***
2009 год. Остров Виктория. Прошёл год. Даша училась в университете. У неё была стажировка в лаборатории. Родители не рассказывали ей, над чем они работали, говорили, что над невероятно важным изобретением, которое держали в глубочайшем секрете. Она помогала им, не зная в точности, над чем работает. Подозревала только, что опыты не совсем законные и держатся в секрете даже от властей. Ей было всё равно. Про Эдварда отец, естественно, ей ничего не рассказал. Она сама политикой не интересовалась, не знала о перемене власти в стране. Про бал не вспоминала, понимая, что ей пора забыть несбыточные детские мечты. Это не значило, что она его разлюбила. Скорее наоборот, с каждым днём любила всё больше, но уже без какой-либо надежды на будущее. Из-за своей любви она пребывала в состоянии перманентной депрессии. Но на этот раз эта депрессия отличалась от прежних. Девушка смирилась со своей судьбой, не пыталась причинить себе никакого вреда, наоборот, стала следить за своим пошатнувшимся здоровьем. Она старалась правильно питаться, занималась спортом, медитировала. Новой мечтой стала победа над болезнью. Хотя знала, что биполярное расстройство не лечится, но хотела добиться наибольшего подавления симптомов. Возврата к прошлому не должно быть. Раз выжила, значит, должна жить и дальше. Пусть без любви, без счастья и радости. В подавленном состоянии, но должна жить. Она надеялась подавить заболевание силой воли, не допускать ситуаций, в которых у неё могли начаться приступы. В этом очень помогала учёба и работа. Занимаясь любимым делом, она забывала обо всём на свете. Такой была её новая жизнь. И Даше не приходило в голову, что симптомы расстройства проявляются не совсем характерно для заболевания. Но она верила родителям и никогда бы не подумала, что причина в чём-то совершенно другом. Все странности в себе она объясняла биполярным расстройством, даже изменение цвета глаз в зависимости от настроения, а также навязчивый голос, который иногда слышала в голове. Внешне она неожиданно для себя стала необыкновенной красавицей. Все люди замирали от восторга, глядя на неё. Причём она сама ничего для этого не делала, даже не красилась. Это получилось как-то само собой. И Даша не могла не радоваться этому. Она была очень худой, худее Нины и выше неё. Если бы она хотела, то вполне могла бы обойти сестру в модельном бизнесе. Её лицо хранило всё то же невинное детское выражение. Ясные серые глаза казались серебром. Взгляд был глубоким, затягивающим. Густые, длинные пепельно-золотистые волосы ниже пояса приковывали к себе восхищённые взгляды. Девушка казалась феей из сказки. Теперь она была абсолютно уверен в том, что стала красивее Нины. Ей все говорили, что она просто обязана стать Мисс Вселенной. И Даша не отвергала эту идею. Почему бы и нет, если у неё есть на это все шансы. Родители не удивлялись такой перемене во внешности и со значением посматривали друг на друга. Как будто и в этом была какая-то неизвестная ей тайна. Возможно, так оно и было. Ей стали давать чуть больше свободы, даже иногда разрешали ходить в спортзал с Лизой. Даша не принимала лекарства, не желая становиться зависимой от них. Она старалась бороться своими силами. Для этого ей нужно было главным образом избегать стрессов. При лёгком течении её болезни, в отсутствии стрессовых ситуаций она чувствовала себя вполне нормально. Если подавляла в себе большинство чувств и эмоций. Это произошло совершенно неожиданно. Когда жизнь, казалось, вошла в норму, и ничто не предвещало беды. В тот день Даша решила уйти с занятий пораньше, не дожидаясь родителей, так как они с Лизой договорились сходить в кино. Вышел новый фильм с Ниной в главной роли, и Даша мечтала увидеть сестру хотя бы в кино. Несмотря на то, что они расстались не лучшим образом и почти не говорили по телефону, Даша очень скучала по сестре. Она по-прежнему любила Нину, не могла привыкнуть тому, какой она стала. Всё надеялась, что когда-нибудь это недоразумение закончится, и Нина станет такой же, как раньше. Нина напоминала ей о детстве, когда ещё было хорошо, и она не знала о своей болезни. К тому же фильм обещал быть интересным. Он назывался «Ангел милосердия». Нина играла самоотверженную медсестру, которая бросила всё и уехала в Африку как волонтёр помогать во время эпидемии Эболы. Она бесплатно лечила детей и спасла сотни малышей, пока сама не заразилась. Эта благородная женщина пожертвовала собой ради спасения детей. Эмоциональная Даша заранее рыдала, читая аннотацию фильма. И сейчас она спешила домой переодеться и дождаться Лизу, которая должна была за ней зайти. Она подошла к дому, достала ключ, хотела открыть дверь. Кто-то схватил её за шею и потащил в дом, захлопывая за ней дверь. К лицу прижали тряпку с ужасным резким запахом. «Хлороформ», — поняла Даша. Как известно, только в кино человек мгновенно засыпает от хлороформа. В жизни на это требуется около пяти минут. Она тоже не сразу потеряла сознание. Задыхаясь от ужасного запаха, не в силах нормально вдохнуть, она видела только пол, на который её бросили. Кто-то придерживал её, чтобы она не могла встать. Она не могла полностью погрузиться в паническое состояние, поскольку хлороформ начинал действовать, и у неё уже сильно кружилась голова, а сознание плыло. Даша не могла сообразить, что вообще произошло и как эти люди оказались у них дома. Не в силах ничего предпринять, оставалось только ожидать потери сознания. — Как же нам повезло, это ведь его дочка. Ради неё профессор пойдёт на всё. Теперь HVRT1M3KAD наш, — это было последнее, что она услышала, прежде чем потерять сознание. Она пришла в себя в своей комнате. Она лежала на полу, а рядом сидел один из похитителей. Он был в маске и в камуфляжной форме. В руках он держал автомат. Она почувствовала, что задыхается от ужаса. — Где твои родители? — спросил бандит. Она не могла ответить. От паники голосовые связки отказывались работать. — Если ты всё сделаешь правильно, мы не будем тебя убивать, — пообещал похититель, — просто скажи, когда вернутся твои родители. Нам от них кое-что нужно. Если будешь хорошей девочкой, то останешься жива. — Не верю, — с трудом смогла сказать Даша. — Им нужен стимул, чтобы они согласились на наши условия. Даша поняла, что это значит. Её собирались использовать