***
Охранник напряженно молчал, глядя на Карин. Обычно он мог бросить ей связку ключей, но не сейчас, когда до конца его смены более получаса. Оба сидели за столиком друг напротив друга и пилили взглядами аниматроников. Компашка исполняла свою последнюю, заключительную песню. Она, конечно, звучала очень даже неплохо, но Карин только сильнее сдвигала брови с каждой новой строчкой. И дело совсем не в том, что ей не нравилось. Просто так она старалась спрятать свой смех, ведь каждый раз Фредди пытался отвести от охранников свой взгляд, а Чика, Бонни и Фокси наоборот жадно смотрели в сторону «Шмидта», ожидая новых ночных приключений. Откуда ни возьмись выскочил Фритц и начал активно обнимать то дневного охранника, то Майка. Он что-то весело болтал, а потом изъявил желание остаться на ночь в пиццерии, чем немало удивил дневного сторожа. Он так сильно распахнул глаза, что это даже смотрелось как-то противоестественно. — Так Смит всë-таки… Уговорил тебя? — голос его так сильно хрипел, что, казалось, простуда на самом своем пике мучает юношу. Да и сам он побледнел, будто бы вся кровь резко решила совершить прогулку в другой части тела. Он медленно встал, выложил ключи на стол и попятился к двери, окончательно наплевав на время до конца его смены. — Совет вам да любовь… Карин встала в ступор и припомнила, что так и не спросила у Шмидта о Фритце. А после такой яркой реакции коллеги стало ещë интереснее. Несмотря на шок, она схватила ключи и начала быстрый обход по зданию. Пустые темные коридоры будто осветились рыжей макушкой Смита, который поплëлся следом, а от стен стал отражаться его звонкий голос. Он переключался с темы на тему, словно радио, которое никак не могут настроить на нужную волну: то о прошедшем дне заговорит, то начнет рассказывать неизвестный никому доселе анекдот, то начнет осуждать новую стрижку местного шеф-повара. Как только Карин со спокойной душой зашла в каморку охранника, голос Фритца за спиной замолк. Обернувшись, она заметила, что вместо Смита за ней стояла Чика, которая что-то тщательно скрывала за спиной. Она сделала большой шаг в еë сторону, и Карин только сейчас заметила, какая девушка маленькая по сравнению с Майком — дышит ровно в грудь. Чика фыркнула, пытаясь потоком воздуха убрать прядь, падающую на лоб, и игриво улыбнулась. И эта улыбка заставила Карин отступить назад и почувствовать резко появившийся на шее холодный пот. Воспоминания о том, какой страх она внушала остальным роботам, были еще совсем свежи. — Ма-айк, — протянула она, усаживая Карин одной рукой на стул. — У меня есть к тебе парочка вопросиков! — она миниатюрной ножкой нажала на кнопку закрытия двери, а затем подбежала к другой, но на сей раз воспользовалась правой рукой. В левой, как оказалось, был голубой блокнот и желтая ручка с пушистым розовым помпоном сверху. — А… Может, не надо? — робко произнесла Карин и попыталась состроить милое лицо. Вышло так себе. Чика наморщилась, а потом вздохнула. Рукой она залезла под пышную юбку, непонятным образом выудила оттуда вино и поставила на стол. — А так?..***
— Ой, а кто из наших мальчиков по-твоему самый симпатичный? — Чика скрестила ножки и уже около получаса допрашивала Карин, записывая все ответы в блокнот. У обоих уже заплетался язык от вина, и разговоры плавно переходили в более интересное русло. — Я думаю, — Карин шумно втянула воздух, провела пятернëй от лба к затылку, взъерошив волосы, и ответила. — Бонни. Я б его… Совсем рядом что-то очень громко упало. Обе подскочили, столкнулись друг с другом и открыли дверь, за которой слышался грохот. Там рядом со своей любимой камерой распластался Бонни. Он со страхом глянул на Майка, и повернулся лицом в пол. — Меня здесь нет. Обе посмотрели на него каким-то осуждающим взглядом, но он и не думал шевелиться. Тогда Чика изрекла очень мудрую вещь: — Ну нет, так нет! Пошли, Шмидт, я вспомнила одну очень интересную игру! — она громко захихикала и, переступив через Бонни, вприпрыжку понеслась в сторону сцены. Потом она нырнула за кулисы. Робокролик тут же подскочил с пола и с камерой в охапку понесся за девушкой, приговаривая: «Ща будет контент!». Карин, подпирая стенку, тоже последовала за ними. К тому моменту, как девушка пришла в зал празднований, там уже собрались вокруг железного шкафа Фритц и все маскоты пиццерии, за исключением Золотого Фредди. Стояла эта громадина здесь совсем не к месту. Откуда он взялся здесь, прямо посреди помещения? Вероятно, его кто-то приволок сюда. Правда, выглядел он очень тяжелый: грубый серый цвет, толстые стенки и три небольшие линии, через которые можно частично разглядеть, что находится внутри. Несмотря на нетрезвое состояние, пазл в голове сложился, и Карин бросила опасливый, но одновременно уважительный взгляд. — Знаете, есть играя такая, — начала Чика, шаркая вокруг остальных собравшихся. — «Пять минут в раю» называется. Я уже накромсала бумажки с нашими именами. Осталось их перемешать! Затем