Порок

      Духота заполнила помещение. Потные тела двигаются в танце, находясь непристойно близко друг к другу. Запах табака и перегара забивает ноздри так, что вдохнуть полной грудью кажется невозможным. Громкая музыка бьет по ушным перепонкам, а ярко красные софиты режут глаза. Обстановка на самом деле отвратительная, но омеге нравится. Это его стихия. Он извивается вокруг шеста, ловя на себе похотливые взгляды, от которых начинает тошнить. Все они смотрят на него, как на кусок мяса, на свою добычу, даже не понимая, что охотится здесь он. За легкими деньгами и попыткой самоутвердиться он пришел работать сюда.       Музыка на пару секунд замолкает, а брюнет покидает сцену под восторженный свист присутствующих. В гримерке находятся полуживые люди, продавшие не только свое тело, но и душу.       Тэхен заглядывает с зеркало, небрежно поправляя волосы. Темные круги под глазами замазаны слоем консилера, а жуткая пустота глаз аккуратно обведена тушью.       — Что у тебя сегодня? — рядом сидит рыжий омега, крутя в длинных пальцах тонкую сигарету.       — Приват и я свободен, — брюнет подкрашивает губы, аккуратно тушуя пальцем. Тэхен жизнь свою ненавидит. Все жалкие мечты стать квалифицированным психотерапевтом канули под суровой реальностью. Поскольку он слишком рано покинул место работы в клинике, ему не дали даже рекомендательное письмо, из-за чего в другие заведения его не брали, обосновав это отсутствием опыта. На деньги, вырученные с квартиры, был куплен небольшой домик на окраине Параммо, а после появилась острая потребность в работе. Бегая по различным подработкам, особо заработать не выходило, чтобы удовлетворить все потребности омеги, привыкшего жить в достатке. Тогда-то он и познакомился с Киром, который предложил ему легкие деньги. Выдающаяся внешность быстро приглянулась владельцу стриптиз клуба, а также заворожила аудиторию. Грязно все это, но очень прибыльно.       — Повезло, у меня еще три номера, — тяжело вздыхает рыжеволосый, выпуская в воздух клубы дыма.       — Лучше уж танцевать на сцене, чем для одного вонючего старика, — скривился Тэхен. — В прошлый раз один схватил меня за ляжку и начал лезть целоваться.       — Это еще что, — Кир наклоняется ближе, словно собирается поведать тайну. — Какой-то дяденька попытался засунуть мне деньги прямо туда, — кидает быстрый взгляд вниз, а Ким морщится от понимания.       Когда же уже люди поймут, что стриптиз - это не проституция. И работники этой сферы так же хотят уважения. Хорошо хоть с охраной здесь все хорошо и от слишком настырных клиентов быстро избавлялись.       Тэхен, немного сгорбившись, следует в специально отведенную комнату. Уже около самой двери он распрямляет плечи, готовясь предстать во всей красе. Параллельно обдумывая, что нужно не забыть купить молоко по пути домой, входит в обделанное бархатом помещение, соблазнительно улыбаясь. Комната находится в полумраке, а софиты освещают лишь небольшую сцену. Это сделано для того, чтобы танцовщик не видел лица клиента и не смущался от этого, посетитель в свою очередь сохранял анонимность.       — Ну ты прям конфетка, — бархатный голос отбивается от стен, а альфа поднимается с диванчика. Тэхен скукоживается, не желая отбиваться от очередного похотливого животного.       — Трогать нельзя, — быстро выдает, делая шаг назад.       — Разве я тебя трогал? — высокий мужчина выходит на свет, так что Ким может рассмотреть его лицо. Он совсем молод. Блондинистые волосы опрятно уложены назад, а хищный разрез зеленых глаз прожигает омегу насквозь.       — Сядьте, иначе я не буду танцевать, — брюнет старается выпрямиться, дабы показать полную уверенность в себе. Альфа немного вздергивает бровь вверх и поднимает руки в примирительном жесте, но на диван все же садится.       — Передо мной еще никогда не танцевали психотерапевты, — темная занавеса прикрывает его лицо, но Тэхен уверен, что он улыбается. Он на секунду замирает, дабы собрать мысли воедино. Все очень плохо. Откуда он знает о его прошлом? Быстро становится понятно, что он сюда не на танцы пришел смотреть.       — Я вызову охрану, — делает несколько шагов назад.       — И что ты им скажешь?       Брюнет начинает мяться, перебирая в голове варианты. Должного повода отметить приватный танец действительно нет, а значит директор может потребовать выплатить из своего кармана компенсацию за сорванное шоу. Деньги слишком ценный ресурс, чтобы так ими раскидываться.       — Давай уже танцуй.       Тэхен нерешительно следует к шесту, то и дело бросая недоверчивые взгляды в сторону альфы. Почему ему вечно попадаются какие-то мутные типы? Везет, как утопленнику. Плавная музыка заполняет помещение, отдаваясь приятной мелодией в ушах, а брюнет проводит руками по телу, закидывая голову назад. Это всего лишь работа. Заученные движения, показушная страсть и томный взгляд, в которой даже самый внимательный не увидит усталость. Зато теперь он идеально вписывается в менталитет этой страны. Если всю жизнь жил в грязи, нельзя ощущать себя грязным. Просто раньше он этого не замечал. Добрые и любящие родители, престижный университет, презентабельная работа и огромные розовые очки на пол лица. А ведь их даже снять не позволили, нагло вырвали с корнем, так что без глаз можно было остаться.       Скользит руками вверх, выгибаясь дугой. Спина неприятно хрустит в этот момент, но из-за музыки никто этого не слышит. Знал бы папа, что он уже давно не врач, а крутит попой перед альфами за деньги. Стыдно. До жути. Благо Тэхен уже привык. Несколько лет его съедает сумасшедшее чувство стыда перед всеми близкими. Он ведь бросил Чимина. Бросил, когда тот в нем так нуждался. Поставил свои интересы выше его проблем. А потом увидел новости. Они с Хосоком вместе, а после и сын родился. Возвращаться стало поздно. Слишком поздно. Да и некуда.       Музыка сменяется на более резкую, а громкие басы отдают болезненными ударами в голове. Закидывает ноги на шест, прокручиваясь и наклоняясь лицом навстречу к альфе. Тот даже не двигается. Обычно клиенты елозят на месте, издают неприличные звуки или разбрасываются грязными словечками, но не в этом случае. Словно ему и вовсе не интересно, словно ждет скорейшего окончания, хотя сам заплатил за это деньги. Ну и пусть. Какая вообще разница? Главное, что брюнет выполняет свою работу. Движения становятся отрывистыми, ноги цепляются за пилон, как за последнюю нить с реальностью, а юное тело грациозной кошкой скользит вниз. Дыхание сбивается, а пряный запах алкоголя бьет в нос. Кажется, мужчина открыл коньяк. Тэхен отлично знает цены в их баре и понимает, что альфа пьёт дорогое пойло. Дяденька с деньгами.       — Хватит, — резко вскидывает руку мужчина, от чего брюнет чуть не валится с шеста. Ничего себе заявление. Это что-то новенькое. Мгновенно берет себя в руки, собираюсь сделать медленные шаги к отступлению. Раз танец окончен, то можно уходить. Верно? — Иди сюда, — это не звучит как милая просьба, скорее как приказ.       — Извините, но если на этом все, то до свидания, — с напускным спокойствием отвечает, стараясь унять дрожь в коленках.       — Что ж ты такой пугливый, — альфа вздыхает, поднимаясь с дивана. — Я не буду тебя трогать. Просто хочу поговорить.       — Я не консультирующий психолог, чтобы со мной разговаривать.       — Конечно, нет, — скалиться в улыбке. — Ты бывший парень главы.       Тэхен недоуменно выпучивает глаза, начиная медленно пятиться назад. Какого черта вообще происходит?       — Во-во, у меня было такое же лицо, когда я узнал, что Чон Хосок влюблен в стриптизера, — насмехается.       Брюнет напрягается, аккуратно тянется рукой в ручке двери, надеясь, что альфа не заметит этого за его спиной. По виску скатывается теплая капелька пота, а со рта вылетает нервный вздох. Нет времени паниковать. Стоит собраться с мыслями и рывком открыть дверь, а после во весь голос звать охрану. Ситуацию сильно наколяет то, что мужчина стоит. Он ведь может оказаться быстрее и затащить Тэхена прежде, чем тот успеет пикнуть. Пальцы начинают предательски дрожать, а мысли путаться в кашу. Несмотря на это, одно разумное суждение резко прошибает мозг. Это не друг Хосока. Враг. Если бы глава действительно его искал, то пришел сам, ибо не позволил бы своему подопечному смотреть на танец. Значит, этот мужчина хочет навредить ему. И Чимину? И его ребенку? Черт. Рука плавно скользит вниз, отпуская ручку двери. Нужно узнать как можно больше информации, чтобы предупредить их.       — Что тебе нужно? — старается сделать голос уверенным, но предательские нотки тревоги все равно проскакивают.       — Я пришел за тобой, — улыбается одной частью лица, расставляя руки в стороны. — Ты нужен моему боссу.       —Кто твой босс? — давай Тэхен, ты сильный и стойкий омега.       — Секрет, — щурит глаза, но говорит абсолютно спокойно. Это уж больно напрягает. Он не давит на брюнета, не кричит, не принуждает, даже не манипулирует. Просто предлагает. Альфа не ведет себя вульгарно и вообще не похож на гангстера из старых фильмов. Хосок был рассудительный, Чонгук взбалмошный, а этот просто никакой. Вот он стоит улыбается, словно не пришел сюда предлагать предать родину, и думает о том, как бы дунуть косяк за углом. Это не отменяет того, что он красивый, но также очень молодой для криминального авторитета. Хотя братья Чон примерно в этом возрасте основали Чосок. Но на то они и легендарные братья Чон. Некоторым на такое, жизни не хватит.       Теперь он точно понимает, что с ним не так. Он не страшный. Сначала Тэхен боялся изнасилования, потом упоминания Хосока, но сам альфа его не пугал. Нет у него этой тяжелой ауры, к примеру как у Чонгука, такой что коленки от его вида дрожат. Этот же выглядит безобидно.       — Зачем я ему нужен? — спрашивает уже более спокойно, уняв нервозность.       — Для очень важной миссии, — подходит ближе, несильно жестикулируя руками. — Хотя я считаю, что мы можем справиться без тебя, но этого барана попробуй переубедить.       — Как тебя зовут?       — Тоже секрет, — и вновь странная улыбка.       — Как я должен доверить тебе свою жизнь, если ты даже имя мне своё не доверяешь?       Альфа усмехается, складывая руки на груди, и еще раз обводит Тэхена взглядом, будто оценивая       — Хенджин, — произносит, немного поразмыслив.       — Что конкретно вы хотите сделать, Хенджин? — омега специально выделяет его имя, смакуя на языке.       — Я не могу рассказывать подробности. Ты должен согласиться встретиться с боссом, — достает из пиджака визитку, протягивая.       Брюнет поначалу недоверчиво оглядывает вещицу, но все же принимает. На ней нет абсолютно ничего, кроме аккуратно выведенных цифр мобильного номера. — Позвони, если решишься.       — Пропаганда карается расстрелом, — теперь уже усмехается Тэхен.       — Это мы и хотим изменить, — последнее, что говорит альфа, прежде чем покинуть комнату. ***       Чимин сонно мнётся в кровати, подбирая ногами одеяло. Обеденный сон до жути приятная вещь. Поднимается, опуская голые ступни на холодный пол. Пальчики неприятно покалывает, от чего хочется посильнее укутаться в халат. Несколько раз моргает, протирая заспанные глаза, а затем зачесывает рукой волосы на голове. Как же хорошо, когда не нужно на работу. В честь рождения сына, Хосок подарил Паку танцевальную студию, которая ранее принадлежала Чонгуку. Блондин в своем небольшом бизнесе души не чаял, вкладывая все доступные ресурсы и уделяя максимум возможного внимания. Хотя поначалу там находиться было невыносимо. Ремонт, аппаратура и даже персонал — все напоминало о Чонгуке. Чимин чувствовал себя в своем теле, как в тюрьме, а там и вовсе как в аду. Тогда Хосок предложил все переделать, так что от старой студии остался лишь каркас. Блондин сначала противился, уверяя, что это лишние траты, но альфа настоял на своем, заботясь о его комфорте. Ну или он просто не хотел, чтобы омега выглядел как призрак, каждый раз возвращаюсь оттуда.       