как заложника, чтобы надавить на её отца. Она знала, что за его изобретениями охотятся многие конкуренты. Именно из-за них им приходилось много ездить по разным странам, скрываться. Но, по-видимому, их всё-таки нашли. Он же ездил в командировки в другие страны. Скорее всего, на какой-то конференции к отцу конкурирующие организации приставили шпиона, и ему удалось что-то выведать о новом изобретении. А затем конкуренты подослали к ним этих бандитов, которые проникли сюда как туристы. — Ладно, подумай немного, — сказал бандит, — посиди здесь, я скоро вернусь. У нас ещё есть время подождать. Даша старалась дышать глубоко и спокойно, чтобы не впасть в панику, но это было очень сложно. Она впервые была в такой ситуации. Всё, что с ней происходило до этого, казалось смешным по сравнению с тем, во что она попала в этот раз. Чувствуя приближение одного из таких приступов, при которых она не была полностью собой, она понимала важность сохранения здравого рассудка. Наступил важный момент, когда она не должна была болезни дать поднять голову. В состоянии маниакального психоза она мало что смогла бы предпринять для своего спасения и спасения своих близких. Поэтому надо было удержаться любой ценой. Похитители могли войти в любую минуту, чтобы проверить, как она. Необходимо было действовать, пока они ещё не поняли, что она пришла в себя. Все бандиты ожидали её родителей в гостиной. И считали, что испуганная девчонка не представляет для них никакой опасности. А убежать в окно она не смогла бы, окно было слишком узким. Поэтому девушка взяла из ящика лист бумаги, ручку и быстро написала записку. Она гордилась собой, тем, что в панический момент не потеряла голову, а смогла сохранить твёрдость духа. Несмотря на сложную ситуацию, ей казалось, что это её первый шаг на пути борьбы с болезнью. Ведь когда сердце переполняет тревога за близких, всё остальное отступает, даже психическое заболевание. Ей необходимо было во что бы то ни стало спасти своих родителей, о себе в тот момент она не думала. Она уже поняла тактику бандитов. Они собирались поймать её отца и мать и давить на них, используя их дочь. Что же они их не получат, если у неё всё пройдёт так, как она задумала. Что они сделают с ней самой, её не интересовало в тот момент, ей главное было, чтобы родители не возвращались домой. Она неотрывно смотрела в окно, пока, наконец, не увидела идущую по улице Лизу. Она осторожно замахала ей рукой, стараясь привлечь её внимание. Лиза остановилась. Даша и раньше иногда махала ей рукой, если дома были родители, и отец никуда не хотел её отпускать. Поэтому она уже поняла, что подходить к дому не нужно. Даша быстро прижала палец к губам, чтобы показать ей, что нужно вести себя тихо. Затем, сложив письмо самолётиком, бросила его в окно. Лиза подобрала письмо и посмотрела первые строчки. Там было написано: «Меня держат в заложниках. Сообщи моим родителям, пусть они ни в коем случае не приходят домой. На них будут давить, используя меня. Но по возможности пусть они постараются прислать кого-то, чтобы меня отсюда вытащили. Если же не получится, пусть обо мне не думают, главное, чтобы спаслись сами. Передай им, пожалуйста, эту записку. Их номер телефона: +12122410038 и адрес работы: 1252 бульвар Ла Белльривьер, университет «Виктория», химический факультет. Большое спасибо, Лиза, ты самый верный друг, надеюсь, ты сделаешь всё как надо. Целую родителей, очень люблю». Лиза несколько секунд в ужасе смотрела на Дашу, пытаясь понять, не шутка ли это, но Даша сделала такое лицо, что Лиза развернулась и изо всех сил побежала по улице в обратную сторону. Даша очень надеялась, что подруга сделает всё как надо. Она легла на кровать, стараясь не думать о том, что происходит. Это было очень сложно. Но, тем не менее, её переполняла радость при мысли о том, что родители, возможно, всё поймут правильно и не придут домой. Мысль о том, что она пожертвовала собой ради любимых людей, придавала ей сил, она теперь уже даже и не думала впадать в панику или в маниакальное состояние. Она просто лежала и безучастно смотрела в потолок, как когда-то в клинике. Примерно через час к ней в комнату кто-то заглянул. — Когда вернётся твой отец? — спросил он. — Я не знаю, у него много работы, — стараясь быть спокойной, ответила Даша. — Не зли меня, — сказал бандит, — будешь притворяться — получишь, — и залепил ей пощёчину. Даша вздрогнула, но удержалась от слёз. Вошёл его сообщник. — Не обижай пока девчонку, а то если что не так, профессор заупрямится и ничего нам не расскажет. Она нужна нам живой, — сказал он. Первый похититель нехотя отошёл от неё, что-то ворча себе под нос. Когда они выходили из комнаты, Даша услышала, как первый бандит спросил. — А развлечься можно с девчонкой? Она просто прелесть какая красотка. Я таких ещё никогда не встречал. Даша в ужасе сжалась. «Нет, только не это. Такое невозможно выдержать». — Ни в коем случае, — ответил его сообщник, — ты что, хочешь, чтобы мы провалили всё дело? Нам сейчас не до девчонок. Самое главное — изобретение. Ты же понимаешь, что его открытие перевернёт весь мир. Наш шеф заработает на этом миллиарды. Профессор-то чудак, не хочет его патентовать и продавать. Если не завалим миссию, а справимся, то получим столько денег, что можешь купить себе всё, что хочешь и кого хочешь, — со смешком добавил он. Поскольку к вечеру родители так и не вернулись, это значило, что они получили записку. Вскоре от голода и пережитого волнения она впала в какое-то полубессознательное состояние. Она лежала на кровати, не в силах встать и даже открыть глаза. Возможно, её болезнь погрузила её в состояние апатии, которая ей сейчас очень помогала. Правда, ей становилось всё труднее терпеть голод, но она понимала, что должна пройти через это, не сломаться, иначе все жертвы будут зря. Удивительно было то, что раньше она намеренно причиняла себе вред и не испытывала из-за этого какого-либо особого страха, или угрызений совести, или ещё чего-то. Сейчас, когда вред могли причинить ей другие люди, она очень сильно боялась этого, понимала, что не хотела этого. Это было странно, но она понимала, что хотела жить всё больше и больше, и её скучная, серая, неинтересная жизнь казалась ей с каждой минутой всё более прекрасной. Она вспоминала любимых