Безвозвратно

      Следующие сутки Ладо провёл разрываясь между горящим в лихорадке альфой и щенками. Дважды в день приходили лекари, принося свежий противовоспалительный отвар, который с трудом, по крошечному глоточку, спаивали разметавшемуся по постели мужчине. Даже во сне того била мелкая дрожь, а кожа раз за разом то покрывалась испариной, то леденела. В краткие минуты пробуждения Тэр не узнавал окружающих, бессмысленным мутным взглядом раз за разом обводил комнату и, словно не находя искомого, вновь откидывался на влажную подушку, погружаясь в беспокойный, скорее вытягивающий силы, чем исцеляющий тело сон.       На второй день, травник, после очередного осмотра, подозвал Ладо, отошедшего от постели мужа, чтобы своими переживаниями не отвлекать лекаря, ближе к себе и откинул скрывавшее тело альфы одеяло, осторожно, не касаясь кожи, указав, куда смотреть. Под плотным багровым рубцом затянувшейся раны алела воспалённая плоть. Краснота расползлась по всей правой части таза, концентрируясь возле заострившейся тазовой кости, одним громадным пятном спускаясь до колена, верхней частью почти касаясь рёбер. К ослабленному от болезни запаху альфы теперь примешивался отчётливый запах болезни и гниения.       — Он долго боролся, но болезнь не остановить. Она пожирает его плоть изнутри.. Ладо, — уставший омега посмотрел на него, словно ожидая какого-то решения, но, так и не дождавшись, продолжил: — Ты должен отпустить его. Принеси детей, дай им запомнить запах отца. Подари мужу последний поцелуй и отпусти его в дом Великого Отца..       С трудом справившись с больно сдавившим горло спазмом, парень осторожно коснулся горячих от лихорадки пальцев альфы, затуманенными от слёз глазами вглядываясь в замершие, осунувшиеся черты смуглого лица, в обрамлении скатавшихся от пота тёмных волос.       Сколько он знал этого альфу? По земным меркам, наверное, едва ли год, а по летоисчислению Джи и того меньше.. Начало их отношений нельзя было назвать любовью с первого взгляда. И всё-таки, Ладо не мог представить себя ни с кем другим, кроме Тэра. Да, в их первый раз было страшно, а о добровольности не шло и речи.. Но, после, Тэр всегда был так внимателен и нежен. Как приятно оказалось стать центром чьего-то мира, источником стремлений и надежд, и как легко было отринуть навязанные прошлой жизнью предрассудки, отвечая на чувства партнёра. Тэр подарил ощущение дома, защищённости, не умаляя свободы выбора и действий. Проявлял истинную настойчивость лишь в постели.       Но разве Ладо не хотелось именно этого? С ним парень должен был разделить радость родительства, долгие десятилетия тихой совместной жизни. Он только-только начал свыкаться с этой мыслью, строить планы и надежды на казавшееся таким стабильным будущее.. А теперь всё закончится. Так нелепо. На полуслове.       — Больше ничего нельзя сделать? — сжатое спазмом горло выдало едва слышное сипение и парень закашлял, пытаясь вернуть себе голос и хоть немного самообладания.       — Сколько бы отвара мы не влили в его горло, сколько бы мази не нанесли поверх раны, это лишь оттягивает неизбежное. Его болезнь глубоко внутри. Даже если мы вновь вскроем рану и выпустим гной, болезнь продолжит пожирать его плоть..       Травнику было искренне жаль едва создавшуюся пару. В особенности, успевшего так сильно привязаться к мужу омегу. Их чувства были заметны любому, хоть раз видевшему пару вместе, а после трагедии стали словно бы ещё крепче. Конечно, о омеге и его щенках позаботится стая. Найдутся и претенденты на руку молодого вдовца. Но раны в душе юноши затянутся не скоро.       Сочувственно положив руку на плечо Ладо, сгорбившегося у постели больного, лекарь постоял так несколько минут, ожидая слёз или даже истерики, готовый обнять и утешить. Но, так и не дождавшись реакции, убрал руку и, подхватив котомку со снадобьями, направился к выходу. Вопрос настиг его у самой двери:       — Сколько ему осталось?       Травник на секунду задумался.       — Это ведомо лишь Великому Отцу. Может час, а может несколько дней. Попрощайся с ним. Может быть он услышит тебя..       