Квартира на восемнадцатом этаже

Аэрозольная краска ложится на поверхность бетонной стены. Цементный рельеф впитывает рыжие разводы, создавая ведомые одному автору завихрения. Сильный ветряной поток разгоняет часть распыляемой краски на воздух, на что Ло недовольно мычит. Так невозможно работать. Половина драгоценного материала растворяется на ветру при каждом сильном порыве. Но он не может остановиться. Его действительно прёт. Впервые за много недель некая сила притянула его на излюбленное место, чтобы выплеснуть накопленные эмоции. А в последнее время эта чаша переполнилась от изобилия чувств. Ло в душе не ведает, что из этого выйдет. Он любит начинать свои творения с различных абстракций, неясных линий. Ему так легче. Однако сейчас он не прослеживает логику, не думает наперёд. Сейчас им командует нечто подсознательное, что заставляет его руку вдавливать замёрзшие пальцы в баллончик. Что-то на подкорке направляет его движения, и он с удовольствием принимает эти блаженные чувства, когда капли краски стекают по поверхности, добавляя произведению нерукотворной живости. И это желание… Так давно его не посещало такое искреннее воодушевление. Брюнет с азартом отдаётся этим эмоциям. — Вы так и не сказали своё имя. — Калеб. В пустоте мыслей пролетает недавний диалог. Дыхание спирает. Ло ссылает пробежавшие вдоль позвоночника мурашки на морозную погоду. Он выхватывает первую попавшуюся широкую кисть и распыляет на ту белую краску. Когда ворсинки с избытком впитали белил, Ло с силой замахивается и хлёстким движением рассекает яркими пятнами своё творение. И этот взмах становится финальным аккордом. Сорвав с лица импровизированную маску из ткани, он поднимает на лоб перепачканные защитные очки и медленно отходит назад, с упоением выдыхая горячие клубы воздуха. В самом деле, прилив такого адреналина может ощущаться как марафонский пробег. Ло кладёт ладонь на место, где стук сердца чувствуется сильнее всего. Это такое опьяняющее ощущение. Отойдя на приличное расстояние от стены, он наконец может рассмотреть полученный результат целиком. Глаза пробегают по оранжево-красному смерчу, украшающему добрую половину стены. Да он не на шутку разошёлся. Ло ищет глазами какую-то закономерность, хоть и про себя понимает, что занятие это бессмысленное. Ход рассуждений, чёткая мысль напрочь отсутствовали. И совершенно понятно, почему. Душа попросила — он сделал. Смотреть бесполезно. Нужно увидеть. Увидеть рассказ о состоянии души, о чувствах. Этот рассказ Ло пока прочитать не может, хоть и делает отчаянные попытки в надежде разгадать эту туманную загадку. Брюнет не знает, сколько он так простоял. Его окутала не только моральная, но и физическая усталость. Он хорошо знает это ощущение. Опустошение, когда все эмоции излиты, мысли высказаны, а тело становится ватным. Когда всё, что сидело тяжёлым грузом на душе, улетучивается. Именно за этим он приходит сюда. Когда невозможно сдержать, когда оковы сорваны и хочется выплеснуть это наружу. Ло отмечает, что очередное творение явно скрашивает мрачную атмосферу постройки. Это место уже стало родным для него. Само место представляет собой грандиозных размеров заброшенное здание, много лет назад служившее всем местным районам. Ло особо не углублялся в историю строения, однако, по внутреннему «убранству», что осталось ещё с былых времён, всё становилось более чем очевидным. Шестиэтажное сооружение богато наследством прошлого. Всё, до чего не добрались мародёры, осталось на прежнем месте. Практически в каждом коридоре, за каждой дверью можно найти старые больничные койки с разорванными матрасами, а если поискать внимательнее, можно найти обёртки лекарств, побитые склянки, помятые справки с невнятным почерком. (как врачи это читают?) Однажды ему не повезло наткнуться на шприц, что практически прошёл сквозь кроссовок и едва не задел живую плоть. Местные бездомные граждане основали здесь собственный наркопритон. — Хотите покажу вам одно просто волшебное место? Оно… — Надеюсь, что ты не про наркопритон… Теперь, вспоминая этот разговор, Ло невольно усмехается. В яблочко. Он возвращается из своих рассуждений в реальность и смотрит вокруг. Пустая крыша всё более наполняется снежным ковром. Смеркается. — Эй! Стой на месте! Вот же гадство… Ло подрывается от неожиданности и, успевая лишь