Ушасто-хвостатый символ

Я нежился в кровати, позабыв о происшествии к утру. Расслабился и спокойно посапывал, пока меня не разбудил пристальный взгляд жены. — А как они нас и мы их понимаем? – взбудоражено спросила она севшим от недосыпа голосом. Я открыл один глаз, моргнул, не понимая, о чем речь. А, как вспомнил, так и вскочил, словно ошпаренный или ужаленный. Взлахмоченная, потрепанная, опухшая Оксана выглядела такой же ошалелой и с безуминкой. Даже Металл, пролежавший у двери всю ночь не смыкая веки, обернулся укоризненно, сетуя на шум, и положил обратно голову на передние лапы. — Елки! Гости! – вскрикнул я, проводя ладонью по лицу, и ленно грохнулся на спину. – Ай, давай потом поразмышляем? – заговорщицки произнес, предлагая: — Поваляемся еще полчасика? – потянулся к Оксане, чтобы уволочь за собой в объятия, но она не далась. Выскользнула, хохоча. — Вообще-то твоя очередь выгуливать Мета, – напомнила супруга, шутливо отбиваясь подушкой. — Да? А ты у него спросила? Не похоже, что мальчик хочет в туалет, – кивнув на сонного пса, вытянувшего язык до пускания слюней, сказал я, отбирая мягкое орудие приятного медленного убийства. — Это пока ты не звякнул поводком! – отбивалась словесно Ксюша. А вот спастись от моей хватки не удалось на сей раз. – А-ха-ха, щекотно! – и я не упустил возможность подышать ей в ухо. Жена так забавно дергалась и покрывалась мурашками каждый раз от такого невинного действия. Из гостиной раздались громкие стуки. В семь-то утра! Да нас соседи сгноят! Вздохнув, я оделся в домашнее, отодвинул Мета, тумбу и вышел в коридор. Оказалось, что в зале каджит долбил по броне молотком, который я обещал предложить, но совсем позабыл. — Дж'аар, перестань, пожалуйста! – повышенным тоном попросил я. — Но ему нужно выровнять броню вот здесь, – возразил Довакин, показывая проблемное место, что, разумеется, не стало для меня аргументом. Тем более не мог оценить степень кривизны. — Я не запрещаю, – оправдался я, – а прошу сделать это попозже, – пораскинув мозгами, спросил: — А инструмент где взял? — Нашел, – пожал плечами кот и поправил себя: — Одолжил. Видел в ящике комода. – А ведь и правда вчера оказалось, что инструмент там лежал неожиданно. Каким образом попал туда, конечно, необъяснимо. Может, Ксю забросила без задней мысли? Любила она иногда перелопатить барахло, перемешать и поперекладывать, особенно когда была не в духе. — Короче, – я, осмелев, подошел к Дранонорожденному и аккуратно вынул из лап молоток, – правила здесь таковы, что нельзя шуметь рано утром и поздно вечером. — Городские жители такие неженки. Привыкли к комендантскому часу, – заключил воин раздосадованно. В целом ведь был прав, возразить нечем. — А где это Усаги? – оглядевшись, не обнаружил самурая и похолодел. В кухне и ванной было тихо. Снова совершен побег под носом?! — Дж'аар просил ночью его остаться, но кролик ушел, – ответил каджит. – Ему срочно понадобилось побыть на природе, чтобы вернуть какой-то дзен мыслям. Не так представлял своих создателей или что-то такое. Глубоко разочарован. — Вот оно что, – я покраснел от смущения. Вероятно, даже выдуманному персонажу тяжело узнать о себе подобное, что он являлся вымышленным существом и полностью его бытие продиктовано чужой волей. Причем душевные метания не в смысле из-за непостижимости творца недостойными в физическом мире, а непосредственного столкновения с ним, совершенно обычным, кому создать вселенную было приколом, простым творческим полетом. Меня кольнула совесть. Вчера даже мысли не возникало о том, что у придуманных кем-то пришельцев были чувства, которые можно ненароком по-настоящему