людей, родителей, сестру, Эдварда. От голода у неё кружилась голова, иногда ей казалось, что она видит их наяву, хотя их, конечно, не могло здесь быть. Она мысленно разговаривала с ними, говорила им о том, как сильно любит их, извинялась за прошлые поступки, очень жалела, что раньше не могла жить правильно. Она испытывала чувство вины сейчас даже перед сестрой, хотя сама точно не знала за что. Возможно, потому, что осуждала Нину за её мечты о славе, за то, кем она стала. Но ведь это был путь Нины, мечты, её выбор. И Даша поняла, что не имела права осуждать её, поэтому мысленно она попросила у неё прощения. Ближе к ночи похитители, которым надоело ждать, зашли к ней в комнату. Они потребовали немедленно сказать, где родители, когда вернутся. Даша упрямо молчала. — Говори уже, тварь, — сказал один из них, — а то узнаешь, как мы работаем на самом деле. Она сжалась от ужаса. Но молчала. От голода и страха она уже мало что соображала. Силы понемногу оставляли, это было слишком большое напряжение. — Ну, хватит уже, разберусь с ней по-своему, — сказал тот похититель, который до этого приходил в комнату первым, и шагнул к девушке. Он схватил её и потянул на себя, она завизжала. — Где твой отец? Последний раз спрашиваю, — и, достав нож, прижал к её горлу. — Они не придут, потому что всё знают. И советую отпустить меня, если не хотите неприятностей, — она старалась, чтобы в голосе звучала уверенность. Бандиты расхохотались. — Посмотрите на эту храбрую крошку. Она обещает устроить неприятности вооружённым людям, во власти которых находится. Что же можешь сделать, детка? — Я ничего, а вот отец обязательно что-нибудь придумает. — Кто? Этот чокнутый шизик? Скоро мы его поймаем и как миленький отдаст нам все свои разработки. Даша в ярости плюнула бандиту в лицо. Её разозлило то, как говорили о её отце. — Стерва! — заорал бандит, вытирая лицо. И влепил очередную пощёчину. В этот момент хлопнула входная дверь. «Неужели родители? Получается, они всё-таки вернулись? Лиза не смогла передать записку?» — Ну, наконец-то, уже думали, не придут, — обрадовались бандиты, — теперь их ждёт очень тёплый приём! И, оставив её, вышли из комнаты, направляясь к входной двери. Из последних сил Даша встала и закрыла дверь в свою комнату. Она очень надеялась, что это не родители, а кто-нибудь ещё. Конечно, дверь надолго не защитит, но даёт хоть какую-то иллюзию защиты. Тут она услышала крики бандитов и выстрелы. Даше показалось, что её бросили в ледяную прорубь. Она не могла поверить в то, что стреляют, ведь профессор нужен живым. Тут она в ужасе подумала, что в план могло входить устранение. Она не смогла сдержать истерический крик, который потонул в звуках выстрелов. На грани помешательства хотела открыть дверь, чтобы попробовать хоть как-то помочь, хотя вряд ли смогла бы что-то сделать. Как вдруг увидела за окном полицейские мигалки. «Получается, это не родители? Значит, меня всё-таки спасут?» Она отошла подальше от двери, сжавшись в комок в углу комнаты, чтобы стать как можно незаметнее. Чтобы было меньше шансов попасть в неё, если будут стрелять в дверь. Она не могла видеть, что происходило в гостиной и на улице, только слышала крики, выстрелы, звук бьющегося стекла, падающую мебель. Она чувствовала себя как в каком-нибудь боевике, ей казалось, что всё это происходит не по-настоящему. Она не знала, сколько времени длился этот кошмар. Наконец услышала голос за дверью комнаты в гостиной. — Чисто. Я больше никого не вижу, по-моему, здесь всё. «Неужели всё закончилось? — не могла в это поверить. — Меня спасли?» — Но всё-таки не советую вам туда идти. Мы должны ещё раз всё проверить и убедиться, что они нигде не прячутся, — сказал тот же голос, — конечно, так он меня и послушает, — прибавил он. В дверь постучали. — Даша, ты здесь? — услышала она. От этого голоса чуть не упала в обморок. Это было невозможно. Она не слышала его уже очень давно, но при этом прекрасно помнила. Она часто слышала этот голос в мечтах и во сне. «Но он же не может быть здесь? Видимо, у меня от паники и голода всё-таки случилась галлюцинация». — Даша, открой, пожалуйста. Не бойся, всё закончилось. Девушка молчала, по-прежнему сжавшись в комок, потому что не верила в реальность происходящего. — Даша, если ты немедленно не откроешь эту дверь, я её сломаю. «Если это галлюцинация, то какая-то уж слишком настойчивая, может, всё-таки стоит открыть дверь, а то кто бы там ни был, он её сломает. Это же не бандит, в конце концов, сказали, что с бандитами покончено. Надо немедленно выяснить правду, ведь он не здесь, а в Париже». С трудом двигаясь, как марионетка, она встала и открыла дверь. И от слабости больше уже не могла удержаться на ногах и упала. Но ей не дали упасть, кто-то поддержал. Он крепко обнял её и прижал к себе. А она больше не могла сопротивляться, не осталось сил. — Дашенька… — услышала она родной, любимый голос. — У меня галлюцинация, — сказала девушка, скорее себе, чем ему. — Любимая, мне сказали, что ты не здесь. Они сказали, что в Бразилии. Я искал тебя, но не мог найти, где ты была? Почему не сказала мне, что вернулась? Как такое получилось, что хотели эти люди? — Эдвард говорил как-то бессвязно, видимо, тоже от шока, а она не вслушивалась, не могла понять, что он говорит, только слушала любимый голос. — Я не верю тебе, ты галлюцинация, — сказала Даша, — сейчас ты исчезнешь, как многие другие до этого. — Любимая, это правда я. Но она не могла поверить. И всё же почувствовала сомнение. Если всё происходит только в больном воображении, то как объяснить, что он так крепко обнимает её и прижимает к себе? В видении она не могла бы это чувствовать. А как объяснить те эмоции, которые она испытывает от его прикосновений? Она же никогда раньше такого не чувствовала. Как будто у неё внутри разожгли огонь, от которого она впала в эйфорию. Нет, это не галлюцинация. Но она не могла поверить в такую реальность после всего, что произошло. Когда он осторожно прикоснулся к её губам, она уже не могла ни о чём думать. Потому что в тот момент у неё внутри как будто что-то взорвалось, и она поняла, что улетает на небо, за облака, в космос. Но то, что она сама уже не на земле, это было понятно. Она сама не подозревала, что способна испытывать такое. Она летела навстречу