Любовь с двойным стандартом

      — Можно мне сфотографироваться с будущей Мисс Вселенной?       «Что это? Галлюцинация? Здесь же никого не было».       Но, тем не менее, вопрос, прозвучавший как из воздуха, заставил её сжать почти разжатые пальцы. Поморщившись от досады, она открыла глаза.       «Кто помешал, зачем? Трудно будет снова решиться на это».       Она посмотрела на того, кто её прервал. Это был пожилой мужчина странного вида. Он немного смахивал на сумасшедшего.       «Откуда он взялся, здесь же никого не было, и я не слышала, как он подошёл».       — Это вы мне? — растерянно спросила девочка. Она чувствовала себя глупо, стоя за перилами моста над водой и держась за них одной рукой.       — Конечно, тебе, моя королева, — ответил мужчина, спокойно глядя на неё и не делая ни малейших попыток подойти к ней ближе и попытаться что-то предпринять.       При нём Даша как-то стеснялась прыгать. Да и нужный настрой пропал. Ведь для этого, как и для всего, нужно особое вдохновение. Она злилась за то, что он так не вовремя подошёл.       — Вы ошибаетесь, я не Мисс Вселенная, это вам надо к моей красавице-сестре. Она как раз в Голливуд летит.       — Нет, это именно ты.       — Кто вы? — спросила девочка, хотя больше всего желала, чтобы сумасшедший поскорее ушёл.       — Я экстрасенс, — просто ответил дядька, — вижу будущее. И в будущем я вижу именно тебя Мисс Вселенной.       Несмотря на абсурд ситуации, Даше стало смешно.       — Наверное, в следующей жизни, — ответила она, — в этой такое никогда не произойдёт. Вы меня видите? Я ничтожество. Я ноль. Никто и ничто.       — Ты так в этом уверена? Кто тебе это сказал? Я вижу совсем другое.       Тут Даша неожиданно возмутилась:       — И вообще, взрослые не должны обманывать. Будущее видеть невозможно.       — Почему?       — Никто на это не способен. Будущее субъективно и переменно. Его невозможно узнать, можно только предполагать. Рассчитать возможные варианты развития событий. И ни в одном из вариантов я не могу быть Мисс Вселенной. Да и будущего мне не надо.       — Ого, да ты умная.       — Какой же вы экстрасенс, если не знаете, что я умная, — засмеялась девочка.       Эта абсурдная беседа всё больше увлекала её, и она взялась второй рукой за перила, чтобы не упасть.       — Ну почему же, я это сразу понял, — не смутился он, — кстати, я вижу, что ты принца встретишь.       — Даже представляю, как. Он приплывёт на корабле с алыми парусами, — у Даши начиналась истерика. Она так смеялась, что не могла остановиться.       — Давай-ка я помогу тебе перелезть обратно, а то ещё упадёшь от смеха, — сказал мужчина и аккуратно помог ей перелезть через перила, — вот так лучше.       Девочка даже не успела сообразить, как это произошло. Вот только что она была по ту сторону и почти отпустила вторую руку от перил. Ещё бы секунда и всё.       «Ну почему я такая неудачница? Хоть раз в жизни попыталась принять самостоятельное решение и даже тут помешали. Да как же так?»       Она разрыдалась. Её трясло от нервного потрясения. Она начала икать и задыхаться. Мужчина смотрел на неё, давая ей время прийти в себя. Сквозь затуманенное сознание начала подниматься паника.       «Меня поймали при попытке суицида. Это самое страшное, что могло случиться. У меня не получилось, и сейчас мужик позвонит в соответствующую инстанцию, и меня отправят в психушку. Или туда, куда отправляют таких, как я. То, чего всегда боялась. Как чувствовала, что там окажусь. А что делают в таких местах с такими как я, это понятно. Обколят разными успокоительными, превратят в животное, уничтожат волю, ум, личность. Я совершенно нормальная, буду заперта в клинике. Нет, нет, нет… Может повторить? Быстро. Успею? Нет, вряд ли», — она бессильно опустилась на землю.       — Ты мне не веришь? — спросил странный мужчина.       — Нет, конечно, я же не дура, — презрительно ответила Даша, — зачем вы мне помешали? Это не ваше дело.       — Это ты сейчас так думаешь, многие дети так думают. Через несколько лет ты поймёшь, как ты ошибалась.       — Это вы меня не поймёте, — грустно сказала девочка.       — Родители тебя любят. Может, ты сейчас этого не понимаешь, но они тебя очень любят. Ты — самое главное в их жизни.       — Ха-ха-ха, — невесело рассмеялась девочка, — ну да, конечно. Так и поверю в это.       — Сейчас ты многого не понимаешь, но они заботятся о тебе, о твоём будущем. Тебя воспитывают в строгости, потому что хотят, чтобы ты выросла человеком. У тебя абсолютно чистая, неиспорченная душа. В отличие от тех, кто тебя обижает. Вот они нелюди, у них нет души. А всё потому, что их родители не воспитывают.       — Да откуда вы всё это знаете?       — Я же экстрасенс, забыла?       — А если серьёзно?       — Так и есть. Веришь ты или нет, но это правда. И я всё про тебя знаю.       — Хорошо. Как меня зовут?       — Даша Малинина.       — Что? Как, откуда?       — Я экстрасенс.       — Понятно, значит, мы где-то встречались. Но я вас не помню, а ведь у меня абсолютная память.       — Думай, как хочешь. Но у тебя всё будет хорошо. Это сейчас тебе кажется, что всё плохо. А через несколько лет будешь жить как в сказке.       — Но это невозможно, за меня всё решают другие. У меня нет права на собственное мнение, для всех я ненормальная, чокнутая.       — Не чокнутая, а особенная, необыкновенная. И ещё ты очень красивая.       — Это смешно, никто так не считает.       — И тем не менее, скоро ты станешь красивее всех, когда станешь старше и поймёшь свою уникальность. Те, кто над тобой издевается, скоро очень сильно пожалеют об этом. Любой, кто тебя обидит, заплатит за это. Всех ждёт наказание.       Даша увлеклась этим разговором, хотя и не верила ему.       Возможно, именно это ей и было нужно. Поддержка, правильные слова, понимание.       — Как это может произойти? Я же очень слабая, и за меня никто не заступится.       — Ты не знаешь себя. Возможно, ты не такая слабая, как думаешь про себя.       — В чём же моя сила?       — Ты должна сама об этом подумать. Подсказка: ты умная.       — То есть мой ум мне в чём-то поможет?       — Ты хочешь быть учёной или это только мечта твоих родителей? Ты сама чего хочешь?       Даша задумалась.       — Наверное, я тоже этого хочу. Я люблю науку, и это единственное, что у меня хорошо получается.       — Вот, значит, в этом твоя сила. Ты умнее других. Это очень важно. И ещё ты добрая и красивая.       — Я не считаю себя красивой.       — А зря. Посмотри на себя получше, у тебя редкая натуральная красота. И я уверен, что есть человек, которому ты будешь очень важна.       — Сомневаюсь. Меня никто не полюбит. Я худая и бледная, так говорит сестра. И у меня слишком простые платья. А все смотрят на красивую и модную одежду.       — Не все. Со временем ты это поймёшь, когда вырастешь.       — Когда я вырасту, единственный человек, который мне интересен, будет женат на моей старшей сестре. Потому что они уже взрослые, а я нет.       — А может быть, он тебя подождёт?       — Да вы хоть понимаете, о чём говорите? Тоже мне, экстрасенс. Между нами пропасть. Такой, как он, никогда в жизни не посмотрит на такую, как я. Это просто смешно.       — А твоя сестра чем лучше?       — Она красивая, уверенная в себе. У неё богатый отец. И она будущая звезда.       — Это ты говоришь про внешние качества. А душа? А внутренний мир? Разве она в этом сравнится с тобой?       — Да вы что? Кого в наше время это интересует? Это всё никому не нужно.       — Хорошему человеку всё это важно, а плохой тебе не нужен. Но это ты поймёшь со временем, когда вырастешь. Ты ещё совсем ребёнок. Просто живи своей жизнью и не обращай ни на кого внимания.       — А вы реальный человек или галлюцинация?       — А тебе как бы хотелось? Решай сама. Если тебе так больше нравится, думай, что я галлюцинация. Только постарайся больше не делать того, что ты собиралась сделать. Хотя это, конечно, твоё личное дело. Ты сама должна принять решение о своём будущем.       Внезапно Даша поняла, что силы покидают её. Она больше не чувствовала адреналин, бушевавший до этого в крови. Она казалась себе опустошённой и слабой. Девочка прислонилась спиной к перилам, села прямо на землю.       — Спасибо, я всё поняла. Сейчас немного отдохну и пойду домой. Хотя я и не знаю, как мне дальше быть. У меня же был план, а теперь его нет. Значит, придётся терпеть всё это и дальше. И одноклассники мне это не простят. Не представляю, что они со мной сделают.       — Уверен, что ничего. Мне надо идти, меня ждёт семья. У меня три дочки. Примерно твоего возраста. Береги себя, Даша.       — Так вы не экстрасенс? Просто знаете, как разговаривать с подростками?       — Давай для тебя я буду экстрасенсом. И когда станешь Мисс Вселенной, не отвертишься от фотки со мной.       И не сказав больше ни слова, странный мужчина развернулся и ушёл, а Даша сидела на земле и смотрела ему вслед.       «Хорошо, хоть не растворился в воздухе, значит, всё-таки человек, а не галлюцинация. Но откуда же он знает моё имя? Видел, наверное, где-то».       Девочка не могла вспомнить, сколько времени она так просидела в прострации, прислонившись спиной к перилам моста. Она была в сознании, но мало что понимала. Она даже не могла анализировать, правильно ли она поступила или нет, и что ей делать дальше. Просто сидела, не двигаясь и не в силах пошевелиться после перенесённого потрясения. Ей казалось, что её выключили, как робота. Нажали на кнопку, и она стала безвольной куклой.       