Вой на высокой ноте

      В первый миг Рэндольфу показалось, что у него двоится в глазах.       А потом один из детей поднял голову от тетради и выжидающе посмотрел на приглашённого профессора. На взгляд Картера, этот ребёнок ничем не отличался от своего соседа, очевидно, брата или сестры: смуглая кожа, большие синие глаза и чуть вьющиеся волосы до плеч. Даже одежда одинаковая. Ах да, на уроке должна быть пара близнецов, кажется, его предупреждали; что ж, Рэндольф не ожидал, что они будут настолько похожи.       Ранее директор счёл необходимым назвать фамилию детей: Пибоди. Те самые Пибоди. И посмотрел на Рэндольфа выжидающе.       Рэндольф только кивнул. В конце концов, это всего лишь дети, что бы там не творили их родители. К тому же сироты. Он что, должен трепетать в ужасе перед пятнадцатилетней ребятнёй?       Дети сидят в переднем углу, и парты вокруг них явно сдвинуты несколько дальше, чем положено. Когда Рэндольф прямо задаёт вопрос одному из детей, оба смотрят на него с ненормальной благодарностью:       — Мистер Пибоди, что Вы думаете об английских романтиках?       — Мне нравится Вордсворт, профессор. «Не по душе был многим её нрав, любить её не всякий мог».       Рэндольф поощрительно улыбнулся и урок продолжился своим чередом.       В следующий раз они встретились через год при куда более мрачных обстоятельствах.       Рэндольф присоединился к поискам ребёнка на второй день, когда стало понятно, что дело серьёзное. Отец мальчика описывал его приметы, пока мать давилась слезами. Красная куртка, запомнил Рэндольф. Светлые волосы. Девять лет.       Он как раз собирался поехать патрулировать деревни близ Аркхема, когда в стекло машины постучали снаружи. В этот раз различить их было проще: Артемида накрасила искусанные губы, Артемиус собрал волосы в хвост. Рэндольф мельком отметил белое пятно, выползающее из-под высокого ворота и доходящее почти до скулы, правой — у Артемиды, левой — у Артемиуса.       — Простите, профессор Картер, — надо же, год прошёл, а они его помнят, — не могли бы Вы взять нас с собой? Мы тоже хотим помочь, просто...       — Нам не больно-то доверяют, — сухо закончил Артемиус. — Так сложилось, что родители Колина, — наши нынешние опекуны, — решили, что мы причастны к похищению. Предупреждая возможные вопросы, это не так.       Рэндольф взглянул на него с недоумением:       — Почему они так думают?       — Вы не знаете историю семьи Пибоди? — Артемида поникла.       — Разумеется, знаю. Слухи о колдовстве и крайне подозрительные обстоятельства смерти ваших родителей — общеизвестные факты в этой части света. Но, если о вас самих не известно каких-либо компрометирующих фактов, — близнецы покачали головами, — на вас, очевидно, распространяется презумпция невиновности.       — Что ж, — пробормотал Артемиус, — надеюсь, Вы не маньяк, втирающийся к нам в доверие. В любом случае, можно мы поедем с Вами?       — Думаю, я смогу помочь в поисках, — улыбнулась Артемида.       Дети сами по себе такие тихие или смущаются при посторонних, размышлял Рэндольф. То и дело он чувствовал на себе их быстрые взгляды.       — Профессор, пожалуйста, остановитесь здесь. Я кое-что попробую, — негромко попросила Артемида.       На просёлочной дороге посреди леса три человека склонились над небольшим предметом в руках девочки. Игрушечный самолёт, с недоумением понял Рэндольф. Артемида посмотрела куда-то под ноги, медленно произнесла фразу на языке отрывистом и резком и крутанула игрушку. Самолёт остановился носом в направлении леса.       Она повторила фокус трижды, и трижды получила один и тот же результат. По спине Рэндольфа пробежали мурашки, однако, он тут же одёрнул себя; как энтузиаст в исследованиях тайных знаний и опытный сновидец он слышал о некоторых колдовских штучках.       — Как видите, слухи о нас не полностью ложны, — улыбка у Артемиды доброжелательна, но Рэндольф впервые слышит в её голосе скрытое превосходство.       — Исключительно о тебе, сестрица, — Артемиуса передёрнуло. Он нервно покосился на Рэндольфа. Артемида сдулась и обиженно пробормотала:       — Сам же видишь, есть здесь и польза.       — Меня не смущают подобные небольшие трюки, — хмыкнул Рэндольф. Артемида улыбнулась шире прежнего; Артемиус покачал головой со сложным выражением лица, в котором удовлетворение всё же перевешивало осуждение.       Им пришлось обойти пол-леса с постоянными остановками на проверку курса, прежде чем они забрели к болоту.       — Чудесно, — мрачно сказал Артемиус и топнул по медленно волнующейся от их шагов земле. Земля послушно прогнулась, наполняя след ледяной чёрной водой. Артемиус медленно отошёл от опасного места и Рэндольф на всякий случай схватил его за руку. Оценив потенциал исследовательского пыла с любопытством разглядывающей красные ягоды в отдалении Артемиды, Рэндольф взял за руку и её тоже.       — Дети, вы хоть что-нибудь знаете о болотах? — хорошо, он уже знал ответ.       — Мы не дети, — прищурилась Артемида.       — Ничего, — одновременно с ней ответил Артемиус и крепче вцепился в руку Рэндольфа. Тому сразу стало ясно, у кого из них сильнее инстинкт самосохранения.       — Не дети, хорошо. Артемида, Вы не могли бы повторить свой поисковый фокус?       Самолётик указал прямо вперёд, в болото.       — Даже не знаю, может, покричать? — с сомнением предложил Артемиус.       — И что должен будет сделать девятилетний пацан, пойти на голос? По болоту? Мы же его вроде спасаем, — скептически возразила Артемида.       Рэндольф вдумчиво оценил то, что предстало перед его глазами. Открытой воды он не видел, зато видел редкий молоденький лес. Земля волновалась, но не сильно прогибалась под ними; место выглядит не слишком опасным. С другой стороны, Рэндольф и сам не то чтобы разбирался в болотах.       — Останьтесь здесь, — велел он.       — Профессор, да какой в этом смысл? Куда, спрашивается, Вы пойдёте?       Рэндольф поморщился:       — Мы можем позвать подмогу.       — Здесь никого нет, а наш выбор направления несколько специфичен, — меланхолично заметил Артемиус. И снова Рэндольф вынужден был согласиться.       — Хорошо, — уверенно сказал он, изображая Разумного Взрослого с высоты своих двадцати семи лет: — Идём медленно, осторожно, держимся за руки, постоянно проверяем направление.       Они нашли ребёнка через час. Мальчик дремал, прислонившись к дереву; он проснулся от окрика Артемиуса. Колин подскочил и крикнул:       — Осторожно!       Рэндольф уже заметил, что земля под ними теперь волновалась заметно сильнее, и хмуро разглядывал бочаг возле ребёнка.       — Здесь везде так, — сказал мальчик, — Земля совсем тонкая. Я думал, раз растут деревья, ходить ещё можно.       — А позвонить ты не мог? Родители волнуются, — возмутилась Артемида. Мальчик молча указал на бочаг; похоже, телефон не пережил встречи с трясиной.       Четыре человека в затруднении уставились друг на друга. Три: Артемиус уже колдовал с телефоном:       — Геолокация и интернет, — буркнул он. Остановившись, он посмотрел на Рэндольфа: — Профессор, лучше связаться с поисковой группой с Вашего телефона.       В следующий раз Рэндольф увидел их через два года в аудитории на вступительной лекции своего единственного курса.       «По крайней мере, теперь их можно уверенно различить», — решил он. — «И они наконец выглядят на свой возраст».       Он в первый раз увидел Артемиду в платье, впрочем, несколько более открытом, чем следовало бы. Она широко ему улыбнулась, и подпёрла подбородок рукой, навалившись на парту. Артемиус откинулся на скамью, скрестив руки на груди, и улыбнулся Рэндольфу едва ли не одними глазами.       