Короче говоря (Это было непростое время) или ИскИны никогда и ничего не забывают

Когда пришло время опустить меч, Я спрятала его в кусты и постучала в твою дверь, И теперь мы живем в мире. Но если кто-то на нас нападет, То в этот раз я буду готова. Taylor Swift , «Long Story Short» ---------------------- Тони с трудом нашел в себе силы отстраниться от ребенка, но Питер был с этим категорически не согласен, издав протестующий стон. И этот звук был бы даже милым, если бы не прозвучал настолько душераздирающе. Решимость Тони отстраниться почти исчезла, однако им овладело слишком сильное любопытство. Ему нужно было понять, что именно произошло. Почему они оба оказались вдали друг от друга, да еще и такие разбитые. В итоге Тони все же отстранился, но положил руки на плечи Питера, чтобы не терять контакт, но при этом смотреть ребенку в глаза. Глаза Питера были красными, а его лицо было залито слезами. На виске виднелся уже исчезающий синяк. Но на потрескавшихся губах появился слабый намек на улыбку. — Итак, я полагаю, что я далеко не единственный, кто о тебе забыл, да? Мэй никогда бы не позволила тебе настолько сильно облажаться. Питер отшатнулся, будто Тони ударил его, и вырвался из его хватки. — Мэй больше нет, — сказал он, опуская взгляд на свои колени. — Ее воспоминания не исчезли окончательно, Пит. Они просто заблокированы, как и мои. Но мы сможем вернуть их обратно. Мы заставим ее вспомнить тебя. — Она умерла, — задыхаясь сказал мальчик, словно у него только что вырвали сердце. — Это произошло еще до заклинания. И в этом виноват только я. Тони хотелось снова обнять Питера, прижать к себе и позволить ему поплакать. Это многое объясняло. Вот почему Питер был так сломлен. Вот почему он был совершенно один. И Тони отдал бы все на свете, чтобы облегчить эту боль, вот только он понимал, что исправить смерть даже ему не под силу. — Уверен, что в этом не было твоей вины. — Была! — взорвался Питер. Тони никогда еще не видел этого ребенка таким взбешенным. — Именно я был тем, кто пошел к Доктору Стрэнджу, вместо того чтобы просто позвонить в МИТ. И я был тем, кто продолжил играть с заклинанием. Это была моя вина, что Зеленый Гоблин появился в нашем мире. Он был так добр ко мне, сказал, что у меня большой потенциал, и я… блядь, я снова попался на это, — в его голосе прозвучала язвительность, причину которой Тони не совсем уловил. — А потом он словно сошел с ума с этой своей летающей штукой и гранатами, и я никак не мог его остановить. И Мэй… Мэй… — его дыхание стало тяжелым, он устало провел рукой по лицу и продолжил: — Я думал, с ней все в порядке. Она встала. Она даже разговаривала со мной. Говорила всю эту чепуху об ответственности, а потом просто потеряла сознание. У нее шла кровь, и я не мог ее остановить. А потом приехала полиция, и они начали в меня стрелять. Мне пришлось убежать. И больше я ее не видел. — Боже, малыш, мне так жаль. — Я так сильно по ней скучаю. Тони нежно обнял ребенка. Слезы Питера не были облегчением. Они были скорее агонией. Тони чувствовал себя совершенно беспомощным, но он продолжал обнимать мальчика так сильно, как только мог. Он гладил его по волосам и шептал всякую успокаивающую чушь. Им овладел страх, намного больший, чем в тот момент, когда Тони подумал, что снова начнет спиваться. Потому что он знал, с какой тьмой пришлось столкнуться Питеру. Вот только Тони никогда не был близок со своими родителями из-за бесконечных школ-интернатов и вечного неодобрения Говарда. Питер же потерял в своей жизни так много людей, но, несмотря на это, все равно оставался добрым и чудесным человеком. А теперь он остался совершенно один. И все это длилось… Боже, сколько? Месяцы? Тони не был уверен, но это, наверняка, было долго. Он попытался вспомнить, что помогло ему прийти в себя в тот момент, когда он узнал о смерти