добежать до разукрашенной стены и ухватиться за лямку своего рюкзака, бросается к лестничной площадке. Он цепляется за торчащие в бетоне железные прутья, делая крутой поворот. Бег и крики эхом отскакивают от стен. Но брюнет точно знал, что очередной преследователь потерпит неудачу. Он знает эти бесконечные лабиринты как свои пять пальцев. Топот нагоняет. Перебегая по ветхой лестнице, Ло хватается за шаткие перила и перекидывается всем телом через ограду, чтобы поскорее оказаться этажом ниже. Он не хочет растягивать погоню, хотя любил водить этих пустоголовых дятлов за нос, перебегать с этажа на этаж, пока те не сдадутся с нервным плевком. Ло останавливается на лестничном переплёте, опирается на перила и заглядывает наверх, когда на него в очередной раз прикрикнули. А этот более упёртый, чем предыдущие. — Мистер, вы зря тратите время! Он уже победно усмехается, но не успевает сделать и шагу назад, как внезапно его руки с силой заламывают. Ло вскрикивает от жжения холодной стали, окольцевавшей его запястья. Сердце заходится от страха и неожиданности, он брыкается, рычит, но от того его лишь удерживают сильнее. Он успевает выхватить неясные шваркающие разговоры за спиной и оглянуться назад, чтобы подтвердить свои догадки. — Поймал его. Патрульную машину к выходу, живо. Полицейский сообщает ответную информацию по рации. Ло смахивает с лица взлохмаченную чёлку и оборачивается настолько, насколько ему позволяет его положение, чтобы взглянуть на мужчину. — Скажите, сэр, все мусора такие крысы, подбирающиеся со спины? — Помолчал бы! Шагай к выходу. И не вздумай рыпаться. Осточертело мне гоняться за мелюзгой, считающей, что законы их не касаются. — Пока полиция не видит, всё законно! В ответ на своё заявление Ло получает лишь шипение, а в плечо прилетает ощутимый толчок, призывающий идти вперёд. Поворотив носом, он оставляет попытки вырваться. Лишь на время. Брюнет без интереса оглядывает глазами сгущающееся темнотой пространство, пока скудные диалоги по рации раскатистым эхом проносятся вдоль стен. Ло не скрывает несдержанной усмешки. Для него это довольно стандартная ситуация. Но покорно сдастся он только через свой труп. Перешагивая очередную ступень, Ло краем глаза замечает, как ведущий его под руку мужчина отвлекается на приёмник. Шаг, и… Решение прилетает в голову сразу. Ему требуется всего секунда, чтобы вонзить локоть в чужой живот и мигом вывернуться из захвата дезориентированного мужчины. Ло со всей дури ринулся вперёд по коридору. Зная обходные пути, он с уверенностью может удрать от погони. Но уверенности становилось всё меньше по мере приближения к выходу. До его слуха доносится отдалённый шум мигалок, а сквозь пустые оконные проёмы проносятся сине-красные переливы света. Конечно же, его уже поджидают на главном входе. Немедля, Ло принимает решение запутать преследователей. Потрясающая акустика здания здесь ему явно не на руку. Но он понимает, что его точное местоположение не смогут определить из-за банальной величины строения, его необъятности. Даже если на улице его поджидают в неожиданных местах, им не узнать откуда он точно появится. Брюнет проделывает этот трюк каждый раз. Однако долго продолжать эти игры тоже не вариант. Если полицейских здесь много, задача остаться незамеченным может в разы усложниться. Поэтому, не теряя ни секунды более, Ло бежит к «своему» выходу. Тот спасал его уже не раз, ведь о том знают далеко не все. Он сам обнаружил его совершенно случайно. Там его точно никто не ждёт. Ему приходится пробежать довольно приличное расстояние —а скованные за спиной руки довольно сильно усложняли задачу — прежде чем впереди показался спасительный проём. Остановившись, он наконец может прислушаться к обстановке. Вокруг стоит подозрительная, даже нетипичная тишина. Будто по щелчку пальцев, теперь не слышно ни сирены машин, ни чужого топота на верхних этажах. Ло всем нутром ощущает подвох, но вот он выход, спасение прямо перед его глазами. Позади, как гром среди ясного неба, до него доносятся шум. За ним продолжается погоня. А когда он видит холодный свет стремительно приближающегося фонарика, его вдруг охватывает паника. Он бежит, бежит практически по ощущениям, но он совсем ничего не видит. И эта темнота сыграет с ним злую шутку. Его болезненный крик прорывается из тоннеля.

