Последняя жертва. Взгляд Дмитрия

Я не знаю, как это произошло. В один момент я прижал ее к себе, пока мы спорили, а в следующий ее губы каким-то образом оказались на моих. Я замер, немного отстранившись от удивления, но ее поцелуй преследовал меня, отказываясь отпускать. И, Бог свидетель, я вдруг не смог придумать причину, по которой я должен это делать. Секунду спустя я придвинулся к ней, устремляясь вперед, навстречу чистой энергии, которая, казалось, исходила от нее в тот момент. Это было что-то одновременно знакомое и чуждое, как какой-то знак, который я потерял и забыл давным-давно. Но вот это произошло снова. Этот толчок жизни. Я нуждался в этом электричестве больше, чем в следующем вдохе. Я прижался к ее губам, жаждая большего и отчаянно ища каждую частичку ощущений, которые я мог найти. Мою кожу покалывало, когда я провел пальцами по ее пальцам, чувствуя, как искры пробегают по моему телу, прежде чем искать большего, когда я провожу руками по ее рукам. Когда у меня кончилась кожа, я наклонился к теплу ее груди, ее живота, ее бедер, ее ног и позволил этому огню прожечь меня насквозь. Боже, она была такой теплой. Я слегка поежился, нежась в тепле. Я никогда не хотел отпускать ее, не тогда, когда впервые за долгое время почувствовал тепло. Возможно, именно поэтому внезапная, острая, жгучая боль в моей челюсти была похожа на ведро холодной воды. Все тепло и электричество, которых я жаждал и за которые хватался несколько мгновений назад, теперь исчезли в одной вспышке, и когда я смог сориентироваться, я понял, что Роза ушла вместе с ними. Дверь захлопнулась, когда я потер половину лица, успокаивая синяк, который уже образовался под моей щекой. Я вскочил на ноги, но было немного поздно. Я уже слышал звук ее бегущих шагов, затихающий в коридоре. — Маленькая заноза в заднице. Боль в моей заднице едва ли даже начала прикрывать ее. Я распахнул дверь и врезался прямо в тележку для уборки, мимо которой мы проходили ранее. Оттолкнув его в сторону, я крикнул в коридор: — РОЗА! Пнув тележку для пущей убедительности (или просто от расстройства), я погнался за ней по коридору. Я видел, как одна дверь начала открываться, но я протянул руку и захлопнул ее прежде, чем человек внутри смог меня заметить. Впрочем, это не имело особого значения, я уже выкрикнул ее гребаное имя, чтобы все услышали. — Черт возьми, Роуз! Я услышал ее голос у подножия лестницы. — За мной гонится мужчина! Я ругался снова и снова и бросился вниз по ступенькам. Моя пятка поскользнулась на одном из выступов, позволив краю ступеньки скользнуть по моей лодыжке и нижней части икры. Я стиснул зубы, чтобы справиться с небольшой вспышкой боли, но это только вызвало еще один толчок в моей ноющей челюсти. К тому времени, как я вошел в вестибюль, молодой парень за стойкой уже разговаривал по телефону. — Да, девушка сказала — о! — его глаза встретились с моими, и он отскочил назад, пока не ударился спиной о стену и не опрокинул один из стендов, заполненных брошюрами о местных достопримечательностях. — Дерьмо! Это он! Я не стал делать паузу. Он уже разговаривал по телефону с полицией, так что не было смысла пытаться помешать ему позвонить. Однако я немного зарычал, когда он начал давать мое описание. — Темные, длинноватые волосы и высокий. Типа, очень высокий, — последнее, что я услышал, прежде чем дверь вестибюля захлопнулась за мной, было слово «ужасно». Да, держу пари, прямо сейчас я выглядел чертовски устрашающе. Я быстро оглядел парковку, чертовски благодарный за то, что не научил ее заводить машину, а затем быстро направился к краю парковки, пока не оказался лицом