***
— Гарри? — воскликнула миссис Уизли, открывая входную дверь. — Какой сюрприз! — Здравствуйте, миссис Уизли, — улыбнулась Гарри в ответ. В её руках свёрток. — Надеюсь, вы не готовили десерт, я принесла пирог с патокой. — О, спасибо, — сказала женщина, взяв пирог из рук Гарри и приглашая её в дом. Гарри больше не допрашивали, так как она была включена в защиту, как она и говорила в прошлый раз. Присоединиться к друзьям за ранним ужином было приятно — но это всё, что на могла себе позволить. Ужин. Она должна была посидеть с ними, поболтать, съесть одну порцию пирога, а затем вернуться домой. Дамблдор или Кингсли не успеют узнать о её приходе, так что она сможет уйти без допроса. — Очень приятно видеть тебя снова, мы очень скучаем по тебе, — сказала Джинни, когда они сели за стол. В доме была только она, Рон, Гермиона и миссис Уизли. Мистер Уизли всё ещё был на работе, а остальные сыновья Уизли тоже были либо на работе, либо у себя дома - не в Норе. — Приходи почаще вот так, — попросил Рон. — Приноси ещё пироги, это лучший пирог с патокой, который я когда-либо ел. — Я передам домовым эльфам твои слова, — усмехнулась Гарри. — Я бы хотела приходить почаще, но ты же знаешь, какой он… Воздух стал напряженным. Да, они все знали, каким сумасшедшим собственником был Волдеморт. — На самом деле, единственная причина, по которой мне разрешили прийти, это… Все нервно переглянулись, сразу же предположив самое худшее. — Он не в восторге от рейдов, — сказала Гарри. Их лица стали бесстрастными. — Он знает, что это мистер Уизли написал донос, чтобы их провести. Я сказала ему, что, скорее всего, его подтолкнул к этому Дамблдор, и, похоже, Волдеморт тоже так думает. Но он пригрозил, что может лишить мистера Уизли работы, по крайней мере, на некоторое время. Миссис Уизли побледнела, её плечи закаменели. Гарри ненавидела испуганный взгляд, которым женщина сейчас смотрела на неё. — Я… я пыталась убедить его не делать этого, конечно! — прошептала она. — Но он не слушает меня. Но если бы вы могли поговорить с мистером Уизли, сказать ему, чтобы он отказался от рейдов… — умоляла она миссис Уизли. — Все уже спланировано и решено. Приказ уже отдан, и я не знаю, можно ли его вот так просто отменить, — сказал Рон. — Это не имеет значения! Сделайте что-нибудь, что угодно, лишь бы прекратить обыски. — Пока папа не скажет, что он был не прав, не будет… — Так скажи ему, чтобы он так сказал. — Это папа, — произнёс Рон. — Он никогда не признает, что ошибался насчет Малфоев, особенно когда выясняется, что это не так. Они нашли довольно много… — Рон, может, ты просто послушаешь? — огрызнулась Джинни. — Чем больше папа прав насчёт Пожирателей смерти, чем больше темных артефактов они найдут, тем сильнее будет злиться Сами-Знаете-Кто. Ты уверен, что его правота стоит его жизни или работы. — Конечно не стоит, — сказал Рон, — я просто хочу сказать, что ему будет трудно на это согласиться! — Он должен, — подчеркнула Гарри. - Я убеждала Волдеморта, что могу уговорить его остановиться, и если обыски не прекратятся, он больше не позволит мне предупреждать кого-либо из вас о чём-либо! — Мы поговорим с ним, Гарри, — впервые заговорила миссис Уизли, гладя Гарри по тыльной стороне ладони. — Спасибо, что пришла к нам. — Вы должны поговорить с ним и заставить его согласиться, — уточнила волшебница. — Я поняла.***
— Дамблдор был там? — спросил Волдеморт, когда Гарри вошла в его кабинет после возвращения из Норы. — Нет. Мистера Уизли там тоже не было, — ответила она. — Как всё прошло? — Я рассказала его семье. Сказала им, что они должны заставить его прекратить обыски, иначе вы можете предпринять что-то, что им едва ли понравится. Я не могу представить себе ситуацию, в которой они не воспримут эти слова всерьёз. — Хорошо, — сказал он. Его глаза задержались на Гарри на несколько мгновений, прежде чем он поднялся из-за стола. Гарри вздохнула и положила руки на спинку одного из стульев напротив его. Она не хотела двигаться с места, потому что это означало бы выйти из комнаты вместе, а в коридоре расстаться. Как будто студенты разных Домов расходятся по своим общежитиям. Волдеморт прошёл за её спиной к двери, но, совсем рядом с Гарри остановился и обернулся к ней. — Что? — спросила Гарри, повернувшись к нему лицом. Его взгляд упал на медальон на её шее, его пальцы потянулись, чтобы прикоснуться к