Вой на высокой ноте

      — Ты его слышала? — спросил Морган, со спокойным интересом разглядывая фотографию. Будто каждый день такое видит.       — Нет, я и увидела это только в видоискателе. Морган, что это за тварь?       — Ни малейшего понятия не имею, — радостно улыбнулся он. — А что у тебя за камера, позволь взглянуть?       Инид осторожно передала Моргану котеночью камеру, всем своим видом показывая, что за сохранность игрушки он отвечает головой. Морган с показной аккуратностью разобрал аппарат. Инид понадеялась, что он сможет собрать его обратно. Она была не настолько технически продвинута.       — Что за интересная вещь, — Морган покрутил линзу... Или это стоит назвать телескопом? Короче, кольцо, в котором крепится линза. Он привлёк внимание Инид к едва заметной вязи символов, нарисованных на внешней стороне кольца, обычно скрытой под корпусом камеры.       — Это что, маркер? — Инид не рискнула трогать рисунок, а вот Морган осторожно потер символы.       — Да. Похоже, перманентный. Какая любопытная вещь! Откуда у тебя эта камера?       Инид пожала плечами:       — Подарок от девушки.       — Дай угадаю, она носит фамилию Карга?       — Что?       — Карга. Мне доводилось общаться с женщиной с этой фамилией. Какая женщина была эта Эстер, огонь, буря! Так вот, у неё я видел кое-то похожее. Она подобные символы наносила на зеркало и пользовалась им... Впрочем, — Морган кашлянул, — Неважно, что такое она там делала. Мне она говорила, что это парочка простых фамильных заклятий для бытовых мелочей.       — У твоей Эстер случайно не было любимого боевого топора? — уточнила Инид. — И дочери, бледной такой, с любовью к черному цвету?       — Топор был, про дочь не знаю, — Морган стряхнул воспоминания и с усмешкой пояснил: — Она тогда снова помирилась с мужем и мы больше не виделись. Интересно, Эстер его зарубила, как порывалась?        Инид задумчиво кивнула:       — По-моему, это бабка моей девушки. Она ничего мне не говорила насчёт этих символов.       Морган пожал плечами:       — Эффектный сюрприз получился. Скажешь ей потом спасибо за такой полезный подарок. Переночуй, пожалуй, у меня, завтра наведаемся, разведаем местность у этой церкви.       Инид содрогнулась, и Морган добавил:       — Я не думаю, что это существо действительно опасно. Ты бы услышала погоню, но, похоже, её не было. Возможно, оно вовсе нематериально?       Выражение его лица приобрело налет меланхолии:       — Не все пришельцы из иных миров хотят нам навредить, Инид. Некоторые просто... Потерялись. Впрочем, для собственной безопасности лучше всегда считай их угрозой. Идем, покажу тебе кровать, — он задумчиво уставился сквозь стену: — Вроде бы, здесь была одна...       Кровать нашлась, и даже оказалась предусмотрительно накрыта пленкой, покрытой толстым слоем пыли. Инид не привередничала: легла спать там, где положили. Мысль о походе в кампус через этот жуткий пустой город и лес, её обжитой лес, неожиданно показавшийся угрозой, была в разы хуже.       По счастью, завтра была суббота. Пропускать занятия не хотелось.       К печали Инид, утром ожидаемо оказалось, что холодильник Моргана содержит только пару пакетов крови. Ладно хоть покупной колбасой по пути перекусила, хотя сои в этом, с позволения сказать, продукте, было больше, чем мяса.       Ворота, как и двери, оказались все так же закрыты. Это немного успокаивало: тварь хотя бы сидела внутри. Инид решила все осматривать только через видоискатель камеры, несмотря на некоторые неудобства. Заряда должно было хватить надолго.       Церковь и её сад расположились на пустыре, вдали от жилых зданий. При свете дня она казалась еще более разрушенной. Морган, оглядевшись, взломал замок шпилькой, — он её именно на такой случай с собой носит? — и вместе с дрожащей Инид медленно обошел территорию.       — Судя по твоему молчанию, здесь все в порядке? — полуутвердительно уточнил он. Инид кивнула.       