к лесу, который тянулся вдоль длинной дороги, ведущей в это место. Полиция, какой бы скудной она, вероятно, ни была в этом пустынном городе, будет здесь через несколько секунд. Мне пришлось принять поспешное решение. Налево, к БАРУ и остальному, что здесь считалось цивилизацией, или прямо к шоссе. Роза была безрассудной, но она не была глупой. Итак, я повернул направо. Конечно, хотя Роуз, возможно, была достаточно благоразумна, чтобы не обращаться к сотрудникам правоохранительных органов, которые были более чем готовы доставить нас обоих на допрос, в конечном итоге посадив нас обоих обратно в камеру, это не означало, что она все еще не была несколько сумасшедшей время от времени. Следовать по дороге отсюда было бы самым простым решением. Это тоже могло бы быть лучшим решением, если бы обстоятельства сложились немного иначе. Она смогла бы выехать на шоссе, в конце концов попасться автостопщику и быстро оказаться далеко за пределами моей досягаемости, если бы у нее было немного больше шансов опередить меня. Нокаутировав меня, она получила бы более чем достаточно времени, чтобы сделать это. Но она должна была знать, что ее быстрый удар, хотя и достаточный, чтобы уложить меня на пол на несколько секунд, даст ей фору максимум в четверть мили. На ее месте я бы просто спрятался за деревьями, подождал, пока мимо пройдет мой преследователь, подождал, пока в конце концов не прекратят поиски в этом районе, а затем двинулась в сторону автомагистрали между штатами. Но она не была мной. Мы часто думали одинаково, но у меня было чувство, что последнее, что она собиралась делать это ждать. Ей определенно не понравилась эта идея в гостиничном номере. Нет. Я бы поставил все, что у меня было, и еще кое-что, что она планировала потерять меня в тех лесах. С одним лишь исключением: это был не первый раз, когда я выслеживал ее в лесу. Уставившись на опушку рощи, я обнаружил, что никак не могу избавиться от мыслей о той ночи в Сибири. Я на мгновение закрыл глаза, когда местность сместилась между тем, что было впереди меня, и тем, что я отчаянно пытался оставить позади. Мне нужно было сосредоточиться. Возможно, у меня не было того набора навыков, который был у меня в прошлый раз, но это не означало, что я был менее способным — или решительным, если уж на то пошло. Мне нужно было найти Роуз. Вдоль дороги из города тянулось несколько пар следов, из-за чего было почти невозможно определить, какие из них принадлежат ей, пока один из них не показал, что она быстро затормозила, прежде чем сделать резкий поворот, врезавшись в линию деревьев. Я пошел по тропинке, петляя по наиболее открытым проходам между стволами и ветвями, которые она, скорее всего, использовала, чтобы не поцарапаться (мне не всегда так везло), постоянно выискивая новые следы во влажной грязи. Снаружи было темно, хотя и не совсем кромешно. Я должен был быть благодарен хотя бы за это. Ясное небо и полумесяц давали достаточно света, чтобы помочь мне следить за тем, куда я направляюсь. Примерно через десять минут я начал беспокоиться, что, возможно, потерял ее, но затем из ниоткуда я услышал треск ветки. А потом еще один. А потом еще один. Тишина, которая окружала лес с тех пор, как я начал выслеживать ее, теперь полностью разлетелась на тысячу шумных осколков. Звуки становились громче по мере того, как я подходил ближе. В конце концов, я смог разглядеть ее сквозь подлесок. Мне потребовалось всего мгновение, чтобы понять, почему она внезапно пренебрегла всяким чувством скрытности. Ее глаза были остекленевшими, когда она шла, ясно указывая на то, что она была не совсем в своем уме. Я