звёздам со скоростью света и была абсолютно счастлива. Она уже не помнила о том, что произошло, не помнила о своих сомнениях за последний год, о диагнозе. Не помнила ни о чём. Даже своё имя забыла. В этом мире, в космосе, среди звёзд были только они вдвоём, равные друг другу, не разделённые никакими предубеждениями и общественным мнением. Кроме них и их любви не существовало больше ничего. Острое желание захлестнуло обоих. И бороться с этим желанием было невозможно. Даша привыкла, что Эдвард всегда выглядел холодно-отстранённым. Но она никогда не видела его таким, как сейчас. Таким взглядом не смотрели на девушек даже парни в кино. Его взгляд сжигал её на медленном огне, заставлял испытывать неизвестные до этого эмоции. Он смотрел на неё, как человек, впервые увидевший солнце. Даша больше не могла сдерживаться и тоже поцеловала его. Он осторожно опустил её на кровать и лёг сверху, опираясь на локти и не переставая целовать её. Где-то на грани сознания, чуть вытесняя эйфорию, вспыхнула тревожная мысль. «Не может быть, это происходит не со мной. В моей жизни никогда бы не было такой ситуации». Но Даша не дала шанса этой мысли. «Не сегодня», — велела она подсознанию. Она взлетала всё выше и дальше, звёзды были совсем близко, рядом. Она тонула в своих ощущениях, растворялась в любви. Она не соображала, что делает, понимала только, что всё правильно и так, как и должно быть. Его губы вызывали в ней всё новые волны наслаждения. Она совершенно потерялась в калейдоскопе эмоций. Удовольствие становилось всё сильнее, как и напряжение. Внезапно Даша почувствовала, что пожар внутри неё превратился во взрыв, который разорвал её на молекулы. Всё, что было до этого, меркло в сравнении с тем, что она сейчас испытала. Она точно взлетела выше самых дальних звёзд в галактике. Не в силах сдержаться, она застонала. — Любимая, ты в порядке? — услышала она взволнованный шёпот. — Не знаю, что со мной, — удивлённо прошептала девушка. — Кажется, я догадываюсь, — Эдвард улыбнулся такой обворожительной улыбкой, что она чуть не потеряла сознание, — ты такая чувствительная. А это мы ещё ничего не делали. «Как ничего? Неужели бывает что-то ещё?» — ей казалось, что большего она просто не выдержит. — Обожаю тебя, любимая. До этого её любовь имела исключительно платонический характер. О том, что существует ещё физическая сторона любви, она имела очень смутные теоретические знания, и то очень немногие. И никак не ожидала, что способна на такие чувства. Тем временем Эдвард пытался разобраться, как расстегнуть её платье, но, по-видимому, не имел об этом представления. Даша отметила этот момент и обрадовалась. Она поняла, что Нина обманула её, и у него никогда и не было девушки. Сейчас она готова была поверить во всё. Это открытие вызвало в ней ещё более сильную эйфорию, основанную на безграничном доверии. Он всё-таки ждал её, думал о ней. Она закрыла глаза, полностью растворяясь в своих чувствах, решив поддаться своей самой несбыточной мечте. Однако их мечтам не суждено было сбыться. Эдвард снова поцеловал её и начал медленно расстёгивать её платье, когда Даша вдруг услышала голос. Она не знала, был ли он за окном или в доме, но это не имело значения. — Пустите меня, там моя дочь, я должен убедиться, что с ней всё в порядке! Отец! Она пришла в ужас от самой себя и своего поведения. От того, что забыла о родителях, которые с ума сходят. Не знают, что с ней, беспокоятся. А она как самая последняя… В общем, вместо того, чтобы бежать к родителям, она поддалась губительным эмоциям. То, что для неё перевернёт всю её жизнь, для него лишь незначительный эпизод. Завтра он об этом и не вспомнит, а она будет мучиться всю жизнь. Сразу после этого в её сознании вспыхнула мысль: «У тебя биполярка, держись от него подальше. Никто не должен знать. Особенно он». Даша резко пришла в себя. — Нет, отпусти меня! «Дура, идиотка! Что ты делаешь?» — мысленно ругала она себя, вырываясь из его объятий. Эдвард не отпускал её, не соображая, что происходит и продолжал целовать. — Пусти меня, — ещё громче выкрикнула она, — отпусти немедленно. Она подумала, что её могли услышать даже на улице, но не придала этому значения. Он, наконец, почувствовал её сопротивление и чуть отстранился. Это дало ей возможность оттолкнуть его и подняться на ноги, поправляя платье. — Даша, что-то не так? «Всё не так, — подумала она, — у меня биполярное расстройство, и ты не должен знать». — Мы не должны это делать, прости, — она ненавидела себя за эти слова, но другого выхода не было. Он смотрел на неё удивлённо, не мог понять такой внезапной перемены настроения. И, видимо, ещё не до конца пришёл в себя. — Извини, малыш. Я не подумал. После всего, что с тобой сегодня произошло. Давай просто поговорим, — неуверенно сказал он. Но Даша не хотела говорить. Помимо шока, она начала испытывать стыд за то, что так низко опустилась. И тревогу за родителей, которые там с ума сходят. Больше не глядя на него, она неуверенно пошла к двери. Ей было трудно двигаться после долгого голодания и ударов бандитов. Почему-то, когда он обнимал её, она совершенно забыла об этом. — Даша, подожди. Но она не послушала, а медленно шла к двери, как зомби. В этот момент произошло сразу несколько событий. Она услышала чей-то крик в гостиной. — Артур, одного не заметили, он спрятался! Осторожно! — Даша, остановись, не открывай дверь, — попытался предупредить её Эдвард, но было уже поздно. Даша успела открыть дверь. И сразу же увидела на пороге бандита, смотревшего на неё с садистской усмешкой. — Спасибо, красотка, ты упростила задачу, сама вышла, — радостно сказал он. И поднял руку. Блеснул ствол. Даша не разбиралась в оружии и не знала, что это — пистолет или автомат. Хотя какая разница. Дуло было направлено ей в лицо, а ухмыляющийся бандит держал палец на спусковом крючке. Казалось, время замедлилось. Секунды растянулись. Видимо, её последние секунды. В этот момент она поняла, что не готова к этому. Раньше, когда она сама это делала, то понимала, что в последний момент остановится. Это давало ей свободу действий. В душе она знала, что никогда не допустит этого. Сейчас ситуация была совсем другая. У неё не было ни малейшего шанса. И она осознала, насколько прекрасна её жизнь, и как же ей нравится жить, несмотря ни