Последняя жертва. Взгляд Дмитрия

— Итак… Возможно, скоро к нам присоединится Виктор Дашков. Машина вильнула так резко, что тяжелые стальные цепи в багажнике звякнули друг о друга, перемещаясь с одного конца на другой. Я купил их сегодня утром, чтобы связать Соню для допроса, но в данный момент я серьезно подумывал о том, чтобы притащить Роуз и заковать ее в цепи. Я был уверен, что Сидни тоже не будет возражать против этой идеи. — Что? Тот морой, который сбежал? — взгляд Сидни блуждал между дорогой и зеркалом заднего вида, когда она пыталась понять, шутит Роуз или нет. Мне было хорошо видно Розу. Она не шутила. — Почему, — начал я, стараясь сохранять спокойствие, — Виктор Дашков присоединяется к нам? Она вздрогнула, зная, насколько я был встревожен ее внезапным заявлением. Однако что-то подсказывало мне, что это было только начало ее сюрпризов. — Ну, это довольно забавная история, — начала она. — У Виктора есть брат, который является пользователем духа, Роберт. Вообще-то, я думаю, он такой же как я. Вот почему он так много знает о духе — у него была возможность изучать его всю свою жизнь. Он знал, на какие знаки обращать внимание. Это объяснило бы, почему у него, казалось, было так много знаний о таинственном элементе, но это также порождало еще больше вопросов. — Если у него есть брат, который является пользователем духа, почему он похитил Василису в прошлом году, чтобы исцелить его? — Этот чувак сумасшедший. Роберт, я имею в виду. Виктор не совсем в своем уме, но его брат — это нечто совсем другое. Роберт — это то, чем могла бы стать Лисса, если бы она бесконтрольно использовала свою магию, а меня не было рядом, чтобы рассеять тьму. Его просто… нет. Обычно он смотрит куда-то вдаль, но когда он все-таки замечает тебя, то говорит такими странными загадками, — Роуз нахмурила брови, как будто пыталась разгадать одну из его загадок, но снова сосредоточилась, когда я повторил свой вопрос. — Ой! Да. Роберт зашел слишком далеко, чтобы регулярно лечить Виктора. Это, вероятно, убило бы его. Ему нужно было, чтобы Лисса исцелила его и продолжала исцелять, потому что она моложе и сильнее. Он даже признался Лиссе в ту ночь, когда похитил ее, что использование магии в конечном итоге истощит и убьет ее, даже если я буду ей помогать, — она сказала все очень буднично, но это было сильным напоминанием о том, на что готов пойти Виктор, чтобы защитить себя. Он был психопатом, которому было наплевать на других, и его готовность пожертвовать Лиссой, Розой и даже своей дочерью Натальей ради собственного здоровья, свободы и планов по обретению политической власти только доказывала это. — Однако это не значит, что Роберт не может использовать дух, — продолжила Роуз. — Он все еще довольно силен. Очевидно, он был одним из первых, кто… — она замолчала и мгновение пристально смотрела на меня. Когда она больше ничего не сказала, я спросил: — Первым, кто…? — Роберт был первым, кто вернул кого-то обратно. — Из мертвых? — я спросил. У нас были записи о том, что Анну, хранительницу святого Владимира, поцеловала тьма. Роберт не мог быть первым. Даже если у него была спутница, поцелованная тьмой, Роза и Лисса показали, что он не был уникален в этом аспекте. — Нет, — решительно сказала Роуз. Только когда ее взгляд опустился на мое сердце и шрам, который находился прямо над ним, я точно понял, о чем она говорила. — Оу. — Да, — сказала она торжественно. — Виктор знал о процессе возврата благодаря своему брату. Вот почему он не возражал против того, что Наталья превратилась в стригоя. Он знал, что Роберт сможет вернуть ее. Пока она говорила, моя рука потянулась к затылку, потирая седьмую и последнюю отметину, которую я получил за убийство его дочери. Я всегда испытывал