Последняя жертва. Взгляд Дмитрия

Пусть мои глаза медленно привыкали к яркому свету, реакция все еще была быстра. Я отступил, двигаясь назад, пока не взял Сидни за руку и не отодвинул ее себе за спину. В случае их нападения целью должен быть я, а не Сидни. Моя кол был опущен, но я был готов незамедлительно им воспользоваться, едва увижу кого-то представляющего опасность. И я знал, что Роуз сейчас была моим зеркальным отражением. Как только перед глазами исчезли черные точки, сужающие мое зрение, я увидел лица окружавших нас, и на какую-то долю секунды я подумал, что у меня галлюцинации. Дампиры, — нет, Дампиры и Морои, — окружили нас. И нет, дампиры не охраняли мороев, они все были готовы сражаться бок о бок. Некоторые из мороев держали на ладонях огненные шары, от которых периодически вспыхивали яркие всполохи, за спинами остальных мороев были огромные валуны, которые они были готовы направить в нас. Мужчина, сдерживающий нашу маленькую драку, вышел вперед. Это был морой средних лет, и несмотря на то, что его кол выглядел гораздо примитивнее моего, он все еще был заточен настолько, что мог с легкостью причинить вред. Однако, еще более тревожным было его поведение. Казалось, что он совсем нас не боится. И дело было не в том, что их было десять против нас троих. Нет, он был уверен в своих силах даже без напарников за его спиной, и, казалось, ему под силу расправиться со мной один-на-один. В голове всплыли слова Сидни: «Ты действительно настолько хорош, как все говорят?» Он пристально смотрел на меня, позволяя своему взгляду медленно скользнуть по мне и задержаться немного дольше на моем коле. Казалось, он его немного обидел, и он насмехался над этим, а потом и надо мной. Когда он шагнул в сторону, я немного оттолкнул Сидни, чтобы встать между ней и мужчиной в качестве щита, но я предоставил ему возможность увидеть Роуз, чтобы он мог оценить ее как угрозу. Если бы ему нужно было посмотреть на нас, чтобы оценить нас как мирных, тогда я был бы рад позволить навязчивое разглядывание. Это также дало мне шанс еще раз проверить его на наличие других возможных слабостей, если потребуется. Противостояние закончилось, когда он заинтересовался нашим гидом. Он потянулся к Сидни через несколько секунд после того, как заметил ее, и мы с Розой оба бросились действовать. Воздух стал напряженным, когда жар вспыхнул по обе стороны от нас, и земля под нами слегка сдвинулась. Был даже тихий металлический звон от вытаскиваемого кола, хотя он эхом отражался от деревьев и не позволял определить, откуда исходил звук. Отчаянный крик позади нас, однако, был опознаваем. — Стойте! Все замерли, все еще готовые нанести удар, но остановленные словами Сидни. Она слегка шагнула вперед, преодолев защитный барьер, который создали мы с Розой, и в тот момент, когда она освободилась, вожак стаи схватил ее за подбородок. Роуз слегка вздрогнула, когда его хватка дернула Сидни вперед. Он повернул ее щеку в сторону, и отблеск одного из языков пламени пользователя огня осветил ее золотую татуировку. — Девушка-лилия, — - хрипло объявил он, отпуская ее. Остальные немного расслабились, хотя было очевидно, что они все еще несколько настороженно относились к нашему присутствию здесь. Быстрый взгляд в сторону Розы подтвердил, что ни один из нас тоже не был вполне готов вложить свои колы в ножны. — Вы здесь, чтобы присоединиться к нам? — спросил главный, который, честно говоря, больше походил на большого медведя, чем на человека, со своими темными, густыми, непослушными волосами и бородой. Его вопрос был адресован мне и Роуз, но я сомневался, что у кого–либо из нас был ответ на этот — или любой другой вопрос, который у него был к нам. У меня вообще было не так много ответов на то, что здесь происходило. К счастью, Сидни, казалось, лучше разбиралась в происходящем. — Нам нужно укрытие. Их преследуют… — ее