Чимин старается. Каждый день старается делать вид, что все отлично. Что паранойя не преследует его пятам, что он не вздрагивает от каждого резкого звука и не боится быть загнанным в ловушку. Только вот это слишком видно в мелочах, которые Хосок не видит или не хочет видеть. Например, Чимин боится темноты. Всегда спит с ночником. Стоит оказаться в темноте, как необоснованное чувство паники захватывает с головой, он забывает как дышать и боится лишний раз шелохнуться, тихо скуля в подушку. Он никогда не выходит из дома без охраны. Они всегда должны находиться в поле зрения, так он ощущает себя более спокойно. Глупцы считают, что время лечит, но четыре года усиленной терапии не помогли.       Омега шаркает мягкими тапочками по дорого обделанным ступенькам. Кидает служанке пару слов о желании выпить кофе и уже через несколько минут наслаждается ароматным напитком. К хорошему привыкаешь быстро. Чимин уже и забыл, какого это - бороться за каждую копейку. Теперь дорогие вещи это обыденность, а не мечта. Дорогие рестораны и элитные машины стали привычным окружением.       — Господин Пак, посмотрите, — вбегает восторженный домработник, указывая рукой на окно, выходящее во внутренний двор. Чимин спокойно поднимается, не находя объяснения энтузиазму омеги. Элегантно открывает рукой дверь, охая от удивления. Все пространство, ранее усеянное аккуратно стриженным газоном, уставлено огромными корзинами с белыми лилиями. Цветы укрывают дворик, словно белая снежная пелена, создавая в воздухе терпкий запах. Блондин обводит руками нежные бутоны, не в силах сдержать восторженной улыбки. Вероятно, это Хосок так извиняется за недавнюю ссору. А ведь говорил, что ненавидит цветы по непонятной доселе причине.       — Тут записка, — уведомляет один омега из прислуги, ведь все, находящиеся в доме, вышли полюбоваться удивительной красотой. Среди огромных корзин уже во всю носится Мару, мило зарываясь носом в бутоны.       Чимин принимает небольшой белый прямоугольник, рассматривая каллиграфически выведенный текст. Робко проводит пальчиками по блестящей, глянцевой поверхности, ощущая, как лицо расплывается в улыбке. Пробегается по написанному несколько раз, а в уголках глаз предательски скапливаются слезы. Это стих. Хосок никогда не писал ему стихи. Перечитывает вновь и вновь, стараясь заучить несчастные пару строк на память, дабы навеки отпечатать в сердце. «Ах, сколько б ни смотрел на вишни лепестки. В горах, покрытых дымкою тумана… Не утомится взор! И ты, как те цветы… И любоваться я тобою не устану…»       Омега чувствует, как в груди что-то приятно тянет, а ноги становятся ватными. Глубоко дыша ярким ароматом, старается пересчитать бутоны, но быстро отбрасывает эту затею, понимая, что их тысячи! Несколько лет назад, он бы продал их все, выручив огромную сумму денег, но сейчас можно все оставить себе.       До самого вечера блондин с сыном возится среди цветов. Разносит корзины по комнатам, ни одну не обделив вниманием, но сильнее всего обставляет ими спальню. Лилий оказывается так много, что с каждого уголка дома доносится сладкий запах. Некоторые он расформировал по вазам, поставив на каждую ступень винтовой лестницы и распределив на столы и комоды. Прислуга, радостно помогающая в этом деле, не осталась без внимания, так как пару корзин он позволил забрать себе. Все равно в доме их все уже не уместить.       Полностью довольный проделанной работой, Чимин отпускает весь персонал и сам укладывает взволнованного, но уставшего сына в постель, рассказывая о том, какой у него замечательный отец.       Оставшись полностью предоставленным самому себе, омега решает сделать Хосоку ответный сюрприз. Купить что-то он уже не успеет, ведь альфа возвращается примерно через час, поэтому останавливается на идее с выпечкой. Решение конечно правильное, но довольно опрометчивое, ведь готовить Чимин не умеет. Раньше он перебивался едой быстрого приготовления или наспех делал бутерброды, а после за него это делала прислуга. Последний раз он готовил находясь в лесном домике, но вряд ли это можно было назвать кулинарными шедеврами, а альфу хочется порадовать чем-то особенным.       Долго копаясь в интернете в поисках доступного рецепта, останавливается на черничных кексах. Перерыв ящики в поисках варенья, чуть не падает со стула, но заветную баночку все же достает.       — Взбить яйца с сахаром до белых пиков, — задумчиво бормочет себе под нос, поглядывая в экран мобильного. Черт, что такое эти пики. Ковыряется венчиком в посудине, но непонятная жижа белеть не планирует. Полностью отчаявшись, набирает номер Сокджина. — Как взбить яйца до белых пиков?       — Готовкой решил заняться? — усмехается омега в трубку. — Третий ящик слева, достань миксер.       Чимин удивленно поворачивается в нужную сторону, открывая дверцу. В плотной картонной коробке лежит то, что ему нужно.       — Откуда ты знал, что он там?       — Я готовил у вас, когда мы собирались пожарить мясо, — отвечает Джин. — Теперь взбивай примерно на тройке.       Блондин только удивляется тому, насколько друг во всем осведомлен, поэтому следует точной инструкции.       Через полчаса, выпачкав всю кухню в муке и масле, он поставил немного неуклюжие кексы выпекаться в духовке и облегченно вздохнул. Каждому готовящему омеге нужно памятник ставить, ведь это действительно адский труд. Пока кулинарный шедевр подходит, он решает быстро принять душ, готовясь преподнести основной подарок. Еда это, конечно, хорошо, но мужчины любят далеко не желудком.       Быстро сушит влажные волосы феном, делая небрежную укладку, а после достает припрятанный на особый случай пеньюар. Лучшего повода и не придумать. Крутится перед зеркалом довольный проделанной работой. Стоит заметить, что беременность не испортила его фигуру, а только придала немного пухлости бедрам. Хоть на поздних сроках он ел как трое взрослых альф, но после родов быстро привел себя в форму.       — Мой дом теперь оранжерея… — доносится голос Хосока с первого этажа и омега спешит вниз. Грациозной кошкой спускается по ступенькам, не забывая соблазнительно подмигнуть. Альфа на увиденное многозначительно выгибает бровь, скидывая пиджак. — У нас праздник?       — Это скорее благодарность, — Чимин проплывает мимо него, хватая за галстук и виляя бедрами, уходит на кухню. Забежав за угол, на секунду избавляется от образа порно звезды и, согнувшись пополам, достает кексы. Тихо шипит себе под нос, замечая, что кулинарный шедевр немного подгорел, но быстро выкладывает их на тарелку.       — Ого, ты сам делал? — наконец на кухню входит Хосок, присаживаясь на стул около столешницы. — Они шоколадные? — тянется рукой к угощению.       — Вообще-то черничные, — немного дует губы омега, поглядывая из-под челки. — Просто подгорели немного.       Альфа понимающе вскидывает голову, но кекс все равно берет. Откусывает хрустящую начинку и тщательно пережевывает, стараясь не сморщиться. Ну не страшно. Может Чимин не мастер кулинарного искусства, но других талантов у него полно.       — Так в честь чего все это? — отбрасывает угощение, хлопая но колену, на которое быстро приземляется омега.       — Ну не скромничай. Ты сегодня порадовал нас с Мару.       Хосок немного хмурит брови, поглаживая спину Чимина. То, что он их порадовал, это конечно хорошо, осталось только узнать как.       — Мне никогда не дарили сколько цветов, — утыкается носом альфе в шею, наслаждаясь успокаивающим ароматом.       Ах, цветы. Кексы и новое белье, конечно, щедрая благодарность, вот только никаких цветов он не дарил. Раздражающий сладкий аромат начинает щекотать ноздри, вызывая приступы тошноты. Он ненавидит цветы. Уже четыре года презирает их всем сердцем, но больше всего не любит нарциссы. Ранее оживляющий запах стал ненавистным в мгновение ока настолько, что Хосок хотел запретить их на всей территории Чосока. Уничтожить клумбы и остановить поставку семян, лишь бы никогда больше их не видеть.       Альфа никогда не думал о Тэхене. Запихнул его в самый темный уголок своей души, спрятав за слоем новых воспоминаний. Запретил кому-либо даже имя его произносить, чему долго негодовал Чимин, но все же смирился.       У Хосока ведь внутри цветы росли, но фурия вырвал их безжалостно руками. Лишь в самые темные вечера, выкуривая третью сигарету подряд, он поливал мертвый сад жалкими слезами. Лишь в самые страстные ночи перед глазами мелькала темная копна волос, а на языке крутилось любимое имя.       