***
Роза проскользнула в сознание Лиссы по крайней мере один раз в течение следующих трех часов нашего путешествия. Часть меня хотела спросить, узнала ли она что-нибудь о событиях при дворе, но я предпочел бы сделать это, когда мы оба немного побудем наедине и отдохнем. Я знал, что последние несколько часов были бурной деятельностью, и попытка обсудить каждую деталь сейчас, когда мы оба устали и немного потрясены, привела бы только к дезинформации и путанице. Инстинкт побуждал меня попытаться поспать во время поездки, пока я мог, но я сопротивлялся. Отчасти это было потому, что я не хотел оставлять Сидни уязвимой, в то время как Роуз не полностью осознавала свое окружение, и, безусловно, я немного переживал, постоянно проверяя наличие хвостов и других возможных опасностей, хотя я знал, что угроза была незначительной. Конечно, была еще и сама Сидни, и та власть, которой она обладала, чтобы выдать нас, когда и если она решит. Это была еще одна причина, по которой я хотел подождать, чтобы обсудить все с Розой наедине. Я хотел услышать полную историю об их отношениях. Однако самой большой причиной, по которой я не спал, несмотря на усталость, было упрямство. Мне не нужно было отдыхать. Мы могли бы отдохнуть на конспиративной квартире. Мне почти ничего не оставалось бы делать, кроме как отдыхать там. Сидни умудрилась сунуть две книги в мой рюкзак, но, поскольку мне больше нечем было занять свое время, я, вероятно, закончил бы их в течение дня. Может быть, два, если я буду дежурить сам. Внезапно отдых показался мне последним, в чем я нуждался. Я пропустил название того города, в котором мы в конце концов остановились. Все это место казалось не более чем пресловутым лежачим полицейским, когда мы проезжали через межштатную автомагистраль, так что для меня это было несущественно, пока мы не начали сворачивать с главной дороги. Мы сбросили скорость до жалких двадцати миль в час, прежде чем подъехать к тому, что казалось двумя из трех самых больших достопримечательностей в этом месте. Мы подъехали к заведению с простым названием МОТЕЛЬ, которое имело много общего с ЗАКУСОЧНОЙ и находилось чуть дальше по улице от БАРА. По крайней мере, было легко запомнить названия всего. В конце концов, нам нужно было бы найти МАГАЗИН, но пока все было в порядке. Выйдя из машины, я потянулся. Хотя это была не самая маленькая машина, в которой я когда-либо ездил, застревание в любой машине на несколько часов подряд, как правило, вызывало у меня клаустрофобию. Сидни была далеко впереди нас, почти внутри вестибюля, к тому времени, когда мы с Розой снова начали свободно двигаться. Она казалась такой же уставшей и измученной, как и я, и я был благодарен, что она, вероятно, немного поборолась, чтобы отдохнуть здесь — по крайней мере, сегодня вечером. Я быстро записал три вымышленных имени, под которыми мы регистрировались, и последовал за Сидни по коридору. Мотель, в дополнение к своему очень общему названию, имел очень общий стиль. Если бы вы попытались описать это, то, вероятно, описали бы более половины одно- или двухзвездочных отелей во всей стране. Это было именно то, что нам было нужно: чистое, довольно удобное и скрытое. Мы остановились возле одной из комнат, когда Сидни резко повернулась к нам лицом. Я резко остановился, прежде чем врезаться в нее, но Роза немного споткнулась и должна была ухватиться за стену. Очевидно, сумасшедший день испортил нам обоим нашу обычно быструю реакцию. Сидни помахала перед собой единственным ключом, протягивая его одному из нас. Я протянул руку, позволив ему упасть в мою ладонь с легким звоном, но смысл того, что это означало, был похож на глухой удар валуна, падающего на меня сверху. Я отчаянно пытался отогнать то, что должно было произойти, но знал, что это бесполезно. — Мы не останемся все вместе? — я чуть не поперхнулся от вопроса Розы. Она была почти права. Сидни повернулась, чтобы уйти, но оглянулась с улыбкой. — Если вас, ребята, поймают, я не хочу быть рядом с вами. Но я все равно буду поблизости. Мы поговорим утром. Мое более раннее осознание, наконец, ударило Роуз с полной силой, и она резко повернула голову в мою сторону. — Мы будем жить в одной комнате? Я кивнул, когда Сидни помахала нам в ответ и крикнула через плечо. — Так лучше защищаться.***