на что. «Почему так не ценила свою жизнь? Почему не наслаждалась каждым мгновением? Почему осознала это только сейчас? Поздно, слишком поздно». Как в замедленной съёмке она увидела, что бандит нажимает на спусковой крючок. Вот сейчас раздастся звук выстрела. Она не успеет даже закрыть глаза. За секунду до того, как прогремел выстрел, Даша почувствовала, как её с силой толкнули, так, что она отлетела в сторону. И сразу же грохот выстрела. Всё произошло слишком быстро, за какую-то долю секунды. Даша не успела понять и осознать, что произошло. Бандит грязно выругался, поняв, что попал не в неё. И сразу же снова поднял ствол. Увидеть, в кого он собирается стрелять, Даша не успела. В комнату влетел какой-то мужчина и изо всех сил ударил бандита по голове. Тот выронил оружие и мешком рухнул на пол. На несколько секунд все замерли, находясь в шоке. Даша не успела как следует испугаться, она ещё не до конца поняла, что произошло. Её сознание не успело это осмыслить. Поэтому она только начала немного дрожать. Требовалось на что-то отвлечься, перенести внимание на другое. Она сфокусировала взгляд на лице незнакомого мужчины. У него была достаточно яркая, экзотическая внешность. Высокий, красивый, кожа немного смуглее, чем у бледных местных жителей, Волосы тёмные. Явно испанец или латиноамериканец. Очень похож на какого-нибудь испанского пирата из приключенческих фильмов. «Испанец» тоже внимательно разглядывал её. Даже стало немного неловко. Она была не в лучшем виде. Однако это продолжалось всего несколько секунд. Мужчина отвёл от неё взгляд, и на его лице появилось выражение ужаса. — Эдвард! — почти закричал он. И тут к Даше, наконец, пришло осознание. За секунду до выстрела её кто-то оттолкнул. И бандит был недоволен, увидев, что не попал в неё. «Ему помешали. Кто? Неужели? Но больше никого и не было. А это значит...» — НЕТ!!! НЕ-Е-Е-Е-ЕТ! — она кричала так, что должны были вылететь стёкла. Она кричала, не слыша собственного голоса. Она не могла больше сдерживать приступ паники. Её трясла крупная дрожь, начались судороги, она упала, продолжая кричать, отказываясь осознавать, что произошло. Это по её вине. Он её спас, оттолкнул, заслонил собой. Это не могло быть правдой. Только зачем это нужно, она не сможет жить без него. Неизвестно, до чего бы это дошло, но Даша услышала спокойный голос. — Успокойся, Ягода-Малинка, жив твой парень. Это сказал «испанец». Он же поднял её с пола и поставил на ноги. — Жить будет твой принц, успокойся и не кричи, — повторил он. Она почувствовала такую радость, какую, наверное, ещё никогда не испытывала. Он жив, всё в порядке. — Почему Ягода-Малинка? — зачем-то спросила она. Мужчина рассмеялся: — Ну, ты же Даша Малинина. А значит, Ягода-Малинка. Это я сам придумал. По-моему классно получилось, ведь так? — А откуда вы знаете, что меня зовут Даша Малинина? — удивилась девушка. — Ещё бы я не знал, если он целыми днями только о тебе и говорит. Даша не могла это осмыслить. Ей казалось, что такое невозможно. Между тем парень поставил её на ноги, убедившись, что она уже может стоять, не падая, и слегка поддерживал за плечи. — Эдвард, ты как? — спросил он. Даша, наконец, смогла посмотреть на своего любимого, до этого она боялась смотреть на него, не зная, чего ожидать. Он стоял, прислонившись к стене. Его одежда была в крови, и он слегка побледнел. Даша почувствовала новую волну паники, однако его голос её успокоил. — Всё в порядке, Артур. Большое спасибо. Кажется, спасать меня вошло у тебя в привычку. Если так будет продолжаться, ты от меня никогда не избавишься. Я даже начинаю думать, что нравлюсь тебе, — это он сказал, уже смеясь. Даше стала немного легче. Ну вот, теперь она узнаёт своего любимого, шутит, как всегда, значит, не сильно пострадал. Артур закатил глаза. — Если будешь всё время так шутить, точно захочу от тебя избавиться, понятно? Когда-нибудь я сам тебя убью. — Мне уже страшно, — смеясь, ответил Эдвард, но тут же поморщился. — Я сейчас сообщу в клинику, чтобы нас ждали, — сказал Артур, доставая телефон. — А пока ждём, могу сама посмотреть, я немного разбираюсь в медицине, — сказала Даша. — Не стоит, со мной всё в порядке. «Странно, он что, стесняется?» — Нет, я настаиваю, а то сойду с ума, — сказала Даша. Эдвард был ранен в руку. Бандит выстрелил в тот момент, когда он оттолкнул Дашу. Пуля пробила артерию, и поэтому он быстро потерял много крови. — Требуется срочная операция, нужно достать пулю. И, скорее всего, придётся делать переливание крови, — обеспокоенно сказала Даша. И, не в силах сдержать слёзы, заплакала. — Это всё из-за меня. Я так виновата. Зачем я только открыла дверь? Если бы не ты… — Не обвиняй себя, так бывает, — успокоил он её, — главное, что ты жива, а остальное не важно. Кстати, ты так и не рассказала, что случилось. И где ты была всё это время. Она не хотела этого разговора. Не могла сказать, где она была. — Там мои родители, — сказала Даша, — они беспокоятся за меня, с ума сходят, я должна сказать им, что со мной всё в порядке. — Им уже сообщили, не бойся, — ответил Артур, — они пока дают показания. Надо же выяснить, что тут произошло. — По-моему всё понятно, — сказала Даша, — папины конкуренты наняли бандитов, чтобы похитить его изобретения. К нам уже посылали бандитов в других странах. Но не в таких масштабах, чтобы это было целым похищением. — Весёленькая у тебя жизнь, — покачал головой Артур, — как в кино. — Так вы едете в больницу или нет? Он может умереть от потери крови или болевого шока, — поспешила напомнить Даша. — Да, конечно, они уже ждут, — ответил Артур. — Нет, позже, — ответил Эдвард, — это не страшно. — Что? — не поверил Артур. — У меня важный разговор. Выйди из комнаты и закрой дверь. — Но как это? Тебе нужна медицинская помощь, мы не знаем, насколько это серьёзно. — Ты меня не слышал? Я велел тебе выйти из комнаты. Ты знаешь, что я не люблю повторять дважды? Подчинённые обязаны меня слушаться. Хочешь лишиться работы? — в голосе Эдварда послышался металл. А выражение лица стало жёстким и холодным. Даша испуганно вжалась в стену. Она подумала, что на месте этого Артура ушла бы с работы немедленно, не позволила бы себя так унижать. Артур слегка побледнел. — Извините, — сказал он и вышел из комнаты, закрыв дверь. — Зачем ты с ним