родителей. И было ли ему что-то нужно. Что-то такое, чего он не получил. Обадайя налил ему стакан скотча и рассказал о том, что нужно будет сказать на похоронах. Тони начал пить с колледжа — да, его проблемы начались задолго до смерти родителей — но тогда это был первый раз, когда взрослый человек осознанно намекнул ему на то, что выпивка является вполне ожидаемой и даже приемлемой реакцией на выплеск сильных эмоций. Именно это тогда привело к тому, что Тони едва не потонул в порочном круге. И сейчас он понимал, что скорее всего Оби подсадил его на алкоголь с вполне определенными целями. И только от Роуди он получил искреннее сочувствие. Каждый раз, как только он видел Тони, он заключал его в свои медвежьи объятия, получив в последствии прозвище Медвежонок, которое сохранилось даже спустя несколько десятилетий. Тони тогда это помогло. Помогло понимание, что у него есть человек, которому небезразлична его судьба. Но этого все равно было недостаточно. Питеру нужно нечто большее, чем простые объятия. И Тони сделал бы все что угодно, чтобы помочь ему справиться с горем. Поменялся бы с ним местами. Вот только Питеру не нужно было становиться Тони. Потому что он должен был стать лучше. И он непременно станет лучше. Тони позволил ребенку выплакаться, и как только рыдания стихли, он поцеловал Питера в макушку и уперся в нее подбородком. — Ты что-то говорил о заклинании? И Питер начал рассказывать все с самого начала, вырисовывая перед Тони более понятную цепочку событий. Он мог только поражаться тому, насколько большое у этого ребенка сердце — кто еще из героев будет тянуть время и пытаться помочь своим врагам? — и насколько коварным может быть его невезение. Во время рассказа Тони никак не мог избавиться от чувства вины. Бек был только его ошибкой. Питер просто попал под перекрестный огонь, а Тони в то время только пришел в себя от комы и был слишком слаб, чтобы все это остановить. Бек разрушил жизнь Питера, а Тони не сделал ничего, чтобы собрать ее воедино. Единственное, что он сделал, так это выслушал Пеппер, которая наняла Мердока, чтобы снять с Питера все обвинения, и пообещала, что все будет в порядке. Пеппер сказала, что как только шумиха утихнет, Питер сможет их навестить, а пока это было невозможным, потому что за ним следил весь мир, а новостной вертолет мог проследить за ним до их секретного домика у озера и узнать о том, что мертвый наставник Человека-паука не так уж и мертв. По правде говоря, Питеру не нужно было никакое волшебство и заклинания, чтобы отправить своих друзей в МИТ. Все, что ему было нужно, так это попросить Тони сделать всего лишь один звонок. Но Тони ничего об этом не знал, он был мертв для всего мира, в том числе и для своих контактов в институте. И Питер даже не попытался связаться как-то с Тони и рассказать ему о том, что его не приняли по такой глупой причине. Разрушенная жизнь ребенка была целиком и полностью виной Тони. Но Тони по своему опыту знал, что в данном случае откровения и признание вины не заставит никого из них почувствовать себя лучше. Последнее, что нужно было сейчас Питеру — так это винить себя в том, что просто не позвонил Тони в нужный момент. А сам Старк погрузится в самобичевание тогда, когда ребенка не будет рядом. — Я собираюсь хорошенько врезать этому волшебнику, — сказал Тони после того, как Питер закончил свой рассказ. — Своим металлическим кулаком. — Стефан ни в чем не виноват. — Стефан? — повторил Тони, приподнимая бровь. Питер закатил глаза. — Он сказал мне, что я могу так его называть. А потом сказал, что я больше не могу это делать. Но потом, прямо перед тем как он меня забыл, он снова разрешил мне называть себя по имени. Или что-то вроде того. — О, это как раз тот тип взаимодействия, который у тебя и должен быть сейчас со взрослыми. Глупые споры о том, насколько необходимо уважение. А