Один ключ, одна комната, одна ванная, один телевизор, одна микроволновая печь, один маленький холодильник и одна… кровать. К счастью, там также был один стул, даже если сегодня вечером моему телу предстоял сущий ад. На мгновение я подумал, не попросить ли в приемной раскладушку, но чем меньше они будут видеть мое лицо, тем лучше. Я мог пережить это. Если бы это действительно было слишком, то утром я бы признал свое поражение и попросил Сидни попросить еще один стул для нашего номера. Если у них вообще был еще один. Я запер дверь, как только мы вошли, бросив свой рюкзак на землю рядом с комодом, который также служил подставкой для телевизора. Я бы распаковал вещи завтра. Прямо сейчас, несмотря на все сегодняшние посиделки и мой внутренний протест, я просто хотел отдохнуть. Когда я снова опустился в кресло, я был разочарован, обнаружив, что оно оказалось таким же неудобным, как я и предполагал. Это будет тяжелая ночь, но я найду способ. К сожалению, пока Роза не уснет, мне придется бодрствовать. Она села на край кровати, слегка покачиваясь и проводя ладонями по красно-сине-коричневому покрывалу. Я был так готов рухнуть в это с головой, как бы уродливо это ни выглядело. Но я не мог. Дурацкий стул. — Что теперь? — спросила она после небольшого молчания. — Теперь мы ждем, — я взглянул на часы. Прошло всего двенадцать минут с тех пор, как я запер дверь между нами и внешним миром. Она уже начинала нервничать. Честно говоря, я не мог винить ее. Ожидание обещало быть долгим. — Ждем, когда Лисса и другие очистят твое имя и выяснят, кто убил королеву. Она уставилась на меня. Просто уставилась на меня так, как будто я собирался дать что-то, что угодно, еще. Когда все, что я мог предложить, — это молчание, выражение ее лица медленно изменилось с выжидательного на растерянное и разъяренное. — Что мы собираемся делать? — потребовала она. Покрывало смялось в ее руках, когда ее голос стал резким. — Как мы собираемся им помочь? Я потер растущую боль за лбом и вздохнул, хотя, возможно, в тот момент это отчасти было зевком. — Мы говорили тебе ранее: ты вряд ли можешь искать улики при Дворе. Тебе нужно держаться подальше. Тебе нужно оставаться в безопасности. — Что, и это все? — она извивалась и дико вскидывала руки, ходя по комнате. — Это то место, где ты меня прячешь? Я думала… Я думала, здесь что-то есть. Что-нибудь, что могло бы помочь. — Это помогает. Сидни и Эйб исследовали это место и решили, что оно достаточно удалено от дороги, чтобы избежать обнаружения. — Хорошо, товарищ, — она снова вскочила и прошлась по комнате, прежде чем снова повернуться ко мне. — Здесь есть одна серьезная проблема с вашей логикой. Вы, ребята, продолжаете вести себя так, будто то, что я остаюсь в стороне, помогает. Чего она хотела от меня? — Что является серьезной проблемой, так это то, что мы повторяем этот разговор снова и снова. Ответы на вопрос, кто убил Татьяну, находятся при Дворе, и именно там находятся твои друзья. Они разберутся с этим, — я дернул себя за волосы, достаточно сильно, чтобы снять резинку. Давление немного ослабло, когда я потер кожу головы, но секунду спустя я инстинктивно снова собрал волосы в пучок. — Я не просто пустилась в бегство на большой скорости и пересекла границу штата, чтобы спрятаться в каком-то дерьмовом мотеле! Как долго ты