По морям, по волнам мы гуляем здесь и там

Анастасия лежала в постели и долго не могла уснуть, что, говоря по чести, бывало редко. Можно было бы полазить в Интернете - наверняка друзья из столицы уже проснулись - но компьютер был уже выключен. Можно было бы почитать книгу, но девушка не хотела вставать, чтоб случайно не разбудить родителей и не замёрзнуть. Пришлось дальше лежать, уставившись в потолок, иногда переводя глаза к окну, за которым сияли звёзды. Иногда, чтобы быстрее уснуть, девушка фантазировала, порой представляла, что принцесса в королевском замке, порой - что бродячая артистка. Вот и сегодня она решила прибегнуть к старому излюбленному способу, только на этот раз даже не знала, что представить. Вдруг в памяти всплыл корабль из чёрного дерева, о чёрных парусах. Этот корабль она видела давным-давно в каком-то фильме, на который её повели родители, и название которого не помнила. Представила бурю, сквозь которую корабль вынужден был пробираться и себя у штурвала, надёжную команду, которая не поведёт её, потому что каждого человека подбирала лично. Немного украсив картину мелкими деталями, девушка ещё раз взглянула в своё воображение и даже не заметила, как уснула. Настя проснулась очень рано от того, что кто-то словно покачивал её кровать. Подумав, что раскачивать мебель, тем более - с живым человеком просто невозможно, девушка решила, что продолжает спать. Но что-то было явно не так. Ощущения, что ли, слишком реальные? Решив проверить свою догадку, Настя больно ущипнула себя. Боль получилась неожиданно резкой, отчего она села в кровати. Как ни хотелось, чтобы во всём было виновато богатое воображение, качка не прекратилась и была чересчур явной, чтобы списать всё на психическое расстройство из-за буйной фантазии. - Что произошло? Где я? – в полном недоумении, замешательстве и страхе произнесла девушка вслух, в страхе оглядывая комнату, куда умудрилась перенестись всего за одну ночь. - Ничего не знаю на счёт того, что произошло. Я задаюсь другими вопросами, - прозвучал скрипучий голос откуда-то из угла помещения. Обернувшись на него, Настя обнаружила какого-то старика в широкополой потрёпанной шляпе с облезшим наполовину пером и мартышкой на плече. Причём было такое ощущение, что мартышке не терпелось поближе познакомиться с Анастасией, но она продолжала оставаться на плече Гектора. Да-да, это был тот самый Гектор Барбосса! – Первое: кто Вы? И второе: как посреди океана столь очаровательная нимфа оказалась на моём корабле и, что самое поразительное, в моей каюте? Данный субъект показался Насте смутно знакомым, но где и когда она его видела, никак не могла припомнить. Ей оставалось лишь плотнее закутаться в одеяло под жуткий смех старика, как ей показалось с первого взгляда. - Я... я... я Анастасия... - представилась девушка, заикаясь. Мужчина хотел сказать ещё что-то, но как раз в этот момент в каюту вошла Анжелика. Пиратка, увидев перепуганную до умопомрачения и закутанную с ног до головы в одеяло девушку, перевела вопросительный взгляд на старика. - Барбосса, я умоляю тебя, как ты посреди океана умудрился откопать эту девочку? - Я в кои-то веки понятия не имею. Свалилась, как снег на голову, причём в буквальном смысле. – ответил тот, кого назвали Барбоссой таким тоном, словно это уже вошло в правила - что такие, как Настя каждое утро появляются на его корабле. - Скоро будем у островов, думаю, до того времени ей будет лучше посидеть в моей каюте. Заодно одену, найду что-нибудь из своего. - Анжелика, ты как всегда неосторожна. А если она дух, прилетевший погубить нас? - И что же ты предлагаешь делать? – начала закипать черноволосая амазонка. - По крайней мере, не давать ничего своего. - Ага, и именно поэтому ты пожертвовал для неё целое одеяло! – Анжелика уже совсем вышла из себя, понимая, что Настя совсем не дух и не привидение. И что самое главное - ей как человеку (и в первую очередь - девушке) просто необходима одежда, тем более - на корабле. Она, никого и ничего не слушая, вывела незнакомку, с опаской озирающуюся по сторонам, из капитанской каюты и ввела в соседнюю, где ночевала сама. *** Воздушный корабль рассекал небесные просторы. Из-за скопления туч совершенно ничего не было видно, даже молнии были какие-то не такие - не хотели умещаться в контейнеры. Но с горем пополам ловцы поймали одну. Все были усталые и измученные. Капитан - человек высокий, с коротко остриженными волосами - старался как мог поддерживать моральный дух своей команды, хотя был вымотан больше всех. - Эй вы там, каким курсом идём? – спросил он. - Нас сносит на юг, капитан, хотя это практически невозможно: ураганы никогда не дуют на юг, всегда на север. А руля корабль не слушается.- Отрапортовали ему тут же испуганным голосом. - Ладно, переждём ураган, а потом разберёмся, куда попали. Так корабль, предоставленный самому себе, летел, увлекаемый ветром в неизвестном направлении. Вокруг было совсем ничего не разобрать, сколько уже судно находилось в этой поистине ужасной туче, никто сказать точно не мог. Наконец посветлело, мгла рассеялась и уставшая, вымотавшаяся команда разглядела внизу огромные синие просторы без намёка на какую-либо сушу. - Интересно было бы знать, куда нас занесло и каким ветром? – переговаривались матросы. – Капитан, что думаете? - Самое наилучшее - добраться до ближайшей суши, сориентироваться на месте и лететь в Англию! – ответил тот задумчиво, что с ним бывало редко. - Англия? Почему именно Англия? Что такое Англия? – шёпот становился всё громче, что вскоре надоело Шекспиру. - Так, хватит! Кто здесь капитан?! - громогласно спросил он. - Вы, кто же ещё? - ответил сдержанный боцман, и его поддержали высказываниями типа: «Да, так оно и есть». - Ну, так и слушайте его, то есть в данном случае - меня! – выкрикнул Шекспир и обратился к рулевому. – Какой ветер? - Юго-западный, сэр. – Отлично, так и держать! Настроение у всех поднялось, хотя на самом-то деле радоваться было особенно нечему, так как неизвестно сколько лететь до ближайшей земли и в каком направлении она находится. А если ветер будет постоянно меняться? Все эти мысли одолевали капитана Шекспира, но он не мог себе позволить сомневаться при команде - слишком дорога была ему его репутация.