нему. Снова. Сердце Гарри затрепетало, как это случалось каждый раз, когда он касался её кожи. У него были очень красивые руки. — Он все ещё настоящий, — пошутила она. — Мы так и не заменили его копией. Его взгляд показал ей, что эта шутка ему не нравится. Дыхание Гарри участилось, когда его пальцы обхватили медальон, поднимая его. — Что в нем? — с любопытством спросила она. — Я не помню, видимо склероз — отшутился он. — Мы можем открыть медальон? Крестраж ведь не выпадет из него? Он посмотрел на неё с таким осуждением, что Гарри почувствовала себя глупо из-за своего вопроса. — Нет, крестраж не выпадет, — насмешливо ответил он. — Для этого нужно гораздо больше усилий. — Ладно, — нетерпеливо сказала Гарри, беря медальон из его руки, чтобы открыть. Потребовалось несколько попыток, так как механизм было настолько старым, что его почти заклинило. В конце концов, Гарри открыла его и обнаружила…ничего. Обе стороны были пусты. Это немного расстроило её. — Здесь нет фотографий, — тихо сказала она, глядя на Волдеморта. Его лицо было лишено каких-либо эмоций. — А чьи фотографии я мог бы вставить сюда? И верно, даже если бы он захотел поместить туда фотографию своей матери, где бы он её взял? — Ты мог бы поставить свою собственную, — предложила она. — В конце концов, ты — это всё, что тебе когда-либо было нужно для жизни. — Это немного самовлюбленно, — прокомментировал он. — Как будто ты не такой? — ответила Гарри. Уголок его губ дернулся вверх от удовольствия. Он отступил от волшебницы и молча вышел из комнаты. Она постояла минуту в тишине, прежде чем глубоко вздохнуть и направиться в свою спальню.***
Гарри всё больше и больше времени проводила в библиотеке. Она узнавала гораздо больше о заклинаниях, которым их учили в школе, что помогало ей лучше колдовать. Возможно, стоило быть внимательней на уроках, как всегда говорила Гермиона. Три раза в неделю она тренировалась с Волдемортом в Окклюменции, которая получалась у нее всё легче. В остальные дни она сидела в библиотеке - в удобной одежде, и читала. Когда наступало время ужина, она переодевалась во что-то более женственное и отправлялась в столовую. В этот раз Волдеморт с любопытством наклонил голову к плечу и подошёл к ней, когда Гарри вошла в комнату. — Что? — спросила она. Его рука поправила ей волосы, и пальцы ласково коснулись её уха. — Надо же, — сказал он легко, — ты надела их. Гарри почувствовал, как кровь прилила к щеками. На ней были серьги, которые он ей подарил. Но не по какой-то особой причине! Она просто одевалась к ужину и подумала, что могла бы надеть и серьги, тем более они подходили к платью. — Да, и что не так? — спросила она, намереваясь оттолкнуть его руку, но не смогла заставить себя сделать это. Он сам убрал руку от её лица, но только для того, чтобы взять её правую ладонь в свою. — Ты не носишь ни одного кольца, — с нотками разочарования заметил он. — Я ношу то, которое имеет значение, — сказала она, подняв левую руку, чтобы показать обручальное кольцо. — Разве этого не достаточно? — Я подарил тебе самые красивые драгоценности, которые можно купить за деньги, почему же ты их не носишь? — нахмурился он. — Потому что я не похожа на тебя, — сказала она неловко. — У меня не такой хороший вкус, как у тебя. Я выросла в мальчишеской одежде. И, кроме того, я уже говорила тебе, все эти украшения кажутся мне чужими. Его большой палец провел по костяшкам её пальцев, вперед-назад. Ей было интересно, осознает ли он то, что делает, и понимает ли, что она из-за этого чувствует. — Но серьги твои, потому что я подарил их непосредственно тебе? — спросил он с дразнящей ухмылкой, заставив её снова покраснеть. — Нет, то есть, да… наверное… Но, честно говоря, я их уже носила, так что я не вижу ничего плохого в том, чтобы надеть их снова, но я бы не стала перебирать множество драгоценностей в шкатулках только ради ужина… Она замолчала, когда он заглянул ей в глаза, поднес её руку к губам и нежно поцеловал пальцы. На месте поцелуя появилось прекрасное золотое кольцо. — О, — вздохнула она, рассматривая драгоценный камень. Её широко распахнутые глаза встретились с его. — Спасибо, наверное. — В её голосе не было ни благодарности, ни искренности. — Оно прекрасно, — быстро добавила она. — Не за что, — усмехнулся он, опуская её руку, но не отпуская, пока вёл её к столу. Он опустил её руку, только когда они сели. Гарри была взбудоражена весь ужин.***