планируешь «оставаться в стороне» здесь? А я? Я тоже не хотел быть здесь. Конечно, я хотел, чтобы она была в безопасности, но отсиживаться в маленькой комнате с Розой неизвестно сколько времени было для меня не совсем отдыхом. Особенно когда она настаивала на том, чтобы вести себя так, как будто это мы виноваты в ее аресте, а не те, кто удержал ее от казни. — Столько, сколько потребуется, — я скрестил руки на груди и откинулся на спинку стула, стараясь не поддаваться ее тираде. Я не собирался позволять ей добраться до меня. — У нас есть средства, чтобы остаться здесь на неопределенный срок. Она закатила глаза и рассмеялась. — У меня, наверное, в кармане достаточно мелочи, чтобы оставаться здесь бесконечно! Но этого не произойдет. Я должна что-то сделать. Я не собираюсь просто выбирать легкий путь и сидеть сложа руки. — Выжить не так просто, как ты думаешь. — О, Боже. Узнаю влияние Эйба, ты ведь тусовался с ним, не так ли? Знаешь, когда ты был стригоем, ты сказал мне держаться от него подальше. Может быть, тебе стоит последовать своему собственному совету… Ее расхаживание немедленно прекратилось, и ее слова затихли, как будто ветер — или, скорее, дрянной кондиционер — унес их прочь. Ее глаза плотно закрылись в гримасе, а голова низко опустилась. Однако она не повернулась ко мне лицом. Может быть, она не смогла бы. Я все еще не мог должным образом справиться с этими воспоминаниями…почему ее должны принуждать к этому? Когда она заговорила, это было мягко. — Мне жаль… Я не имела в виду… — ее жалость была лишь немного лучше, чем ее обвинения. — Мы закончили обсуждать это, — я знал, что мои слова были резкими, но если это то, что было необходимо, то так тому и быть. Я также привел тот же аргумент, который заставил ее замолчать ранее. Если бы она не послушала меня, возможно, она бы послушала Василису и приняла ее желания. Я даже попытался обратиться к ней, используя ее прозвище принцессы, в надежде еще немного смягчить ее. Неофициальное имя казалось неправильным в моих устах, когда я был обязан ей гораздо большим уважением, но если это удержит Роуз здесь… — Лисса сказала, что мы остаемся здесь, поэтому мы остаемся здесь. Ее челюсти сжались, а дыхание превратилось из медленного в бурлящее внутри нее. Моя попытка успокоить ее привела к обратным результатам и вызвала совершенно противоположный эффект. — Вот почему ты это делаешь? Потому что Лисса сказала тебе? С меня хватит. Я устал. Честно говоря, я был сбит с толку. И я был просто на грани того, чтобы наброситься на нее в своем расстройстве от всего этого. Возможно, именно поэтому, вместо того чтобы отступить, я безрассудно рванулся вперед. — Конечно. Я поклялся, что буду служить ей и помогать ей. И вот тогда веревка, которая едва удерживала нас обоих вместе, лопнула. — Забудь об этом, — она бросилась к двери. — Я здесь не останусь. К тому времени, как я встал со стула, она сняла цепочку с замка, но прежде чем она успела потянуться к засову, я отдернул ее руку, зажав ее запястье в своей ладони и прижав ее к двери. Раздался глухой удар, не только от силы удара ее тела, но и от звука удара ее головы о дверь. Она слегка поморщилась, но мгновение спустя встретила мой взгляд с яростью. — Ты остаешься здесь, — прорычал я, немного сжимая ее запястье, чтобы подчеркнуть свою точку зрения, — нравится тебе это или нет. Я слышал это в своем голосе — этот демон хотел выйти наружу. Часть меня хотела отпустить ее, чтобы она могла сбежать от меня, но по жестокой иронии судьбы, она была в большей опасности, если бы ушла, чем была бы заперта в этой проклятой комнате со мной. Я ждал, что она услышит тот же ужас, который преследовал ее раньше. Я ждал, когда она почувствует тот страх, который ей следовало бы испытывать от такого мужчины — монстра — как я. Я ждал, что она