голос дрогнул, — …Испорченные. — Больше похоже на шпионов для Испорченных, — прошипела черноволосая женщина слева от меня. В ее ладони был маленький шар огня, которым Таша могла бы гордиться. Я не был вполне уверен, что означало «испорченные», но тот факт, что эта примитивно выглядящая группа людей, казалось, достигла того, о чем Таша мечтала для нашего общества — морои и дампиры сражались бок о бок — ну, это сильно заинтриговало бы ее. Это, безусловно, заинтриговало и меня. — Королева Испорченных мертва, — как ни в чем не бывало ответила Сидни, прежде чем кивнуть в сторону Розы. — Они думают, что это сделала она. Я наблюдал, как всеобщее внимание переключилось на Роуз. Моя рука слегка напряглась на моем коле, когда определение «Испорченный» начало материализовываться для меня, и я ждал их реакции. Я хотел верить, что Сидни не отвезла бы нас в место, где Роза подверглась бы риску, но эта приветственная вечеринка, встретившая нас запугиванием, была не лучшим приветствием. Предоставление информации о том, что Роуз подозревалась в убийстве Татьяны, несмотря на ее менее чем почетно звучащий титул «Королева Испорченных», звучало не лучшим образом. — И вот, еще один узурпатор ушел, — желтозубая улыбка лидера немного ослабила мою хватку. — А новый уже есть? — Нет, — ответила Сидни. Ее голос, казалось, немного успокоился, позволив проявиться профессионализму, который я видел ранее. — Скоро у них будут выборы, где они проголосуют. Несколько человек фыркнули от этой новости, а один или двое даже плюнули на землю перед ними с отвращением. Я посмотрел на отметину в грязи, оставленную одним стоящим рядом со мной человеком, и задался вопросом, почему эта новость их так расстроила. Очевидно, это была щекотливая тема для них, как, очевидно, и для всего моройского общества, но выборы вызвали гораздо более сильную реакцию, чем я ожидал. Очевидно, Роза думала о том же самом. — Как еще они могли бы выбрать нового короля или королеву? — Истинным путем, — сказал мужчина рядом со мной с тем же гневом, который он демонстрировал секунду назад. — Так, как это было раньше, давным-давно. В битве не на жизнь, а на смерть. Хотя у меня не было большого опыта в этом вопросе, я не мог представить, что группа, которая аплодировала битве не на жизнь, а на смерть, была группой, в которой я должен чувствовать себя слишком комфортно. Поэтому, когда они повернулись и позволили нам следовать за ними глубже в лес, туда, где они называли себя домом (несмотря на обвинение Роуз в убийстве или, что более вероятно, из-за него), я едва ли почувствовал облегчение. Она тоже не казалась слишком взволнованной сложившейся ситуацией. Я проследил путь, по которому они нас вели. Хотя их следы были довольно четкими, я мог видеть несколько ответвлений в разные участки леса, некоторые из которых использовались чаще, чем другие. Однако через некоторое время я начал замечать закономерность. Небольшие груды камней располагались по обе стороны от каждого ответвления. У большинства было только два или три плоских камня, сложенных друг на друге, но у других их было больше. Если и были какие-то тропы, которые расходились позади нас, то наша тропа была отмечена пятью камнями. Я отложил информацию на потом: пять камней указали путь отсюда. Когда мы приблизились к последнему ряду камней перед нами — не к паре штабелей, а к двум кучам — деревья расступились, открывая большое сообщество. Это было похоже на что-то из одного из моих романов. Возможно, один из маленьких шахтерских лагерей, оживших на моих глазах. С одной стороны выступал утес, каким-то образом ранее скрытый от глаз из-за густых деревьев, а с другой стороны было беспорядочное скопление небольших зданий, разбросанных по поляне внизу. Курица бродила между двумя лачугами, и я на мгновение задумался, не были ли они чем-то вроде приютов для животных. То есть до