Последняя жертва. Взгляд Дмитрия

Я лихорадочно пытался просчитать в уме все возможные варианты — драться, убегать, прятаться и все промежуточные комбинации. Суматоха внизу достигала ужасающего пика, и пройдет всего несколько секунд, прежде чем они покинут нижний этаж и начнут подниматься наверх. Я уже знал, что если осмелюсь еще раз выглянуть из-за угла, то только заработаю пулю от человека, стоявшего у подножия лестницы. — Убирайтесь, — прошипела Сидни, дернув меня за рукав рубашки. — Я отвлеку их. В манере истинного стража рот Роуз приоткрылся от ужаса при мысли о том, что она покинет ее. Я и близко не был таким благородным. — Давай же! — я схватил Роуз за руку и потянул, преодолевая нерешительность, которая пыталась удержать ее рядом с Сидни. Наконец она смягчилась, когда внизу раздались крики «все чисто» и первые шаги загрохотали вверх по лестнице. Мы бросились в комнату в конце коридора, когда Роуз крикнула в ответ: — Отвези Джилл ко Двору! Однако у меня не было времени проверить, действительно ли Сидни услышала просьбу, потому что как раз в тот момент, когда я захлопывал дверь, отделяющую нас от коридора, я впервые увидел вооруженного стража, одетого в черное. Маленький замок на дверной ручке сэкономил бы нам еще меньше времени, чем Сидни, но я все равно щелкнул им. Я подумывал о том, чтобы тоже придвинуть к двери какую-нибудь тяжелую мебель, но время шло, и шаги становились все ближе. Единственным вариантом было большое окно. Я распахнул створку, толкнул окно и выглянул наружу. Часть двора была закрыта крышей первого этажа. Я не видел во дворе никаких стражей, но я был не настолько глуп, чтобы поверить, что это будет так просто. Я оглянулся на Роуз, которая кивнула в знак согласия с невысказанным планом. Выскользнув в окно, я съехал по крыше так тихо, как только мог, учитывая обстоятельства, и спрыгнул на землю как раз вовремя, чтобы удержать Роуз при падении. Я услышал ее шипение и увидел, как она вздрогнула, приземлившись, как раз в тот момент, когда стражи начали смыкаться вокруг нас. Как я и предсказывал ранее, стражи были здесь, но просто вне поля зрения. К счастью, их было всего несколько. Я замахнулся на ближайшего ко мне, целенаправленно пытаясь привлечь большинство в свою сторону. Двое из троих двинулись ко мне, готовые сбить меня с ног любой ценой и забрать Роуз с собой. Их бронежилеты значительно усложняли задачу. На них были пуленепробиваемые жилеты, шлемы и даже ботинки со стальными носками. Однако ничто из этого не вызывало такого беспокойства, как ремни, пристегнутые к их талиям, — ремни, на которых висели пистолеты в кобуре. Было бы слишком легко дотянуться до пистолета и использовать его против моего противника. Однако я не хотел быть тем, кто начнет перестрелку, если только не будет другого выхода. Поэтому я пока обходил оружие стороной и нанес удар ногой в колено первому мужчине. Удар был невероятно грязным, но также невероятно успешным в том, что он сбил противника с ног одним болезненным ударом. Он упал, инстинктивно зажимая рану и позволяя мне подвести ногу под его коленопреклоненное тело, чтобы нанести еще один сильный удар ему в лицо. Без снятой защитной маски этого было достаточно, чтобы запрокинуть голову мужчины назад и уложить его без сознания. Его напарник быстро парировал мою атаку, и, в отличие от первого мужчины, он, казалось, не испытывал никаких угрызений совести по поводу применения ко мне оружия. К счастью, это был кол, а не пистолет. Он нанес удар, который должен был рассечь мой левый бок. Я увернулся и сумел выставить руку в блоке, поморщившись, когда острие задело кожу на моем бицепсе. Однако это стоило неглубокой травмы, потому что я смог скрутить его руку в замок, который мог контролировать. Мой локоть ударил в одну из немногих незащищенных частей верхней части тела мужчины, прямо под мышкой, и внезапный удар заставил его выронить кол к моим ногам. Не имея оружия, о котором стоило бы беспокоиться, я переместился и вложил всю силу, на которую был способен, в