Сцепив руки за спиной, Гарри медленно шла по коридору, заполненному произведениями искусства. На стене справа, на которую она смотрела, висели портреты прошлых хозяев поместья. Поместье всегда принадлежало потомкам Слизерина. Первый хозяин приходился Салазару правнуком, или вроде того. Это объясняло, почему здесь повсюду было так много памятных вещей, украшенных изображениями змей. Как правило, они передавались из поколения в поколение, пока, в конце концов (судя по картинам), не оказались у Горацио Тиндалла. На портрете он один, и не очень счастлив. — Вот ты где, — сказал Волдеморт, идя по коридору к ней. Гарри испуганно вскинула голову. — В чем дело? — сразу же спросила она. Волдеморт редко сам искал её. — Ничего, я просто решил сообщить тебе, что сегодня вечером будет ещё одно собрание. Так что можешь подготовить всё необходимое для ничегониделанья где-нибудь в другом месте. Гарри закатила глаза и вздохнула, оглядываясь по сторонам. — Эй, а у тебя есть какие-нибудь свои фотографии? — неожиданно спросила она его. — Зачем? — нахмурился он. — Ну, я подумала, что мы могли бы положить одну в твой медальон, как мы и обсуждали, — ответила она, протягивая медальон Слизерина. — Ты говорила, что хочешь это сделать, но я не соглашался. — Ладно, — снова вздохнула она и повернула голову к картинам, которые рассматривала. — Ты собираешься повесить свой портрет здесь? Она не знала, почему ей хотелось, чтобы было какое-то материальное подтверждение его существования, но это было для неё важно. Были ли вообще фотографии Тома Риддла? Возможно, если бы интервью с ним появилось в местной газете, или он был бы приглашён на какое-нибудь мероприятие Министерства… Но он отправился путешествовать почти сразу после того, как закончил Хогвартс, а когда вернулся, то был уже Лордом Волдемортом. И она не могла представить, чтобы Том сделал какое-нибудь доброе дело в своем городе, чтобы попасть в маггловские новости. Кроме свадебных фотографий, которые использовались только для Пророка, ничего не было. Но свадебные фотографии — это свадебные фотографии. Он был очень влиятельной фигурой, которая войдет в историю, у него должно быть что-то ещё. — Ты хочешь повесить наш портрет? — поднял он бровь. Гарри замерла. Она совсем забыла о себе — конечно, она была бы на портрете с ним. Они были женаты. И для целей этой картины — показать хозяев поместья — она определенно должна быть на ней. - Меня никогда раньше не рисовали, — тихо прокомментировала она. - Если ты этого хочешь, мы можем заказать одну картину. - Хорошо.***
Она надела темно-зеленое платье, чтобы подчеркнуть глаза и соответствовать убранству дома. Её рыжие волосы спадали аккуратными волнами на грудь и на спину. Художник убрал несколько прядей волос ей за ухо, чтобы открыть одну из пары серёг, которые она носила. Те самые, что подарил ей Волдеморт. У платья был широкий вырез, поэтому медальон Слизерина тоже был виден. Она улыбнулась накрашенными губами и села прямо, элегантно сложив руки на коленях. Позади неё стоял и, скорее всего, хмурился Волдеморт. Одной рукой он опирался на спинку кресла Гарри, а другая висела свободно. Гарри пыталась убедить его надеть что-нибудь более красочное, но он отказался надевать что-либо, кроме чёрной мантии. Их художник очень нервничал. Он постоянно заикался и моргал. Он также не мог вынести взгляд Волдеморта. Если бы не доброта и позитивный настрой Гарри, он бы даже дрожал, и, вероятно, не смог бы держать кисть (как заметил Волдеморт). В итоге их портрет получился великолепным. Впервые после свадьбы Гарри смогла по-настоящему оценить, как хорошо они смотрятся вместе. Картина, конечно же, двигалась. На ней Гарри несколько раз поднимает голову и хмуро смотрит на Волдеморта, а затем снова смотрит прямо и улыбается. Хмурый взгляд Волдеморта либо становится ещё глубже, либо он смотрит в сторону и что-то бормочет себе под нос. — Мне нравится, — усмехнулась Гарри, — большое спасибо. Художник выдохнул с облегчением и благодарно кивнул ей. — Мы уже заплатили ему? — спросила Гарри у Волдеморта, который смотрел на картину, стоя позади неё. — Нет. Вот. Он бросил мешок с деньгами мужчине, который чуть не подпрыгнул от неожиданности и, пошатнувшись, выронил только что пойманный мешок. Волдеморт закатил глаза. — Вот, возьмите, — сказала Гарри, ища что-то в своём