вытягиваем по две: чьи имена попадутся — те сидят в шкафу пять минут! Чика подпрыгнула и стянула цилиндр с головы Фредди. Медведь бросил в еë сторону гневный взгляд, но к нетрезвой Чике лезть будет только дурак. В шляпу посыпались уже скомканные бумажки. Затем девушка закрыла отверстие рукой и начала неистово трясти шляпу, приговаривая какие-то шаманские заклинания. — Чарачача… Первыми идут в шкаф Фредди и Фокси! — Чика помахала двумя бумажками. Оба робота окинули друг друга недовольными взглядами и поморщили носы. Но делать нечего: залезли в шкаф, и разом все умолкли. Карин сначала старалась ровно стоять, но в итоге прислонилась к шкафу и стала свидетелем очень любопытного диалога. — Дай. Мне. Мышь. — интимным шепотом отчеканил Фокси. Затем произошла длительная пауза, сопровождающаяся шуршанием одежды. — Друг мой… Кажется ты сошëл с ума… — таким же шепотом произнес Фредди, но дальше раздался крик. Дверца скрипнула и с грохотом открылась. Оба кубарем вывалились из шкафа. Фокси зацепил Фредди крюком за бабочку и с ехидным взором скалился. — Эй, вы даже двух минут не продержались! — Чика раздражённо топнула, но тут же забыла о гневе, предвкушая следующую пару. — Бонни и… Я! Она резво запрыгнула в шкаф и расставила в стороны руки (насколько это позволяло пространство), призывая Бонни к себе. Заяц сглотнул, его ухо нервно дернулось. Он прижал к себе камеру и засеменил к шкафу. Как только оба были внутри, Фокси с размаху захлопнул дверь и прижался к ней спиной, сладко улыбаясь. Карин втянула воздух и начала прислушиваться ко звукам внутри. Тишина. Только шуршание одежды и трение ткани о поверхность шкафа. Странно, что Чика ничего не вытворила. Законные пять минут прошли в оглушительной тишине, а по их истечению дверь с размаху открылась, треснув Фокси по хребту, и из шкафчика выбежал Бонни с камерой в руках. Он, ничего не объясняя, убежал за кулиисы. Чика спокойным размеренным шагом вышла и вновь начала перемешивать бумажки с загадочным выражением лица. — Майк и Фредди! — она громко рассмеялась и разлеглась на полу в позе звёздочки. — Сама судьба… — Я спасу моего «дальнего родственника», — из ниоткуда вылез Золотой Фредди и зашел в шкаф. — Я ведь тоже Фредди? Вот, помогаю как могу. Золотой Фредди подмигнул. Фазбер застыл с открытым ртом и хотел что-то сказать, но не успел: Карин и Золотой Фредди тут же закрылись в шкафу. Девушка, прикрыв глаза, стояла и тихо посапывала. Ей было все равно на игру: всем весело, а ей ничего не стоит просто побыть в шкафу пять минут. Но тут вдруг, глядя в темные глаза робота, ей сделалось так смешно! Она расхохоталась, будто бы услышала отборную шутку и спросила: — Скажи, коллекционер трусов, это ты что-ли украл у меня трусы с надписью «Ердилшнюк»? — почему-то перед глазами всплыли воспоминания месячной давности: Майк крутится перед зеркалом с новенькими трусами с надписью «Ердилшнюк» позади. Удивительно, после следующей смены трусы загадочно исчезли, заставив Майка грустить. — Чë? — поначалу Золотой Фредди вскинул брови, а потом во взгляде его промелькнуло еле заметное узнавание. Он приоткрыл рот чтобы что-то сказать, но резко начал смеяться. Смех выходил со скрипом и шумом, а потом, когда Золотой чуть запрокинул голову, стараясь успокоить себя, шкаф накренился и… Грохот разнесся по всей пиццерии. Кажется, после падения этой махины на черно-белом кафеле останется далеко не одна царапина. Карин попыталась привести мысли в порядок, вот только алкоголь в крови и сильное потрясение способствовали обратному эффекту. Она просто уткнулась в грудь Золотому, который тихонько негодовал из-за всей ситуации, и начала кричать. — Ебать! Дверцей вниз упали, дебилы! — это отдаленно звучал встревоженный голос Фритца. Где-то там же был слышен красочный «пиздец» от Чики.***
Элисон сидела перед книгой и толокла какие-то травы в ступке, презрительно глядя на фотографию Майка. Она зажала нос и высыпала все измельченные травы на фото, а потом подожгла. Пламя медленно пожирало сушенные корешки, а потом, стоило ему перекинуться на фото, как послышался хлопок. Пламя затухло. Элисон от испугу выронила пустую ступку, а потом начала судорожно разгребать травы. Вместо фотографии Майка под сгоревшей пылью покоилось фото Карин. — Наконец-то! — она потерла синяки под глазами и тут же уснула.***
Майк не понял, как он очутился в темном пространстве, но в голове сразу была фраза: «Сучка Элисон! Опять че-то шаманит!». Он приподнял голову и понял, что лежит на Золотом Фредди. Медведь, заметив взгляд, улыбнулся и начал играть бровями. — А-А-А-А! — Майк закричал так громко, что шкаф начал еле-еле вибрировать. Шмидт вскочил и спиной пробил днище шкафа. Через это отверствие он выскочил и, заметив остальных аниматроников, заголосил ещë громче и понëсся в офис. — Чë это было? — Чика с круглыми от шока глазами поглядела вслед, но преследовать его не решилась… Нет, не так. После этого все обитатели пиццерии зареклись не подходить к Майку…