задеть. – А ты что? Как перенес эту новость, что лишь персонаж игры? — Каджиту все равно, – улыбнулся Довакин. – Как только он пересек границу и попал в Скайрим, запустилось пророчество. И с тех пор жил по текстам из Древних Свитков, что бы ни делал и на чью сторону не вставал. Какая разница, это фатальная судьба внутри вымышленной реальности или самой глобальной реальности за пределами вымышленной? И так, и так Дж'аар движется сам как вздумается, но по записанному давно пути, включая отступление от него. — А ты философ, – ухмыльнулся я. – Не ожидал такого мудрого подхода. — Он не столько мудр, сколько опытен, – переиначил Довакин. — Ладненько, – хлопнул я себя по коленям. – Пойду искать твоего дружка по несчастью, пока не рассвело. А ты слушай Оксану. — Лады, – ухмыльнулся кот. – К тому же он уже сильно голоден, чтобы бродить по улице, – живот гостя заурчал. Он ведь даже ни конфеты не забросил в топку, только чайку попил. — Намек понят. Пойдем, – я бодро позвал каджита за собой на кухню. Металл, дежуривший у двери санузла, стерег хозяйку, занявшую душ. Но как только услышал, что кто-то шел в святую комнату для каждого домашнего животного, бросил занятие и побежал. Обогнав нас, схватил в пасть миску и бросил мне под ноги. — Нет, сначала прогулка, – ткнул я пальцем влажный холодный нос собаки. – Не притворяйся, будто слышишь об этом впервые, – я проигнорировал писк зверя, кто посмотрел на меня с таким выражением, будто спрашивал, чем ему сходить без еды. — Жестоко, – высказался каджит. Пока я шарил по холодильнику, Мет чуть не съел меня с потрохами. Малинуа скакал вокруг, подпрыгивал, терся, лизал, лаял, всячески привлекая внимание. Но я не подал ни виду, что меня заботили его выкрутасы ради куска колбасы или позавчерашнего пюре. Найдя контейнер с нарезкой и кусок черного бородинского хлеба, передал Дж'аару к зависти и утробному рычанию обиженной овчарки. Я прикрикнул на Металла и пожелал гостю приятного аппетита. Пока одевался, каджит поглотил махом содержимое емкости, закусил горбушкой жадно пил кипяченую воду прямо из чайника. Надо бы запомнить обработать его дополнительно.

***

Мы с Металлом гуляли уже почти час. Постепенно рассветало и распогодилось. Серые тяжелые тучи разошлись, и проглянуло редкое солнышко. Снег заблестел, переливаясь жемчугом, яркие лучи заставили сощуриться. Следы Усаги словно смело. Да и ищейка из Мета никудышная: необученный пес, обнюхав тапки, поводил носом по земле и тут же отвлекся на кошку. А после вовсе лишь фыркнул, когда к нему снова поднесли пахучую обувку, собираясь укусить. На мою голову вдруг упала шишка. Я поднял взгляд наверх и выцепил им белку. Рыжая, будто почуяв, что за ней следили, рванула. Я побежал, свистнув, чтобы собака следовала за мной. Веселый Металл довольно залаял, увлекаясь происходящим. Он не понимал, в чем сыр-бор, но движ приходился по собачьей душе, резвился, как годовалый щенок. Незаметно пролетев стометровку, чудом не поскользнувшись, я резко выдохся. Остановился, ловя жадно воздух, всматриваясь в кроны деревьев, в ветвях которых исчезла белка и, насмехаясь, стрекотала. Я скатал снежок в раздражении и бросил наобум, не надеясь попасть. Мет загавкал особенно звонко, мечтая слопать летящий шар. — Ой! – раздалось откуда-то между плотных веток ели. – По носу за что? — Усаги? – удивился я, идя на голос. — Да, господин Андреевич, – последовало сверху. — Что ты там делаешь? – узнавал я, наконец увидав ушастого. Белого кролика я сперва принял за кучу снега. Он, прикрыв глаза, тер пострадавший черный нос. На нем отчего-то не было верхней одежды. — Медитирую, – вздохнул Миямото. — А