угрызения совести за то, что оборвал чью-то жизнь, даже жизнь нежити, но осознание того, что я убил Наталью, когда Виктор планировал вернуть ее, вызвало новую волну стыда, которую я никогда не мог себе представить как страж. Раньше я всегда утешал себя тем фактом, что смерть стригоя — это способ освободить их, или тех, кем они когда-то были, и спасти других в процессе. Возможно, это все еще было правдой, особенно учитывая, как сильно я сожалел о своем собственном возвращении, но Наталья была так молода, и если бы я знал это, я мог бы вернуть ее обратно, а не убивать раз и навсегда… Я бы без колебаний спас ее. Я закрыл глаза и увидел полный ненависти взгляд, которым Виктор смотрел на меня, когда давал показания в суде. Я убил его дочь, когда он мог ее спасти. Все остальные думали, что он монстр за то, что позволил своей дочери обратиться к нему, но для него монстром был я. Для него я был убийцей. — Он был тем, кто точно рассказал мне, как вернуть стригоя, — призналась она. Даже без того, чтобы она сказала что-либо еще, я мог видеть вину на ее лице, которая намекала на какую-то сделку за эту информацию. Не нужно было быть гением, чтобы догадаться, что она пообещала ему взамен. — Она отказалась от всего, чтобы быть с тобой… — Ты хоть представляешь, через что нам — мне — пришлось пройти, чтобы получить эту информацию? Ты думаешь, что моя поездка в Сибирь была безумием? Поверь мне, ты даже близко не подходил к тому, чтобы увидеть сумасшедшего. Ты меня знаешь. Ты знаешь, на что я способна. И на этот раз я побила свои собственные рекорды. Она вызволила Виктора из тюрьмы только ради шанса спасти меня. Я видел их вместе собственными глазами в Вегасе. Я бы поспорил на что угодно, что таинственный мужчина, с которым я видел Роуз и остальных, был братом Виктора, пользователем духа. В то время это не имело значения, и со всем остальным, что произошло за последние несколько недель, тот факт, что я видел ее с Виктором, честно говоря, не приходил мне в голову до этого самого момента, но подтекст внезапно стал очень ясным и очень унизительным. Она освободила человека, который пытал Лиссу, и пытал ее через Лиссу, только ради очень слабой возможности восстановить меня. — И он просто рассказал тебе об этом? — в вопросе Сидни я услышал как скептицизм, так и зондирование. Может, она и помогала нам, но какая-то ее часть все еще оставалась Алхимиком. Роза была невиновна в убийстве королевы, но если она вступала в сговор с известным преступником, это могло бы существенно изменить ситуацию. — Согласно записям алхимиков, он должен был находиться в Тарасто. Если только ты не охраняла территорию комплекса, у вас не могло быть возможности поговорить с ним. Роуз на мгновение прикусила губу, полностью понимая, на что намекала Сидни. — Секреты стража, — сказала она, повторяя расплывчатый ответ, который я давал ей не раз. — У меня там есть кое-какие связи. — А теперь? Как ему удается связаться с тобой сейчас? — спросил я, пытаясь быстро перевести разговор в другое русло. — Его брат может ходить во сне, как Адриан, — она казалась крайне расстроенной этим фактом, громко фыркнув, когда произносила эти слова. — Они вторгались в мои сны и требовали информации. К счастью, они тоже дали несколько дельных советов. Они предложили выдвинуть Лисс на пост королевы. — Мне было интересно, откуда у тебя эта идея. Глаза Роуз расширились. — Как ты узнал? — Секрет стража, — передразнил я. Она усмехнулась. — Ты больше не страж. — Ты тоже, — возразил я. — Ладно, может, вы двое и не стражи, но я алхимик, и даже я знаю, что Василиса никоим образом не может быть королевой. У нее нет членов семьи. Разве не в этом весь смысл этой погони за дикими гусями? Мы пытаемся найти какую-нибудь