так? — удивлённо спросила Даша. — Он же твой друг и спас тебя. — В первую очередь он подчинённый и должен знать своё место, — отрезал Эдвард. Даше это очень не понравилось. Он напомнил ей Нину. «Неужели он тоже так сильно изменился? Или всегда был таким, но притворялся?» Ей показалось, что идеальный образ, который она себе придумала, совсем не соответствует реальности. И если она колебалась, выдавать ли ему свою тайну или нет, то сейчас решила, что ни за что не станет. — Считаю, что он прав. Ты ранен и тебе нужна помощь. Поезжай в больницу, а мне надо отдохнуть. Я очень устала, — холодно сказала она. — Но, Даша, — он растерянно посмотрел на неё. — Ни о чём не хочу говорить, — так же отрезала она, — тебе надо в больницу, а то умрёшь от потери крови. — Даша, — он попытался подойти к ней, но покачнулся, — ты обиделась? На то, что было до этого? Извини ещё раз, не знаю, что на меня нашло. Просто очень беспокоился за тебя. Но я никогда ничего не сделаю против твоего желания. Давай просто поговорим. Не прогоняй меня. Но Даша больше не знала, как ему доверять. Если он так ведёт себя с другими людьми, где шанс, что он сможет её понять. Он тоже изменился, как и Нина. А может, просто раньше притворялся. — Как ты здесь оказался? — спросила она. Её давно беспокоил этот вопрос. — Твой отец обратился ко мне за помощью. Сказал, что тебя взяли в заложники из-за какого-то его изобретения. Я удивился, ведь он говорил, что ты в Бразилии. А ты, значит, уже вернулась, но мне никто об этом не сказал. — В какой Бразилии? Я там не была, — сказала она, прежде чем осознала, что выдала себя, и быстро сменила тему. — А почему он попросил помочь именно тебя? Он же вроде не очень к тебе относится. Не мог пойти в полицию или ещё кого-нибудь позвать? Какая-то мысль не давала ей покоя, ей казалось, что она начала догадываться, в каком случае отец бы попросил его о помощи. Но это было бы слишком ужасно, чтобы быть правдой. Хотя это бы объяснило его поведение с подчинёнными. И то, что её отец сообщил ему о похищении. Она не была уверена, что хочет услышать ответ на свой вопрос. Эдвард смутился и не ответил напрямую. — Давай я потом всё расскажу, но сначала хочу узнать, где ты была всё это время. «В психиатрической клинике после попытки суицида, но ты об этом никогда не узнаешь». Не станет она ему ничего рассказывать, чтобы она доверилась ему, а он потом обошёлся с ней пренебрежительно, как с этим Артуром. — Я была очень занята, поступила в университет и нашла подработку в лаборатории, — с вызовом ответила она и, чтобы у него не оставалось никаких вопросов, добавила, — тебе рассказать о теме моего проекта или мозгов не хватит понять? Она сама не могла понять, откуда в ней взялась такая злость. Видимо, в первую очередь на себя за то, что она так ошибалась в нём. Столько лет потратила на глупую мечту, детскую сказку о прекрасной любви. Придумала себе несуществующий образ. Он ещё больше побледнел. Уголки его губ посинели. — Даша, зачем ты так со мной? Я же думал о тебе каждый день. Мне никто не нужен, кроме тебя. Ты моя жизнь. — Очень красиво, только я не верю. — Почему? Он всё-таки подошёл к ней, с трудом держась на ногах. Даша сидела на ковре, прижавшись к стене. Она чувствовала ужасное перенапряжение от этого дня. Нервное и физическое истощение. Она больше не испытывала эйфории от его присутствия, как в первые минуты их встречи. Единственное, чего ей сейчас хотелось, это успокоить родителей, убедиться, что с ними тоже всё в порядке. А потом спать и только спать. Даже голод уже не мучил. И ей было точно не до выяснения отношений. Эдвард прислонился к стене возле Даши, постепенно сползая вниз. Она вяло посмотрела на него. Ей показалось, что вся его одежда была в крови, а лицо стало каким-то серым. — Тебе надо в больницу, — с трудом сказала она, — ты умираешь от потери крови. Почему-то эта мысль уже не вызвала в ней прежней паники. Видимо, наступила фаза апатии. Ей уже не до чего не было дела. — Мне всё равно, я никуда не пойду, пока ты мне всё не расскажешь. — Как хочешь, я тебя предупредила, — равнодушно ответила Даша, — ты и сам видишь, сколько крови. Можешь встать с моего ковра? Знаешь, как дорого новый купить? Она сама поражалась себе, откуда в ней столько жестокости по отношению к самому любимому человеку. Но понимала, что иначе нельзя. По-другому он не уйдёт. Он должен видеть её равнодушие. Не знать о её любви, это погубит её семью и принесёт ей много страданий. — Издеваешься? — он попытался заглянуть ей в глаза, но она отвернулась. — Нет, я прошу тебя уйти из моего дома, — безжизненно ответила она. На его лице было выражение сильнейшей боли. Даша не знала, от ранения или оттого, что она сказала. — Значит ли это, что я в тебе ошибся? Ты меня не любишь? — с трудом спросил он. Даша кивнула. Если бы не спазм в горле, она бы закричала от боли. — Значит, мне больше незачем жить, — сказал он. И потерял сознание от болевого шока. Даша, которая и так с трудом держалась, почувствовала, что задыхается. — На помощь, — из последних сил смогла позвать она, прежде чем сознание покинуло её. Артур, стоявший за дверью, услышал её и тут же вошёл в комнату. Ну, прямо сцена из «Ромео и Джульетты». Они лежали на ковре. Голова Даши на груди Эдварда. Оба бледные до синевы. Эдвард весь в крови, а у Даши была пена на губах, она задыхалась и дёргалась. Артур выругался. Ну зачем было это упрямство. Если бы они поехали вовремя, то успели бы. Артуру пришлось вызвать спасательный вертолёт, чтобы доставить Эдварда в больницу. Во время полёта ему как-то пытались оказать помощь. Делали искусственное дыхание, но он так и не приходил в себя. Был бледным до синевы, дышал поверхностно, пульс прощупывался слабо. Артур был очень обеспокоен его состоянием. Но он понимал, что всё, что зависело от него, он сделал. Вырубил стрелявшего бандита, вызвал вертолёт. Но он не мог заставить Эдварда ехать в больницу, если тот сам не хотел. «И почему ему было так важно поговорить с этой девчонкой именно тогда, нельзя было позже, что ли?» При своевременно оказанной помощи операция не была бы сложной, и можно было ограничиться местным наркозом, но сейчас всё осложнялось большой потерей крови и критическим состоянием пациента. В операционной его немедленно подключили к аппаратам