мешочке, подаренном ей Хагридом. Он был зачарован чарами Незримого расширения, так что при желании она могла бы уместить в нем саму себя. Вытащив свой кошелёк, она достала несколько галлеонов и протянула их художнику. — Небольшие чаевые за ваши старания, — снова улыбнулась она ему. Её улыбка была единственным, что позволяло этому человеку сохранять самообладание. — Спасибо, мэм, большое спасибо, — поклонился он, отступая назад. Его принадлежности для рисования сами упаковались в сумку, которая закрылась и попрыгала за ним. — Небольшие чаевые? Сколько галлеонов ты ему дала? Ты видела, как я заплатил ему своими глазами, — прорычал Волдеморт. — А я думаю, он заслужил чаевые, — сказала Гарри, бросая кошелёк обратно в сумку и затягивая шнурок, чтобы закрыть её. — За что? За то, что не смог составить связное предложение? — Он проделал отличную работу, и я очень довольна тем, что получилось. Ему было нелегко, когда ты так смотрел на него, — сказала она, доставая свою палочку и левитируя картину. Он последовала за ней, пока она шла в зал, где находились другие портреты. — Я буду любоваться этой картиной каждый день, — сказала она ему с ухмылкой.***
— Знаешь, тебе не нужно прятаться, верно? — сказал Волдеморт, столкнувшись с Гарри по пути вниз. — Они знают, что ты живешь здесь. — Я не прячусь от твоих Пожирателей Смерти, — проворчала Гарри. — Мне просто не нравится быть рядом с ними. — В конце концов, тебе придется. Ты моя жена, и поэтому тебе придется узнать их получше. Она остановилась и посмотрела на него. — Мы так не договаривались, — резко сказала она. — Я не собираюсь дружить с твоими Пожирателями смерти. — Я не прошу тебя об этом. Я их лидер, они будут равняться, в том числе, на моего партнера. Но если у тебя есть желание участвовать в управлении делами, тебе придется узнать их получше. Гарри поджала губы. Он был прав. — Госпожа, ваш ужин готов, вы всё ещё хотите есть в своих покоях? — робко спросил один из домовых эльфов, когда они подошли к кухне. Гарри как раз шла сказать, что поест на террасе, когда столкнулась с Волдемортом. — Нет, принеси ужин в столовую. Она будет есть с остальными, — приказал Волдеморт. — Нет! — зашипела Гарри. — Теперь ты можешь познакомиться с ними поближе, — сказал он, идя в столовую. — Ты пригласил их всех на ужин? — спросила Гарри, ускоряя шаг. — Конечно, нет. Только тех, кто мне нравится. — Они уже здесь? — нервно спросила она. — Да. Я не жду людей, они ждут меня. Они дошли до дверей, ведущих в столовую. Волдеморт бросил на волшебницу быстрый взгляд, чтобы убедиться, что она одета по высшему разряду. Затем он посмотрел прямо перед собой, и двери распахнулись перед ними. Волдеморт без колебаний вошёл внутрь и едва ли обратил внимание на тех, кто встал, как только он шагнул в комнату. И все сразу же заметили замершую в дверях Гарри, а некоторые даже откровенно уставились на неё. Выйдя из оцепенения, она твёрдым, уверенным шагом направилась за Волдемортом. Его место, как обычно, было во главе стола. Её место, обычно, было слева от него. Там, где в данный момент сидела Беллатриса Лестрейндж. Гарри замедлила шаг, размышляя, не ошиблась ли она направлением и не должна ли она сидеть на другом конце стола. Но она всегда сидела именно здесь… — Белла? — Волдеморт с любопытством наклонил голову. — Что ты делаешь на месте Гарри? Беллатрикс подняла свой изумлённый взгляд, переведя его несколько раз с Гарри на Волдеморта и обратно. — Милорд, простите меня, — быстро сказала она и посмотрела дальше по ряду стульев. Рядом с ней стояла Нарцисса Малфой, за ней — Люциус. Он вздохнул и неохотно пересел на соседний стул. Нарцисса тоже пересела, чтобы Беллатриса могла занять это место. Все наблюдали, как Гарри подошла к своему стулу и села на него одновременно с тем, как Волдеморт наконец занял своё место. Напротив Гарри сидел Барти Крауч - младший, а рядом с ним — Нотт-старший, Родольфус и Рабастан Лестрейндж. Итак, все эти люди наиболее приближенны к Волдеморту. Их взгляды перемещались между блюдами на столе и Гарри. Беллатриса без стеснения разглядывала наряд жены её господина, прическу, украшения. Появилось горячее, и Гарри подождала, пока все остальные начнут есть, прежде чем взять в руки приборы. Как только начался разговор, к нему присоединились все, кроме волшебницы. Она оценивала людей, которых ненавидела и с которыми обедала. Несмотря на