почему раздет? – мне правда было любопытно, во-первых. Во-вторых, лечить кролика-переростка точно не входило в мои планы. — Я отдал рубашку бездомному, – просто проговорил Усаги, будто само собой разумелось. Интересно, какое выражение лица было у бомжа при этом? — И сколько ты там будешь сидеть? – я настойчиво вопрошал. Металл верещал, не зная, как подступиться к добыче. Наяривал вокруг ствола. — Может, еще пару троек суток, – подумав, рассчитывал фурри. – Или больше. Пока не приду к гармонии с собой. Не вижу смысла возвращаться в иллюзорный мир. — Ты потерялся? – понял я. — Да. Где я, если обо мне слагают легенды просто из головы? – вымученно выдавил кролик. – Любой обычный житель Земли может написать все, что угодно, и вот он я таков! — А ты не думал, что писателям во снах или в творческом экстазе приходят картины из твоего настоящего мира? – размышлял я. – Что-то вроде приоткрытия портала в другую вселенную с возможностью только наблюдать? Может, они не вершат чужие судьбы, а лишь подглядывают, как через скрытую камеру, и выдают за свои личные фантазии? — Не знаю, – грызун явно был озадачен. – Если честно, мне как-то тошно все равно от этой темы. Я всегда верил в рок. Предначертанные намерения. Но у меня даже мысли не было о том, что судьбу прописывают или списывают все, кому не лень. Впрочем, раз мне открылось подобное знание, значит, я готов к его принятию на самом деле. Но мне нужно время осознать. Отречение от благ лучшее средство ускорить понимание. — А ты точно не можешь осознавать в квартире? Там у тебя разве не предусмотрен пересмотр мировоззрения путем физического труда в том числе? Генеральная предновогодняя уборка еще и не такие мысли способна выбить или вбить! – я хохотнул, вспоминая, как в позапрошлом году было приятно прокрастинировать, усердно вытирая пыль с крыш шкафов. — М-м-м, – протянул кролик, – думаю, предусмотрен. Труд облагораживает. — Тогда спускайся, страдалец, – приказал я. Кролик попросту спрыгнул вниз, будто ничего не весил! Пока он отряхивался от снега, пес с остервенением набросился на мохнатого двуногого. Я не успел схватить за ошейник Металла и с ужасом представил нашего найденыша без головы или гостя — без хвоста. Однако произошло нечто невообразимое: все, что выполнил ушастый, заключалось в ожидании и, когда дистанция сократилась до минимума, молниеносном неожиданном громком хлопке. Мет замер на долю секунды, и тут же Миямото положил на лоб собаки свою руку. Пес перестал рычать и присел. — Как это ты?.. – моя челюсть так и отвисла от увиденного трюка. — Особая техника для приручения диких животных, – уклончиво ответил Усаги. Металл не стал ему другом, конечно, но агрессия спала на нет. — О, а с разъяренным начальником так же можно? – любопытствовал, добавив вдруг про себя «с женой», аж стыдновато стало. — Конечно, – самурай был серьезен и сосредоточен. – Через любое живое существо проходят потоки различных энергий. Нужно уметь их объединять или разъединять с их собственными в зависимости от ситуации. Это умение требует многолетних тренировок. — Мне не светит, – махнул я, пропащий, рукой. — Если усердствовать, то все получится, – не меняя тон, продолжил ронин. – Но придется воздержаться от жирной пищи, теплого крова и женщины хотя бы на время. И обязательно уехать подальше от города. Всего года три-четыре, думаю, и ты достигнешь минимального уровня начинающего. Я сам еще на едва ли близком пути к среднему практикующему. — Точно не про меня, – фыркнул я. – Лучше уж потерплю чужие выкидоны. Почему нет такого учения, где можно было бы наслаждаться жизнью по полной для достижения просветления?