Будем смотреть правде в глаза, Хосок думал, что они оба проиграли в любовь. Но, оказалось, лузер здесь он. Альфа искал его среди загруженных замкнутых улиц, каждый день находя сто причин, чтобы его позабыть. Где-то в полночь он забывал его, а в 00:01 продолжал любить.       Вот так он и бредет уже четыре года, словно в тумане, среди навесных образов счастья. Создать иллюзию оказалось легче, чем соответствовать ей. Теперь все это уже не важно. Теперь Тэхена из его сердца кое-кто вытеснил. Самый яркий луч солнца в беспроглядной тьме души его. Мару. Никаких метафор и эпитетов не хватит, чтобы описать, как сильно он его любит. Когда он впервые взял его на руки, такого крохотного и мило чмокающего губами, весь мир за плечами померк. Вся жизнь его казалась бессмысленной до этого момента и лишь рядом с ним он начал жить. Он оказался единственным омегой во вселенной, который покорил его с первого вздоха, украл навеки сердце, без шансов на возвращение. Такой грешный человек как он не заслуживает такой невинный подарок.       Хосок поглаживает Чимина по голове, стараясь перебить запах цветов уже привычным медом. Неприятная мысль продолжает будоражить сознание. Кто же таинственный поклонник, превративший его дом в ботанический сад. Чертовы лилии теперь раздражают взгляд, от чего хочется вышвырнуть их в центре города и сжечь, чтобы альфа, подаривший их, точно это увидел. Но нельзя. Пускай Чимин думает, что это его подарок. А наглого мужчину он найдет и обязательно оторвёт ему руки, чтобы неповадно было в его семью лезть.       Нежно обвивает руками бедра, останавливаясь на выпуклых костяшках. Сжимает их в руках, утягивая омегу в жаркий поцелуй, от которого утробно рычит. Хотя наверное стоит сказать ему спасибо. Не был бы Чимин такой пылкий без жалких цветочков. Подхватывает миниатюрное тело на руки, быстро унося в спальню. Сегодня душа и тело отдохнут. ***       Намджун уверенным, грузным шагом расхаживает среди военных. Множество мужчин в форме стоят, словно натянутая струна, боясь сделать лишний вздох рядом с руководителем. О суровости Кима наслышан каждый новобранец, а те, кто вступил в ряды уже давно, знают, что альфа уважает строжайшую дисциплину и не терпит неповиновения.       — Я буду откровенен, — Джун останавливается по центру, гордо расправив плечи. — Грядет нечто ужасное, но пока я не могу раскрывать всех тонкостей. Военная подготовка будет ускорена, в следствие чего двухнедельный отпуск отменяется, — лица солдат меркнут, а по залу проносятся вздохи разочарования, которые быстро стихают под тяжелым взглядом главнокомандующего. — Я понимаю ваше негодование. За неотъемлемую помощь государству, самых трудоспособных из вас ждет сильнейший карьерный рост, а месячная выплата будет увеличена на пять процентов.       Металлическая дверь со скрипом открывается и в помещение вплывает темноволосый омега. Сокджин выглядит так, будто сошел с обложки журнала, чем явно не вписывается в окружающую атмосферу. Черный костюм, выглаженная до лоска рубашка и сияющие туфли, которые при попадании лучей будут откидывать солнечных зайчиков.Каждый из присутствующих быстро узнает в нем омегу руководителя Кима, из-за чего немного расслабляется, понимая, что все внимание альфы будет уделено ему. Сокджин приветственно улыбается, окидывая новобранцев взглядом, а они в ответ отдают синхронный поклон.       — Пришли сведения от Юнги, — быстро начинает шатен, отходя с мужем в сторону. — В западной части Альтера странно неспокойно. Все магазины оказались закрыты, а попытка узнать у частников причину успехом не увенчалась. Огромный картель из двадцати машин, пытался пересечь границу Визериса, но их остановили пограничники. С документами оказалось все хорошо, но пропускать они их не спешат, ожидая нашего разрешения.       — Кто они? — задумчиво спрашивает Джун, потирая подбородок.       — Заграничный нефтяной магнат, но просьба о встрече с главой Чон не поступала. Удивительно, как они вообще въехали в Чосок, а мы этого не заметили. Кто бы это ни был, сам он из машины не выходит. Представившись его заместителем, все дела решает некто Хван Хенджин.       — Что говорит Хосок?       — Он отправил отряд, который сопроводит их до главного офиса, а сам усилил городской патруль. Не к добру это все. Ох, не к добру, — покачивает головой Сокджин, опустив глаза в пол. — Юнги прибудет где-то через два часа, вертолёт с ним уже взлетел. Он не взял с собой людей, ведь оставить Альтер без присмотра не может. Главный офис остался практически без охраны.       — Я тебя услышал, — напряженно говорит Джун, разворачиваясь к военным. Сокджин спешит покинуть зал, но рука мужа резко хватает его за локоть. — Тебе лучше уехать. Собери охрану, забери Минсока и поезжайте домой. Не покидайте территорию поместья, пока я не позволю.       Джин сначала хочет возразить, что останется здесь и поводов для паники нет, но, увидев строгий взгляд альфы, быстро кивает.       — Вот и настал ваш час, — главнокомандующий вновь обращается к войскам. — Перегруппируйтесь, окружите главный офис, распределитесь по пять человек на все входы и выходы. Даже муха не должна пролететь без моего ведома, — Намджун отчеканивает приказ. — Работаем.       Все солдаты синхронно отдают честь, а после начинают быстро бегать по помещению, собирая все необходимое. Руководители отрядов, стараются собрать взволнованных парней в кучу, время от времени, выписывая подзатыльники особо неугомонным. Намджун уезжает в главный офис. ***       Хосок нетерпеливо постукивает дорогими туфлями по полу. Стрелка часов движется неумолимо медленно, а нервы натянуты, как струна, что порвется от легкого дуновения ветра. Что-то здесь не так. Каждой клеточкой тела он ощущает приход чего-то пугающего, понимая, что вот-вот беда постучится в дверь. Неожиданный визит иностранного нефтяного магната, который черт знает как пересек границу, явно не сулит ничего хорошего. У них даже нет времени проверить, действительно ли он тот, за кого себя выдает.       В любом случае, встреча пройдет напряженно, ведь Хосок таких фривольностей прощать не собирается. Какая-то мнимая шишка возомнила, что может отрывать его от дел управления. Въезжать на его территорию с кучей вооруженных людей, не уведомляя заранее о визите. Кажется, он не до конца понимает правила.       — Они прибудут с минуты на минуту, — врывается в кабинет Намджун, тяжело дыша. — Меня это все раздражает.       — Меня тоже, — спокойно говорит Хосок, сверля взглядом центральный вход сквозь панорамные окна. Напряжение выдает каждая мышца в его теле. Неестественно ровная спина, соединение сзади руки и тихий скрежет челюсти.       Не проходит и пары минут, как около здания останавливаются около десяти бронированных мерседесов, из которых кучками выходят вооруженные люди.       — Пижон, — вздыхает Джун, поглядывая на снующую охрану.       — А вот и наше оружие, — многозначительно ведет бровью Хосок, делая легкий кивок. Ким присматривается, чуть не припечатывается носом к стеклу, стараясь лучше рассмотреть автоматические штурмовые винтовки М16.       — Зачем он их скупал?       — Они ему и не нужны. Это было предупреждение.       Молодой широкоплечий мужчина важно выходит из машины, когда перед ним открывают дверь. Длинный черный плащ, не скрывает массивную фигуру, но лицо плотно прикрыто черной кепкой и маской. Альфа опускает голову, ведь понимает, что с панорамных окон за ним следят. Хосок же в этот момент задумчиво закусывает губу, рассуждая над тем, что фигура кажется ему смутно знакомой. Мужчина в сопровождении восьми человек входит в здание, быстро скрываясь за стеклянными дверями. Намджун нетерпеливо заламывает пальцы, усаживаясь в кресло. Минуты ожидания превращаются в вечность, когда дверь кабинета наконец открывается.       Вошедший оглядывает присутствующих темным взглядом, замирая на испепеляющем его Киме. Хосок стоит к нему спиной, выказывая тем самым недовольство. Легким взмахом руки на пол летит кепка, а сразу за ней падает маска. Намджун вскакивает с кресла, удивленно выпучив глаза, не в силах вымолвить ни слова. Глава Чон, увидев вскочившего друга, разворачивается, сталкиваясь с глазами цвета самой холодной ночи.       — Давно не виделись, брат.