сильный удар по его плечу, позволив своему полному весу придавить его к земле, увеличенный этим ударом, пока не услышал сильный треск вывиха и не почувствовал удар его тела о землю. От удара у меня самого затрещали кости, так что у меня не было никаких сомнений в том, что этот человек проиграет по счету. — Остальные выйдут с минуты на минуту, — крикнул я через плечо. Я оглянулся на Роуз как раз вовремя, чтобы увидеть, как она наносит удар ногой в подбородок своей сопернице. Она сама сидела на земле, задрав юбку до бедер, чтобы она не мешала, насколько это было возможно. Я бросился к ней, когда ее агрессор направился к ней, но прежде чем я успел дотянуться до нее, ее нога задела его чуть выше лодыжки. Когда его спина ударилась о землю, пятка ее ноги приземлилась прямо ему в пах. — Нам нужно двигаться, — я схватил ее за руку и потянул вверх, подальше от согнувшегося от боли стража. Даже несмотря на его агонию, я видел, как он потянулся к кобуре. Я наступил на руку, державшую пистолет, и отшвырнул ногой холодный кусок металла. — Нам нужно ехать — туда. Те ворота. Роуз кивнула, все еще переводя дыхание. Толкая ее впереди себя, мы проскользнули через ворота и свернули на боковую дорогу. Я указал в сторону от главной улицы, и мы тронулись с места. Не потребовалось много времени, чтобы понять, что ее шаги все больше и больше отставали от моих собственных. Оглянувшись, он увидел, что она прихрамывает. Где–то — то ли в прыжке, то ли в драке — Роуз повредила лодыжку. Я остановился ровно настолько, чтобы она могла меня догнать, а затем обнял ее, чтобы принять часть ее веса на себя. Я также затащил нас в один из задних дворов. Это немного замедлило бы нас, но, надеюсь, сбило бы стражей с нашего следа и замедлило бы их еще больше. Моя рука дернулась, когда Роза споткнулась рядом со мной. — Мы не можем убежать от них, — сказала она, морщась и шипя. — Я замедляю наше движение. Тебе нужно… — Не смей говорить, чтобы я бросил тебя, — прорычал я, снова поднимая ее на руки. Если бы мне пришлось перекинуть ее через плечо, я бы так и сделал. Тот факт, что она думала, что я когда-нибудь оставлю ее, был нелеп. Мысль о том, что я просто позволю ей умереть у меня на глазах, была невообразимой. Я скорее умру сам, чем потеряю ее. — Мы уходим вместе. Резкий хлопок разнес цветочный горшок рядом с нами вдребезги. — Они стреляют в нас! Они на самом деле стреляют в нас! — глаза Роуз расширились, когда я подтолкнул нас бежать немного быстрее. Я знал, что ее лодыжка долго не протянет, но это не имело бы значения, если бы мы получили пулю. — С глушителем. Но даже в этом случае они будут осторожны. Они не хотят, чтобы соседи думали, что на них напали, — еще одна пуля просвистела мимо, достаточно близко, чтобы услышать, как она рассекла воздух. Часть меня отчаянно хотела найти источник, но другая часть меня знала, что если мы остановимся хотя бы на секунду, то оба будем мертвы. — Нам нужно прикрытие. Быстро. Я резко свернул в другой двор и проигнорировал вскрик Роуз от боли при резком движении. Она снова споткнулась, и я понял, что мы больше не сможем от них убежать. — Туда, — сказал я ей, указывая на дом с большим внутренним двориком и открытой дверью. Свет внутри был приглушен, даже в такой поздний час, так что я был готов рискнуть, что какая бы семья там ни жила, ее не было дома на ночь. Тонкая ширма защищала гостиную дома от внешних воздействий, но все, что потребовалось, — это быстрый взмах кола, чтобы мы смогли войти. Как только мы оказались внутри, я притянул ее к себе. Я приложил палец к губам, прежде чем немного крепче прижать ее к себе, чтобы при необходимости послужить ей щитом. Если они заметят нас, я хотел быть тем, кто почувствует боль первым. Если это даст ей дополнительное время для бега, тем лучше, но если нет…что ж, я мог бы придумать и худшие способы умереть, чем сделать это с Розой на руках. Ее кулаки сжались на моей рубашке, а дыхание участилось. Она даже немного дрожала. Не имело значения, была ли это боль или страх, подпитывающие