тех пор, пока я не увидел женщину, несущую ребенка на бедре, выходящую из другого дома, и не понял, что это действительно были дома. Здания тянулись в темноту, насколько я мог видеть, все построенные с разной степенью мастерства и долговечности, но в целом довольно примитивные. Перед нами был разведен большой костер, и было ясно, что это место сбора общины. Несколько хорошо уложенных бревен служили скамейками, и довольно много людей наслаждались теплом и обществом друг друга. Пожилой мужчина драматично размахивал руками, рассказывая историю, но внезапно остановился, увидев нас. По сигналу остальная часть толпы повернулась к нам лицом, и меня ждал еще один сюрприз. Это был не просто город мороев и дампиров. Здесь также было больше, чем несколько людей. Почти в таком же количестве, как и остальные. Три расы казались полностью интегрированными в одно целое. Это было почти… нервирующе. Я услышал шепот Роуз: — Что это, черт возьми, такое? Меня тоже разрывало желание поскорее услышать ответ Сидни. — Это Хранители, — ответила девушка достаточно тихо. — Хранители? Что это вообще значит? — Это значит, — ответил лидер стоящей перед нами группы, — что в отличие от вас и вашего народа, мы чтим прошлое так, как должны. «Прошлое». Традиции. Традиции, включающие в себя сражения как бок о бок, так и драки не на жизнь, а на смерть. Традиции, включающие в себя совместное проживание всех трех рас, а не только поверхностные мимолетные взаимодействия, которые происходили во внешнем мире. Нет, эти «Хранители» создали связи друг с другом. Я наблюдал, как человеческий мужчина, вероятно, всего на год или два старше меня, обнял рукой светловолосую, сильно беременную женщину-дампира. Как бы ни смущала меня мысль об этих двоих вместе, тот факт, что они могли бы быть вместе, также взбудоражил меня. Добрая на вид женщина встала у костра и вытерла руки о юбку. — Почему они здесь, Рэймонд? — когда она подошла к нам и мужчине, Рэймонду, приведшему нас сюда, я увидел, что, хотя ее тон и общее поведение казались довольно кроткими, она была свирепой и вокруг нее царила атмосфера власти. — Они присоединяются к нам? Рэймонд покачал головой. — Нет. Испорченные преследуют их за убийство Королевы. Как и те, кто впервые встретил нас, она выглядела довольной. Позади нее другие улыбнулись, а ребенок помахал рукой, прежде чем наклонился, чтобы поднять маленький сверток из ткани, который она затем баюкала, как детскую куклу. — Мы предоставим им убежище, — продолжил Рэймонд. Он повернулся к нам, сосредоточившись на мне, а затем поднялся. — Хотя, вы можете присоединиться к нам и жить здесь. У нас есть место в пещерах. Он указал на скалы, возвышающиеся над нами, и я заметил маленькие черные отверстия, усеивающие поверхность скалы. Молодой человек шел по тонкому выступу, очевидно, не обращая внимания на то, что он был примерно в тридцати-сорока футах над нами. Сидни быстро вмешалась. — Нам нужно всего лишь остаться здесь… возможно, на пару дней, — интонация ее голоса звучала немного вопросительно, и, учитывая, какие были слухи о нас, я не думал, что кто-то действительно мог дать твердый ответ, кроме как сказать, что мы не останемся надолго. — Вы можете остаться с моей семьей, — предложил Рэймонд с некоторой гордостью, взглянув на Роуз. Очевидно, ее репутация возможной убийцы заслужила здесь высшие почести. Когда его взгляд переместился на Сидни, эта любезность немного померкла. — Даже ты. — Спасибо, — вежливо ответила Сидни. — Мы были бы благодарны провести ночь в вашем доме. Сидни сделала небольшой акцент на последнем слове, и я вздохнул с облегчением. Я бы не назвал это фобией, скажем так, но я не был в восторге от идеи высоты. Я рискнул еще раз взглянуть в сторону утесов, увидел, как мальчик, которого я видел раньше, спускается по веревочной лестнице, и поморщился, благодарный, что я не присоединюсь