некоторое время следовал за ней, даже зашел так далеко, что убрал с дороги низко свисающую ветку, которая в противном случае ударила бы ее по лицу. Я некоторое время сдерживал свой гнев, больше беспокоясь о ее безопасности, пока она была несколько недееспособна, вместо того, чтобы сразу же отругать ее за глупость. Когда она приблизилась к небольшой куче валунов, я, наконец, решил, что ее маленькая прогулка должна подойти к концу. Я схватил ее за плечи и подставил подножку, контролируя ее падение. Она ударилась о землю с «ох» и стоном, приземлившись на спину. Ее глаза тут же снова сфокусировались, и секунду спустя удивление на ее лице сменилось острым взглядом. — Тебе следовало просто спрятаться в городе, — сказал я ей. — Это было бы последнее место, куда я пошел. Вместо этого я точно знал, куда ты пойдешь. Я снова полностью прижал ее, но на этот раз у меня хватило ума сосредоточиться не только на ее конечностях. Тем не менее, она пошевелилась подо мной, проверяя на любую слабость. — Неважно, — фыркнула она. — Не прикидывайся таким умным. Ты просто угадал, всего-то. — Мне не нужна удача, Роза. Я всегда найду тебя, — это было единственное, что я мог пообещать ей без колебаний. Не имело значения, где она была — от Портленда до России и вплоть до этой рощи, — если бы она побежала, я бы последовал за ней. Это всегда было бы лишь вопросом времени, пока я не поймаю ее. Она закатила глаза, явно не веря мне, несмотря на наш послужной список по этому вопросу. — Мы можем делать это снова и снова, — продолжил я, — или ты можешь поступить разумно и просто остаться на месте с Сидни и мной. — Это неразумно! — она закричала, набрасываясь на меня с такой силой, что, возможно, действительно укусила бы меня, если бы я вовремя не повернул голову назад. — Это трата ресурсов. — Сколько раз я должен объяснять логику того, что мы делаем? Она одарила меня заговорщицкой улыбкой. — Пока ты не сдашься. Она снова пошевелилась, и я прижал ее плечи вниз, чтобы она не ускользнула. К сожалению, только это свело нас обоих вместе. Почти так же близко, как и раньше. Практически лицом к лицу. Я снова почувствовал этот жар. И эти искры. И желание, которого я действительно не должен был испытывать и определенно не заслуживал. И все же, это было так. Раньше я гонялся за ощущениями, но теперь мне было интересно, действительно ли это было то, чего я жаждал, или это был их источник — сама Роза. Какая-то часть меня почти испытывала искушение проверить эту теорию. Я остановился на полминуты, разрываясь между стыдом и надеждой, но быстро отстранился, прежде чем она не смогла увидеть ни то, ни другое. Я рывком поднял ее, обхватив рукой за спину, чтобы не дать ей убежать. Это также имело приятное дополнительное преимущество в том, что она отворачивалась от меня, так что мне больше не нужно было на нее смотреть. Глядя на нее, казалось, все мысли путались. Я подтолкнул ее вперед, ведя к тому маршруту, с которого мы пришли. — Я не позволю тебе и Сидни рисковать попасть из-за меня в неприятности. Я позабочусь о себе, так что просто отпусти меня! — ее пятки вонзились в землю, поэтому я слегка ударил ее по лодыжке, чтобы заставить ее снова двигаться. Секунду спустя ее нога зацепилась за дерево. Правда заключалась в том, что чем дольше она настаивала на этой маленькой истерике, тем больше вероятность того, что она подвергнет риску Сидни и меня. Хотя она, очевидно, этого не осознавала. Я застонал, перенося свой вес и отрывая ее от дерева, вероятно, немного поцарапав ей ногу, учитывая шипение, которое она издала, когда я это сделал. — Роуз, ты не победишь. — Как чувствует себя твое