ее адреналин в этот момент, но было очевидно, что то, что двигало ею, толкало ее дальше обычного порога. Я ни капельки не винил ее. Даже без каких-либо травм мое собственное сердце билось так быстро, что казалось, я нахожусь всего в одном ударе сердца от смертельной остановки сердца. Сделав глубокий вдох, я провел ладонью по ее волосам. Несколько прядей скользнули между моими пальцами, и я воспользовался этим ощущением, чтобы привязаться к этому моменту и к ней. Я попытался замедлить дыхание, считая каждый вдох и выдох, и сосредоточился на ощущении ее волос или на том, что они все еще каким-то образом пахли шампунем, а не грязью или порохом. Безрассудно я закрыл глаза и прижался щекой к ее макушке, прижимаясь носом к ее макушке ровно настолько, чтобы скрыть тайный поцелуй на память обо мне, если мы не выберемся отсюда. Когда мое дыхание замедлилось до устойчивого ритма, ее дыхание стало таким же. Мы оба слегка подпрыгнули, когда командные голоса команды стражей проникли на задний двор нашего секретного убежища, но мы оставались невозмутимыми. Я слышал, как большая часть команды продвигалась вперед, в соседний двор, но шелест листьев и другие шумы были явным признаком того, что мы были не совсем одни. Я еще никого не мог разглядеть, но мой взгляд упал на сетчатую дверь и дыру, которую я в ней оставил. Это было не слишком заметно, но было бы лучше, если бы я закрыл за нами стеклянную дверь. Кому-нибудь не потребуется много времени, чтобы понять, что мы вломились внутрь. Я мог только надеяться, что они были больше обеспокоены взломом дома потенциальной семьи, живущей здесь, чем я, и не потрудились провести слишком тщательное расследование. И все же нам пора было уходить. Мне просто нужно было выяснить, как это сделать. Оглядев комнату, я заметил большой телевизор в комплекте с ультрасовременной звуковой системой, более новую мебель и несколько дорогих украшений на стенах. Медленно я отстранился от Роуз, жестом приказывая ей оставаться в укрытии. Я двинулся в сторону кухни только для того, чтобы обнаружить там несколько похожих признаков достатка. Темная фигура снаружи отбросила тень через окно над раковиной, и я снова прижался к стене, умудрившись переместиться за один из высоких шкафчиков рядом с холодильником. Как только угроза миновала, я открыл дверь рядом с собой и заглянул в гараж. — Семья с двумя автомобилями, — я приоткрыл дверь пошире, чтобы Роуз могла видеть. — Я надеялся на это. Я точно не надеялся на ярко-красный Ford Mustang, но то, чего ему не хватало в скромности, он компенсировал бы мощностью в лошадиных силах. — Или они вышли на прогулку и собираются вернуться домой, когда заметят группу спецназа по соседству, — Роза кивнула в сторону заднего двора. Сейчас было тихо, но я еще не был до конца уверен, была ли это успокаивающая тишина или подозрительная. — Стражи не позволят себя увидеть, — сказал я ей, хотя и не с полной уверенностью. Насколько я знал, они вычислили наше местоположение и перегруппировывались снаружи. Нам нужно было действовать быстро. Я начал искать ключи во всех обычных местах, но Роуз нашла их первой. — Нашла, — прошептала Роуз, бросая мне связку. Она заковыляла к машине, и я усадил ее на пассажирское сиденье. — Мы слишком заметны? Этот автомобиль, э-э, немного более яркий, чем наш обычный профиль угнанной машины. Я открыл дверь гаража и вставил ключ в замок зажигания. Когда немедленной сигнализации не последовало, я начал успокаиваться. — Так и есть, но по улице будут проезжать другие машины. Некоторые стражи все еще будут обыскивать дворы, а некоторые будут охранять Мастрано. У них нет бесконечного числа стражей. Они не могут осмотреть всех сразу, хотя, конечно, попытаются. Как только я это сказал, я заметил стража, идущего по дороге. И его кол, и пистолет были спрятаны, а черное тактическое снаряжение, которое было на первой волне стражей, было обменяно на более приемлемую для улицы одежду, но по его позе и тому, как он осматривал местность, я мог сказать, что он