С тех пор жизнь Рэндольфа заиграла новыми красками.       Пибоди обладали способностью находить его везде: в аудитории (самое простое), в библиотеке, в закутке, служащем ему кабинетом, в столовой, в немаленьком парке, в городе, в конце концов! Рэндольф не сомневался: они уже давно вычислили его дом и не ходили возле него единственное чтобы не нервировать. Так не трогают кошку на её любимой подушке.       У Артемиды всегда в запасе ворох вопросов, множество тем, — самого академического толка, — для обсуждения, неизменная улыбка и всё более открытые платья. Рэндольф с нарастающим беспокойством начинал понимать, что она флиртует. Артемиус одевался нормально, но в целом занят тем же самым.       Через некоторое время Рэндольф понял, что Пибоди охотятся на него, вооружившись определённой тактикой: напористая Артемида ласково загоняет его к незаметно возникшему Артемиусу и вместе они берут Рэндольфа в клещи.       Такое положение длилось несколько недель, пока поздним октябрьским вечером возвращающийся из библиотеки Рэндольф не обнаружил за два поворота до собственного дома близнецов в малоприятной компании.       То, как улицы города пустеют, стоит темноте завладеть ими, который год поражало Рэндольфа. Он слышал, что тому есть причины и шататься ночью без веского повода значит искать смерти, но Блаватская и её «Разоблачённая Изида» оказались чересчур увлекательными. Библиотекари давно не гнали Рэндольфа при закрытии библиотеки, предоставив ему запирать массивную дверь собственным ключом. Большая привилегия за маленькие услуги Рэндольфа посетителям.              Он не слишком удивился, услышав голоса, только решил поставить Пибоди, — да кто ещё это мог быть, — условие по крайней мере не шататься по ночам. Однако, за поворотом его ждал сюрприз: к прислонившейся к фонарю Артемиду подбиралось, сужая круг, пятеро молодых людей.       — Красавица, составишь компанию состоятельным мужчинам?       — Вы точно мне? — удивлённо оглянулась Артемида.       — Кому же ещё, киса! — кто-то пьяно рассмеялся.       — Вы не местные, — констатировала она.       — Только на ночь в этой дыре, — подтвердил главарь. — Но хоть что-то хорошее здесь нашлось!       Он что-то протянул девушке. Артемида взглянула на предложенное, расхохоталась и ударила его по руке. Пара скомканных купюр упала на землю.       — Да ещё так дёшево! Вас не ждёт ничего хорошего, идиоты, — прошипела она. Вынырнувший из темноты Артемиус, — Рэндольф был рад, что от неожиданности вздрогнул не он один, хотя компания выпала отвратительная, — что-то прошептал сестре. На несколько секунд её лицо обрело задумчивое выражение. Затем Артемида пронзительно взвизгнула «Помогите!» и вжалась спиной в фонарный столб. Рэндольф отметил, что у неё просто чудовищные представления об актёрской игре, как и о способах соблазнить кого-либо слишком открытой одеждой. Он с беспокойством отметил, что ей должно быть холодно, — если сейчас это действительно главная проблема. Артемиус поморщился, заслонил её и спокойно констатировал:       — Девушка против. Предлагаю разойтись здесь и сейчас, — главарь примирительно поднял руки, по инерции качнувшись назад: — пьяные животные, — весело закончил Артемиус.       Рэндольф прекрасно понимал, что весь этот любительский спектакль предназначен ему и только ему, но насколько в действительности Пибоди способны защитить себя? До сих пор он видел лишь мелкий фокус в исполнении Артемиды.       Можно было подумать, что Рэндольфа раздражало неуклюжее преследование близнецов, но ничего подобного. Безусловно, он несколько растерялся: не часто вас добиваются два ваших студента разного пола, состоящие в близком родстве и явно заранее договорившиеся вас поделить. Следует добавить, что как минимум один из этих людей имеет дело с некими тайными силами. Можно сказать, Рэндольф был в уникальной ситуации, каждый аспект которой вызывал собственные неповторимые затруднения.       