Дверь закрылась, погружая комнату в нарушаемую лишь тяжёлым дыханием Тэра тишину. Несколько минут спустя, парень рванулся к выходу. Сказав присматривавшему за щенками Аму несколько слов и дождавшись ошеломлённого кивка, бросился торопливо бросать в сопровождающую его с начала путешествия земную сумку запасные вещи для себя и альфы, отдельно сложил свежие простыни и одеяла, а после, даже не потрудившись застегнуть шубу, выскочил на улицу. В сгущающихся вечерних сумерках, летя, будто за ним гонится горный медведь, омега бежал к противоположному краю деревни, где располагались загоны для скота.       Несмотря на довольно поздний час, надеялся застать там кого-нибудь, кто смог бы ему помочь. Альфы стаи, да и, наверное, всех прочих стай тоже, имели болезненную потребность контролировать сохранность своего имущества. Не смотря на то, что случаи воровства в племени были крайне редки и, чаще всего, оказывались обычными недоразумениями, скот и мастерские охранялись ещё не годным ни к чему серьёзному молодняком денно и нощно. Дозор из матёрых альф курсировал многокилометровыми кругами вокруг деревни, а также патрулировал границы земель, не оставляя ни малейшего шанса подобраться незамеченными чужим оборотням или другим хищникам.       Помощник конюха, едва переступивший порог детства, — мальчишка по имени Кир, услышав просьбу Ладо, кинулся к амбару, за двадцать минут приведя повозку Тэра, запряженную четвёркой нервно перебирающих копытами нари, предусмотрительно установленную альфой ещё по первому снегу на широкие полозья.       К счастью, ни чьё разрешение на пользование транспортом Ладо не требовалось. Все нари стаи были общими, пользоваться ими мог любой желающий, а повозка принадлежала лично купцу, среди прочих дожидаясь своего часа в просторном амбаре рядом с хлевом для молочных коров. Смутно представляя, как с ними управляться, парень забрался на располагающуюся у передней части повозки узкую перекладину, с облегчением приняв из рук молча улыбнувшемуся ему мальчишки поводья и длинный гибкий прут.       Впрочем, тот пока не требовался. Повинуясь лёгкому шлепку паренька, четверка легко сдвинулась с места. До дома Ладо добрался почти без труда: умные животные двигались быстрым шагом, мгновенно повинуясь лёгкому натяжению поводьев, чтобы свернуть в нужную сторону. Пять минут спустя омега был в доме. Закутав в два одеяла, он с трудом дотащил обмякшее тело мужа до повозки, постаравшись устроить того как можно удобнее, подтыкая одеяла от нежелательных сквозняков. Ама с малышами уже покинул дом. Он клятвенно пообещал омеге найти для щенков кормильца и не спускать с них глаз, пока тот не вернётся из незапланированного путешествия. В последний раз оглянувшись на укрытой густыми сумерками тёмный, безжизненный дом, Ладо крепче схватился за поводья и громко крикнул, посылая нари в галоп.       Сперва дорога давалась легко: взошедшие луны освещали путь сиреневым светом, а колеи, ведущие за территорию деревни, были широкими и чёткими. Но три часа спустя дорога превратилась в две едва заметные на снегу полоски, оставленные забравшимися подальше лесорубами, а ещё через час исчезли и те, оставив лишь напоминавшее о когда-то оставленных следах плавное углубление в ровном просторе тянущихся до горизонта снегов. Растерянный Ладо практически отпустил поводья, надеясь, что чутьё нари направит их по верному пути, а не заведёт в такие дали, откуда он ни за что не найдёт обратной дороги.       Идея отвезти мужа к людям осенила Ладо внезапно. Он не надеялся на сомнительные умения Фишера, но когда-то давно парень мельком видел репортаж об оснащённых искусственным интеллектом мега-технологичных медицинских капсулах, способных работать едва ли не в условиях открытого космоса. Суть репортажа была в волне возмущений, исходившей от частных корпораций, когда международная конвенция обязала их иметь, как минимум одну, для простого обывателя запредельно дорогую, действующую капсулу в каждой колонии для оказания квалифицированной медицинской помощи людям, получившим тяжёлые травмы. Именно надежда на то, что корпорация соблюдает закон, заставила парня отправиться в дорогу. Наличие капсулы было маловероятно, учитывая, что в разрушительных условиях Джи её пришлось бы менять каждые несколько лет. И даже если капсула там, и ей разрешат, а он предпочитал вовсе не думать о возможном отказе, воспользоваться, то она может не среагировать на отличную от людской ДНК. Но, вероятнее всего, Тэр просто не доживёт, умрёт по пути. Может быть, он умирает прямо сейчас..       