был стражем на охоте… за нами. Его взгляд скользнул по нашей машине, когда мы проезжали мимо, и я понял, что наша машина, хотя и показушная, на самом деле может быть лучшей маскировкой для нас. Ни один страж порядка в здравом уме не стал бы автоматически предполагать, что самая яркая машина на дороге — это та, в которой скрываются беглецы, которых он ищет. Благодаря этому, тонированным стеклам и последним лучам заходящего солнца, мы были практически скрыты у всех на виду. Я пытался мысленно следовать карте, проезжая поворот за поворотом, чтобы вернуть нас на шоссе. Теперь, когда нас заметили, единственное безопасное для нас место было далеко-далеко отсюда. Вскоре мы оказались на US-23. А потом I-94. И у меня не было планов останавливаться в ближайшее время. — Они сдали нас, не так ли? Виктор и Роберт сдали нас, а потом уехали. Мне следовало быть начеку, — я взглянул на Роуз, которая смотрела в окно, ее ногти с беспокойной энергией водили вверх-вниз по руке. Ее лицо было искажено разочарованием, как будто она могла что-то изменить за прошедший час. — Я не знаю. Это возможно. Я видел их как раз перед тем, как поговорил с тобой, и все казалось прекрасным, — честно говоря, я думал, что Роберт и Виктор, вероятно, не имеют к этому никакого отношения. Мое чутье подсказывало присмотреться к Джону, но последние несколько часов я точно не прислушивался к своему чутью, так кто я такой, чтобы доверять ему сейчас? Возможно, Роуз была права. Виктор не был глупым человеком. Он был человеком, который должен был действовать, а не подчиняться ему. — Они хотели пойти с нами на поиски Джилл, но знали, что это только вопрос времени, когда мы передадим их властям. Я не удивлен, что они придумали план побега. Они могли бы использовать кормление как отвлекающий маневр, чтобы вызвать стражей и избавиться от нас. — Дерьмо, — я видел, как она откинула волосы назад, но только для того, чтобы фыркнуть и снова позволить им упасть вперед. — Нам следовало избавиться от них, когда у нас был шанс. Что теперь будет? Для нас? Наша жизнь не слишком сильно изменилась бы, по крайней мере, в целом. Мы все еще были беглецами, хотя теперь, когда мы снова появились на радаре, за нами будут охотиться с еще большим рвением. Но для всех остальных? Их жизни вот-вот должны были кардинально измениться, и я сомневался, что что-то из этого изменится к лучшему. — Мастрано будут допрошены… обстоятельно. Ну, на самом деле, это коснется всех, — сказал я, желая, чтобы это было худшим из всего. — Они посадят Соню под стражу для расследования, как и меня, а Сидни отправят обратно к алхимикам. Страдальческое выражение появилось на лице Розы, когда я упомянул Алхимика, которого мы оставили позади — того, кто сделал возможным наш побег. — И что они с ней сделают? Большинство моих взаимодействий с алхимиками до этого момента было вызвано профессиональной необходимостью. Даже несмотря на их вежливость, было слишком очевидно, что алхимики, которые были вынуждены работать с нами, ненавидели само наше существование. Сидни, хотя поначалу я ей не доверял, зарекомендовала себя хорошим человеком, который без колебаний помог нам, когда от этого зависели наши жизни. Хотя этот поступок не стоил ей жизни, он, вероятно, стоил ей жизни в том виде, в каком она это понимала. — Я не знаю, — честно признался я. — Но я предполагаю, что ее помощь беглецам-дампирам не понравится ее начальству. Возможно, Эйб смог бы помочь ей выпутаться из того переплета, в который мы ее загнали. В конце концов, она пожертвовала собой ради его дочери. — Дерьмо, — простонала она, когда ее голова упала на кожаный подголовник. — И что мы собираемся делать? — Установим некоторую дистанцию между нами и этими стражами. Спрячемся где-нибудь. Вылечим свою лодыжку. Она искоса взглянула на меня, ее глаза были полны разочарования. — Ух ты. У тебя все распланировано, — я знал, что она расстроена, но в данный момент ее сарказм не совсем приветствовался. — Не совсем. Это самое простое. То, что произойдет после этого, будет