то, что теперь Пожирательница не смотрела на неё, внимание Гарри всё чаще возвращалось к Беллатрисе. Женщина была шумной и грубой. Безупречные манеры за столом, но это, вероятно, потому, что она выросла в доме аристократов. Никаких других правил приличия она не соблюдала. Они едва ли считались с Гарри, за исключением Барти, который сказал: — Я бы с удовольствием просмотрел с вами все списки, милорд. Если вы и миледи, — он вежливо кивнул в сторону Гарри, — не возражаете против моего прихода. — Вовсе нет, Барти, тебе здесь всегда рады, — сказал Волдеморт за них обоих. Его тон был мягким, когда он говорил с ним, с такой же интонацией он говорил с Гарри. Барти, должно быть, был его любимчиком. — Мой повелитель? — спросила Беллатриса, наклоняясь ближе к столу. — Она разговаривает? Гарри напряглась. Она медленно повернула лицо, чтобы взглянуть на женщину, сидящую на соседнем стуле. — Не очень, — ответил Волдеморт, прежде, чем Гарри успела что-то сказать. Если бы Гарри сейчас что-то и сказала, это было бы не очень вежливым и совсем не подходящим для ужина. — Жаль, — ухмыльнулась Беллатриса. - Хотелось бы услышать некоторые её мысли. Ты можешь заставить её говорить? Гарри безумно злило, что она говорит о ней, как о собаке. — Я не хочу с тобой разговаривать, — огрызнулся Гарри, сжимая в руках вилку и нож. — Она говорит! - воскликнула Беллатрикс и засмеялась пронзительным голосом. Единственными, кто присоединился к ней, были Родольфус и Рабастан. — Ты должна больше говорить, у тебя такой прекрасный голос. Я помню, как услышала его впервые, когда… Гарри встала, её стул отлетел назад. Её палочка была наготове и направлена на горло Беллатрисы. — А тебе следует меньше говорить, иначе я заставлю тебя закрыть рот, — прошипела волшебница. — Никогда больше не смей разговаривать со мной, ты, скользкая сука! Затем, не дожидаясь ничьих комментариев, она развернулась и выбежала из комнаты.***
— Что это было, бл.ь? — прорычал Волдеморт, врываясь в её комнату и захлопывая дверь. Гарри отложила расческу и встала с пуфика у туалетного столика. — Это то, что случается, когда ты бросаешь меня в ситуации без подготовки! — крикнула она. — Это то, что случается, когда ты заставляешь меня быть рядом с твоими людьми! — Всего один ужин. Я даже ничего от тебя не требовал. Всё, что тебе нужно было сделать - это сидеть молча и есть! — Она меня спровоцировала! — закричала Гарри. Волдеморт подошёл к ней в два длинных шага. Его руки обхватили её плечи, и он притянул волшебницу достаточно близко, чтобы напугать. — Она не провоцировала… — Ты не знаешь, о чем она говорила! Она собиралась затронуть тему… — Не перебивай меня, когда я говорю, — крикнул он ей в лицо. Гарри вздрогнула и замолчала. Глядя на его шею, потому что ей было невыносимо смотреть в его лицо, она прошептала: — Я тебя ненавижу. В чём, чёрт возьми, твоя проблема? — Моя проблема? Это не я устроил сцену за ужином! — Да, твоя проблема! Ты знаешь, как я отношусь к этим людям, ты знаешь, что я их терпеть не могу - и ты знаешь, почему. И при этом ты заставляешь меня сидеть с ними, и ждешь, что я буду с ними милой, как будто они мои друзья? - Да, бл.ь, я жду, что ты будешь делать то, что я скажу! — закричал он, встряхивая её. — Я твой муж. Если я скажу тебе спуститься и встретить их, ты сделаешь это без жалоб. Если я скажу тебе ужинать с ними, ты будешь вести себя так, как будто они твои друзья. Если я скажу тебе мило улыбаться, разговаривая с ними, ты будешь делать то, что я скажу, потому что я знаю лучше! — Да пошел ты! — выдохнула Гарри, отталкивая его. — Пошел ты, и твои грёбаные последователи, и твой грёбаный статус, и твои грёбаные тупые ужины! Я не буду тебе подчиняться, я не одна из твоих слуг, которыми ты можешь командовать, как тебе заблагорассудится! Ты хочешь привести их в наш дом? Отлично. Хочешь накормить их ужином — тоже хорошо. Я просто буду есть в другом месте. Здесь ты можешь делать с ними всё, что захочешь, только не вмешивай в это меня! Его рука обхватила её шею, и он прижал Гарри спиной к шкафу. — Ты прекрасно знала, на что соглашалась, когда подписывала контракт, — прошипел он, когда его лицо вплотную приблизилось к её. Гарри повернула голову, но он чуть сместился и снова поймал её взгляд. — Ты знала, что будешь в центре моих планов. Ты должна быть благодарна, что я вообще позволяю тебе ужинать с нами. Хочешь