лицо? — в ее вопросе не было абсолютно никакого беспокойства. Возможно, немного веселья в сочетании с хорошей дозой удовлетворения, но ни следа настоящего беспокойства. Однако меня это нисколько не позабавило. В то время как мое лицо все еще горело от силы ее хорошо нанесенного удара, мои губы все еще чувствовали призрак ее поцелуя. Я ненавидел себя за этот факт. Честно говоря, я тоже немного ненавидел ее за то, что она была причиной этого. Она не имела права целовать меня, но у меня было еще меньше права наслаждаться этим. — Я в нескольких секундах от того, чтобы просто перекинуть тебя через плечо, — предупредил я ее. На самом деле, это было последнее, что я хотел делать. Чем меньше контакт, тем лучше. Если бы я не знал с абсолютной уверенностью, что она была готова убежать от меня в тот момент, когда у нее появился шанс, я бы полностью отпустил ее. Она откровенно посмеялась надо мной. — Я бы посмотрела на это. Я усилил хватку, готовый выполнить свою угрозу, просто чтобы показать ей, что я могу. Однако прямо перед тем, как я поднял ее, что-то внутри меня остановило. В этом было гораздо больше, чем просто мой гнев по отношению к ней и ее откровенный гнев по отношению ко мне и этой ситуации. Несмотря на наш спор, разве она — мы — не могли этого видеть? Вместо этого я повернул ее, заставляя снова посмотреть мне в лицо, несмотря на очевидные опасности, которые, казалось, были связаны с этим. — Как ты думаешь, что почувствовала бы Лисса, если бы тебя убили? — потребовал я. — Ты можешь себе представить, что с ней будет, если она потеряет тебя? Там было сообщение, которого я не имел в виду, но тем не менее имел в виду. «Как ты думаешь, что бы я чувствовал? Ты можешь себе представить, что это сделает со мной?» Она казалась настороженной, хотя все еще упрямой, но это было лучше, чем полный вызов. — Хоть немного верь в меня, товарищ. Меня не убьют. Я останусь в живых. Я прикусил внутреннюю сторону щеки, пытаясь удержаться от того, чтобы не ввязаться в очередной раунд этого спора. Раздраженно я повернулся, чтобы оттащить ее назад, все время бормоча себе под нос: — Есть другие способы помочь ей, кроме того безумия, о котором ты думаешь. Она немного запнулась, и я оглянулся, внезапно забеспокоившись. Мое беспокойство было смешанным, потому что она, конечно, могла пострадать. Господь свидетель, я повалил ее на землю, прижал к стене и гнался за ней по этому лесу достаточно усердно. Со всем этим в довершение насыщенного адреналином дня, возможно, ее тело вот-вот сдастся. Но была также такая же вероятность (если не больше, возможно), что она использовала это как еще одну уловку, чтобы снова сбежать. — Что-то не так? — Ты прав. — Насчет… — несмотря на все мои рациональные доводы и мольбы о том, чтобы она просто выслушала, разобралась в причинах и согласилась с планом, тот факт, что она действительно могла согласиться на это, был невероятно подозрительным. — Поспешное возвращение ко Двору не поможет Лиссе, — она произнесла это заявление так, как будто это явно было ее планом с самого начала, и теперь пыталась убедить меня. Медленная, кривая улыбка расползлась по ее лицу, только заставляя меня приготовиться к тому, к чему, я знал, я никогда не буду по-настоящему готов. Когда она действительно посмотрела на меня, у меня внутри все сжалось. — Я вернусь с тобой в мотель и не буду убегать. Я хотел вздохнуть с облегчением, но я знал лучше… — Но я не собираюсь сидеть сложа руки и ничего не делать, — пообещала она. — Я собираюсь кое-что сделать для Лиссы — и вы с Сидни собираетесь помочь. Что ж, вот и подошли к концу все попытки залечь на дно.