самой трудной частью, — и совершенно неизвестная часть. Теперь были только я и она. Кроме друг друга, все, что у нас было, — это несколько долларов в моем кармане и яркая красная машина. Возможно, пришло время. В нашем плане было непредвиденное обстоятельство — исчезнуть. Исчезнуть без следа и начать все сначала. Эйб снабдил Сидни несколькими поддельными удостоверениями личности для нас на случай, если у нас не останется других вариантов. Я искренне надеялся, что нам не понадобится ими пользоваться, но я всегда держал их при себе. Сейчас…что ж, теперь нам с Роуз нужно было провести трудный разговор. Ничто из этого не имело значения сегодня вечером. Сегодня вечером речь шла просто о выживании. Сначала о главном. Я увидел поворот в район под названием «Ромулус» и съехал с шоссе. — Отель? — Не совсем. Нам нужно было расплатиться с теми небольшими деньгами, которые у нас были, и даже в самом дешевом отеле их хватило бы в течение дня или двух. Кроме того, многие с самого начала не брали наличные, и это могло вызвать некоторые тревожные звоночки, которые привлекли бы внимание стражей прямо к нам. Наконец я заметил супермаркет с синей вывеской и проскользнул на парковку. Я заглушил машину, но, выходя, оставил ключи в замке зажигания. — Оставайся здесь. — Но… Я одарил ее суровым взглядом, смилостивившись только для того, чтобы опустить взгляд на ее платье. Когда ее взгляд проследовал за моим, она раздраженно откинулась на спинку сиденья. Ее платье было разорвано выше колена, а черно-бело-серый узор теперь был испещрен пятнами травы. Учитывая это и травму лодыжки, для нее было лучше остаться и не привлекать к себе внимания. В магазине по проходам бродило больше людей, чем я ожидал в это время ночи. Я схватил тележку и направился в заднюю часть магазина, где всего в нескольких футах от велосипедов и гантелей хранилось туристическое снаряжение. Я просмотрел варианты и нашел маленькую серо-оранжевую палатку. Она была не очень большой, но вполне соответствовала нашему ценовому диапазону. Я положил ее в тележку и прихватил еще несколько необходимых принадлежностей — одеяла, фонарики, средства первой помощи, — прежде чем отправиться обратно к кассам. Я мельком подумал о самообслуживании, чтобы избежать здесь какого-либо контакта с людьми, но монитор над каждой станцией самообслуживания остановил меня. Было гораздо лучше рискнуть с клерком, которому пришлось бы рыться в своей памяти, если бы его допрашивали власти, чем с четким, как день, видео, которое дало бы стражам порядка всю информацию о том, где я был, когда я был здесь, и, возможно, что я покупал. Я встал в самую короткую очередь, какую только смог, и, когда я выкладывал свои покупки на ленту, мое внимание привлекли несколько мелких предметов, выстроившихся вдоль кассы. Маленький пакетик картофельных чипсов Lay's со сметаной и плитку шоколада Hershey's. С улыбкой я бросил эту пару рядом с остальными своими покупками. — Собираетесь в поход? — седовласый клерк в синем жилете одарила меня чересчур восторженной улыбкой. — Я всегда любила ходить в походы, — задумчиво произнесла она. Я кивнул, горя желанием снова двинуться в путь, но не настолько, чтобы нагрубить женщине. — Есть поблизости хорошие места для кемпинга? — Немного южнее отсюда есть одно милое местечко. Это место называется «Мирные сосны». У них есть все обычные вещи, которые вы могли бы ожидать, но у них также есть несколько отличных пешеходных маршрутов всего в нескольких шагах от входа. Каждый год мы возим внуков в фургоне. Я поблагодарил ее, когда она протянула мне сдачу, а затем перекинул палатку через плечо. Роза оживилась в тот момент, когда я сложил припасы в багажник и снова завел машину. — Что это? — спросил я. — Палатка. — Почему ты… — простонала она. — Никакого отеля, да? Я начал пробираться на юг, используя расплывчатые указания, которые получил от клерка. — В палаточном лагере нас будет труднее найти. Особенно трудно будет найти машину. Мы пока не можем от нее избавиться, по крайней мере, с