Она не знала, сколько часов так просидела, когда вдруг услышала голоса. Она дёрнулась и подняла голову, как будто почуяв опасность. Так оно и было, это были они.       «Да почему же мне так не везёт? Раз уж спаслась чудом, надо было немедленно убегать отсюда. Понятно же было, что они будут следить за мной. Они не оставят меня в покое, пока не добьются своего».       — Ты не сделала это, так ведь? Конечно, ты же трусиха. Бесполезно было надеяться, что ты сделаешь это сама. Придётся тебе помочь, — с презрением сказала Маргарита, подходя к ней с компанией своих друзей.       — Отстаньте от меня, я не буду это делать, — ответила Даша, сама себе не веря.       — А кто это у нас тут такой смелый? — спросила Маргарита издевательски ласковым голосом. — Неужели это наша чудачка пытается спорить?       — Если вы меня сбросите, то экспертиза сразу определит это, вас накажут, — сказала Даша.       Она снова дрожала от страха. Одно дело самой этого хотеть, а другое — позволить этим уродам… Она не хотела даже думать об этом. И ругала себя за то, что сразу не ушла.       — Мы и не будем сами тебя сбрасывать с моста, но мы добьёмся того, что ты это сделаешь, — они подошли ещё ближе, окружая её.       — Отстаньте от меня, — закричала девочка, — я сама приму решение, вы меня не заставите.       — Реши сейчас, уродина, ты никому не нужна, лишнее существо. Избавь нас, наконец, от твоего присутствия.       Даша плакала, понимая, что они не отстанут от неё, пока не добьются своего. Значит, это всё равно должно произойти по-любому. Такая судьба.       И тут она разозлилась.       «Почему за меня решают: жить мне или нет? А я не могу решать? А что, если их туда сбросить? Но, к сожалению, я не такая сильная, чтобы справиться хоть с кем-то из одноклассников, а жаль. Я бы сейчас с удовольствием их убила за всё, что они со мной сделали. Я почувствовала приступ ярости. Нет, просто так я им не сдамся, буду сопротивляться до последнего. Но что я могу сделать против четверых. Я и так слишком худая и слабая. А если закричать, услышат или нет?»       — Помогите! — закричала девочка, но ей тут же заткнули рот рукой.       — Не ори, дура, — услышала она.       Она укусила руку, зажимавшую ей рот. Одноклассник выругался и отпустил её.       — Тварь! — сказал он и ударил её по лицу.       Удар был очень сильный. У неё пошла кровь из разбитой губы, а в голове зазвенело. Девочка закричала ещё громче, пытаясь вырваться.       — Да держи эти придурочную, — сказал кто-то, — она уже проявляет агрессию, она опасна для общества.       «Неужели нет никакой надежды?»       У Даши больше не было сил сопротивляться. И когда она уже потеряла надежду, вдруг увидела, что по мосту едет машина. Она не знала, остановится ли или проедет мимо, не заметив. Но одноклассники, кажется, тоже заметили машину. Они чуть отступили от неё в нерешительности, не зная, увидят их или нет.       Машина ехала слишком быстро, как на гонках, вряд ли их успеют рассмотреть на такой скорости, мало ли дети идут на мосту после школы. Никто и всматриваться не будет. Даша почувствовала разочарование. Надо что-то делать. Не понимая, откуда у неё вдруг взялись силы, она взлетела с тротуара и бросилась на дорогу перед машиной. Понимала, что водитель не успеет затормозить, но решила, что лучше так, чем позволить им убить её. Этого никто не ожидал, и одноклассники не успели её схватить. Девочка замерла перед летящей на неё машиной.       Резкий визг тормозов и машина застыла неподвижно за несколько секунд. Значит, водитель — профессионал, не каждый бы успел так отреагировать. Всё ещё не веря в свою удачу, она думала, что её собьют, Даша громко закричала:       — Помогите, пожалуйста, меня хотят убить!       — Заткнись, дура, — к ней подбежала Марго, а следом её друзья. Они снова окружили её.       — Не слушайте её, мы просто играем, это розыгрыш.       Все тут же удивлённо замерли, рассматривая машину. Роскошная, обтекаемой формы, похожая на космический корабль, ярко-красная. Кажется, Ламборгини, хотя Даша плохо разбиралась в машинах. Это означало, что это кто-то из мажоров из соседнего рядом богатого района. Даша поняла, что ей опять не повезло. Такой не будет разбирать, кто виноват. Одноклассники, видимо, почувствовали то же самое. Им явно было неуютно, они предпочли бы сейчас спастись бегством. То, что они устроили, как жестокую шутку, чтобы поразвлечься и отвести душу, выходило из-под контроля. Поэтому они пока молчали и не двигались.       