***

И снова красный. Смотря на практически пустые дороги, Калеб готов просто наплевать на правила дорожного движения и пронестись хоть по встречной. Но нет. Свет светофора отображает двузначное число, отсчитывающее начало следующего сигнала. Напряжённый день хотелось бы закончить спокойствием и тишиной собственной квартиры, с чашкой кофе в руках, но никак не на дороге, когда он только что вырвался из пробок, повернув к своему району. Он скучающе укладывает руку на подлокотник, вслушиваясь в нежную мелодию, льющуюся по машине. Даже музыка сейчас раздражает. Когда Калеб поворачивает голову в сторону обочины перед ним предстаёт волнительная картина. Перепрыгивая низкую ограду, проваливаясь в глубокие сугробы, прямо к дороге бежит парень. От чего-то на душе становится неспокойно. Свободной рукой он ставит музыку на минимум, не отрывая взгляда от бегущего молодого человека. И всё бы ничего, если бы взгляд не зацепил ещё несколько бегущих людей во всем известной форме, видимо, в погоне. А когда ему удаётся рассмотреть подбежавшего ближе парнишку, его охватывает шок. Задумавшись лишь на краткий миг, Калеб тянется через подлокотники к соседней двери, дёргает ручкой и кричит из открытого окна.

***

Оглядываясь на источник звука, Ло останавливается в нескольких метрах от чужой заведённой машины. Он, успев лишь зацепить взглядом знакомое лицо, мигом метнулся к своему спасению, когда крики и ругательства уже наступали на пятки. Брюнет поспешно подбегает ближе, когда для него открывается дверь, и он запрыгивает на пассажирское сидение. — Вперёд, вперёд, перёд! За нами погоня! Где-то сбоку уже слышатся визги сирен и, пока патрульные машины ещё не показались на горизонте, Калеб даёт по газам, переполненный адреналином, проезжает на красный свет к соседней полосе. Благо, что дорога была практически пустая. Свист колёс, когда машина делает крутой вираж, вырывается из-под автомобиля, оставляя на асфальте чёткий контур ажура шин. Калеб, не жалея силы, вдавливает педаль в пол, выезжая на нужную дорогу. Он не сдерживает приглушённых ругательств, когда через боковое зеркало наблюдает пару машин, стремительно догоняющих их. Калеб принимает решение съехать с главной дороги и начать колесить по ответвлениям, чтобы поскорее оторваться от погони. Он съезжает на первую попавшуюся развилку, подрезая несчастный камаз. Начиная свой танец меж рядами автомобилей, он окончательно убеждается, что за ними не стали гнаться. Ло, всё это время напряженно сжимающий изголовье сидения, всматривается в поток машин позади них. Когда сигнализация где-то вдалеке окончательно стихает, младший наконец со спокойствием вздыхает. — Это Камаро? Чумовая тачка… Ло позволяет себе наконец расслабиться и распластаться на обитом кожей сидении. Приятное гудение мотора отдаёт во всё тело, голова становится лёгкой. Проходит всего несколько минут блаженной идиллии, в ходе которой брюнет бегал взглядом по салону автомобиля, по приборной панели, но внимание привлекает, казалось бы, совсем незначительная деталь. С зеркала заднего вида свисает небольшая цепочка, а на конце той небольшой шар, отливающий золотом. Этот шарообразный предмет окружали несколько колец, создавая в своём сочетании красивый перелив. Когда на дороге встречается кочка, брелок дёргается, и можно наблюдать, как несколько колец кружат вокруг металлического шара. Напоминает знакомый всем со школы Сатурн с его множеством колец из метеоров. Это так завораживает. Но Ло не успевает сделать комплимент этому чудесному брелку, вовремя отмечая резкую перемену в настроении старшего. Боковым зрением он ловит хмурые брови, сведённые к переносице, залёгшие в недовольстве складки на лбу, поджатые в тонкую нитку губы. У него на лице написано — он готов вот-вот взорваться. Калеб же всё это время озирался в боковые стёкла, чтобы убедиться в их безопасности, мысленно проклиная всё на свете. Дорога стала тихой. А злость всё ещё бурлит где-то в груди. — Ты хоть понимаешь, насколько тебе охренительно повезло? — Я бы смог скрыться. — Где?! Лёг бы на дорогу и притворился лежачим полицейским? — Я бы смог убежать в лес, они бы тогда точно не стали продолжать погоню! Тем более, теперь-то всё обошлось, они не догнали меня. — Но могли бы догнать! Если бы не… Нет, я даже знать не хочу, что такого ты натворил и мне абсолютно наплевать на возможные последствия, которые тебе придётся разгребать самому… — Тогда почему вы окликнули меня? Действительно, Калеб, почему? — Почему, если вам настолько всё равно? Даже сейчас вы можете просто высадить меня на обочине или отвезти в полицейский участок, а это в самом деле не будет под вашей ответственностью! Мы друг другу никто, так ведь? Разговор на повышенных тонах в момент прекратился. Калеб сжимает руль до побеления костяшек. Рядом с этим парнем он действительно становится бомбой замедленного действия. Он уверен, однажды эти часики дойдут до точки неизбежности. И он уверен, если бы младший наперекор продолжил наглые высказывания… Спокойствие, только спокойствие. — Считай, что тебе крупно повезло. Но таких случайностей в будущем может не произойти. Вопреки своим ожиданиям о продолжении словесной перепалки, когда он бросает взгляд на брюнета, тот сидит с опущенной головой, ворочаясь на сидении. В этот момент всё напряжение вдруг отпускает его. Он роняет вселенской тяжести вздох. — И я совершенно не это имел ввиду, когда сказал тебе… — Когда сказали пойти окно разбить или взорвать петарду? Я и не делал ничего подобного. Он наконец встречает голубые глаза. И тут же вновь смотрит на дорогу, не в силах дольше видеть этот взгляд. Калеб косится на время. Дорога займёт ещё около пятнадцати минут. Некоторое время спустя, он замечает, что парень сбоку притих, залипнув в темноту ночи за окном. — И я определённо не собираюсь вновь впускать в свою жизнь хаос… Калеб говорит это скорее самому себе, чем своему компаньону. И поэтому совсем не ожидает, когда ему приглушённо отвечают. — Но ведь вы уже это сделали. Когда окликнули меня там, на дороге. Калеб не видит, но Ло давит довольную улыбку за отвёрнутой головой. А он сам нехотя соглашается со словами младшего. Остаток пути они проводят в своих раздумьях.