потерянную сестру, чтобы у нее был политический голос, верно? Как она вообще могла быть номинирована без родной крови? — Я предполагаю, что закон написан каким-то странным образом, который позволяет ей баллотироваться на этот пост, даже если на самом деле она не может быть избрана. Это архаично, но это неплохо замедляет весь процесс, тем более что на самом деле у нее все неплохо получается, — Роуз выглядела безмерно гордой этим фактом, хотя ее гордость сменилась легким самодовольством, когда она продолжила, — Она была не совсем счастлива, так как они обрушили это на нее во время процедуры выдвижения, но эй, мы можем назвать это расплатой за то, что она удивила меня всей этой историей с «побегом». В любом случае, чем дольше продлятся выборы, тем больше времени у них будет на поиск каких-либо доказательств того, что меня подставили. Сидни вздохнула. — Позволь мне внести ясность: ты общалась с опасным человеком, который каким–то образом сбежал из одной из самых защищенных тюрем на земле, и его братом, который, как ты признаешь, не совсем вменяем. Теперь они собираются просто появиться и встретиться с нами? Ты же понимаешь, что я буду пособником преступника, верно? — Технически, ты будешь пособничать другому преступнику, который, по счастливой случайности, тоже является сбежавшим заключенным, — Роза тихонько рассмеялась и посмотрела на меня. — Товарищ, им действительно следует обновить свои системы безопасности. — Роуз, это серьезно, — упрекнул я. — Когда ты собиралась рассказать? — Я говорю сейчас! — Роуз подняла руки одновременно в знак защиты и умиротворения. — Он связался со мной несколько дней назад. Он знает, что мы ищем пропавшего Драгомира, и он хочет помочь. Я мог поклясться, что почувствовал, как у меня подскочило кровяное давление. — Ты же не можешь всерьез верить, что его намерения чисты. — Нет. Вовсе нет, но о чем это говорит? Держи своих врагов близко? По крайней мере, мы будем знать, где он, а не то, что он постоянно дразнит меня каждую ночь. Или как насчет другого: «Враг моего врага — мой друг?» Может быть, он поможет нам выяснить, кто пытался меня подставить! — Я серьезно сомневаюсь в этом, — сказала Сидни, меняя полосу движения, чтобы проехать мимо дома на колесах. — Его было невозможно выследить никому, ни стражам, ни алхимикам. Конечно, смерть Татьяны попала в заголовки газет в вашем мире, так что, возможно, он знает об этом, но на самом деле он никак не мог знать, кто подставил вас за это. Мы с Розой обменялись взглядами. Честно говоря, я бы не удивился, если бы он знал, кто ее подставил. У этого человека были довольно впечатляющие связи. Каким-то образом он был посвящен в то, что Роуз и другие студенты будут присутствовать на его суде менее чем через несколько часов после того, как они получили разрешение присутствовать, и, вдобавок ко всему, он смог отправить личную записку Роуз. Проблема была в том, что я также не исключал, что именно он подставил ее. Я не мог найти причины, по которой он мог бы это сделать, но опять же, доводы Дашкова не всегда были логичными для других. — Послушайте, может он помочь или нет, это наш шанс поймать его! Это ведь хорошо, правда? — разочарованно произнесла Роуз, умоляя меня понять, но я ни за что не собирался одобрять это безумие. — Это проблема, с которой мы разберемся… позже, — твердо сказал я, не желая больше обсуждать этот вопрос в присутствии Сидни. Мне нужно было расспросить ее о нескольких других деталях, касающихся Виктора, в частности о ее причастности к его побегу, но я хотел сделать это наедине. Роза молча бросила вызов моему тону, бросив на меня тот же взгляд, которым она не раз одаривала меня, когда я ругал ее в Академии, но в конце концов опустила взгляд и отступила.