не всякие там идиотские решения, меняющие структуру реальности. — Но это был единственный способ, мистер Старк. И раз все это случилось из-за меня, то именно я и должен был столкнуться с последствиями. Питер отстранился и обхватил себя руками за плечи. — Слушай, я действительно ценю тот факт, что ты меня спас, но сейчас я в полном порядке. Я просто хочу вернуться в свою квартиру и как следует отоспаться. — Хорошо. Нет. Я ведь только что вернул тебя, карапуз. И я ни за что на свете не позволю вернуться тебе в ту дерьмовую квартиру, чтобы в одиночестве зализывать свои раны. Ты едешь со мной в домик у озера и будешь там отдыхать и восстанавливаться. Я вызову Хэппи. — Но Хэппи даже не знает меня. — Это мы сможем исправить. У ПЯТНИЦЫ есть целая куча видео с тобой. И даже если ему потребуется время, чтобы утрясти все в своей толстой черепушке, то он все равно сможет вести машину. А со всем остальным мы разберемся потом, когда ты выспишься и отдохнешь. Тони было жизненно необходимо, чтобы Питер поехал вместе с ним домой. Даже сильнее, чем когда-то ему было необходимо убежать из плена Десяти Колец. Сильнее, чем когда он нуждался в Пеппер, ждущей, когда космический корабль наконец-то доставит его на Землю. Сильнее, чем что-либо еще в его жизни. Но Питер был упрямым. Упрямым и самоотверженным даже в свои лучшие дни. Тони ожидал, что ребенок начнет спорить с ним. Начнет настаивать на том, что с ним все в полном порядке и что он сам может о себе позаботиться. Поэтому когда Питер кивнул головой, тихо пробормотав «Хорошо», беспокойство Тони начало расти в геометрической прогрессии, несмотря на то, что именно такого ответа он и хотел. Может быть, Питер слишком устал для того, чтобы спорить? Он и правда выглядел уставшим. — Молодец, — сказал ему Тони настолько ободряющим тоном, насколько это возможно, и набрал номер Хэппи. Мужчина взял трубку после третьего гудка, а его голос прозвучал сонно и раздраженно. — Ты хоть знаешь, сколько сейчас времени, Тони? На самом деле он понятия не имел. Вся ночь прошла для него словно в тумане. Словно это был какой-то лихорадочный сон, полный магии и эмоций. А ведь раньше Тони считал себя человеком науки. И жизнь тогда была определенно проще. — Не имеет значения, сколько сейчас времени. Слушай, сейчас НИЦА скинет тебе адрес в Куинсе. Мне нужно, чтобы ты приехал сюда как можно быстрее. Захвати спортивный костюм размера М и пять чизбургеров. — Сейчас два часа ночи. Где я, по-твоему, должен искать спортивный костюм? И у тебя точно другой размер. — Без понятия. В круглосуточном Уолмарте? Импровизируй. И это одежда не для меня. — Пять чизбургеров, видимо, тоже не для тебя? — Нет, — улыбнулся Тони. Ему всегда нравилось выводить Хэппи из себя. — Лучше возьми семь, по одному для тебя и для меня. И большую картошку. И клубничный милкшейк. Поторапливайся, у меня тут голодный ребенок. — Что, мать твою, ты делаешь с Морган в Куинсе в два часа ночи? Девчонка, конечно, тот еще монстр, но она не осилит пять чизбургеров. Питер широко раскрытыми печальными глазами наблюдал за Тони, с помощью своих способностей слушая их перепалку. — Ты не угадал с ребенком. Все поймешь, когда приедешь, Хэп. Ты же приедешь? Хэппи явно колебался с ответом, и если раньше в его голосе слышалось раздражение, то теперь там появилось беспокойство. — Значит, у тебя есть еще один ребенок? Я буквально чувствую присутствие рядом старого Тони. Ты в порядке? Ты ведь не пил, правда? — Нет, я не пил, — огрызнулся он, но это только потому, что он действительно задумался о том, чтобы напиться после того, как Пеппер задала ему точно такой же вопрос. Но прямо сейчас выпивка была далеко за пределами списка его приоритетов. Ему бы сейчас машину времени или результат шестимесячной терапии со специалистом, чтобы он мог искренне поверить в то, что с его ребенком