***

Мы так и не вернулись в гостиничный номер. Мы так и не выбрались по-настоящему из леса. Я увидел, как на парковке мотеля вспыхнули огни, должно быть, в то же время, что и Роуз, потому что она потянула меня назад и вниз, в кусты. Она выглядела почти впечатленной, когда осмотрела полдюжины патрульных машин и множество граждан. — Весь город вышел на улицу. Я закатил глаза за ее спиной, а затем повел нас в тень ветхого здания, чтобы я мог получше рассмотреть. — Обязательно было говорить портье, что за тобой гонятся? — Я думала, это замедлит тебя, — сказала она, пожимая плечами. — Теперь это замедлит нас, — возразил я. Было трудно что-либо разглядеть между копошащимися вокруг офицерами, но я ясно видел одну вещь. Или, точнее, я не мог видеть одну вещь. — Машина Сидни исчезла. Это, по крайней мере, хоть что-то. — Это так? Мы только что потеряли нашу попутку! Я махнул рукой, практически прихлопнув ее в ее направлении в попытке успокоить ее. Она казалась немного слишком возмущенной (и очень шумной) для кого-то, кто, казалось, был готов идти туда, куда она планировала пойти совсем недавно. — Она не бросила бы нас, — прошипел я, — но у нее хватило ума уйти до того, как полиция постучалась в ее дверь, — я еще раз проверил парковку, чтобы убедиться, что она действительно уехала, а затем повел Роуз по дороге, ведущей из города. — Давай. Она должна быть поблизости, и есть хороший шанс, что полиция действительно может начать поиски, если они подумают, что преследуют какую-то беззащитную девушку. Она посмотрела на то, как я сказал «беззащитный». Растущая отметина на моей челюсти была болезненным напоминанием о том, что она была кем угодно, только не. Мы не прошли и полумили от города, когда я заметил «Хонду» с луизианскими номерами. Сидни, какой бы умной она ни была, благоразумно выключила двигатель и фары, чтобы дождаться нас. Когда Роза начала рваться вперед, я оттащил ее назад. Мы еще не совсем разобрались, и я не хотел выходить на открытое место, пока не буду уверен, что улицу не патрулируют полицейские. После быстрой проверки все показалось безопасным, и Роуз подошла постучать в окно. — Что ты сделала? — сказала Сидни неодобрительным, низким голосом, когда опустила окно. От моего внимания не ускользнуло, что обвинение было направлено только на Роуз. Очевидно, Сидни знала Роуз лучше, чем я думал, или, по крайней мере, знала достаточно о ее репутации, чтобы предположить, кто был ответственен за весь этот новый беспорядок. — Не бери в голову. Не беспокойтесь. Просто залезай в машину. Машина тронулась, а мы с Розой проскользнули на задние сиденья. Я хотел остаться рядом с ней на случай, если она передумает и попытается совершить какой-нибудь дерзкий побег на машине. Если бы кто-нибудь и попробовал это сделать, то это была бы Роза. Я действительно должен был знать, когда добровольно соглашался на эту работу, что в основном это будет защита Розы от нее самой, а не от внешних сил. Как только мы выбрались из Роанока, или как там это место называлось, Сидни не потребовалось много времени, чтобы свернуть на почти заброшенный съезд. Не было даже уличных фонарей. Это был просто туннель под главной магистралью, который, по-видимому, служил только для того, чтобы позволить сбитым с толку водителям развернуться в случае необходимости. В остальном смотреть было больше не на что. Сидни включила один из потолочных светильников и повернула голову, чтобы посмотреть на Роуз. — Ты убежала, не так ли?! — Да, но у меня есть оп… — Нет, не надо. Пока нет, — Сидни оборвала Роуз, а затем прижала руку к глазам, словно отгоняя головную боль. Я хорошо знал этот жест — и это чувство. Роза иногда оказывала такое воздействие на людей. — Я бы хотела, чтобы ты смогла осуществить свой дерзкий побег, не привлекая внимания властей. — Я тоже, — добавил я. Сидни быстро бросила на меня взгляд, чтобы напомнить мне, что я не был полностью