к нему в ближайшее время. Вместо того, чтобы направиться прямо к дому, Рэймонд повел нас к костру, очевидно, желая похвастаться своими новыми знакомыми, найденными прямо в лесу. Поскольку я не был таким привлекательным, как Роуз, меня не засыпали таким количеством вопросов, как ее. После нескольких беглых вопросов о моем имени, моем возрасте и откуда я родом, основываясь на моем акценте (как ни странно, от кого-то, кого я едва мог понять из-за их собственного сильного аппалачского акцента), обо мне практически забыли. Сидни даже этого не получила. По большому счету, ее оттеснили на край группы и проигнорировали. — Итак, я хотел спросить, — я прислонился к камню рядом с Сидни. Жар от камина здесь был не таким сильным, и когда мимо пронесся порыв ветра, она уткнулась подбородком в воротник пальто. Я шагнул немного ближе к ней, достаточно близко, чтобы я мог обеспечить что-то вроде щита от еще большего холода. — Как вы с Роуз познакомились? Она посмотрела на меня резко и с удивлением. — Она тебе не сказала? Я наблюдал, как ребенок (тот, который раньше баюкал свою тряпичную куклу) попытался забраться на колени Роуз и сдержал улыбку, когда Роуз немного подпрыгнула и откинула руки назад, сдаваясь, пока мать не оттащила от нее маленькую девочку. — У нас действительно не было времени поболтать. Сидни пожала плечами, а затем ответила. — Мы познакомились в России. Роза была причиной огромных проблем в моем округе. Она оставляла тела стригоев повсюду на улицах, и мне, наконец, пришлось выследить ее. Очевидно, она понятия не имела, что алхимики вообще существуют, поэтому она просто убивала стригоев, а нас не вызывала. Она на самом деле вытаскивала их на открытое место в надежде, что солнце сожжет их утром! Я почувствовал желание извиниться, поскольку технически это была моя вина в том, что я не рассказал Розе о роли алхимиков в нашем обществе; но помимо очевидных проблем, связанных с раскрытием всего нашего мира широкой публике, это был довольно логичный способ избавиться от тел. Но, конечно, это была не единственная причина, по которой я был ответственен за их встречу. — В любом случае. Я рассказала ей об алхимиках и помогла ей найти дорогу в Бийск. Когда она впервые спросила меня, как туда добраться, я предположила, — она взглянула на меня, оставив невысказанный термин «кровавая шлюха» между нами, затем быстро продолжила, — ну, ты знаешь… поскольку она сказала, что не закончила школу и все такое, но она сказала, что ищет кого-то. Я. Она искала меня. — Мы были всего в нескольких часах езды, остановились на ночь в безопасном доме, и на нас напали. Она как-то сама справилась с двумя стригоями, но в процессе пострадала. Я не знаю, что именно произошло, потому что у нее было не так уж много физических травм. Она просто упала в обморок. — Я не знала, что делать. Позвонила Эйбу, который, вероятно, был единственным человеком, достаточно сумасшедшим, чтобы выехать посреди ночи и забрать нас, и он настоял, чтобы мы отвезли ее к твоей матери. Она пробормотала «Беликов», поэтому мы предположили, что она знала Алену. Конечно, в то время мы не знали, что она была твоей матерью. На самом деле она изначально не назвала мне твоего имени. Мы просто искали кого-то, кто мог бы ей помочь, и твоя мать была очевидным выбором. Поскольку в Бийске не было подходящего врача для мороев и дампиров, моя мать была ближе всех к целителю для многих в сообществе. Она могла справиться с небольшими недомоганиями или неожиданными ранними родами, но она убеждала тех, у кого были более сложные проблемы, обратиться к надлежащим врачам в одном из крупных городов. — Только позже Роуз в конце концов рассказала твоей семье о том, что произошло. Очевидно, никто даже не уведомил их. Мой желудок скрутило. Как правило, семьям не сообщают, когда стража обращают против их воли. Им просто говорят, что они