знать, что Нотт заставляет делать свою жену? Он обращается с ней как с… — Мне плевать, что делает Нотт, я не за него вышла замуж. Избавь меня от сравнений, потому что это не поможет тебе выглядеть лучшим мужем, чем ты есть. Он зафиксировал большим и указательным пальцами челюсть, заставляя смотреть на него, продолжая сжимать её горло. Его губы были сжаты до белизны. — Тебе не должно быть всё равно. Тебе должно быть важно то, что я говорю. — Как будто тебя волнует всё, что я говорю? — задушенно произнесла она. Её руки обхватили его запястье, пытаясь заставить его отпустить. — Сейчас уже не 1940-е годы. Ты не приказываешь жене, как служанке; я не собираюсь падать к твоим ногам и целовать землю, по которой ты ходишь. Мы идем на компромисс — это единственный способ сохранить наш брак. — Отлично. Как насчет компромисса: ты ведёшь себя как нормальная жена рядом с моими Пожирателями смерти или ты никогда больше не выходишь из этого дома? Она замерла. Это было несправедливо. Это было чертовски несправедливо. Сколько бы она ни пыталась добиться равенства, всё в итоге возвращалось к ЕГО дому и ЕГО правилам. Он был намного могущественнее её. Если он не хотел, чтобы она покидала это поместье, она не смогла бы уйти ни магическим, ни маггловским способом. — Я ненавижу тебя. Я так тебя ненавижу, — прошипела она. — Мне все равно, — ответил он с такой же злостью, — Завтра они снова придут на ужин, и я хочу видеть тебя внизу, вовремя, в красивом платье, ожидающую их. Ты будешь сидеть за столом, говорить, если к тебе обратятся, и больше не будешь устраивать сцен. Нижняя губа Гарри слегка дрожала. На этот раз он позволил ей оттолкнуть его, и она тут же отвернулась, чтобы он не видел, как она снова плачет. — Мы договорились? Гарри закрыла лицо ладонями. — Мы договорились?! — крикнул он, грубо поворачивая её к себе и отводя её ладони от лица. — Да! — смогла выдавить из себя Гарри, глядя на него глазами, полными слёз. — А теперь оставь меня в покое! Она вывернулась из его хватки, обошла его, и забралась в свою кровать, накрывшись одеялом с головой и тихо плача.***
На следующее утро она не спустилась к завтраку. Зная Волдеморта (а она теперь знала его довольно хорошо), он попытается помириться, чтобы она не злилась. Рассерженная Гарри ухудшает его жизнь, особенно если она будет в таком настроении на ужине с его доверенными Пожирателями смерти. Она не хотела давать ему шанс помириться, потому что была зла и собиралась продолжать злиться. — Госпожа? — Хилси вошла с подносом еды. Гарри села на кровати, убирая с лица свои спутанные волосы и потирая лоб, в попытке облегчить головную боль. — Хозяин просил принести госпоже завтрак. И, конечно же, на подносе были её любимые блюда. Гарри вздохнула, взяла вилку и нож, разрезая горячие вафли, украшенные ассорти ягод. Здесь не было ежевики - Гарри её не любила. Она даже не подозревала, что он знает об этом. Закончив завтрак, Гарри долго принимала ванну, стараясь не смотреть в зеркало напротив, потому что отражение, которое она видела, вызывало желание погрузиться под воду и никогда не выныривать. Перед ней была уставшая Гарри с темными мешками под глазами, слишком бледной кожей и синяками на шее. Он вообще мог это делать? Это не считалось нанесением вреда? По идее - считалось, и это доказывало Гарри, что её теория о том, что он может изменять некоторые правила в свою пользу, была верной. В отражении была не та Гарри, которой она хотела быть. Слишком униженная и несчастная, по сравнению с той, которую она уважала. Правда? Нет. Она не уважала и себя прежнюю. Именно поэтому ей было так легко отдать свою жизнь дьяволу. Хотя эта Гарри в отражении была, определенно, сильнее прежней.***
Гарри сидела на своём месте за столом, полностью одетая и готовая к ужину, когда прибыли Лестрейнджи и Малфои. Её глаза не отрывались от тарелок, пока не появился Барти и не занял место напротив неё, слегка ей улыбнувшись. Она взглянула на него, пытаясь понять, почему он так любезен с ней после того случая, когда он всех обманывал, и её тоже, притворяясь другом, только для того, чтобы убить её в конце лабиринта. Волдеморт прибыл вместе с Ноттом. Гарри на секунду встретилась с ним глазами, а затем снова уставился в свою тарелку. Он выглядел довольным тем, что она выполнила его требование. — Гарри, — усмехнулся он, усаживаясь за стол. — Ты прекрасно выглядишь. Она