***

Через несколько часов мы добрались до Парижа. Сидни закатила глаза, когда я сказал ей просто проехать по периметру Мартин-Лейк, но в остальном не протестовала. В этом районе было всего несколько домов, в основном в белых тонах (хотя я заметил один с синими ставнями), и большинство из них казались пустыми, как будто это были дома отдыха или что-то подобное. То, что на компьютере выглядело как маленькое озеро, на самом деле было намного больше, чем мы ожидали, и я думаю, мы все начали чувствовать себя немного удрученными, когда Роуз внезапно протиснулась между двумя передними сиденьями. — Вот он! Голубой дом! Светло-голубой дом с белой отделкой, темно-синими ставнями и ярко-красной дверью прятался в небольшой чаще деревьев. Лужайка не была одним из тех аккуратно подстриженных квадратиков травы, которые можно встретить в пригородных районах. Скорее, это было похоже на луг полевых цветов, наполненный желтыми, белыми и розовыми цветами, которые росли дико и свободно. Позади них, почти для контраста с красивым беспорядком, вокруг дома росли идеально подстриженные кусты роз разных цветов. Вдоль дорожки цвели горшки и корзины с цветами, и даже с крыши свисали виноградные лозы с какими-то потрясающими голубыми цветами, создавая своего рода тень над крыльцом. В целом, это выглядело как что-то из книги сказок. Трудно было представить, что за всей этой красотой скрывается что-то зловещее. — Ну, это голубой дом, — заявила Сидни, выглядя такой же ошеломленной, как и я. — Но он ли это? Я не вижу ни почтового ящика, ни чего-либо еще. — Да, — Роуз уверенно кивнула, уловив что-то, что, очевидно, стерло все сомнения из ее головы. — Это ее дом. Когда мы с Роуз пошли посмотреть получше, оставив Сидни позади ради ее собственной безопасности, я уловил еще одну деталь, которая заставила меня почувствовать такую же уверенность. Я тихо двинулся вперед, идя по гравийной дорожке, ведущей к двери, а не прямо по ней, чтобы замаскировать свои шаги. Я чувствовал присутствие Розы позади себя, но, сделав несколько шагов, она остановилась. — Что ты делаешь? — спросил я. Она тихо зашипела. — Она может тебя увидеть. Удовлетворенный своим наблюдением, я направился обратно. — Это плотные шторы. Они не пропускают никакого света, так что она ничего не увидит. Это также означает, что она, скорее всего, проводит свое время на первом этаже дома, а не в подвале. — Это хорошая новость для нас, — Роуз оглянулась вокруг меня, чтобы посмотреть на окна, а затем кивнула, понимая значение моих слов. Она хорошо осознавала опасность оказаться в ловушке в подвале или любом другом подобном месте с ограниченными возможностями побега. Она и несколько ее друзей оказались в плену в такой ситуации, и один из них не выбрался оттуда живым. — Я разведаю с другой стороны, — здесь было несколько окон и дверей, но передняя дверь, скорее всего, была заперта, и даже если задняя дверь была заперта, там все равно могло быть лучшее место для входа. Роза схватила меня за руку, заставив остановиться. — Позволь мне. Я почувствую любого стригоя — не то, чтобы она выходила наружу, но, ну, на всякий случай. Я взглянул в сторону забора и неизвестного за ним. Мне была ненавистна мысль о том, что она будет там без какой-либо поддержки, но Роуз была права. Она смогла бы почувствовать Соню, если бы та была рядом. Если Соня была на первом этаже, было больше шансов, что она нас услышит, так что чем меньше людей будет передвигаться по двору, тем лучше. Роуз всегда могла позвать меня, если понадобится, но в течение дня было крайне маловероятно, что возникнут проблемы. Она была права; она была лучшим выбором. Однако моя нерешительность дорого мне обошлась. Когда я снова повернулся к ней, она свирепо смотрела на меня. Ее глаза сказали все. — Теперь я тебе ровня. Она думала, что я не доверяю ей это маленькое задание. На самом деле, я просто не доверял себе, что смогу добраться до нее вовремя, если что-то пойдет не так. Я не мог допустить, чтобы с ней что-то случилось… особенно теперь, когда я понял… Я напрягся, не зная, что ей сказать. В конце концов, все, что я сказал, было: — Хорошо. Будь осторожна, — надеясь, что она сможет понять, что скрывается в моих