твоей ногой. — Эти бедные люди, — сокрушалась она совершенно искренне. — Я надеюсь, что их автомобильная страховка покроет кражу. Поиск места для лагеря не занял слишком много времени, и после недолгих переговоров я смог обеспечить нам место в самом конце палаточного городка. В тот момент, когда я спрятал машину за каким–то кустарником — или спрятал настолько, насколько можно было спрятать ярко-красный «Мустанг», — я расчистил небольшой участок земли для палатки. Роуз открыла дверь, когда я выбрасывал сверток с палаткой на поляну, и я услышал ее тихий вскрик. Я смог повернуться как раз вовремя, чтобы подхватить ее, когда у нее подкосилась лодыжка. — Ого, Роза, — ее пальцы крепко сжали мой бицепс, когда она попыталась снова встать на ноги, но я видел боль на ее лице из-за возобновившейся травмы. — Тебе нужно поберечь ногу. Она отмахнулась от моего беспокойства. — Я в порядке. Клянусь, просто неправильно наступил на нее, — сразу после этого последовал еще один неверный шаг, и ее хромота усилилась. — Угу. Иди сюда, — я просунул руку ей под плечи и поднял ее на стол для пикника. — Оставайся здесь. Я поставлю палатку. — Я могу помочь, — она начала двигаться. — Нет. Я думаю, что на данный момент я, вероятно, смогу сделать это быстрее без тебя, — я ухмыльнулся ей, подразумевая, что мои слова были шуткой, но ее губы слегка сжались, когда она нахмурилась, глядя на меня. Я стряхнул это с себя и закончил устанавливать палатку. Как только последний шест был установлен, я помог ей проскользнуть внутрь нейлонового клапана. — Дай мне взглянуть на твою лодыжку, — маленький фонарик на батарейках слабо засветился, когда я потянулся за маленькой аптечкой первой помощи, лежащей в пластиковом пакете рядом со мной. Я задрал ее платье до колена и проверил мышцы на икре, и хотя она немного поежилась от моего прикосновения, казалось, ей не было больно. Только когда я задел ее лодыжку, я начал замечать припухлость. — Ты можешь двигать пальцами? — она прижала пальцы ног ко мне, затем плавно отвела их назад, автоматически вращая лодыжкой по часовой стрелке и против нее без моей подсказки. Я потрогал суставы и потрогал кость. — Не думаю, что она сломана. Просто растяжение связок. — Такого рода вещи случаются, когда ты продолжаешь прыгать с крыш, — она невесело усмехнулась и посмотрела на меня поверх своей юбки. — Ты знаешь, мы никогда не практиковали это на наших тренировках. Я обмотал ее лодыжку бинтами и улыбнулся. Прыжки с крыш, автомобильные погони и уклонение от наших сверстников с приказом стрелять на поражение точно не входили в стандартную тренировочную процедуру. Тем не менее, учитывая все обстоятельства, мы, казалось, справлялись довольно хорошо. Я закрыл аптечку и засунул ее обратно в сумку, достав кое-что еще. — Пакет замороженного горошка? Я пожал плечами, прикладывая еще не совсем замороженный пакет к ее лодыжке. — Проще, чем купить полный пакет льда. — Ты довольно находчив, Беликов. Что еще у тебя припрятано? Я бросил ей плитку шоколада и картофельные чипсы, которые захватил для нее, — угощения, которые стоили своей цены, учитывая легкую улыбку, которую они заслужили у меня, — и разложил еще несколько небольших продуктов, которых нам могло хватить на день или около того, пока мы не решим, что делать дальше. Это ни в коем случае не было изысканным блюдом, но это была еда, а еда означала энергию. Я растягивал одно из одеял по всей длине палатки, когда Роуз спросила: — Ты ведь не купил никакой одежды, не так ли? Я оглянулся на нее. — Одежда? Она махнула рукой на потрепанное платье, висевшее на ее теле. — Я не смогу носить это долго. Что мне теперь делать? Сделать тогу из одеяла? — она со вздохом закатила глаза. — Да уж, мужчины никогда не думают о таком. — Я думал о травмах и выживании, — проворчал я, зная, что она была права, и я должен был понять, что ей нужно было что-то подходящее из одежды. — Свежая одежда — это роскошь, а не необходимость. Она положила на язык маленький кусочек шоколада (роскошь, которую я, не