все действительно будет в порядке. — Я все объясню, когда ты приедешь. Он сбросил вызов и посмотрел на Питера, который продолжил за ним наблюдать. Молча, но при этом с любопытством. И Тони посчитал это небольшой победой. — Люди немного, эмм… беспокоятся обо мне, — признался он. Может быть, это поможет Питеру понять, что у всех людей есть слабости. — Особенно после того, как я стал говорить им, что потерял в жизни что-то важное. — Мне жа… — начал Питер, но Тони прервал его свирепым взглядом и вскинутым пальцем. Ребенок послушно замолчал. — А мне нет, — сказал Тони, кладя руку Питеру на плечо. — Совсем не жаль. ---------------------- Хэппи зашел в медблок, сжимая в руках два пакета и стакан с милшейком. Зашел и тут же остановился как вкопанный, когда увидел окровавленного ребенка, лежащего на кушетке. — Ты не говорил мне, что речь идет о Человеке-пауке, — сказал он, окидывая комнату оценивающим взглядом. — Что это за место, черт тебя дери? И что вообще происходит? — Его прищуренные глаза остановились на Питере, в то время как Тони, затаив дыхание, надеялся на то, что все пройдет легко и Хэппи быстро обо всем вспомнит. Хотя какая-то его часть — предательская часть — отчаянно хотела, чтобы быстро как раз ничего не получилось, потому что, черт, даже Тони потребовалось очень много времени для того, чтобы разобраться и восстановить воспоминания, а Хэп вряд ли приближался к ребенку, пока Тони изображал из себя мертвеца. Но Хэппи прищурился еще сильнее и сказал: — Погоди-ка, ты разве не тот парень, что приходил на кладбище? — Эмм, да. Верно. — И ты Человек-паук. Питер тяжело сглотнул и кивнул головой. — Ага. Услышав все это, Хэппи повернулся к Тони. — Я и не подозревал, что ты знаешь, кто такой Человек-паук. Старк выхватил пакет с едой из рук Хэппи и бросил его Питу, который открыл его и посмотрел на гору жиров и углеводов и сказал: — Здесь слишком много чизбургеров. — А я вот вижу слишком много твоих выпирающих ребер сквозь этот чертов спандекс, — это была всего лишь шутка, но она заставила Тони почувствовать себя просто отвратительно, потому что Питер мгновенно покраснел. Он все еще пялился на кучу бургеров стоимостью в жалкие двадцать баксов так, будто в пакете было больше еды, чем он видел за всю последнюю неделю (а Тони прекрасно знал, сколько еды нужно употребить ребенку, чтобы почувствовать себя комфортно, не говоря уже о полной сытости). Внезапная мысль о том, что его ребенок был не только одиноким призраком в окружающем его мире, но и в буквальном смысле при этом голодал, едва не лишила Тони сознания. Это было уже слишком. Он выхватил у Хэппи молочный коктейль — любимый вкус Питера — и вложил стакан в руки парня. А затем протянул руку ладонью вверх, молча прося вложить в нее один бургер. У него давно уже сводило живот от всего происходящего и от мыслей, постоянно приходящих в голову, но, возможно, Питер не будет чувствовать себя слишком некомфортно, если Тони тоже поест. Он откусил большой кусок бургера и повернулся к Хэппи. — Да, я его знаю. На самом деле мы оба его знаем уже много лет. Я оставил Питеру твой номер, чтобы ты мог отвечать ему вместо меня, потому что, да, в тот момент у меня были серьезные проблемы с тем, чтобы проявлять отцовские чувства к кому бы то ни было. Это было очень забавно, кстати. Он оставил тебе чертову кучу голосовых сообщений. — Нет. Я, конечно, иногда сталкивался с Человеком-пауком, но никогда не знал, кто был под маской. — Подумай еще раз. Все твои воспоминания о последних годах жизни — может быть, в них что-то не так? Есть какие-то размытые куски? Или будто вырванные части? — Не знаю, босс, — пожал плечами Хэппи. — На протяжении последних лет ты заставлял меня делать слишком много странного дерьма. Тони услышал, как громко и тяжело задышал Питер, будто у него началась паника. Он сразу почувствовал