знала, что он делает. Нужно было быть бесконечно наивной и глупой, чтобы не понять, как он действует. Поэтому она никак не отреагировала. Пока он не потянулся к её ладони. Гарри встретила его взгляд, когда он взял её руку, притянул к себе и поцеловал костяшки пальцев. На её пальце появилось новое кольцо. Ей захотелось сорвать украшение и бросить ему в лицо. Как этот мужчина может знать её так хорошо и при этом думать, что её можно купить за какие-то побрякушки?! Может быть, она ошибалась, и он на самом деле ей не интересовался. Но она знала его, и понимала, что если она не примет его подарок, это создаст ещё больше совершенно ненужных сейчас проблем. Гарри отдернула руку, несколько секунд смотрела на кольцо, а затем положила руку обратно на стол. Двери в столовую снова открылись, так как пришёл опоздавший. — Простите за опоздание, милорд, — произнёс мужчина. Гарри подняла голову и увидела, что вошедший - Северус Снейп. Он стремительно направился к месту рядом с Люциусом, и замедлил шаг, когда его взгляд остановился на Гарри. Как человека, который когда-то поклялся оберегать её, хотя бы ради её матери, его, судя по всему, беспокоило её состояние. Какой он её увидел? Сидящую рядом с Тёмным Лордом. С кругами вокруг глаз, с синяками на шее. Одетую в роскошную одежду, которую, как он знал, она не особенно любила. В детстве она всегда была эдаким сорванцом. А теперь она предстала в образе прекрасной дамы. Не слишком прекрасной. — Присядь, Северус, мы как раз собирались начать, — приказал Волдеморт. Его глаза слегка сузились, когда он заметил взгляд Северуса, направленный на волшебницу. Он переключил свое внимание на Гарри, и обратил внимание на синяки, оставшиеся от его вчерашней грубости. В раздражении, он взмахнул палочкой, чтобы залечить их. Гарри не отреагировала. Беседа текла так же естественно, как и вчера, без малейшего намёка на нервозность. Хотя ни один из последователей Волдеморта не чувствовал себя абсолютно комфортно в его присутствии, они прекрасно притворялись. Это заставило Гарри вспомнить, когда она так же легко с ним говорила - только вчера, когда они смотрели на портрет. Они были спокойны, всё было нормально. Это был такой хороший день, который пошёл прахом - и все из-за… Её взгляд метнулся к Беллатрисе, которая сегодня сидела по другую сторону стола. Гарри заметила, как та смотрит на её руку, которую поцеловал Волдеморт, и у неё мелькнула мысль. Мысль, которую она боялась осуществить в присутствии Снейпа, потому что они никогда не были уверены, на чьей он стороне. Если это станет известно Дамблдору и остальным, она будет слишком смущена, чтобы вообще захотеть выйти из дома. Решив сыграть тоньше, Гарри подняла ладонь к глазам, поглаживая кольцо, которое Волдеморт только что надел на неё. Она перевела взгляд и увидела, что Беллатриса наблюдает за ней - это заставило её ухмыльнуться чуть шире. Однако Беллатриса знала, что сегодня её лучше не злить. По окончании ужина Гарри встала вместе с гостями и вышла с ними в холл. Она встала у лестницы, прислонившись к перилам и ожидая, когда они уйдут. — Поттер, — негромко сказал Снейп, подойдя к ней, пока Волдеморт был занят другими гостями. Но, похоже, у Тёмного Лорда был очень хороший слух, потому что как только Снейп произнес её фамилию, взгляд красных глаз остановился на них. — Что? Взгляд профессора блуждал по её лицу. Мужчина молчал, не зная, что спросить. — Ты хотел что-то сказать, Северус? — медленно произнёс Волдеморт, подходя ближе, вставая между ними и положив руку на талию Гарри, чтобы увести её вверх по лестнице. — Просто пожелал спокойной ночи, — ответил Снейп. — Спокойной ночи, — отрезал Волдеморт. Он слегка подтолкнул волшебницу, и они, отвернувшись от Снейпа, начали неспешно подниматься по лестнице. Когда входные двери захлопнулись, возвестив, что Снейп ушёл, Гарри стряхнула руку Волдеморта и стала подниматься быстрее. — Да ладно, ты же уже не злишься на меня? — сказал Волдеморт, забавляясь. — Я в ярости, — пробормотала Гарри. — Но ужин был таким приятным. — Для тебя. — Я думал, мы пришли к соглашению. — Мы пришли, — сказала Гарри. — И для этого тебе пришлось придушить меня. Теперь, на площадке третьего этажа, он перехватил руку Гарри, и притянул волшебницу ближе к себе. — Мне жаль, что я причинил тебе боль, но прими во внимание, что со мной никто не разговаривал таким образом