отшатнется в страхе. И, как бы сильно я ни ненавидел себя за это, я ждал, ожидал и надеялся на ее покорность и поражение. Но она этого не дала. Вместо этого она больно ударила меня коленом в живот. Этого было достаточно, чтобы шокировать меня, вырваться из моей хватки и позволить ей на мгновение сбежать. На этот раз ей удалось открыть засов, но секунду спустя я снова схватил ее за руки. Вместо того, чтобы повторить ту же ошибку дважды и оставить ее конечности открытыми, чтобы ударить меня, где я был в невыгодном положении (точно так же, как я учил ее, сражаясь с более крупным противником), я поменял местами и бросил ее на кровать, животом вперед, и использовал свое собственное тело, чтобы обездвижить ее. Она прижалась ко мне, не желая сдаваться, и я завел одну из ее рук за спину, надавив на плечо, чтобы она почувствовала небольшую боль и, надеюсь, перестала так сильно сопротивляться мне. Она ответила ударом ноги мне в голень. — Прекрати это, — прошипел я ей на ухо, уклоняясь как раз перед тем, как она попыталась боднуть меня головой. — Будь благоразумна хоть раз. Ты не сможешь пройти мимо меня. — Это не я веду себя неразумно! Ты тот, кто пойман на каком-то благородном обещании, которое не имеет никакого смысла. И я знаю, что тебе нравится оставаться в стороне не больше, чем мне. Помоги мне. Помоги мне найти убийцу и сделать что-нибудь полезное, — в какой-то момент своей тирады она перестала сопротивляться, но я был не настолько глуп, чтобы отпустить ее. Однако я немного отпустил ее плечо. — Я не люблю сидеть сложа руки, но мне также не нравится бросаться в безвыходную ситуацию! Она засмеялась и с ухмылкой оглянулась через плечо. — Невозможные ситуации — наша специальность. Мгновение спустя, словно проверяя свою теорию преодоления невозможного, она вырвалась и попыталась оттолкнуть меня от себя. Она не ушла далеко, но я отпустил ее достаточно, чтобы, когда она повернулась, она не сломала руку. Я был готов прижать ее к земле, если потребуется, но я не собирался серьезно травмировать ее. Все, чего ей удалось добиться своим внезапным взмахом, — это быть перевернутой и прижатой в том, что, вероятно, было более неудобным положением. Я слегка приподнял ее на кровати, чтобы край не врезался ей в поясницу, но прижался бедром к ее бедру, чтобы она снова не попыталась вырваться. — ОДин день, — спросил я. — Ты не можешь подождать хотя бы один день? — Может быть, если бы мы поехали в отель получше. С кабельным. — Сейчас не время для шуток, Роуз. — Тогда позволь мне кое-что сделать. Что угодно. — Я. НЕ. МОГУ. Ее взгляд немного смягчился. Возможно, это было осознание того, что мы оба были в этом вместе, даже если ни один из нас вообще не хотел быть здесь. Я знал, что она хотела уйти. Она должна была знать, что я понимаю ее желание идти, делать и бороться. Но она не могла. Мы не могли. Я бы ей не позволил. Не тогда, когда это означало, что она могла быть задержана или застрелена на месте, пытаясь «помочь». Я отказался позволить ей умереть только потому, что она пыталась покинуть эту комнату без меня рядом с ней. И даже если бы мы никогда не покидали эту комнату, ее безопасность на самом деле не была гарантией. Мы всегда были на расстоянии одной ошибки от того, чтобы нас поймали и убили. Это было просто самое безопасное место, которое мы могли найти. Кто знал, будет ли этого достаточно? Кто знал, хватит ли меня, чтобы уберечь ее? Хотя я бы попробовал. Я бы постарался уберечь ее, даже если бы для этого потребовалось все, что у меня было, включая здравомыслие. Ее глаза не отрывались от моих, и я не мог перестать смотреть на нее. Мне нужно было, чтобы она поняла. Она слегка кивнула, и моя хватка немного ослабла. Я еще не был готов отпустить ее, пока не… А потом ее губы оказались на моих. Я не видел, как она приблизилась.