мыслях: я доверяю тебе, но я тоже забочусь о тебе. Пожалуйста, будь осторожна. Не ответив ничего, кроме кивка, она бросилась вокруг дома и исчезла за деревянной оградой. Я прислушивался к любым звукам, готовый бежать, если услышу ее крик или какие-либо другие признаки борьбы, но в остальном оставался в пределах видимости как Сидни, так и дома. Я старался не считать минуты, но тишина — хотя и была хорошим показателем того, что с ней все в порядке, — мешала сосредоточиться на чем-либо, кроме того, как долго ее не было. Наконец, спустя, вероятно, меньше пяти минут, но по ощущениям, больше тридцати, Роуз быстро направилась обратно. Когда она была в нескольких футах, то передала мне отчет. — Дверь во внутренний дворик и два окна. Все занавешено. Там также есть деревянный шезлонг, лопата и тачка. — Вилы есть? — спросил я. Это была несерьезная шутка, но удар вилами в сердце был бы неплохим способом обездвижить стригоя, пока мы ее связывали. Это не убило бы ее, но остановило бы сердце по крайней мере на несколько минут, введя ее в состояние, похожее на кому. Она ухмыльнулась. — К сожалению, нет, но за забором стоит здоровенный камень. Хотя было бы трудно попасть во двор, — я улыбнулся этой мысли, а затем улыбнулся немного шире, когда понял, что ее нынешняя игривость означает, что наше прежнее недоразумение было прощено. — Нам лучше использовать его, чтобы помочь нам перелезть через него. В заборе нет калитки. Она построила себе крепость. Я мог бы сказать, что один и тот же план, формировался в наших головах у обоих. Мы быстро вернулись к машине, где нас ждала Сидни, несколько нетерпеливая в своем беспокойстве. Пока я откручивал тяжелую цепь и вешал ее на крышку сундука, Роуз передала наши инструкции. — Оставайся здесь и жди нашего сигнала. Нам нужно, чтобы ты принесла цепь, как только мы ее усмирим. Часть меня хотела взять цепь с собой, но мы никак не могли унести ее тихо. Учитывая это и то, что это ограничивало бы наши движения и скорость, для нее было лучше принести это нам после того, как мы с Розой возьмем Соню под контроль. — И, — продолжила Роуз, бросив на меня едва заметный взгляд. — Если мы не вернемся через тридцать минут, уходи. Не беспокойся о нас. Мы дали ей аналогичную инструкцию, когда готовились к встрече с Донованом, и, как и в прошлый раз, Сидни, похоже, не обрадовалась, услышав это. Тем не менее, все трое из нас знали реальность того, что мы с Роуз могли войти туда и не выйти. Если бы это случилось, Сидни было бы лучше уехать задолго до наступления темноты. Ждать нас было бессмысленно. Мы были бы либо мертвы, либо… Мы были бы мертвы. Я не собирался позволять ничего другого. Роза направилась к камню, который нашла ранее. Я подошел поближе, оглядывая двор. Соня создала довольно впечатляющий райский уголок, и было почти трудно рассматривать местность со стратегической точки зрения, не отвлекаясь на красоту всего этого. — Через дверь легче всего проникнуть, — сказал я, сосредоточившись на текущей задаче. — Возможно, она и не заперта, но, вероятно, безопаснее предположить, что это не так. Я думаю, если ты сможешь сначала разбить стекло лопатой, я, вероятно, смогу протаранить его тачкой и закончить работу. А ты как думаешь? — Звучит заманчиво, но вместо этого тебе следует использовать лопату, чтобы разбить стекло. Ты сильнее и с большей вероятностью разобьешь его с первой попытки. Я вложу весь свой вес в тачку, и, надеюсь, этого будет достаточно, чтобы сделать все остальное. Я кивнул, принимая ее поправки без возражений. Как только у нас был разработан план нападения, я перебросил ее через забор, следуя за ней так быстро, как только мог. Она практически бесшумно приземлилась, но я приземлился немного тяжелее, и последовавший за этим глухой удар полностью уничтожил всякую надежду подкрасться к Соне. Я схватил лопату, прислоненную к одному из столбиков крытого патио, и с силой ударил ею по стеклу. Стекло немного треснуло, но не разбилось, как мы надеялись. Даже второй удар, на этот раз немного ниже, не разбил стекло полностью, хотя и разбил его сильнее. Роуз хмыкнула, толкая тачку к двери, и, наконец, стекло разлетелось на куски. Я первым протиснулся сквозь стекло, и Соня оказалась