Каждый из них, видимо, думал, как будет оправдываться. Ведь за такое накажут всех.       Между тем водитель вышел из машины и подошёл к ним. Это оказался совсем молодой парень лет семнадцати, очень высокий и светловолосый. Он показался Даше знакомым, но она не стала его рассматривать.       — Что здесь происходит? — спросил он.       Голос тоже показался Даше знакомым. Она посмотрела на него и ещё больше разозлилась. Ей в этот день катастрофически не везло. Это был Эдвард, друг Нины, который должен был провожать её в аэропорту. И непонятно было, что он здесь делает. Конечно, живёт в этом районе, но она не понимала, почему решил вернуться именно сейчас. Из всех знакомых Даше меньше всего хотелось, чтобы он видел её в таком состоянии. Жалкая, избитая, слабая. Особенно стыдно, что бросилась ему под машину. Если бы он не успел затормозить… Она бы ему жизнь сломала, а он же ни в чём не виноват. Даша поспешно отвела взгляд, не хватало ещё, чтобы он её узнал.       Даша не поняла, узнал он её или нет. Возможно, что и узнал, но сделал вид, что они не знакомы. Он же не будет признавать знакомство с такой жалкой личностью при свидетелях. Внезапно одноклассники как-то странно сжались и чуть отступили. Даша не поняла, в чём дело, но ей показалось, что что-то изменилось. На лицах её мучителей читались страх и удивление. Она посмотрела на Эдварда и поняла, что зря это сделала, потому что больше не смогла отвести взгляд. Как ни пыталась посмотреть в другую сторону, она не могла этого сделать. Его взгляд затягивал, как магнит, подчинял, лишал воли и способности разумно мыслить. Раньше она этого не замечала. А может, просто никогда не смотрела ему в глаза. Он что-то говорил, но девочка не могла сосредоточиться на словах. Его голос был глубокий, вкрадчивый, бархатный и мелодичный. Не такой, как обычно. Очень странно. Даша почувствовала лёгкость и невесомость во всём теле. Краем глаза она заметила, что одноклассники застыли на одном месте, не двигаясь и не отрываясь, смотрели на Эдварда. Одноклассники выглядели как сектанты-фанатики, слушающие своего «проповедника».       Его голос стал громче, вместо доверительного стал властным:       — А сейчас вы пойдёте домой и забудете то, что видели. Но вы никогда больше не подойдёте к Даше. Если я узнаю, что вы её обижаете, пожалеете о своём рождении. И тогда вас уже ничего не спасёт. Можете идти.       Посте этого одноклассники пошевелились, их взгляды постепенно приобретали осмысленное выражение. Они удивлённо посмотрели на Дашу и, не сказав ни слова, бросились бежать.       Даша неожиданно поняла, что снова может двигаться. Однако голова всё ещё сильно кружилась, и она чувствовала себя как во сне. Всё вокруг казалось каким-то нереальным, как декорации в театре. Видимо, это было продолжением галлюцинаций. Всё от начала до конца. В который раз за сегодня она упала на землю, на этот раз погружаясь в плотную дымку тумана.       Девочка не знала, сколько времени она была без сознания. Ей казалось, что несколько часов, хотя на самом деле прошло всего несколько секунд.       — Даша, Даша, ты в порядке? — услышала она встревоженный голос.       Прорываясь сквозь туман, она открыла глаза, совершенно дезориентированная.       — Что это было? — тихо спросила она, не слыша собственный голос.       — Дашенька, извини. Я не хотел, чтобы так получилось.       — Кто здесь? Или это снова галлюцинация? Что-то у меня их много сегодня. Я, наверное, всё-таки сошла с ума.       Девочка слегка пошевелилась.       «Надо же, земля слишком мягкая, удивительно».       Тут она поняла, что это не земля, а сиденье Ламборгини. Она села, чувствуя, как кружится голова.       — Как ты себя чувствуешь? — спросил Эдвард.       «Точно, это же его машина. Но как я здесь оказалась?»       Даша постепенно приходила в себя, оцепенение отпускало её, и она начала связно мыслить.       «Так, что я здесь делаю? Отец же запрещает садиться одной в чужие машины. Надо бы поскорее уходить отсюда. Мне больше не нужны неприятности. А то, что Эдвард может их устроить, это несомненно. За то, что бросилась под машину».       