себя мудаком из-за того, что хотел растянуть процесс возвращения Хэппи воспоминаний. Лучше бы им сделать все это быстро, потому что страшно было представить, через что сейчас приходится проходить ребенку. Что бы почувствовал Тони, если бы Роуди посмотрел ему в глаза и не узнал его? Ему определенно захотелось бы лечь и умереть. — НИЦА, воспроизведи лучшие клипы Паркера. Те, где присутствует Хэппи, пожалуйста. Конечно, все началось с видеодневника, потому что именно там Хэппи появился впервые. И он был очень раздражен Человеком-пауком, которым в последствии станет восхищаться. — Но этого же не было, — пробормотал Хэппи. — Тогда как у ПЯТНИЦЫ оказалось это видео? — Я этого не помню. — Ага, — вздохнул Питер. — В этом и был весь смысл. — Смысл чего? — спросил Хэппи. — Ебаной магии, — ответил Тони. — А теперь сосредоточься и думай. Голосовых сообщений оказалось слишком много, но ПЯТНИЦА решила ускорить процесс и показала только основные моменты, вырезав большую часть веселых сообщений о героизме в маленьких масштабах. Как бы Тони хотелось, чтобы его ребенок продолжал заниматься только этим — помогал старушкам переходить улицы и находил потерявшихся собачек — несмотря на то, что парень был способен на большее. Зато это никогда не сломало бы его жизнь. Прозвучала также запись о том инциденте, который предотвратил Питер, помешав Стервятнику получить желаемое. И запись с Базы, когда Питер отказался от своего места в Мстителях. — Почему я тогда сделал Пеппер предложение, Хэп? — настойчиво спросил Тони, наблюдая за тем, как Хэппи на видео перебрасывает кольцо его более молодой версии. — О чем изначально должна была быть та пресс-конференция? А затем они все услышали отчаянный телефонный звонок откуда-то из Европы, о котором Тони даже не подозревал. В голосе Питера звучало напряжение. И страх. А затем видео показало их уже внутри квинджета, где Хэппи — тот, кто в тот момент так нужен был Питеру, и кем хотел бы быть Тони — зашивал его раны, успокаивал его и подталкивал к придумыванию плана. Этот момент можно было назвать интимным и уязвимым, и Тони почувствовал себя неправильно, наблюдая за всем этим, но и отвернуться он тоже не мог. Потому что Питер на экране за считанные секунды из сломленного подростка превратился в решительного юношу. Он склонился над оборудованием и начал создавать свой костюм с умом, изяществом и скоростью. На доведение этих навыков до совершенства у самого Тони ушло почти десять лет, так что он чувствовал огромную гордость за своего мальчика. Настолько большую, что ему вдруг захотелось сесть, но вместо этого он просто вернулся к поеданию своего бургера. — Что-нибудь всплыло в памяти? — Что это, черт возьми, такое? — спросил Хэппи. — Что это? — Ладно, все нормально. Он ничего не помнит. Можем мы уже просто уйти? — спросил Питер, но Тони видел, как важно все это было для парня, ведь они с Хэппи успели подружиться за все эти годы. — У тебя есть что-нибудь еще, НИЦА? Что-нибудь более эмоциональное? — Восстановление вашей памяти произошло после триггера, напомнившего вам о сильной эмоциональной травме. У меня есть одна запись, которая может вызвать подобную реакцию у мистера Хогана. — Включай. Но Питер вдруг напрягся каждой клеточкой своего тела. — Не надо. Кадры со встроенных в костюм камер больше напоминали картинки из зоны боевых действий. Питер на видео хрипел так, будто у него были разорваны легкие. — Мэй, — позвал он, и у Тони в жилах застыла кровь. — Выключи это, пожалуйста, — попросил Питер. — НИЦА, сделай как он сказал, — приказал Тони, притягивая Питера к своей груди и закрывая его уши руками, хотя из-за его чертового суперслуха это было бесполезно. Но видео продолжило проигрываться. Мэй Паркер на нем неловко поднялась на ноги и обнялась с племянником. «Кажется, он сломал мне ребра», — сказал ей Питер, а затем со