невиновен во всем этом фиаско. — Эй! Я вернулась, не так ли? Я немного заподозрил этот маленький «факт», и я уверен, что мое молчаливое выражение лица ясно дало это понять. Конечно, Роуз в конце концов подчинилась тому, что я потащил ее обратно, но, очевидно, в этом вопросе не обошлось без ее собственных мотивов. — И, — продолжила она, как будто напоминая мне, почему я имела полное право колебаться, — теперь я знаю, что мы должны сделать, чтобы помочь Лиссе. Сидни со стоном уронила голову на руль. — Что нам нужно сделать, так это найти безопасное место для ночлега. — Просто возвращайся к цивилизации и выбери отель. Один с обслуживанием номеров. Мы можем сделать это нашей операционной базой, пока работаем над планом. Роуз подпрыгнула от громкого шлепка, который раздался перед нами, когда Сидни ударила рукой по приборной панели, и ее прежняя покорность превратилась в негодование. — Мы специально исследовали этот город! — она поморщилась, а затем начала успокаивать свою ладонь, продолжая, — Мы не можем пойти в какое-то случайное место — по крайней мере, не поблизости. Я сомневаюсь, что они сняли мои номера, но они могут начать искать такую машину. Если у них есть описание машины и нас, и это попадет в полицию штата, это попадет к алхимикам, и тогда это будет… Я мог видеть, как ею овладевает тревога. Ее глаза перестали видеть то, что было перед ней, и начали видеть тот ужас, который был внутри нее. Я знал этот взгляд и путь саморазрушения, к которому он мог привести. — Успокойся, — тихо убеждал я, протягивая руку, чтобы коснуться ее руки. Возможно, это был признак того, как далеко она зашла к тому моменту, когда действительно позволила прикоснуться к себе, не отшатнувшись. Вместо этого нежное действие, казалось, вернуло ее к реальности. Она сделала небольшой вдох, плюс еще два, и, наконец, вернулась к реальности вместе с нами. — Мы не знаем, произойдет ли что-нибудь из этого, — напомнил я ей. Она кивнула головой, и я продолжил, — Почему бы тебе просто не позвонить Эйбу? — Точно, — усмехнулась она. Это звучало так, как будто она все еще была на грани панической атаки. — Это именно то, чего я хочу. Сказать ему, что я испортила план менее чем за двадцать четыре часа. Я хотел напомнить ей, что она не несет никакой ответственности за то, что произошло. Роза была той, кто сбежал, и я был тем, кто не смог предотвратить это. Она была единственной, кто действительно выполнил свою часть сделки. Однако как раз в тот момент, когда я собирался сказать ей об этом, Роуз решила вмешаться. — Ну, если тебе от этого станет легче, план все равно скоро изменится… Я пнул Роуз по ногам, послав ей вслед неодобрительный взгляд. — Успокойтесь. Вы оба. Мне нужно подумать. После небольшого шока, услышав язвительность в ее тоне, я подавил усмешку. Я быстро начал узнавать в ней кое-что. У Сидни был очень сильный материнский инстинкт. Хотя я был уверен, что при определенных обстоятельствах она могла бы быть любящей, сострадательной и защищающей, прямо сейчас все, что я видел, было чем-то еще, очень знакомым. Я увидел быструю вспышку, как моя мать прекращает ссору между мной и моими братьями и сестрами, пытаясь при этом каким-то образом сохранить хладнокровие. Сидни, возможно, была на несколько лет моложе меня, но тот факт, что она так сильно напоминала мне мою собственную мать, сразу же расположил меня к ней. Немного помог и тот факт, что она не оставила нас в мотеле, когда это было бы легко сделать. Без предупреждения она протянула руку и открыла бардачок. Достав бумажную карту, она провела пальцем по нескольким линиям, а затем постучала по месту, которое, казалось, находилось у черта на куличках. Роза наклонилась вперед, чтобы получше рассмотреть. — Что находится в Олтсвуде? — Ничего, — резко сказала она, прежде чем выехать обратно на шоссе. — Но это самое близкое место к тому, куда мы направляемся, которое может найти GPS.