Рядом с ним Даша не чувствовала себя комфортно. Несмотря на то, что он был другом, а возможно даже парнем её сестры, она его мало знала. Они никогда не разговаривали, только отделывались взаимными приветствиями при встречах. Он и не замечал её никогда. Для него она была сестрой подруги, обычной маленькой, ничем не примечательной девчонкой. Она сама никогда не испытывала желания узнать его получше, пообщаться с ним. Она просто не любила богатых и надменных людей. Её воспитали родители, для которых деньги были на последнем месте в цепочке приоритетов, и поэтому ей всегда прививали презрение к деньгам и богатым людям. В отличии от Нины, у которой был богатый отец, и она сама всегда мечтала много зарабатывать. Поэтому Эдвард вызывал у Даши только недоверие. Правда, после того, как он её защитил от Нины, она стала чаще думать о нём, но никогда не позволяла себе увлекаться этими мыслями. Даша понимала, что им никогда не стать друзьями. Разное положение в обществе и разница в возрасте уже являются достаточными преградами для общения, но всё же кое-что ей не давало покоя и необходимо было это выяснить.       — Что произошло? — спросила она.       Эдвард внимательно смотрел на неё, в его взгляде была тревога вместо обычного холодно-отстранённого аристократического выражение лица.       «Неужели он за меня беспокоится?»       — Извини, я не хотел, чтобы так получилось. С тобой всё будет хорошо. Это с непривычки, — ответил он.       Даша посмотрела на парня:       — Ничего не хочешь мне объяснить?       — К сожалению, по-другому было невозможно. Это действует на всех сразу. Всё зависит от степени внушаемости самого человека.       — Да что именно? — в её голосе послышались истерические нотки. — Объясни, наконец. Я даже не знаю, происходит ли всё на самом деле или это галлюцинация. Слишком как-то это нереально.       — Почему ты всё время говоришь про галлюцинации? Они у тебя бывают?       — Нет, раньше не было. По крайней мере, если не было потери крови… — поняв, что сказала лишнее, девочка резко замолчала.       Эдвард удивлённо посмотрел на неё и хотел что-то сказать, но Даша опередила его:       — Я требую объяснений!       — Ты мне приказываешь? Это неожиданно. Обычно всегда бывает наоборот, — он посмотрел на неё с лёгкой улыбкой.       — Но я хочу знать правду, — серьёзно сказала девочка, — понимаешь, сегодня весь день меня преследуют непонятные события, которым я не нахожу объяснения. Мне уже кажется, что я реально сошла с ума. И то, что я увидела сейчас — это уже слишком.       — То, что ты видела, не противоречит науке, логике и здравому смыслу. Здесь нет никакой мистики и ничего паранормального. Это обычный гипноз.       «Ну, конечно, как я сразу не догадалась? Всё имеет объяснение. А то уже неизвестно что подумала. Видимо, испытала слишком много потрясений, что уже какие-то сверхспособности вообразила».       — Так ты гипнотизёр? — удивлённо спросила Даша. — Нина никогда не говорила об этом.       — Нина не знает, никто не знает. Только ты.       — Но как ты научился? И почему скрываешь от всех?       — Научиться совсем несложно, только для этого надо…       — Что? Надо иметь талант?       — Я бы не сказал, что нужен какой-то особый талант или способности к гипнозу. Здесь самое главное — это уверенность в себе и в собственных силах. Чувствовать это, что ты сильнее других, можешь управлять ими.       — А ты так себя чувствуешь? Сильнее других?       — Конечно, всегда.       — Повезло с самооценкой. Жаль, что у меня не так. А зачем тебе это?       — Для моей будущей профессии. Ты же знаешь, я учусь на факультете дипломатии и политологии. Мне необходимо уметь располагать к себе людей.       — Так вот, значит, почему тебя все любят, — догадалась девочка.       — Только поэтому? А внешность, очарование, чувство юмора и другие мои качества не играют никакой роли? — Эдвард изобразил обиду.       — Скажу только, что скромность не входит в число твоих достоинств, — задумчиво сказала Даша.       — Это точно, — смеясь ответил Эдвард.       Даша задумалась, пытаясь осмыслить то, что узнала.       «Повезло же ему, вот бы мне так. Я бы сама сбросила их с моста, а не они меня. А что уметь заставить других делать то, что ты хочешь — это бесценная способность».       — И ты можешь заставить человека сделать всё, что угодно?       — Нет, это невозможно.       — Но почему?       — Гипноз — это погружение человека в транс. Ты знаешь, что это такое?       — Да, конечно. Это как бы изменённое состояние сознания, — Даша вспомнила свои недавние ощущения, — то есть такое состояние, как будто спишь, но при этом можешь видеть и слышать, но трудно двигаться. Мысли становятся бессвязные. По крайней мере, мне так показалось.       — Да, это так. И гипнотизёр погружает человека в транс.       — А как именно?       — Нужен определённый тембр голоса. У каждого гипнотизёра он свой собственный, его нельзя подделать.       — Надо же.       — Когда человек в трансе, он испытывает состояние, как будто засыпает, и тогда его сознание наиболее уязвимо. У тебя не было такого, что мама, чтобы узнать, не скрываешь ли ты что-нибудь, спрашивала тебя об этом перед сном?       — Нет, конечно, что я могу скрывать? Родители и так всё про меня знают.       — А вот Нина рассказывала, что когда ваша мама подозревала, что она скрывает плохие оценки, то спрашивала её об этом, когда она ложилась спать.       Даша рассмеялась.       — Вот это новость, а я и не знала. И что было дальше?       — Обычно она всё рассказывала, в таком состоянии не могла сопротивляться и придумывать оправдание. Потому что очень устала и хотела спать. Не зря говорят, что человек в сонном состоянии очень уязвимый и легко выдаёт свои тайны.       — Учту на всякий случай.       — Вот гипноз примерно так и работает. Только ты намеренно погружаешь человека в такое состояние, в котором он наиболее восприимчив. После этого ты уже можешь им управлять, но до определённого предела.       — А от чего он зависит, этот предел?       — Всё зависит от силы гипнотизёра, от глубины транса и восприимчивости самого гипнотизируемого. Есть очень внушаемые люди. А есть такие, которые почти не поддаются. Когда гипнотизируешь толпу, то невозможно, чтобы это вышло выборочно. В трансе будут все, в зависимости от степени внушаемости каждого. Поэтому ты тоже это испытала, хотя я не собирался тебя гипнотизировать. Но ты просто была в трансе и всё.       — В каких же случаях может быть опасно?       — Например, если заставить кого-то сделать то, что противоречит его моральным принципам. Сделать это почти невозможно, потому что сознание будет сопротивляться. Это отнимает много сил у гипнотизируемого и гипнотизёра.       «Значит, есть ограничения. Ну конечно, это же не магия. Просто обычное внушение. Разве можно было ожидать чего-то другого?»       — То есть с помощью гипноза невозможно заставить человека убить кого-то? — уточнила Даша.       — Это зависит от личности гипнотизируемого. Если это против его моральных принципов, то невозможно. Если же для человека убийство не проблема, то можно заставить. Почему тебя это интересует? Хочешь их убить?       — Нет, просто хочу лучше понять, как это работает. Вроде бы теперь мне всё понятно.       — Обычно я никого не ввожу в глубокий транс. Мне не нужно управлять людьми, а только внушать им доверие ко мне. Но с этими пришлось так поступить. Кстати, кто они?       Даша поморщилась:       — Это мои одноклассники.       — И что они хотели сделать? Ты сказала, что тебя хотели убить. Это правда?       — Не знаю, до какой степени это было серьёзно… — девочка замолчала, не желая договаривать.       — Что они хотели?       — Предлагали мне спрыгнуть с моста. Они давно меня этим доводили. Я даже в какой-то момент подумывала это сделать.       Его взгляд стал ледяным.       — Всё. Им не жить.       — Пожалуйста, не надо, я сама разберусь. Не хочу, чтобы кто-то вмешивался в мою жизнь.       — Но такое недопустимо, это уже преступление.       — Тебе этого не понять, не думаю, что тебя кто-то когда-нибудь обижал или преследовал. Я же живу в таком кошмаре всю жизнь и не прошу ни у кого помощи, особенно у таких, как ты.       — А что со мной не так? — удивился парень.       — Мы с тобой из разных миров, — ответила Даша, — тебе меня никогда не понять.       — И поэтому я не могу защитить тебя?       «Да что он лезет в мою жизнь? Как будто сможет меня понять. Противный, избалованный мажор. Такие не в состоянии никого понять», — она почти ненавидела его в этот момент, забыв, что сама умоляла его о помощи, когда останавливала машину.       — Ты уже сделал достаточно, спасибо. Думаю, они ко мне больше не подойдут. А сейчас мне пора. И так уже очень поздно.       Она хотела выйти из машины.       — Подожди, — оставил её Эдвард.       Она почувствовала раздражение и вместе с ним желание ударить парня. Она с трудом удержалась, понимая, что не стоит этого делать. Даша удивилась своим чувствам и решила, что это последствия стресса. Ей хотелось на ком-то сорвать злость за всё, что она испытала.       — Почему? Я уже давно должна быть дома. Родители провожали Нину, и не знаю, когда они вернутся. Ты знаешь, Нина сегодня улетает, — сказала он, подавляя раздражение.       — Да, знаю, — ответил он мрачно, — я был в аэропорту.       Даша почувствовала сильное разочарование.       «Хотя что это я так удивляюсь. Я же знала, что он проводит Нину, это естественно. Мне не должно быть до этого никакого дела. Это меня не волнует всё. Интересно, он признался ей в любви? Обещал ждать? Они целовались? Так, стоп, Даша, ты с ума сошла? Тебе-то что?»       — Значит, она уже улетела? — спросила девочка, стараясь казаться равнодушной.       — Да, к сожалению, — грустно ответил Эдвард.       «Понятно почему, кто бы сомневался, — Даше стало ещё обиднее, — конечно, всем грустно, ведь это Нина. Если бы я улетела, никто бы этого не заметил. Только почему я ещё здесь? Надо идти домой, пока родители не хватились. Но почему-то так грустно, что захотелось снова броситься с моста».       — Я пойду. Спасибо за всё, — она снова взялась за ручку двери.       Раздался щелчок. Дверь заблокировало. Даша не смогла открыть её.       — Ты что? — возмутилась она. — Я хочу выйти.       — Не сейчас, немного позже, — ответил парень.       — Ты совсем обалдел? Немедленно открой дверь! Что тебе от меня надо? — возмутилась девочка.       Ей стало страшно. Она понимала, что намного слабее него, а учитывая его способности, совсем беззащитна.       — Мне от тебя ничего не надо, — сказал Эдвард насмешливо, — а вот тебе нужна помощь.       «Что он имеет в виду, психиатрическая помощь, что ли?»       — В смысле? — спросила Даша с тревогой. — Что ты имеешь в виду?       — Думаешь, я спокойно отпущу тебя после того, что мне пришлось увидеть? Да ты тут же опять попадёшь в неприятности. Не зря тебе не позволяют ходить одной. Так что я тебя провожу.       Даша снова разозлилась. У неё вообще весь день были эмоциональные перемены: от ярости до депрессии и апатии, паники и наоборот. Особенно её задело, что он напомнил, что её никуда не отпускают, как маленькую. Но она по привычке сказала:       — Мне запрещают ездить с чужими в машине, только если с родителями или с Ниной.       «Ну вот, опять веду себя как маленькая».       — А ходить по городу одной разрешают?       «Он смеётся надо мной?»       — Это всё же лучше, чем в машине с тобой, — дерзко ответила девочка.       — Почему? — удивлённо спросил Эдвард. — Мы же хорошо знакомы.       — Да, очень хорошо знакомы, — язвительно сказала Даша, — я про тебя ничего не знаю. И со времени детства мы не сказали друг другу и десяти слов. Вообще не понимаю, какое тебе до меня дело? Разве тебя волнует, что со мной может случиться? Ты никогда не интересовался моей жизнью. Мы с тобой абсолютно разные. Ты избалованный мажор, которому нет дела до других.       Даша понимала, что её слишком занесло, но не могла остановиться.       «Конечно, ему нет дела до моей жизни. Видимо, он помогает из-за Нины. Но, может, он теперь выпустит меня из машины?»       Эдвард почему-то слегка побледнел.       — Даша, это не так. Мы можем поговорить?       — О чём нам говорить? Хочешь, чтобы я что-то передала Нине? Так сам позвони ей или напиши.       — При чём тут Нина? Я хочу поговорить о тебе. Я тебя искал.       «Я ослышалась, что ли? Он не мог меня искать».       — Зачем? И где ты меня искал? — потрясённо спросила она.       — Сначала в аэропорту. Поэтому я и поехал провожать Нину, чтобы встретиться с тобой. Но она сказала, что ты в школе. Я как раз ехал в твою школу.       Даша ничего не могла понять.       «Он не собирался прощаться с Ниной, а хотел увидеть меня? Зачем? Это невероятно».       — Зачем? — повторила она.       — Теперь, когда Нина уехала, у нас может не быть возможности поговорить. Я не могу просто так прийти к вам домой, это будет выглядеть странно. И мы нигде не сможем встретиться, родители тебя не отпустят. Сама подумай, как отреагирует на это твой отец.       — Понимаю, а одну меня никуда не отпускают. Но зачем тебе это?       — Сейчас расскажу. Давай уже поедем, ладно. Можешь не рассказывать об этом дома.       — Ладно, поехали, — разрешила девочка, думая, как она скроет это от отца.       Машина тронулась, и они медленно поехали по мосту в направлении, обратном от её дома. Даша не заметила этого, всё больше испытывая дискомфорт. Она редко общалась с людьми. Ей всегда было неловко в компаниях. И она чувствовала напряжение от того, что находилась одна в машине с малознакомым парнем.       — Так что ты мне хотел сказать?       Эдвард нерешительно посмотрел на неё.       — Знаешь, что ты необычная?       — Конечно, знаю. Спасибо, что напомнил. Другие тоже это говорят, но не так вежливо. Можешь сказать так же, как они: «Чудачка», «Уродка», «Ненормальная», «Чокнутая». Не стесняйся, — девочка вспыхнула от обиды.       — Как ты могла подумать, что я говорю в таком смысле? — удивлённо спросил он. — Я имею в виду, что ты не похожа на других. Умная, добрая, красивая, честная, правильная. Ты — идеал, в наше время таких людей уже нет. Ты единственная светлая душа в этом мире. Ангел.       Даша не могла поверить в услышанное. Ей ещё никто так не говорил.       — Это правда? — тихо спросила она.       — Да. Я восхищаюсь тобой. Ты мой светлый ангел. Я так назвал тебя в нашу первую встречу. И с тех пор всегда так называю, мысленно.       — Мне никто ещё никогда так не говорил. Наоборот, утверждали, что я не подхожу для этого мира.       — Это говорят идиоты, которые тебе завидуют. Не обращай на них внимания, слушай только меня.       — Но ты никогда мне это не говорил, ты вообще со мной не говорил.       — Я хотел сказать это позже. Через несколько лет. Я не мог общаться с тобой, как с Ниной. Такой интерес к ребёнку был бы подозрительным. Никто бы не поверил, что мы друзья. Но я же не знал, что Нина поедет в Голливуд именно сейчас. И мы с тобой не сможем видеться.       — Почему? — удивлённо спросила девочка. — Я не понимаю. Иногда сможем.       — Нет, Даша. Это будет неправильно. Тебе двенадцать лет, а мне семнадцать. В обществе такая дружба не приветствуется. Вот если бы наши родители дружили, только тогда это считалось бы нормальным. А так — нет, и люди всё неправильно поймут.       — А что они могут подумать? — недоумевала Даша. — Я не понимаю.       Парень покраснел.       — Я не могу тебе сказать, ты ещё маленькая. Но поверь мне, ничего хорошего они не подумают, — ответил он.       — А если будем встречаться тайно?       — Это не получится. Я уезжаю.       — Как? И ты тоже? — Даша уже не могла скрыть разочарования в голосе.       — Да, так будет лучше для всех, — грустно сказал он, — я бы и сам не хотел. Но так надо. Я буду учиться в Сорбонне.       — В какой именно? Их же тринадцать, — зачем-то спросила девочка.       — Париж-1, Пантеон-Сорбонна. На факультете политических наук и дипломатии. Это очень важно для моей будущей карьеры.       — Ты уверен, что должен ехать? Может, не надо? — вопрос прозвучал как невольный упрёк или просьба.       Даша разозлилась, да что это с ней такое?       — Да, так надо, — ответил Эдвард.       — И мы больше не увидимся? — почему-то хотелось плакать.       — Через несколько лет, когда вернусь.       — Ты уезжаешь из-за Нины? Потому что её здесь не будет?       — Мелкая, ты такая странная. Почему всё время говоришь про Нину? Ревнуешь, что ли? — Эдвард посмотрел на неё насмешливо.       Этого Даша уже не могла выдержать. Ей даже показалось, что она ослышалась. Она не могла поверить, что он сказал такое. Она поняла, что он тоже издевается над ней, как и все остальные. Она почувствовала приступ дикой ярости. Если насмешки других людей ещё были ожидаемы, то от него она в данный момент такого не ожидала. Эдвард повёл себя как друг, спас её, говорил красивые слова. Она уже почти поверила ему, почти расслабилась, не ожидая, что он будет смеяться над ней, как и все остальные. А оказалось, зря доверилась. Эдвард оказался таким же подлым, как и все её враги. Просто усыплял бдительность, чтобы потом побольнее ударить. То, что он сказал, показалось ей очень тяжёлым оскорблением. Ведь тем самым дал понять, что считает её одной из этих влюблённых дурочек, которые бегают за ним толпами и над которыми он только смеётся. А Даша не хотела, чтобы он считал её такой же. Тем более, что в глубине души понимала, что Эдвард прав. Но в этом отказывалась признаваться даже самой себе.       «Как Эдвард посмел утверждать, что я ревную? Кем себя возомнил? Он не должен был об этом узнать. Но, получается, догадался? Я себя как-то выдала? Конечно, после этого он будет надо мной смеяться, должно быть, я выгляжу и веду себя очень глупо. Значит, он тоже мой враг, который издевается надо мной. Сколько мне ещё терпеть издевательства от людей? Почему я должна всё это позволять? Я что, не могу себя защитить от насмешек? Раз и навсегда, чтобы все они, а особенно этот надменный мажор, понял, что не надо было со мной шутить!»       Эдвард всё ещё смотрел на неё в ожидании ответа.       Дашу захлестнула волна ярости, в который раз за сегодня, но только сильнее, чем до этого. Она поняла, что именно ему не сможет это простить, и должна сделать так, чтобы он больше никогда не смог её обидеть. На самом деле, даже больше, чем обидно, ей было стыдно. Из-за того, что он сказал правду, догадался, что она ревновала его к Нине, хотя всегда это скрывала. Ей было настолько стыдно, что казалось, что она не сможет с этим жить.       — Никогда, слышишь, никогда не смей называть меня «мелкая», понятно? — она посмотрела ему в глаза и торжествующе улыбнулась.       Эдвард больше не станет над ней издеваться. Больше никто не будет над ней смеяться. Она этого не позволит.       Это произошло неожиданно. Конечно, он ничего такого не ожидал. Продолжая улыбаться, Даша схватила руль и резко повернула его в сторону. Эдвард никак не успел отреагировать, и ярко-красная Ламборгини вылетела на встречную полосу. Сразу за полосой был глубокий овраг. Даша засмеялась…