задумываясь, дал ей) и протянула один мне. Как раз перед тем, как я потянулся к нему, она отдернула пальцы. — А как же твой пыльник? Я застыл. — Дерьмо! Я оглядел палатку в отчаянной надежде, что он где–то поблизости, но это была тщетная попытка изменить то, что мы оба уже знали — мой пыльник остался дома у Мастрано. — Не волнуйся, товарищ. Их полно в магазинах, — маленький квадратик в серебряной обертке приземлился мне на колени, когда она бросила в мою сторону последнюю четверть батончика «Херши» и подмигнула. В обычной ситуации я бы с ней согласился. Вероятно, где-то был магазин, где не производили ничего, кроме пыльников. Однако я сомневался, что магазин изготовил гораздо более ценные вещи, которые были спрятаны во внутреннем кармане, — наши поддельные удостоверения личности. Я откинулся на второе одеяло и попытался обдумать, что бы мы теперь делали. План просто исчезнуть и начать все сначала только что стал значительно сложнее. Когда мне ничего не пришло в голову, я застонал и потер лицо руками. — Мы купим тебе другой, — голос Розы был пронизан сочувствием. — Знаешь, как только мы найдем Джилл, очистим мое имя и спасем мир. Я подглядывал сквозь пальцы. — Всего-то, да? Она упала рядом со мной с добродушным смехом, и я не мог удержаться, чтобы не рассмеяться вместе с ней. Да, наша ситуация была ужасной, но, по крайней мере, мы были в ней вместе. Однако через мгновение ее смешки сменились чем-то более трезвым. — Что мы собираемся делать? На мгновение я собрался сказать ей, что с нами все будет в порядке. Мы бы нашли способ наладить эту новую жизнь, чего бы это ни стоило. Это было бы нелегко в любом случае, особенно учитывая, что мы начинали с самого низа, но мы бы справились. Мы ведь уже сделали это, верно? Но как раз в тот момент, когда я собирался сказать все это, до меня дошло, что она говорила не о нас. Она беспокоилась почти обо всех, кроме нас. Где Сидни и все ли с ней в порядке? А как же Соня? А как насчет Джилл, и Лиссы, и любого другого человека в ее мире? Единственные люди, о которых она не беспокоилась… Мы. Потому что вместе…нам не о чем было беспокоиться. Вместе нам было хорошо. Я выключил фонарик. — Спи. Завтра мы свяжемся с Эйбом, или Ташей, или… с кем-нибудь еще. Мы позволим им разобраться с этим и доставить Джилл туда, где она должна быть, — даже если они не смогли помочь нам, они могли бы, по крайней мере, помочь Джилл и, надеюсь, вернуть Василисе ее место в совете. — Я чувствую, что мы потерпели неудачу. Я была так счастлива там. Я думала, мы сделали невозможное, но все было напрасно, — ее голос был таким тихим и слабым, что я почти не расслышал его. — Вся эта работа напрасна. — Напрасна? — я не мог разглядеть ее лица в затемненной палатке, когда повернулся к ней, но свет от ближайшего костра заставлял ее силуэт светиться. — То, что мы сделали… это невероятно. Ты нашла сестру Лиссы. Еще одну Драгомир. Я не думаю, что ты все еще по-настоящему понимаешь всю важность этого. Нам почти не за что было зацепиться, но ты продвинулась вперед и добилась своего. — И я упустила Виктора Дашкова. Снова. — Ну, особенность его в том, что он недолго скрывается, — Роуз слегка, неохотно фыркнула на мою маленькую долю правды. — Он один из тех людей, которым всегда нужно держать себя в руках. В конце концов ему придется сделать шаг, и когда он это сделает — мы его достанем. Через мгновение она ответила: — А я думала, что здесь я самая оптимистичная. — Это заразно. Ты молодец, Роза. Очень хорошо, — мне стало легче, когда я снова услышал улыбку в ее голосе. Не раздумывая, я протянул руку и переплел свои пальцы с ее. — А теперь спи. Я ждал, что она высвободит руку или отвернется, но все, что она сделала, это удовлетворенно замурлыкала и позволила приятной, естественной тишине между нами раствориться в звуках леса вокруг нас. Когда ночной воздух стал прохладнее, я ощутил тепло ее руки в своей. И пока тревога пыталась развязать свою молчаливую войну в моем сознании, я обрел спокойствие в женщине, спящей рядом со мной.