жизнеобеспечения и капельнице. Анестезиолог применил глубокий наркоз. После того, как он подействовал, хирурги приступили к операции. Сделав небольшой разрез, они извлекли пулю. После этого кровь из пробитой артерии пошла сильнее. Приборы возвестили о снижении частоты сердечных сокращений, а также о падении давления. Эффективность вводимого изотонического раствора при такой сильной кровопотере и шоке была недостаточна. Необходимо было срочное переливание крови, но для этого надо было сначала зашить артерию. Наконец артерию зашили и остановили потерю крови, наложили швы на рану и перевязали. Теперь нужно было приступать к переливанию крови. — Где его родители или сестра? — спросил врач у Артура, который ждал возле операционной. — Насколько я знаю, развлекаются где-то на Мальдивах, — с отвращением ответил Артур, — хотите найти других родственников? Насколько я знаю, их здесь у него много. Целый клан. — Необязательно. Ему повезло, что у него четвёртая положительная группа крови. Для этого подойдёт любая, к счастью, у нас есть донорская кровь, как раз именно четвёртой положительной группы, — сказал врач. — Если бы была другая группа крови, то тогда могли возникнуть проблемы, потому что пришлось бы срочно искать донора. А так всё должно обойтись. Артур, наконец, вздохнул с облегчением, он очень беспокоился за своего друга. Однако он не знал, как пройдёт дальнейшее выздоровление, потому что на собственном опыте убедился, что душевные раны гораздо опаснее физических. То, что эта девчонка отказала, было понятно. И Артур не представлял, как Эдвард переживёт такой удар, ведь он только и думал об этой психопатке. Да, Артур сразу понял, что у девицы не всё в порядке с головой, скорее всего, запущенная форма шизофрении. «Удивительно, неужели Эдвард не догадывается об этом? Или в детстве она такой не была? Вообще странно столько лет хранить верность детской любви, ведь время всё меняет. Это похоже на зависимость. Наверное, даже лучше, если они не сойдутся, а то эта девка родит наследника-психа. А как известно, нет ничего опаснее, чем псих у власти. Такой в будущем может весь мир уничтожить. Надо надеяться, что она не изменит своего решения».***
Даша медленно приходила в себя. Рядом сидела мать и держала её за руку. Кажется, она плакала. Даше стало приятно при мысли о том, что мама всё-таки беспокоилась о ней. Значит, она её любит. Так, а что было вчера? Эдвард был здесь? Нет, конечно, это ей приснилось. От шока. Игра воображения. Как бы он здесь оказался. Приснится же такое. Ей стало жарко при воспоминании о том, что между ними было в её сне. А потом в него стреляли, какое счастье, что это был сон. На самом деле он в порядке, никто в него не стрелял. И она ему ничего не говорила. Отец был тут же в комнате. Он о чём-то тихо говорил с матерью. Они или не знали, что Даша пришла в себя, или не придали этому значения, не думая скрывать от неё разговор. — Катюша, наше положение очень серьёзное, — услышала Даша голос отца. — Нам угрожает опасность. Вчера чуть не случилась непоправимая беда. Думаю, настало время для применения HVRT1M3KAD. — Дорогой, их же поймали, нам больше ничего не угрожает. Только у нашей малышки нервный срыв. Надо бы её в СПА-отель на море, чтобы пришла в себя, — ответила мама. — Нет, Катя, угроза не с их стороны. Они-то точно больше не будут представлять для нас опасности. Я приму меры. Жаль, что так получилось, мы расслабились, думали, здесь люди из Модерны нас не найдут и будем в безопасности. Оказалось, это не так. Нам следовало отнестись серьёзнее к вероятности обнаружения и ещё лучше оберегать нашу девочку, рассказать, как использовать наше… — Андрей! — прервала его Катя. — Кто сейчас для нас опасен, если не бандиты? — Сама подумай. Кажется, у нас появился новый враг. Он давно присматривался к нашей семье, всегда что-то подозревал насчёт Даши. И сейчас не оставит её в покое. — Андрюша, ты преувеличиваешь. Он же нам помог спасти Дашу. Почему ты тогда позвал его на помощь? Не смог сам справиться с людьми Санчеса? — Катюша, извини меня, но ты такая странная. Конечно, я бы сам разобрался с ними. Для меня это ничто. Вспомни Малиновую долину, а ведь там было в разы сложнее, пришлось призвать на помощь все наши силы, навыки и способности, что в итоге привело к катастрофическим последствиям. Но не забывай, в этот раз в заложниках находилась наша девочка. Я не мог действовать моим методом, газ отравил бы Дашу, с её слабым здоровьем она бы от него не проснулась. Пришлось обращаться за помощью к человеку, которого я бы в жизни ни о чём не попросил, но кроме него никто бы не решил эту проблему. Но это ничего не меняет. Он сейчас для нас очень опасен. В любую минуту может узнать всю правду, и что нас тогда ждёт? Я не собираюсь применять изобретение против тех, кто будет нас ловить по его приказу. Я вовсе не хочу большого количества жертв. Это ни к чему. Ведь это будут ни в чём не повинные люди, не сделавшие лично нам ничего плохого. Военные, полицейские, не знающие, с кем имеют дело, исполняющие приказание этого урода. — Он человек. Мне его жалко. Не нужно этого делать. Судя по голосу отец разозлился. — Катя, он не человек, а политик. — Ну и что, — возразила мать, — разве он при этом не человек? — Дорогая, разве ты забыла о нашей ненависти к политикам? — Он не такой. Мне кажется, он лучше. — Все они одинаковые, — разозлился отец. — Но ты не сможешь бороться со всеми, уйдёт он, назначат другого. — Да кого они найдут, там больше нет подходящего. — А что станет со страной, ты подумал? — Мне до этого нет дела. В любом случае, думаю, без власти здесь будет намного лучше. — Анархия — не выход. Ты не представляешь, что тогда начнётся. Такие, как эти бандиты совсем обнаглеют. И потом, ты же не можешь бороться со всеми политиками, их много, — попыталась убедить мужа Катя. — Меня волнует именно этот. Ты, конечно, не знаешь, но он совершил такое… Такое, у меня просто нет слов. Я до сих пор в ужасе, — в голосе слышались ненависть и отвращение. — Да что он сделал? По-моему очень хороший человек. Не каждый согласился бы помочь в такой ситуации. — А ты знаешь, что он приставал к ней? — выкрикнул отец со злостью. — Мерзкий, тупой политик, который не стоит и мизинца моей гениальной дочери, попытался надругаться над ней. — Он? Не