уже несколько десятилетий. — Это не оправдание, и ты это знаешь, — сказала Гарри, пытаясь вырваться. — Я не хотел, Гарри, — тихо выдохнул он. — Я не хочу причинять тебе боль. Гарри была немного озадачена. Он постоянно держал её в напряжении, это уж точно. Почему для него было важно, чтобы она верила ему? Это был не первый раз, когда он пошёл за ней, чтобы объясниться, точнее это было уже в третий раз. Она никогда не считала его человеком, который хочет исправить свои ошибки или извиняться за свое поведение, потому что он был просто слишком горд для этого. И что он выигрывал от этого? Они не были нормальной парой, в которой людей волнует, когда их партнёр на них обижается. — Я вышел из себя, это не повторится, — серьезно сказал он. Его взгляд переместился на её шею, он поднял руку и его пальцы теперь касались её кожи. — Даю слово. Затем он наклонился и нежно поцеловал тонкую кожу, на которой ещё недавно были синяки. Он целовал её снова, и снова. Гарри тяжело дышала, её сердце трепетало от каждого прикосновения его губ к коже. — Я не собираюсь тебя обманывать, — пробормотал он, прижимаясь лбом к её лбу и заглядывая в глаза. — Я, наверняка, ещё не раз выйду из себя. Но я не из тех мужчин, которые поднимают руку на свою жену. — Но ты сделал это, — вздохнула она, отчаянно пытаясь не купиться на его уловку. — Прости мне одну эту ошибку. Это не повторится. — Так говорят все мужчины, а потом делают это снова. — У других нет такого жёсткого контракта, как у меня. Глаза Гарри слегка затуманились, когда она задумалась, глядя на него. Верно. Всё сводилось к контракту. Поэтому он всё время пытался сохранить между ними хорошие отношения? Чтобы она не ушла? Гарри даже не знала, что это возможно. Она думала, что если они поженились, то это на всю жизнь. — Ты делаешь это, чтобы мы не развелись? — спросила Гарри, отодвигая голову немного назад. Он моргнул, глядя на неё. — Мы можем развестись? — Ты не уйдёшь от меня! — Подожди, — Гарри отстранилась от него и сделала несколько шагов назад. — Почему ты знал, что мы можем развестись, а я нет? — Не глупи, Гарри, — огрызнулся он. — Все знают, что супружеская пара может развестись. — Просто так? — Нет, не просто так. У тебя должна быть причина, и человек, который вёл свадьбу, должен согласиться, что она достаточно веская, чтобы подать на развод. — И ты не хочешь, чтобы я пошла жаловаться, что ты издеваешься надо мной, и таким образом получить возможность расторгнуть этот брак. — Могу ли я напомнить тебе, что именно ты была инициатором этого союза? — прорычал он, снова подходя ближе. — Но тебе он тоже нужен, — твердо сказала Гарри. — Особенно теперь, когда я знаю о твоих крестражах. — Ты умрёшь, ты ведь знаешь это? — сказал он опасным шепотом, его глаза вспыхнули от гнева. — В тот момент, когда ты перестанешь быть моей женой, я тут же пошлю в тебя Аваду Кедавру. Мне будет уже всё равно, есть ли в тебе крестраж, - да и, возможно, мне будет лучше без него и без тебя. — Да? И какую же палочку ты собираешься использовать? — надменно спросила Гарри. — Твоя узнает мою как своего близнеца, и ты не сможешь меня убить. — Я всегда могу воспользоваться чужой палочкой, — сразу же сказал он, его глаза были холодными. — И позволит ли крестраж тебе уничтожить себя? Или он просто увидит в тебе врага и будет защищать себя? Кроме того, палочка, которой ты пользуешься, сделана из тиса — дерева, символизирующего смерть и возрождение. Смогут ли другие палочки работать с крестражами так же хорошо, как твоя? А ты ведь даже не можешь одолжить чужую тисовую палочку, потому что эти палочки реагирует только на магию владельца. Его хмурый взгляд становился все темнее с каждой последующей фразой. — Откуда, чёрт возьми, ты выкопала всё это? — Просто немного лёгкого чтения, — пожала она плечами. — Я думала, ты не собираешься скрывать от меня правду. — Я должен был молчать, — сказал он. — Я знаю, что ты не в восторге от жизни здесь со мной. Если бы ты знала, что мы можем всё отменить, ты бы, без сомнения, согласилась и рискнула всем. — И именно тогда ты должен был вспомнить, что это я настаивала, что наш брак - хороший выход из ситуации с пророчеством. Очевидно, что я не собираюсь выбросить всё, чего мы достигли, из-за одного спора. — Я больше не буду извиняться, — сказал он, когда она выжидающе посмотрела на него. — У тебя свои резоны, а у меня - свои.