умерли. Однако мысль о том, что моей семье даже не сказали этого, была несколько тревожной. Мне было интересно, как долго они ждали бы от меня какой-нибудь записки или телефонного звонка. Неужели прошли бы годы, прежде чем они поняли, что я больше никогда не вернусь домой? Возможно, это была неприятная новость, но сообщить им о моей смерти было милосердием. Она оказала мне и моей семье большую услугу. — Она сказала им, что я мертв? — Нет. Мое сердце остановилось. — Она сказала им… Она сказала им, что я… Сидни молчала, и когда я больше не мог этого выносить, я посмотрел на нее сверху вниз. Она на мгновение встретилась со мной взглядом, а затем кивнула. Моя семья знала. Они знали, что я совершал ужасные вещи. Непростительные вещи. Моя мать. Мои сестры. Я защищал их и обещал защищать таких же, как они защищали меня, и теперь они знали, что я убийца. Чудовище. Бурление в моем животе теперь было похоже на бушующий океан. Было бы лучше, если бы я действительно умер. Эта мысль столько раз приходила мне в голову с момента моего возвращения. Каждый раз это было похоже на кол в сердце… тот самый, который Роуз едва не воткнула в мое сердце. Совсем чуть-чуть. С тех пор как я вернулся, у меня не было сил поговорить со своей семьей, и теперь я не был уверен, смогу ли я когда-нибудь это сделать. Не тогда, когда они верили, что я такой… — Знаешь, они устроили для тебя похороны, — Сидни прервала мои размышления. — Я думаю, пришли все жители города. Они начали рассказывать истории, но я думаю, что прошло много времени с тех пор, как большинство из них видели тебя, поэтому они начали расспрашивать Роуз. Виктория переводила по большей части, но я думаю, что большинство людей смогли понять, что она имела в виду, даже если они не знали точно, что она говорила. Она любила тебя. Любила. Не любит. Любила. Она поделилась моими историями, нашими историями, на моих похоронах. Я не знал, рассказала ли она им все, возможно, она вообще ничего не рассказала им о наших отношениях, но они все равно видели это насквозь. Интересно, знали ли они, как сильно я тоже ее любил? — И на будущее, она не переносит водку, — хихикнула Сидни. — Конечно, я упустила, сколько она выпила, но к концу вечера я фактически тащила ее на себе в комнату. Я слегка рассмеялся, зная, насколько трудной может быть пьяная Роза. Я также вспомнил, насколько уязвимой может быть пьяная Роза. — Пожалуйста, не оставляй меня. Она казалась такой открытой, такой незащищенной в ту ночь на лыжной базе. Она умоляла меня остаться с ней в Академии вместо того, чтобы принять предложение Таши. Я был тем, кто был слишком осторожен, чтобы сказать ей, чего я действительно хотел. Да, я был сбит с толку, но часть меня знала, что я нуждался в ней, даже тогда. Я бы никогда не смог оставить ее. Даже тогда я любил ее. Я нуждался в ней в своей жизни так же сильно, как она нуждалась во мне. Но… я ей больше не был нужен. И все же я представил, как она сидит с моей семьей и друзьями, делясь историями о нас. Как мы познакомились и как тренировались. Может быть, она рассказала им, как ей в конце концов удалось победить меня после нескольких недель тренировок. Я надеялся, что она упомянула, насколько я был горд. Мне было интересно, какие истории она хранила специально для нас. Я говорил не только о нашем первом поцелуе или нашем времени в хижине, но и о мелочах, которые по какой–то причине остаются с тобой и напоминают тебе, что все реально, а не просто какой–то сон. — Достаточно, — женщина, та, что разговаривала с Рэймондом, когда мы приехали, внезапно встала и властно заговорила. — Уже поздно, и я уверена, что наши гости проголодались. Учитывая, что мы по большей части питались фаст-фудом на выезде, приличная еда на самом деле звучала довольно неплохо. А повод подумать о чем-то другом, кроме моего прошлого, как хорошего, так и плохого, звучал еще лучше.