всех сторон раздался хор обеспокоенных голосов, выкрикивающих «Мы в порядке». Вот только Тони уже знал, что ничего не будет в порядке. — НИЦА, выключи! — рявкнул он. — Вы создали множество протоколов для защиты мистера Паркера. Но все они казались вам чем-то эфемерным, когда не были подкреплены воспоминаниями. Я твердо уверена в том, что лучший способ защитить Питера Паркера — это восстановить воспоминания у всех людей, заботящихся о нем. Мои системы показывают, что эта запись вызовет эмоции достаточной силы, чтобы помочь мистеру Хогану вернуть память. Взгляд Хэппи буквально прилип к экрану, он наблюдал за Мэй, которая давала Питеру несколько последних советов и говорила, что он поступил правильно и что все случившееся не его вина. А потом она потеряла сознание, и Питер заново умер в объятиях Тони. — Бога ради, ПЯТНИЦА, перестань. Ты причиняешь ему боль, хотя должна оберегать его. Хэппи обернулся, изо всех сил сдерживая слезы. — Боже, Питер. Запись остановилась, экран стал темным и беззвучным, хотя Тони все еще слышал, как Питер зовет свою тетю и говорит ей, что все будет в порядке. Тони невольно подумал о Титане и о том, что было бы, если они тогда поменялись местами. Ему было хорошо знакомо чувство беспомощности, когда смотришь, как любимый человек рассыпается пылью на твоих руках. — Где ты пропадал все это время? Питер поднял голову и встретился с Хэппи взглядом. — Прости, что я не смог спасти ее. Она умерла из-за меня, а ты ведь любил ее. Мне так жаль. Тони испытал настоящий шок, когда услышал ты ведь любил ее, но, кажется, Хэппи это нисколько не смутило. — Нет. Перестань. Это не твоя вина. Все это произошло, потому что она сама об этом попросила. Она хотела спасти всех этих людей. Потому что она была добрым человеком. И да, это ужасно, что она попала под перекрестный огонь. Но она в этом не виновата, и ты тоже не виноват. Да, так случилось. Так произошло, и я на тебя не сержусь. А теперь серьезно, где ты был все это время? Тони отошел немного в сторону, чтобы Хэппи мог присесть на кушетку и притянуть Питера к своему боку. Ребенок будто растаял в этих объятиях, и какое-то время они просто сидели молча. Тони пытался дать им время и пространство, но сейчас он был сплошным комком нервов, и ревность в этом деле ему совсем не помогала. Конечно, все любили Питера. И даже Хэппи не был исключением. Но их близость стала только крепче из-за отсутствия рядом Тони, а их общая потеря была только его виной. А ведь Тони даже не знал, что Хэппи и Мэй встречались. — Есть у меня одно местечко, — наконец сказал Питер. Но местечко кажется слишком мягким словом для лишенной индивидуальности обувной коробки, в которой он живет. — Он поедет со мной домой, — сказал Тони. — Поселим его в комнате для гостей, пока не разберемся со всем, что творится вокруг. Все трое обменялись тревожными взглядами, но спорить друг с другом не стали. Тони вдруг почувствовал, что на дворе уже глубокая ночь. Сегодня они в любом случае уже ничего не смогут решить. Но у них были воспоминания. И у них был Питер. А всему остальному придется подождать до утра. Сейчас им просто нужно было доехать до дома. В безопасное, теплое и наполненное любовью место. Место, где была еда. Много еды. — Почему бы тебе не принять душ, карапуз? — спросил Тони, кивая на дверь ванной комнаты и на пакет из Уолмарта. — А потом поедем домой. Питер кивнул головой и осторожно встал с кровати. Скрипнув зубами, он поставил ногу на пол, пытаясь опереться на нее всем своим весом. — Ты можешь принять еще несколько таблеток, как только мы сядем в машину, — сказал ему Тони. Но Питер покачал головой и так сильно побледнел, что Тони всерьез испугался, что ребенок потеряет сознание. — Я не хочу спать. Сердце Тони снова разбилось на осколки — кажется, это уже шестой раз за эту ночь. — Мы все еще будем рядом, когда