Она заметила, что, как раньше, поскуливает от страха. Изнутри поднялась волна бешенства: какого хрена её пугает какая-то тварь, невидимая, бесплотная, наверняка безвредная? Инид сцепила зубы, — клыки, — и велела себе успокоиться. Разве её Уилла чего-то боится?       Боится, прошептал внутренний голос. И ты даже не знаешь, чего.       Инид тряхнула головой. Не время и не место для подобных раздумий! Сейчас — время действовать. Глубоко вздохнув, она решительно толкнула дверь.       Внутри все было по-прежнему: полный бардак, однако, никаких новых разрушений. Твари тоже нигде не видно. Только окрашенный витражами свет и танцующие в нем подсвеченные пылинки.       — Какие странные витражи, — пробормотал Морган. Инид взглянула на окно и сняла этот любопытный кадр.       — Это же не обычные атрибуты церкви? Я была только в одной, но выглядит как-то совсем неправильно.       — Неправильно, хорошее слово, — Морган дотронулся до алого символа на окне: искаженной формы звезды, в центре которой изображен не то глаз, не то горящая свеча.       — Это знак Старших богов. Запомни его. Это изображение отгоняет многих чуждых этому миру созданий.       Инид присмотрелась и царапнула край изображения.       — Смотри, как легко отходит. Это не витражное стекло, просто такая краска.       — Не отрывай, — Морган перехватил её руку. — Посмотри, да они тут везде!       И правда, каждое окно было помечено этим знаком. Тягучая красная краска пятнала цветное стекло витражей: вот звезда на груди закатившей глаза женщины, вот на животе вставшей на дыбы лошади, вот перечеркивает младенца-Христа. Морган указал на дверь: огромный символ был разделен пополам щелью приоткрытой двери.       Инид поежилась, но решительно сделала ещё несколько снимков. Синие, красные, зеленые, золотые пятна света на запыленном полу и громоздящихся скамьях выглядели более чем выразительно.       — Где ты его видела? — в глазах Моргана светится заразительный азарт. Инид гонит страх прочь и, вскинув голову, идет, не отрываясь от камеры, впереди него. Прямо на лестницу, ведущую на галерею.       Она и правда светлая, хотя пыли здесь ещё больше, чем внизу. Невысокие деревянные перила лестницы проломлены там, где спрыгнула Инид. На этом месте она остановилась и вгляделась вперёд. Ничего. Разве только дальний угол терялся во мраке, вовсе непроницаемо-черный на контрасте с косыми лучами цветного света из высоких окон.       — Я пойду вперед, если ты боишься, — Морган придержал её за локоть. Инид выдохнула и качнула головой:       — Мне не страшно.       Она медленно шла вперед, не отрывая взгляда от темного угла. Лучи утреннего солнца слепили её, попадая в глаза. Инид щурилась, но это не помогало. У Моргана с его темными очками такой проблемы, разумеется, не было.       Инид замерла на границе света и тени. Ей понадобилось полминуты, чтобы глаза привыкли к мраку. Она отчаянно надеялась, что тварь не стояла все это время прямо перед ней.       — Здесь пусто, — она прошла до самого конца и с недоумением воззрилась на Моргана. — Но она точно была здесь ночью... Ты же мне веришь?       Воображение Инид дорисовало Моргану закатывание глаз:       — Да я даже фотографию видел, успокойся.       Что-то мелькнуло над ним. Инид подняла камеру и остолбенела.       — Морган, подойди сюда, — ровным голосом сказала она. — Оно прямо над тобой. ***       Уэнсдей почти вырубилась, стоило ей заползти в машину. В этой захудалой гостинице, ставшей их пристанищем на эту ночь, в принципе не оказалось кофе. У нее была подстраховка на такой случай, но и она уже подошла к концу.       Уэнсдей закинула в рот последнюю капсулу безводного кофеина и тряхнула головой.       — Магул, долго там до города? — она зевнула до звона в ушах и прислонилась виском к стеклу. Раскаленная поверхность и удары из-за каждой встреченной неровности хотя бы не давали ей заснуть.       — Пара часов, — женщина скосила на нее тёмный глаз и усмехнулась: — Да поспи пока, приедем — разбужу.       В следующий раз Уэнсдей проснулась от запаха кофе. Благословенный пластиковый стаканчик маячил под самым её носом. Опустошив его парой глотков, Уэнсдей огляделась. Магул стояла рядом с машиной, разглядывая Уэнсдей с интересом энтомолога. Вокруг них в вольном беспорядке расположились дома. Уэнсдей привыкла к этому виду — уже не порывалась назвать дома хибарами, хотя они и были не сильно богаче сомалийских. Вдоль стен сидели торговцы: мясо, рыба, одежда, патроны. Обыкновенный африканский набор.       — Приехали, хозяйка, — белозубо оскалилась Магул. — Уже полчаса как, но без кофе тебя разбудить — гиблое дело. Двойной эспрессо.       — Четверной бы, — вздохнула Уэнсдей. — Нужен кофеин в таблетках или хотя бы зерна кофе.       Про себя она решила, что готова пасть и до поедания растворимого.       — Так, где здесь купить кофе и что там еще нужно, репеллент? — Уэнсдей с нарастающим скепсисом оглядела ряды торговцев. Магул поморщилась:       — Выбор небольшой. Кофеин в таблетках я тебе нашла, — Уэнсдей с облегчением отодвинула замаячившую отвратительную перспективу, хуже которой была только жизнь без кофе вообще. — Репеллент тоже нашелся. Только мне кажется, он, как бы это сказать, палёный.       Уэнсдей моргнула:       — Как можно подделать репеллент?       — Хреново, — лаконично отозвалась Магул. — Но другого нет. Можем подальше заехать, есть здесь и побольше город. Правда, дорога там дурацкая, петляет, как пьяный заяц, потратим не меньше суток.       Уэнсдей махнула рукой:       — Палёный так палёный, поехали дальше. Сколько там осталось ехать, день?       — Два, мы же крюк заложили.       Уэнсдей только вздохнула.       В чертовой саванне был один плюс: на пустыре спутниковый телефон ловил просто отлично. Около двух Уэнсдей привычно набрала единственный контакт на этом устройстве. Мобильный она не заряжала уже неделю: оператора, покрывающего Африку от Сомали до Республики Конго, не существовало в природе, и она не стала заморачиваться со сменой симок и прочей подобной ерундой.       Все действительно важные люди, то есть родители, Пагзли и Юджин, были предупреждены, что связи не будет около месяца, а все новости можно узнать у Инид. В конце концов, батарею спутникового телефона следовало беречь.       Кроме того, звонки были не просто дорогими, они стоили нереальных денег. Уэнсдей прагматично решила поберечь отцовскую кредитку.       В теории она могла принять входящий звонок, но на практике лучше было держать телефон выключенным: батарея в фоновом режиме высаживалась за считанные часы. Проще было позвонить самой. Они с Инид условились на ежедневные вечерние, — для Инид, — звонки. Так было спокойней обеим.       Уэнсдей не признала бы этого открыто, но сейчас Инид стала её единственной связью с домом. Не с родительским, конечно, но с черного континента все Штаты начинали казаться их задним двором, знакомым до последнего могильного камня.       — Добрый вечер, Herzchen.       — Здравствуй, Уилла, — голос у Инид немного натянутый. — Спасибо за сюрприз, но скажи пожалуйста, что конкретно еще делает моя камера?       — Снимает, печатает. Что же ей еще делать? — Уэнсдей провожает взглядом клубы пыли на горизонте. Стоящая в отделении Магул облизывается. Наверное, какие-нибудь копытные из тех, на которых ей нравится охотиться.       Инид фыркает:       — Ладно тебе, я уже нашла одно отличное свойство. Через неё видно всякие вещи, знаешь, существа, скрытые от взгляда людей.       — Что? Инид, я ничего с ней не делала, — ничего, что бы она помнила. — Ты нашла в ней какое-то материальные изменения? По-моему, в таких случаях нужно нанести знаки, привязать некий предмет или сделать что-то подобное.       Точно нужно, поднимается изнутри знание. Магия нуждается в материальном.       — Да, Морган нашёл какую-то вязь. Говорит, твоя бабка умеет с такой работать.       Уэнсдей устало потерла лоб:       — Ты можешь показать её моей матери? И до тех пор, пожалуйста, обещай не использовать камеру.       Инид промычала что-то утвердительно, но Уэнсдей на это не купится:       — Обещание, Herzchen. Вслух.       — Ладно-ладно, — Инид шумно вздохнула. — Обещаю не использовать камеру, пока твоя мать не убедиться в её безопасности.       — Как ты вообще это обнаружила?       — Мммм, кое-что увидела на снимке, — Уэнсдей не нравится то, как Инид избегает прямых ответов. Не нравится, что Уэнсдей не видит её лица, не может проконтролировать выполнение обещания и толком разобраться в ситуации. Ничего не может, кроме как положиться на тех, кто рядом с Инид. Кстати о них. Ей физически неприятно это говорить, но что они могут сделать? В худшем случае это послужит проверкой:       — Инид, попробуй показать камеру твоим, — Уэнсдей морщится: — Пибоди. Только не слишком полагайся на их слова, — поспешно добавляет она.       — Хорошая идея, — в голосе Инид прибавилось оптимизма. — Ты там как, доехала хотя бы до середины маршрута?       — Примерно. Саванна Кении, еще два дня ехать. Я сейчас, кстати, прямо на жирафа смотрю.       — Вот бы и мне туда, — мурлычет Инид. ***       Она даже не понимает, что проговорилась. Следует ли воспринимать это как знак доверия? Или Уэнсдей просто было не до того?       После звонка Инид пристально изучает карту Африки. Путь в Конго через Кению, да так, чтобы это была середина дороги...       Проклятье, Уэнсдей, Сомали?       У Инид шерсть встаёт дыбом, — успокойся, девочка, у тебя её сейчас даже нет. Кто такая Прозерпина, большая шишка этой богом забытой страны?       Интернет не знал ответа на её вопросы. Черт, остается только радоваться, что Уилла убралась из этой дыры.       Инид делает медленный выдох. Все хорошо, Уэнсдей звучит гораздо спокойней. По крайней мере, звучала, пока речь не зашла о камере.       Инид вспоминает, как утром Морган просто прошёл сквозь щупальце чудовища. Она автоматически сделала снимок и дернулась вперед, однако, её новоиспеченный босс был в полном порядке. Пару минут спустя она сама, отважно зажмурившись, протягивала руку в пустоту, пока Морган вел съемку.       На снимках их тела гротескно проходили сквозь канатоподобные отростки. Ощущалось это примерно никак, да и тварь не проявляла, казалось, никакой агрессии. Далеко от них она не отлетала, вреда не причиняла. В какой-то момент Инид даже стало её жаль.       Заперта одна, — а они обшарили каждый угол, никого и ничего больше не было, — в пустом храме, который не обходят стороной только бесстрашные оборотни... Интересно, откуда она? Летают ли такие по миру сотнями, или это потерявшийся обитатель иных миров?       — Может, она голодная?       — "Он", "она", определись уже, — усмехнулся Морган.       Они расположились на лестнице галереи. Инид распечатала несколько снимков, чтобы Моргану было что изучать, и сейчас следила за тварью через видоискатель. Она наворачивала неширокие круги вокруг них, никогда не отдаляясь надолго. Инид подумала, что так кружит бездомная собака, не зная, достанется ли ей еда или пинок.       — "Оно", — Инид пожала плечами. — Бедное создание.              Морган повернул к ней лицо. Воображение Инид дорисовала ему пристальный взгляд:       — Ты не знаешь наверняка, что это и на что способно.       — По-моему, ему здесь плохо, — грустно заключила Инид. — Нельзя его, не знаю, выпустить?       — Отсюда? Сотри где-нибудь символ. Но я бы не стал, хоть оно и кажется безвредным.       — Нет, не из здания. Оно же из другого мира наверное, нельзя ли отправить его туда?       — Можно, конечно. Если у тебя есть на примете знакомые колдуны, — Морган невесело хохотнул. — Но я предпочел бы тет-а-тет с разъяренным носорогом общению с этими людьми.       Инид рассеяно кивнула.