Если бы Рэндольф хотел, он бы давно пресёк все поползновения в свою сторону. Он подозревал, что Пибоди более или менее спокойно примут прямое «нет». Но близнецы так милы и беседы с ними так приятны; короче говоря, Рэндольф тихо поощрял их ухаживания и теперь чувствовал себя ответственным за эту неприятную историю.       Всё это пронеслось в его голове за пару секунд, пока Артемиус с усмешкой пятился от взбешённого, но слишком пьяного, чтобы быстро реагировать, типа в темноту позади фонаря. Это пока компания не до конца успела осмыслить слова наглеца, вскоре дело пример скверный оборот. Физически от Рэндольфа здесь было мало толку, но была одна рисковая идея...       Рэндольф быстро нашёл в интернете нужный звук и включил его, постепенно поднимая громкость. По счастью, фальшивая полицейская сирена сработала.       — Профессор! — вскрикнула Артемида несколькими минутами позже, избавившись от ночных хулиганов: — Вы спасли мою... Нет, нашу честь! — Артемиус пробормотал: «Господи, точно не мою». — Так храбро, так изобретательно!       — Мисс Пибоди, прекратите этот цирк. В самом деле, я не первый день Вас знаю. Вам холодно?       Несмотря на наигранный тон, Артемида дрожала ни то от шока, ни то от холода. Она молча кивнула и Рэндольф пожертвовал ей пальто, исполнив наконец мечту хоть раз одеть её хоть немного теплее.       — Было неприятно, — тихо признала Артемида.       — Я охренеть как надеюсь, что у тебя действительно есть возможность выпутаться из подобной ситуации, — нервно рассмеялся Артемиус. Его тоже потряхивало; Рэндольф начинал жалеть, что благоразумно надел сегодня только одно пальто.       Артемида издала неопределённый звук, несколько раз уверенно кивнула, не менее уверенно качнула головой и сказала:       — Понятия не имею.       Рэндольф пригласил Пибоди остаться на ночь, поскольку на улице царила ночь, холод, шатающиеся идиоты и нечто, из-за которого следует сидеть дома. Он споил Артемиусу и Артемиде по чашке какао, — чай здесь не дотягивал по успокоительным свойствам, — и без особой уверенности указал на диван. Артемиус одобрительно кивнул и принялся возиться с раскладывающим механизмом.       «Не в этот раз», — со смесью облегчения и разочарования решил Рэндольф и развернулся к лестнице и Артемиде, смотревшей на него решительными блестящими глазами.       — Рэндольф, если ты позволишь звать себя по имени, — интонация не предполагает вопроса, — я... Мы...       — Мы, — подтвердил Артемиус из-за спины Рэндольфа. Он медленно прижался к спине Рэндольфа, обняв того поперёк живота и упершись лбом между лопаток.       — Испытываем к тебе, в некотором роде, чувства, — Артемида обхватила себя руками и глубоко вздохнула.       — Светлые и разные другие, — пробормотал Артемиус. Артемида нервно возразила:       — Давай пока остановимся на светлых. И, и, в общем... — прозаикалась Артемида.       — В общем, — согласился Рэндольф и сжал подрагивающие пальцы Артемиуса: — Остановимся на светлых, охотница, — он осторожно притянул Артемиду в объятия.       — А кто тогда я? — с лёгкой обидой спросил Артемиус через некоторое время. Час? Два? Никто не смотрел на часы. — Мида, допустим, охотница. А я?       — Ловчий? — предположил Рэндольф, соннно очерчивая пальцем одно из белых пятен на предплечье Артемиуса. У него был долгий день и чертовски долгий, приятный вечер; Рэндольф чудом держал глаза открытыми, отвечая на странный вопрос.       — Пусть будет так, — улыбнулся Артемиус: — Следуя логике метафоры, ты, дорогой профессор, добыча. Что ж, ты сам старался быть пойманным.       Артемиус тихо рассмеялся, чего уже не услышал ни один из его утомлённых возлюбленных, и поцеловал костяшки руки Рэндольфа, который, заснув, только крепче держал его руку.