ты проснешься, Пит. Питер смотрел на них несколько долгих секунд, терзая свою нижнюю губу зубами. Тони оставалось только удивляться, как на ней еще не выступила кровь. — Обещаете? — прошептал ребенок. — Обещаем. — Чертовски верно. Мы будем рядом. Только после этих слов Питер кивнул головой и на его губах появилось что-то вроде улыбки, которая была похожа на первый проблеск солнечных лучей после жуткого шторма. Увидев эту крошечную вспышку доверия, Тони понял, что с его ребенком в конце концов все будет в полном порядке, независимо от того, какая длинная и тернистая дорога ожидает их впереди. Питер взял пакет и ушел в ванную. Тони и Хэппи молчали, смотря друг на друга в немом отчаянии. Но как только в душе зашумела вода, Хэппи прошипел: — Он в порядке? Тони пытался осторожно подходить к каждому выбранному слову, потому что он был уверен, что Питер слышал их даже сквозь включенную воду, и он не хотел, чтобы ребенок думал, что они тут его обсуждают. Не хватало еще, чтобы он что-нибудь понял не так и подумал, что два единственных человека во всем мире, знающие, кто он такой, скептически относятся к способностям ребенка вернуть себе имя и восстать из пепла. Тони нужно было, чтобы с Питером все было в порядке. И он не хотел становиться причиной того, что у ребенка все пойдет наперекосяк. — С ним все будет хорошо, — сказал Тони. — И мы сделаем все возможное, чтобы так и было. Кажется, Хэппи понял, что говорить сейчас небезопасно, поэтому не стал переспрашивать или на чем-то настаивать. Но он посмотрел на Тони и прошептал одними губами: — Он все это время был один? На что Тони кивнул головой. — Как давно нет Мэй? — спросил Тони почти беззвучно, потому что он так и не смог понять, сколько на самом деле прошло времени. — Шесть месяцев. В этот момент Тони и правда захотелось прибить волшебника. — Потрудись объяснить, наконец, почему я не мог его вспомнить? — спросил Хэппи нормальным голосом, потому что это был безопасный вопрос. — Только без всяких заумностей. Выдай мне версию всего этого дерьма для чайников. — Это было заклинание. Ебаная магия. Через несколько минут из ванной вышел Питер. Его волосы были мокрыми и восхитительно растрепанными, а кожа хоть и бледной, но чистой. Синяки на его теле уже начали исчезать, а вот темные отметины под глазами стали только более заметны. Держался ребенок как контуженный солдат — подрагивая и пошатываясь — но все же держался. Неужели прошло всего несколько часов с тех пор, как Тони нашел его почти мертвого в луже собственной крови? Что, если бы Тони потратил чуть больше времени на препирательства с ПЯТНИЦЕЙ? Что, если бы он вообще никогда не создавал все эти протоколы? Что, если бы магия подействовала на ИскИны также, как на людей? Тони было слишком хорошо знакомо чувство потери. Он уже испытывал его раньше. Дважды. И больше он испытывать его не хотел. — Отличная броня, — сказал Питер, бросая взгляд в угол комнаты, где во всем своем пурпурно-серебристом великолепии стоял костюм, позаимствованный у Пеппер. Тони оценил нотки юмора в голосе Питера. Но им всем определенно станет лучше, как только они немного поспят. — Одевался в спешке. Питер мягко и неуверенно улыбнулся, перемещая взгляд с Тони на Хэппи и обратно. — Я и правда рад вас видеть, ребята. Вероятно, вы этого не поняли из-за пролитых мной сегодня слез. Но я чертовски сильно рад, что вы здесь. — Это чувство взаимно, приятель, — ответил Хэппи. — Я тоже рад тебя видеть. Тони обнял Питера за плечи и притянул к себе. — С этого момента все будет становиться только лучше, Пит. Обещаю. — Присоединяюсь, — добавил Хэппи. — Теперь мы на твоей стороне. И мы справимся со всем этим вместе. — Вместе, — согласился Питер. И каким бы измученным он не выглядел, в его голосе звучала надежда. А уж Тони позаботится о том, чтобы его ребенок больше никогда не был один.