***

— Мы на месте. Калеб проворачивает ключ зажигания и покидает салон автомобиля. Он открывает дверь перед младшим и замечает, как тот с приглушённым шипением повёл плечом. Ло выныривает со своего места, не смотря на него в ответ. И тут же двигается в нужную ему сторону, когда старший позади хлопает дверью. — И куда ты собрался в таком виде? Старший непонимающе смотрит на скованные наручниками руки за спиной. Младший отошёл от него на несколько метров, и, собравшись перешагнуть бордюр, не удерживает равновесие и со вскриком приземляется аккурат на приличной глубины сугроб. Калеб, спохватившись и подбежав ближе, наблюдает, как тот буквально утопает в снегу. Картина вызывает у старшего искреннее веселье. — Руку давай. — Очень смешно. — Ну, как хочешь. Весной встретимся, когда снег растает. Калеб перешагивает распластавшееся тело и всерьёз направляется к подъезду. Оказавшись в близости входной двери, он оборачивается и видит забавное действо. Ло, борясь со скользким асфальтом, пытался поднять себя на ноги, но те предательски разъезжаются каждый раз. Получалось, мягко говоря, не очень. Закатив глаза, старший идёт на помощь к бедолаге.

***

— Нажмёте на пятнадцатый? Старший удивлённо посмотрел на брюнета. — Хочешь разобраться с наручниками самостоятельно? — А что, вы можете с этим что-то сделать? — У тебя есть скрепка? — Не думаю… Стоя друг напротив друга в лифте, Калеб сверлил взглядом чужую руку, пока Ло втыкал в пол. — А с рукой-то что? — Ерунда. Проехался по арматуре. Если бы не этот чёртов прутик, меня бы не засекли. Ещё и куртку порвал… На табло сверху выплывает оповещение о нужном этаже. Калеб замечает не сразу, но стена лифта оказывается кристально чистой, отмытой даже от следов предыдущих надписей. Всё-таки сдержал слово. Связка ключей звенит в руках старшего, а после нужный ключ проворачивается в замке и впускает гостей внутрь помещения. Калеб щёлкает выключателем, и прихожую заливает тёплый свет. — Подожди здесь. Старший исчезает в дверном проёме, оставляя Ло в полной тишине. Младший успевает немного осмотреться, прежде чем слышит возвращающиеся шаги. — У вас тут очень… по-взрослому. — Это как? — Строго и… солидно. Калеб вопросительно приподнял бровь. — Выкрутился? — Нет, на самом деле, мне правда нравится. — Ладно, повернись. Ло разворачивается на пятках, являя взору покрасневшие от трения металла запястья. Старший придерживает скованные руки для удобства и проделывает одному ему известные махинации ещё с минуту. После звучит долгожданный щелчок замка, наконец оковы спадают. Младший оборачивается с изумлением на лице, потирая освободившиеся руки. — Где вы такому научились? Мне кажется, это довольно полезное умение. Пригодится. Брюнет улыбается уж слишком довольно, но, как Калеб надеется, абсолютно недвусмысленно. — Вы научите меня? — Катись уже, бандюга. На сегодня тебе хватит. Старший несильно подталкивает того в плечо, разворачивая лицом к выходу. Выставив сопротивляющегося парня на выход, тот продолжал тянуть разговор. — Теперь я могу ходить к вам в гости? А завтра можно прийти? — Размечтался. Калеб отмахивается от чужих надежд и раздаётся хлопок. Ло говорит уже в закрытую дверь: — И вам доброй ночи. Ему абсолютно точно не стоит рассказывать старшему, что у него в рюкзаке всё-таки завалялась одинокая скрепка.