В приступе паники, парень выпустил поводья и, извернувшись на сиденье, сунул руку под полог повозки, нащупывая альфу. С трудом добравшись до участка шеи, Ладо с облегчением ощутил под пальцами биение пульса. Оставленные без контроля нари перешли на неторопливый шаг, с фырканьем разрывая носами снег, выискивая в нём прошлогоднюю траву.       «А ведь их нужно кормить!», — запоздало сообразил Ладо. Ухватившись за мысль о капсуле он совершенно не продумал детали поездки. Не позаботился о нари, да и найденных дома припасов ему хватит едва ли на пять-шесть дней жёсткой экономии.. Но если Тэр умрёт, всё это будет уже не важно.       Внезапно справа от повозки в снегу мелькнула, тут же вырвавшаяся вперёд, почти сливающаяся со снегами тень, принадлежавшая какому-то крупному животному. Нари, одновременно с Ладо, шарахнулись влево, едва не уронив опасно накренившуюся повозку. Но несколько секунд спустя они успокоились, послушно замерев перед преградившим дорогу огромным белым волком. Парню понадобилось куда больше времени, чтобы унять выпрыгивающее из груди сердце и сообразить, что это не один из выследивших одинокого путника хищников, а нагнавший его оборотень.       Дождавшись, когда взгляд парня примет более осмысленное выражение, альфа выразительно мотнул головой в сторону расстилавшейся, покуда хватало взгляда, снежной равнины, и рысью двинулся вперёд, безошибочно угадывая смутную низину дороги. Ладо не оставалось ничего иного, как тронуть поводья, направляя повозку вслед за ним.       Остановились они лишь когда солнечный диск на несколько сантиметров оторвался от горизонта, осветив обозначавшуюся в дали серую полоску леса. Стоило нари остановиться, как альфа скрылся за повозкой, а спустя несколько минут возни и кряхтения оттуда появился босой, частично закутавший большое тело в одно из запасных одеял, Бран.       — Ты? — Ладо переполняли смешанные чувства: он был благодарен мужчине за своевременную помощь, но предпочёл бы видеть на его месте кого угодно другого, к тому же его настораживала неясная цель увязавшегося за ним альфы..       — Расслабься, красавчик, мы тут исключительно в качестве охраны, — усмехнулся гигант, хитро прищурившись, и невольно облизнув взглядом съежившуюся на передке фигурку омеги. — Не думал же ты, что стая позволит одному из своих омег в одиночку отправиться в такую даль?       — Боитесь, что не вернусь? — стараясь скрыть за показной бравадой собственную неуверенность, поинтересовался тот, постаравшись принять независимую позу, чем заслужил лишь сдавленное фырканье альфы.       — Вернёшься, — пожал плечами альфа, зябко переступив покрасневшими от холода босыми ступнями, одновременно выглядывая среди снегов силуэт брата. — Там же твои щенки. А ещё, омеги не могут долго жить без альф. Разве среди иномирцев найдутся те, кто тебе по вкусу?       От выразительного взгляда мужчины щёки омеги вспыхнули.       — Мы с Роном вызвались сопровождать тебя, насилу догнали. Неужели ты не мог найти минуту-другую, чтобы предупредить вождя о своих намерениях? Никто бы не стал чинить тебе препятствия.       Ладо не ответил. На Земле чужие беды оставались чужими, просить помощи или поддержки считалось занятием ни к чему не ведущим и крайне унизительным. Наверное, он никогда не привыкнет, что среди оборотней, несмотря на некоторые довольно жестокие обычаи, всё совершенно иначе.       Слева от повозки бесшумно вынырнул второй, едва заметно отличающийся от брата лишь узором пятен, волк, на спине которого, при помощи скрещенных под животом верёвок, крепилась объемная котомка.       — Еда, — коротко пояснил Бран, снимая груз с мощной спины. — Мы подумали, что времени для охоты может и не быть, так что взяли всё с собой.       Волк нетерпеливо переступил лапами и шумно выдохнул облачко пара, поторапливая брата.       — Спать будем по очереди. Сейчас — твоя, — безапелляционно заявил Бран. — Залезай внутрь, а я поведу.       Наверное, в других обстоятельствах Ладо бы стал отказываться от непрошеной помощи, возмутился бы тем, что всё, в очередной раз, решили другие.. Но сейчас он был просто опустошён, как никогда ощущая собственное бессилие перед обстоятельствами. Поэтому просто кивнул, спешно спустившись на плотный снежный наст, прибавив шагу, когда краем глаза заметил, как Бран без стеснения сбросил одеяло на снег, доставая из котомки одежду. В повозке, нагретой лихорадочным жаром Тэра, оказалось гораздо теплее, чем на улице и, боясь потревожить альфу, парень накрылся одеялом и свернулся клубком у дальней стенки. Повозка тронулась и Ладо провалился в сон.       За всё время пути, вопреки опасениям парня, ни один из братьев не сделал попытки даже дотронуться до него, ограничиваясь лишь короткими жадными взглядами. Спали они по очереди, молча занимая ещё тёплое место после предыдущего "постояльца", ел и вовсе только Ладо. Возможно, альфы успевали охотиться, а может быть не ели ничего кроме снега, полностью отдав собственные припасы в распоряжение омеги. Тот для себя объяснил такое благородное поведение волков виной за несдержанное поведение в доме альф. На деле же альфы просто сменили тактику, не желая ни пугать скромного омегу своей настойчивостью, ни упускать его из виду. Оба были уверены, что Тэр не доживёт до конца пути, а уж после не будет ничего легче, чем взять под крыло безутешного молодого вдовца.       Благодаря быстроногим нари они добрались до деревни бурых за рекордные три с половиной дня. Несчастных животных, останавливающихся лишь затем, чтобы утолить жажду талым снегом, покрывали хлопья желтоватой пены, а сами они едва ли не падали замертво от усталости. К счастью, в бурой стае проявили понимание, и, полторы минуты побеседовав с Роном, трое темнокожих мужчин мгновенно заменили уставших животных на четвёрку своих, обеспечив компанию новой порцией припасов, лишь грустно покачав головой на сумасшедшую затею отчаявшегося омеги.       Ближе к центральной части континента стало ощутимо теплее: сырой ветер доносил запах влажной, местами проглядывающей из прогалин, земли, а солнце приятно грело плечи сквозь меховую шубку. Нари двигались медленнее, увязая ногами в чавкающей снежной каше, но даже так путь до колонии людей занял всего сутки. После посещения бурых, омега, охваченный волнением, не мог есть и спать, неотрывно глядя на горизонт и постоянно пробираясь рукой под тяжёлый полог повозки, ощупывая едва дышавшего Тэра. Отвары и мазь давно закончились и в последние три дня мужчина вовсе не приходил в сознание. Его невозможно было даже напоить мясным бульоном: они ни разу не останавливались не то, чтобы приготовить горячую пищу, но даже развести костёр. Запах гниения усилился, а лихорадка стала стихать, что пугало парня ещё больше. Организм альфы, и без того продержавшийся дольше всех возможных пределов, сдавался.       В колонию они прибыли на рассвете. У ворот к ним, воинственно ощетинившись копьями местного производства, бросились сразу трое охранников. Словно не замечая опасности, Ладо бросился к ним, торопливо, временами переходя на крик, объясняя, что им нужно срочно попасть в медицинский блок. Выглядевший чистым туземцем парень говорил на языке людей бегло, без малейшего акцента, а статуями замершие по бокам повозки белые волки не проявляли ни малейшего признака агрессии, и охрана, выслушивавшая мольбы парня уже на второй круг, неуверенно сдалась. Оставив третьего на воротах, оставшиеся двое вытащили из повозки едва заметного среди одеял оборотня и осторожно понесли его в жилой корпус. Ладо, сдерживаясь, чтобы не перейти на бег, торопливо шёл впереди процессии, что тоже наводило на мысль о том, что парень здесь не впервые. В здании гость всё же перешёл на бег, первым оказавшись у кабинета главврача и, не стучась, дёрнул на себя дверную ручку. По счастью, врач оказался на месте.       — Доктор Фишер, мне..       — Крис?! — сидевший за узким письменным столом боком к двери, мужчина повернулся вполоборота и, прищурив глаза, подался вперёд, с изумлением узнавая в наполовину проснувшемуся в дверь посетителе знакомого парнишку.       — Это действительно я, — под изучающим взглядом парень робко кивнул, внутренне удивившись тому, что его ещё помнят, и уж тем более узнают после всех метаморфоз. — Знаю, мне здесь не рады, но.. Мне больше не к кому обратиться, — в зелёных глазах сверкнули слёзы. — Прошу вас, выслушайте меня до конца прежде..       В это время за его спиной мелькнули двое мужчин, быстрым шагом пронесших что-то в лечебный отсек.       — Что там происходит? — прервал его доктор, резко отодвигая стул и направляясь к перегороженому посетителем выходу, раздражённо отодвигая взволнованно затараторившего парня.       — Я привёз оборотня. Он умирает.. — словно намагниченный Ладо семенил в двух шагах за спиной быстро шагающего вслед охранникам Фишера. — Я надеялся, что, может быть, в колонии есть капсула..       Произнеся последнее слово омега внутренне сжался, боясь услышать резкий отказ или то, что капсулы вообще нет.       Даже не обернувшись в его сторону, врач внимательно следил, как больного осторожно укладывают на кушетку, освобождая от кокона одеял. Тэр, не считая едва вздымающейся и опадающей в такт слабому дыханию груди, не подавал признаков жизни. Когда-то агрессивно-яркие, тёмные полосы на коже теперь казались грязно-серыми разводами краски, совершенно не подходившей живому существу. Рядом тут же материализовалась смутно знакомая Ладо по дням болезни медсестра, замершая в ожидании указаний.       — Юноша, вы находитесь на моей территории, так что позвольте мне самому определять тяжесть заболевания и методы лечения.       Несмотря на резкий тон главврача, часть тяжести спала с души омеги. По крайней мере, отрицать наличие капсулы он не стал, но, как заметил парень, вновь перешёл на «вы», что являлось верным признаком раздражения. Решив пока помолчать, Ладо с тревогой смотрел, как хирург, воспользовавшись моментально поданными по безмолвному знаку большими портновскими ножницами, осторожно срезает с распростёртого перед ним оборотня одежду, внимательно, едва касаясь пальцами, исследуя шрамы и покраснение. Охрана к этому моменту ретировалась, оставив подле них только невольно наморщившую нос от тяжёлого духа болезни медсестру.       Около десяти минут прошли в полнейшей тишине, сопровождающей тщательный осмотр.       — Зона поражения гигантская.. — задумчиво протянул Фишер, приложив болтавшийся на шее древний пластиковый раструб для определения сердцебиения к груди альфы.       — Тара, найди мне оператора... Забыл, как его имя.       — Стю? — мгновенно откликнулась женщина.       — Возможно. Скажи ему, что это срочно.       Даже не посмотрев вслед выбежавшей за дверь девушке, врач принялся отсчитывать удары пульса на истончённом длительной болезнью смуглом запястье, а после, в такт своим мыслям, дёрнув левой бровью, наконец перевел взгляд на смутно узнаваемого бывшего пациента.       — Как давно была получена травма?       — В начале зимы, — от предельного напряжения омега добела сжимал словно удерживающие друг друга ладони, переминаясь с ноги на ногу. — Он упал на острые камни. Были глубокие раны и переломы, но всё зажило, а здесь..       — Всё ясно, подробнее не надо, — оборвал его на полуслове врач, принявшись размышлять вслух. — Право, как животные.. Судя по ноге, они даже шину нормально наложить не могли. Изуродовали.. Но, надо отдать оборотням должное, у них удивительная регенерация. Человек не прожил бы с таким воспалением и нескольких дней. А этот ещё дышит..       «Нужно было наложить шину. Чему тебя учили на школьных курсах, Ладо? Ты же имел 10 баллов по первой помощи, а вспомнил, лишь когда тебя ткнули носом!», — безмолвно погрузился в самокопание парень, не замечая боли вцепившись пальцами в собственное запястье.       Взглянув на едва не плачущего парня, Фишер, мысленно обругав себя за привычку не выбирать выражения, смягчил тон:       — Я хотел сказать, что ему очень повезло, что ты привёз его вовремя, хотя нужно было бы сразу, но что уж теперь. Ты прав, ему показано срочное лечение в медицинском модуле. Скоро придёт оператор и мы начнём.       — Вы правда разрешите воспользоваться капсулой? — не веря в то, что всё оказалось так просто, парень поднял лицо, пытаясь заглянуть в глаза врачу.       — Отчего нет? Корпорация доставляет новую капсулу каждые четыре года, забирая старую в места с менее агрессивной средой. За отведённое время мы не успеваем использовать и трети её ресурса. Но я должен предупредить: по документам модуль успешно тестировали на животных, но вот как ИИ отнесётся к существу с другой планеты.. — Фишер неопределённо пожал плечами, не желая слишком обнадёживать воспрявшего духом парня.       — Да, я понимаю, — словно не слыша последней фразы, всё с той же безумной надеждой в глазах закивал Крис.       Пять минут спустя в комнату влетел запыхавшийся парень. Загорелая, испачканная чем-то чёрным кожа блестела от пота.       — Привет! Ну, кого тут угораздило? О-о.. — заметив лежащего на кушетке больного, парень сбавил тон, с любопытством разглядывая впервые увиденного так близко оборотня.       — У нас тяжёлый пациент, — указал на очевидное Фишер. — Мне нужно, чтобы вы подготовили модуль, постаравшись учесть особенности нашего больного.       — Можно попробовать, — согласно кивнул оператор, проводя испачканной рукой по короткому темному ёжику волос. — Пожалуй, нужно будет снять некоторые ограничения по безопасности и.. Да, думаю ИИ не станет чинить препятствий, если дать ему предварительно изучить ДНК пациента. Заходите минут через двадцать!       Последние слова парень бросил уже на пути к двери из палаты.       — И не забудьте сперва пройти должную санобработку! — крикнул Фишер противно задребезжавшей от хлопка двери, после переводя взгляд на Ладо. — Извини за вопрос, но кем тебе приходится этот мужчина?       Не понимая, какое это может иметь значение, Ладо решил ответить честно:       — Этот оборотень мой муж.       — Великолепно! — неожиданно воодушевился доктор. — Тогда мы временно оставим его на попечение Тары, а ты, как его законный представитель, подпишешь несколько документов..       — Вы имеете в виду согласие на операцию? — мгновенно насторожился парень, помня, что в последний раз он опрометчиво подписал своё согласие на переезд к оборотням.       — Да, но не только. Настоящие оборотни неохотно идут с нами на контакт, не говоря уж о медицинских анализах. Так что за пользование ресурсами медблока я рассчитываю получить твоё согласие на сохранение и изучение образцов костной ткани, крови, лимфы и прочих значимых для науки материалов, которые будут извлечены в процессе лечения.       Научные изыскания Фишера были мизерной ценой за жизнь дорогого его сердцу альфы, и Ладо, не раздумывая, согласился. Подписав несколько, в этот раз внимательно прочитанных, документов, они вернулись в палату, где медсестра заканчивала обтирать тело мужчины губкой, смоченной в антисептическом растворе, не упуская возможности повнимательнее рассмотреть все нюансы тела аборигена.       Подцепив края одеяла, они втроём осторожно перенесли тело в противоположный конец коридора, войдя в широкую серую дверь с пометкой о повышенном радиационном фоне. Умытый, в накинутом поверх рабочей одежды медицинском халате, Стю сидел у странного, утопленного в бок огромного, похожего на лежащий на боку цилиндр с прозрачной овальной вставкой посредине, белого устройства, издающего равномерный механический гул. — Почти готово, можете загружать пациента, — не отрываясь от экрана скомандовал Стю, разом растеряв все мальчишеские черты. Пластиковая вставка плавно поехала вверх, открывая сделанное из какого-то белого упругого материала широкое ложе, на которые был бережно помещён освобожденный от остатков одежды и одеял бессознательный альфа.       — Все полученные во время процедур материалы необходимо будет законсервировать для дальнейшего изучения.       — Без проблем, — ответил Фишеру оператор, нажимая ещё несколько издали ничем не отличавшихся друг от друга кнопок, после чего капсула вновь загерметизировалсь, отрезая оборотня от окружающего мира.       Спустя пару минут оператор сообщил о начале манипуляций и пространство внутри модуля заволокло вырвавшимся из десятка тонких трубочек туманом, отчего Ладо тут же ударился в панику, потеряв мужа из виду.       — Это антисептик, он вполне безопасен, — доброжелательно пояснил Стю, на мгновение оторвав взгляд от монитора. — Когда туман рассеется, аппарат возьмёт все необходимые для диагностики образцы и проведёт ряд исследований.       После все четверо наблюдали, как аппарат при помощи пяти выдвинувшихся из "потолка" механических рук поочерёдно прикладывает к телу мужчины датчики и присоски, прокалывает тело иглами и сканирует тело зеленоватыми лучами. Тэр на манипуляции не реагировал. Временами парню казалось, что он даже не дышит. Вскоре диагностика прекратилась, а гул аппарата стал громче.       — Искусственному Интеллекту требуется некоторое время для обработки информации и выработки плана лечения. Пока можно сходить за кофе, — предложил Стю, в основном обращая предложение к мило улыбающейся ему Таре.       Двое ушли, оставив Фишера и Ладо стоять, напряжённо вглядываясь в распростёртое на белой поверхности тело. Десять минут прошли в полной тишине, после чего Тара и Стю вернулись, а спустя пару секунд аппарат издал писк, оповещая присутствующих об окончании диагностики.       — ИИ идентифицировал объект как неизвестный, но сходный по генетической структуре с человеком вид и готов к дальнейшей работе, — по просторному помещению разнёсся синхронный вздох облегчения, изданный одновременно Ладо и Фишером. — Модуль выявил наличие более чем десяти до конца не сросшихся трещин, смещений и переломов костной ткани, двадцать два утолщения костной ткани, свидетельствующих о предыдущих травмах, три крупных и один не влияющий на жизнедеятельность очага воспаления, четыре зоны с дистрофией и множественными разрывами мышечных тканей и сухожилий..       — Довольно. Пациент может не дожить до конца списка. Просто распечатай мне после подробный отчёт системы, — нетерпеливо прервал перечисления доктор.       — План вмешательства, — невозмутимо продолжил оператор, щёлкнув очередной клавишей. — В первую очередь состоит из механического удаления и чистки при помощи группы растворов, теоретически подходящих данной особи, всех повреждённых и подвергнувшихся бактериальному заражению областей. Далее будут удалены все не подлежащие физиологически верному сращению кости и заменены на восстановленные по взятым ранее образцам костной ткани аналоги. Данные процессы займут не менее 6 часов. После чего на 39 часов тело будет подвергнуто вызывающему активную регенерацию тканей облучению с параллельной подпиткой питательными растворами на основе созданных аналогично костям плазме и крови. Доктор, желаете контролировать процесс или я могу запустить автоматику?       — Не думаю, что мои решения будут лучше, чем основанные на опыте лучших медиков человечества действия аппарата, — саркастически улыбнулся Фишер. — Запускайте процесс. Каждый час пусть создаёт подробный отчёт о проделанной работе и состоянии пациента. Я намерен задокументировать всё. И, напоминаю, ни один взятый образец не должен быть утилизирован без моего разрешения. — Стю отстранённо кивнул, при помощи клавиатуры углубившись в безмолвный диалог с умным аппаратом.       — Крис, тебе нечего здесь делать. Зрелище будет весьма неприятным. Ты сделал всё от тебя зависящее, доставив этого альфу сюда. Теперь позволь машине хоть немного отработать вложенные в неё деньги. — Словно в подтверждение его слов из потолка кабины вновь выскочили три механических руки, устанавливая в неподвижное тело катетеры и протягивая к ним тонкие трубки. — Найди Соню, она определит тебя в одну из пустующих одноместных палат, чтобы ты мог отдохнуть. Я позабочусь, чтобы тебе сообщили, когда процесс завершится.       Вновь сосредоточив внимание на происходящем внутри капсулы, Фишер мысленно принялся набрасывать план не менее чем пятисотстраничного научного труда об анатомии и физиологии разумных обитателей планеты J-217. Возможно, именно ему удастся разгадать секрет их способности по желанию менять структуру тела на волкоподобную..       Тон врача не оставлял места возражениям и парень, не переставая оглядываться на запертое в капсуле тело мужа, покинул помещение.