Моё сердце только твоё

      — И последняя новость на сегодня, — вещал телевизор в спальне Зеленского. — Президенты Украины и Франции провели закрытую встречу без сопровождения и переводчиков в отеле, где они остановились во время саммита НАТО. Встреча длилась сорок минут, о чем на ней говорилось, увы, не известно никому, кроме гарантов.       Владимир взял с тумбочки пульт и выключил назойливые новости. Он очень устал и сейчас был не в состоянии слушать очередную пропаганду. Нет, вроде это и правдивые новости, но вот последняя новость точно бред. Никак не сорок минут, а сорок три. Он сам считал! И разве стоит так врать? Украинец устало прикрыл глаза и его сознания стали полнить воспоминания той встречи…       В двери громко постучали. Эммануэль усмехнулся и направился открывать. На пороге стоял Владимир с охраной, что его никак не удивило. Они успели договориться о встрече, пока Шольц затирал всем что-то про оружие. Кажется, он нашёл ещё один способ его нелегально продавать. Обоим надоела болтовня немца и они стали перекидываться смс, договорившись встретиться, что иногда называют «без кроваток».       Макрон коротко кивнул, в знак приветствия, и позволил Зеленскому войти. Тот ступил шаг за порог и за ним тут же потянулась охрана. Но хозяин номера быстро схватил украинца и затолкнул его вовнутрь. Закрыв за ним двери и повернув замок, он прижал коллегу к двери и тот час же впился в его губы.       От неожиданности у Владимира перехватило дыхание и он схватился за пиджак Эммануэля, отпихивая его. Но француз слишком долго истекал по нему слюнкой на встрече, чтобы так просто отпустить. Он знал, что украинец ненавидит эти нежности, но так нуждался в них. И почему всем не нравится, что их трогают? Ну, тактильный он и что?       — Ману, — прошептал Владимир, пытаясь остановить Эммануэля. — Прекрати, пожалуйста…       — Ну, почему ты такой занудный? Даже поцеловать тебя нельзя, — обиженно, словно ребёнок, вздохнул Макрон. Его тактильность иногда его убивала.       — Там за дверью моя охрана, да и тут наверное камеры, — вздохнул Зеленский, проходя к дивану и падая на него.       — Ради тебя я выкрутил все камеры и выбросил всю прослушку в окно, — Эммануэль плюхнулся рядом и тут же положил голову на плечо возлюбленному. — Она кстати упала прямо на балкон к Дуде и он очень ругался.       — К слову, о Дуде, — неожиданно изменился в лице Владимир. — Чего это вы так мило беседовали у окна, пока я никак не мог отделаться от Шольца с его оружием? Он тебя потом ещё за плечо потрогал!       — А тебя он вообще всего облапал, когда обнимал! — ответил козырем в рукаве Макрон. Когда ревнивый украинец включал свою сирену и начиналось: «ты мне изменяешь; не смотри на этого, не смотри на того; почему вы обнимаетесь», он всегда припоминал ему его обнимашки с Дудой.       — С темы не съезжай, — перебил его Зеленский. Неожиданно он обернулся, схватил француза за пиджак и повалил на диван, нависнув сверху. — О чем Вы говорили?       — Подарок тебе на день рождения выбирали, — сдавленно ответил Эммануэль. Лёжа под украинцем, у него не было возможности даже дышать, не то что говорить. Подарив лёгкий поцелуй на губах, Владимир отпустил коллегу.       — Ладно, прощается, а с Джорджией? — прищурился он, внимательно наблюдая за реакцией Эммануэля. Тот был не в восторге от вопроса.       — Она моя любовница и у нас пятеро детей! — неожиданно закричал Макрон, вскакивая с дивана. Его достало это недоверие. Он готов простить всё, но это уже перешло все границы. — А мы с Дудой вообще поженились вчера!       — Ты сейчас серьезно? — скривился Зеленский. Ему было неприятно, что с ним так разговаривают. — Я тебя просто спросил.       — А я просто ответил! Нет у меня ни с кем ничего, запомни уже! — восклинул Эммануэль и обиженно отвернулся. Вова поджал губы, раздумывая о своих словах. Может он правда слишком строг с ним?       — Ману, прости, — Владимир поднялся с дивана и подошёл к Эммануэлю со спины. Он хотел обнять его, но тот сдел шаг вперёд и продолжил обижаться. — Да, я слишком ревнив, я знаю, но и ты меня пойми… Я очень люблю тебя и не хочу потерять.       Но француз продолжал молчать. Украинец нахмурился, отойдя от него. Может это правда конец? Они слишком разные, чтобы быть парой. Но они уже столько времени вместе, что даже не верится. И вот так всё закончиться? Конечно, нет, что за бред?       — А ты любишь меня? — спросил Зеленский, коснувшись плеча Макрона. Ответом ему была тишина. — Хочешь — обижайся наздоровье, я пошёл.       — Нет, стой, — француз наконец-то ответил, схватив его за руку. — Я люблю тебя. Очень. Я просто такой тактильный, прости.       — Прощаю, — кивнул украинец, смотря в голубые глаза напротив. Ну, как он мог в нём усомниться?       — И я тебя, — улыбнулся Эммануэль, в тот же момент поцеловав Владимира. Он ответил со всей отдачей, даже не пытаясь отстраниться. Было слишком поздно останавливаться.       Ощутив, что украинец не против и ему даже нравится, француз схватил его и толкнул на диван. Стянув с себя пиджак, он стал медленно приближаться, как зверь к добыче. Вова улыбнулся, самой прекрасной улыбкой из всех в мире. Разве она сравниться, например, с улыбкой Джорджии? Ни за что на свете!       Эммануэль снова поцеловал его, наваливаясь сверху всем телом и желая быстрее почувствовать всю его любовь в себе. А Владимир уже нетерпеливо расстегивал пуговицы на его рубашке. Сердце трепетало, а воздух покидал лёгкие, но руки делали своё дело.       Француз тем временем протянулся к ремню украинца. С прошлой улыбкой, он, сидя сверху, расстегнул пряжку и сами брюки. В ожидании самого приятного на свете, Владимир растянулся на диване и улыбался, как сытый кот.       Но Эммануэль не спешил. Он провёл сначала рукой по самим штанам, а потом поднялся выше — к паху. Украинец ахнул, перехватив его руку. А тот продолжал свой путь, прощупывая всё и заставляя пылать возлюбленного горячей животной страстью.       — Будешь ещё ревновать? — спросил Макрон, мучительно долго стаскивая с Зеленского штаны.       — Замолчи, пожалуйста, — прошептал тот, извиваясь под ним, словно уж. Француз усмехнулся и окончательно снял с украинца штаны.       — И стоило устраивать тут концерт? — словно родитель, отчитывал украинца француз.       — У тебя тоже самое хочу спросить, — прикрыв глаза, ответил Зеленский. Он уже не выдерживал и буквально сгорал от желания.       — И на что мы потратили сорок минут?! — возмущённо спросил Эммануэль, убирая руки Владимира подальше.       — Сорок две, — прошипел тот, уже буквально сходя с ума от этой безумной пытки. Неожиданно в дверь постучали. Оба тут же кинулись одеваться и страсти и след простыл. Эммануэль первый побежал к двери открывать.       — Слушай, а тебе танки не нужны? — на пороге стоял улыбающийся Шольц. — У меня как раз есть не нужные. Сколько штук надо?       — Сорок три, — недовольно прошипел Владимир за спиной у Эммануэля. — Сорок три минуты в жо…       — Ой, ну сорок три у меня нету, — расстерялся Шольц, но Макрон уже захлопнул перед ним двери и, подхватив Зеленского на руки, потащил его в спальню…