прямо там. Она бросилась на меня первой. Однако я был готов. Поскольку мы не хотели убивать Соню, мы бы держали колья в кобуре — по крайней мере, до тех пор, пока у нас не останется других вариантов. Моя лопата была бы единственным оружием на данный момент, и я предпочел бы держать ее между Роуз, собой и нашей целью. Соня была так сосредоточена на мне, что, казалось, она даже не заметила Розу. Я медленно отодвинулся в сторону, стараясь не оглядываться на сломанную дверь во внутренний дворик и не выдавать позиции Розы. Это решение в конечном итоге обернулось для меня неприятными последствиями. Я не заметил попытки Роуз наброситься на Соню сзади, пока не стало слишком поздно оказывать какую-либо эффективную помощь. Однако Соня заметила движение Роуз, и благодаря своим быстрым рефлексам ей удалось одновременно повалить Роуз на землю и отразить мой запоздалый удар одним быстрым движением. К счастью, даже если поначалу я не смог помочь Роуз, мне удалось снова привлечь к себе все внимание Сони. Соня переместилась, готовая атаковать меня справа, и я крепче сжал лопату, готовясь снова замахнуться. Однако это было громоздко, и в тот момент, когда она увидела это действие, она изменила направление и прыгнула в другую сторону от меня, выведя меня из равновесия. Я смог достаточно устоять на ногах, но мой замах получился широким и в итоге оказался совершенно бесполезным. На самом деле, хуже, чем бесполезным. Это дало ей преимущество, когда она вырвала инструмент из моей руки и послала вспышку боли мне в плечо. Незначительного отвлечения было достаточно, чтобы она схватила меня за горло и прижала к стене. Она сильно надавила, не теряя времени на то, чтобы поиграть со мной. Через несколько мгновений у меня потемнело в глазах, пока я боролся с ней. Я рвал ее руки, логически понимая, что это бесполезно с ее сверхчеловеческой силой, но все же поддаваясь инстинктам, которые есть у каждого смертного, когда дело доходит до дыхания. Я едва успел заметить блеск серебра у нее за спиной, прежде чем она закричала от боли. Мгновенно давление на мое горло ослабло, и я судорожно глотнул воздуха. Грохот заставил меня забыть о боли в шее и вернуться в настоящее. Когда Соня забыла обо мне и направилась к Роуз, той, у кого хватило наглости заколоть ее, я сделал свой ход. Я бросился вперед, пнув ее сзади под колено и повалив на землю. Как только я выдернул кол из задней части ее плеча, я перевернулся и ударил ее зачарованным серебром к шее. Она зашипела при соприкосновении, вероятно, почувствовав что-то близкое к той же боли, которую я испытывал мгновением раньше, когда она пыталась выдавить из меня жизнь. Она попыталась сбросить меня, и я увидел, как Роза двинулась мне на помощь. Я покачал головой, вместо этого кивнув в сторону двери. — Позови Сидни… — я хмыкнул, сильнее вдавливая кол, когда Соня оцарапала мне предплечье и оставила кровавый след. — Цепь… Я услышал, как дверь распахнулась, и по комнате пронеслась вспышка света, заставившая Соню зашипеть. К счастью, прямого контакта с ней не было, но это было достаточно близко, чтобы, если она станет доставлять слишком много хлопот, я мог выкатить ее на солнечный свет и дать ей сгореть…медленно. — Она нужна нам… — голос Роуз вернул меня сюда и сейчас. Я поднял на нее глаза, расслабляя свои мысли, но не хватку, когда она повторила, — Помни, она нам нужна. Я кивнул, и прежде чем успел сказать что-либо еще, в дверях появилась Сидни. Роуз взяла цепь у нее из рук, потянула ее к нам и снова подтолкнула Сидни в безопасное место, на яркий свет. — Роза… стул… — я кивнул в сторону тяжелого кресла с откидной спинкой в соседнем углу. Она уронила цепь и помогла мне усадить дико бьющуюся Соню в кресло, позволив мне прижать ее к месту, пока Роза обматывала ее цепью столько раз, сколько было возможно. Вряд ли этого было достаточно, по крайней мере на длительный срок, но этого должно было хватить. По крайней мере, с колом, прижатым к ее горлу, у нее было меньше шансов сопротивляться. Не совсем неспособная дать отпор, но менее вероятный. Роуз посмотрела в мою сторону, слегка переминаясь с ноги на ногу, и бросила на меня нервный взгляд. Зловеще она сказала: — Время для допроса.