может быть, это же всегда был такой милый, вежливый мальчик, — потрясённо спросила мать. — Представь себе, именно он. Этот твой прекрасный Эдвард, которым ты так восхищаешься. Мама потрясённо выдохнула. — Не верю! Он бы не смог. — Очень даже, он же чувствует свою безнаказанность. Думает, ему всё позволено. Считает, что наша малышка беззащитна и за неё некому заступиться. Только он не понимает, что мы ради нашей доченьки пойдём на всё. Лишь бы её защитить. — Но что именно он сделал? — Я в окно увидел. Он пытался, даже не знаю, как сказать, настолько это ужасно. Он к ней приставал. Ну, ты поняла. Катя всхлипнула. — Вот мерзкий тип. И что же? — в её голосе была паника. — Надеюсь, не успел? — К счастью, Даша смогла его оттолкнуть. Как раз после этого в неё стреляли, когда она убегала. Из-за него, между прочим. По мне, так это даже лучше, чем то, что он мог сделать с ней. — Ты уверен? Если так, то лучше подать на него в суд. — Не смейся, дорогая, здесь всё в его руках. Какой суд? Все будут на его стороне. Ничего не поможет, справедливости не будет. Нам никто не поможет, и он будет преследовать Дашу. — Давай уедем. — И опять скрываться? Хватит, надоело! Мы не должны больше бежать. Мы его накажем. — Ты так говоришь, как будто это самое обычное дело. — Но мы же делали это с крысами, а он ничем не лучше. — Тебя поймают. — Нет. Это неизвестно никому, кроме нас. Об изменениях ДНК никто не узнает. В этом же был весь смысл. — Ты уверен? — Да. Мне так смешно, эти дворяне думают, что они элита, высшее общество. Пусть и дальше пребывают в этих иллюзиях. Они не понимают, что главная сила именно у учёных, у нас. Я знаю, с каким пренебрежением они о нас говорят. Мы для них психи, чудаки, аскеты. Вот только они не знают, что в наших руках оружие, которое сотрёт их с лица земли, если мы того захотим, — с жаром сказал отец. — Но мы же этого не хотим, правда, Андрей? — спросила мать. — Не хотели, — поправил он её, — пока они нам не мешали. Но один из них обидел мою дочь. И должен за это ответить. Он, такой самоуверенный, увидит, кто высший разум. — Андрюша, не сходи с ума, всё откроется. — Никто ничего не узнает. Токсин, который начнёт кодировать ДНК, заблокирует натриевый канал. Гипоксия и остановка дыхания будут почти мгновенны. И следов нашего вируса им не найти. — Ему всего двадцать два года. Он совершил ошибку, сам подумай. Прости его. — Тем лучше, значит, он больше не успеет совершить ничего плохого. Любой, кто попытается обидеть мою дочь, будет жестоко наказан. Даша не могла поверить тому, что услышала. «Мне это кажется, или отец говорит об убийстве Эдварда?» С трудом открыв глаза, Даша спросила: — Что такое HVRT1M3KAD? — Ты помогала нам его создавать. Это вирусный вектор, который доставляет генетический материал в клетки. Ты знаешь, что мы проводим исследования по генной терапии. Так вот, наше новейшее изобретение — это вектор, доставляющий генетический материал, встраиваемый в ДНК, который направлен на синтез генов, нарушающих работу ДНК. Таким образом, появляются гены в ДНК, которые начинают кодировать токсин, направленный на уничтожение организма. Самоуничтожение изнутри. Эффект будет похож на отравление тетродоксином. То есть закупорка натриевых каналов нервных волокон. Но разница в том, что его невозможно определить. Это же не тетродоксин, просто принцип действия сходный. И всё происходит в разы быстрее. Это наше секретное изобретение. High Virus Replication Technology 1 Malinine 3 Katherine Andrej Darine. Мы создали его для защиты нашей семьи. — То есть ДНК человека начинает производить токсины, как гены бактериальных плазмид? — Да, примерно так. Но наш токсин полностью синтетический. И в отличии от бактерий уничтожает организм. У человека же нет защитного механизма. — И вы ему ещё и моё имя дали! — Конечно, ты же с нами работала. Устраним твоего обидчика твоим изобретением с твоим именем. — Нет, я на это не согласна. — Ты знаешь, кто он, кем он стал? Даша уже и сама это поняла. Поэтому он так изменился и ведёт себя также, как Нина. И никогда он ничего не бросит ради неё. А значит, ей придётся скрываться. — Умоляю, не надо. Я уеду в Бразилию. Там он меня не найдёт. Она решила, что пойдёт на всё ради Эдварда, чтобы спасти его от своего отца. — Хорошо, но если я узнаю, что ты с ним общаешься, ты поняла. — Никогда. Больше я никогда в жизни с ним не увижусь. Он меня не найдёт. Спасибо за заботу, папа. И она уехала в Бразилию, надеясь, что он никогда её не найдёт, и они больше не увидятся. Это было почти год назад.***
Ночь с 7 на 8 декабря 2010 год. Остров Виктория. — Что зависла, мелкая? — услышала Даша голос сестры. — Вернись на Землю. Ты должна мне рассказать, что с тобой случилось. Даша потрясла головой, избавляясь от воспоминаний того, что было год назад. Нина смотрела на неё в упор, ожидая ответа. Точно, она же должна ей сказать. Даша тяжело вздохнула, как перед прыжком в воду. — Я беременна, — сквозь слёзы сказала она. Мир озарился яркой вспышкой. Это Нина залепила ей звонкую пощёчину. — Как? Что это значит? Ты шутишь? Я тут беспокоюсь за тебя. Думала, ты болеешь, а ты… Ты. А ты, оказывается, просто шлюха. Грязная мелкая шлюха, которая опозорила всю нашу семью. Нина задыхалась от ярости. «Такого я точно не ожидала. Даже скорее подумала бы про наркотики, но только не это. Девчонка такая скромная, робкая, не общается с парнями, только учится. Кто бы подумал, что на самом деле она шлюха. Интересно, с кем она спуталась? С каким-нибудь однокурсником, который сбежал, услышав о ребёнке? От кого угодно я этого ожидала, но только не от неё. Кошмар! Нет, этого не будет. А она так страшно опозорила себя и всю нашу семью. А если Эдвард узнает? Он же такой высоконравственный дворянин. Он никогда на мне не женится, если узнает, что моя сестра опозорила семью. Это отразится и на его репутации, поэтому он не женится на сестре такой шлюхи. Я не позволю этого». Нина решила: не допустит позора своей семьи. Это очень сильно ударит по их репутации. Нина поняла, что придётся заставить глупую восемнадцатилетнюю дуру избавиться от ребёнка, даже если ей придётся связать Дашу и тащить её в клинику на аборт насильно. Её репутация не будет погублена. Нина решила, что не допустит рождения этого ребёнка, страшной ошибки её сестры.