***

У порога нас встретила Оксана. Она узнала от тети не особо добрую весть о том, что искомый коллекционер антиквариата и охотник за древностями не обладал знаниями о нужном предмете, хотя и собирался навести справки. Ничего не оставалось делать, кроме как выдохнуть, смириться и признать, что праздник придется проводить вместе с иноземцами. Их бы еще объединить в одного: год ведь черного кролика, а у нас находился такой кот, который считался вторым тотемным покровителем двадцать третьего. В связи с такой пьянкой жена весь день без зазрения совести пользовалась силой и ростом гостей, которые выдраили каждый квадратный сантиметр квартиры до зеркального блеска. Разве что не потребовала, чтобы ее носили на руках при этом. Контролировала работу лично, не отходя ни на шаг. Профессиональное. Я же занялся украшениями. Прямо загорелся сделать гостиную еще более нарядной. Руки чесались творить. А я такой человек, кто держал бумагу и ножницы последний раз в начальной школе. Включил видеоуроки по изготовлению самодельных гирлянды, фонариков, снежинок и методично повторял по пунктам все инструкции ведущего. Так я измарал почти весь запас упаковочной бумаги, которая скопилась за много лет, бережно снятая с подарков, но результата, который меня удовлетворил бы, не добился. Я, скривив гримасу, скомкал разноцветное детище и бросил на пол, зная, что за это прилетит ого-го. Чертыхнулся и устало облокотился шеей о подголовник, взяв смартфон. Бесцельно просидев в Интернете, слушая, как супруга руководила на кухне двумя воинами, припомнил разговор с наемником, и мне вдруг стрельнуло проверить, что же думали фанаты Усаги о кумире. О фанфиках я где-то от кого-то слышал, но никогда не интересовался до сих пор. Оказалось, что существовало целое вирутальное сообщество авторов-самоучек, пишущих о любимых героях. О чудо! По комиксу «Усаги Еджимбо» сайт показал лишь одно-единственное произведение. Я пробежал глазами описание, начало глав, и мое сердце чуть не остановилось. — Ксю-у-у-у-ша-а-а-а! – закричал я, срываясь с места, словно увидел призрака. В коридоре чуть не навернулся. — Полы еще не высохли, бестолочь! – обиженно напомнила девушка, пусть и не притронулась сама сегодня к тряпке. – Что там у тебя? — Там!.. Там!.. Читай сама! – задыхаясь от эмоций, я всучил трясущимися руками телефон жене на второй главе. — Ты шутишь, – неуверенно произнесла она тусклым голосом. — Не-а, – истерично помотал головой. Слезы потекли самопроизвольно. — Вам плохо? – Дж'аар сразу заметил перемену в нас. — Да, отвезите меня в дурку! – зарычал я сквозь соленый поток. Каджит пододвинул под меня табурет, и я осел. Усаги наполнил два стакана водой и протянул мне и Оксане. — Они понятно. Но... мы?! – жена тоже присела и уставилась на меня, ища ответы в моем взгляде, но наткнулась на такой же сумасшедший и неопределенный. Усаги переглянулся с Дж'ааром. Кот отнял гаджет у супруги, уставившейся, будто статуя, в одну точку, смотря сквозь меня, пространство и время. Я смахнул слезы и, не выдержав, заржал. Ксюша, оттаяв, так же давилась в приступе смеха. Пока мы с ней ухохатывались под обеспокоенный лай Мета, попаданцы прочитали с экрана шокирующие известия. И, помолчав, таращась друг на друга, тоже засмеялись, явно подумав: «Ну что, а каково теперь вам ощутить себя вымышленными персонажами?» Металл протяжно завыл, присоединившись к всеобщему замешательству и приводя хозяев и гостей в чувство.