Порок

      Огромные металлические задворки скрипят, когда двое взрослых бет раздвигают их в стороны. С контейнера веет сухой, удушливый воздух, опаляя лицо альфы жаром и заставляя сморщиться. Люди внутри щурят глаза от лучей солнца, прижимаясь от страха друг к другу. Смрад стоит такой, что Намджун прикрывает ладонью нос, лишь бы не излить желудок прямо здесь. Трупный запах смешался с испражнениями и вонью потных и немытых тел.       Несколько бет надевают респираторы, а после проходят внутрь, начиная вытаскивать уже непригодный товар. Ким безразличным взглядом окидывает альф и омег, которые в будущем станут чьей-то собственностью в качестве бесплатной рабочей силы или для удовлетворения плотских утех.       Любой другой человек ужаснулся бы от развернувшейся картины, но альфа, закаленный суровым миром бизнеса, знает цену деньгам, поэтому лишь недовольно морщится, подсчитывая в уме убытки.       Прогнивший мир стал для него домом, и он давно усвоил урок, что в условиях жестокой реальности выживает сильнейший. Если для беззаботной жизни государства и его семьи придется пожертвовать чужими судьбами, вводя работорговлю в обиход, то так тому и быть.       Каждая благочестивая личность в душе еще та сволочь. Он ежедневно смотрел на политиков и бизнесменов, которые днем рассказывали о цене человеческой жизни и общем благополучии, а вечером с удовольствием уединялись в подпольных борделях с несовершеннолетними парнями. Но то, что мир бизнеса прогнил до мозга костей, ни для кого не секрет. Поражало другое.       Вот сидишь ты в кафе, а там добродушный бариста альфа рассказывает другому такому же показушнику, насколько низко пало их государство. При этом он строит из себя великого благодетеля, которому очень жаль несчастных людей, страдающих от диктатуры главы Чон.       Уже вечером ты видишь того самого парня, отдающего жалкие копейки, заработные днем, за минет в подворотне, сделанный морально уничтоженным омегой, которого ранее привезли в точно таком же контейнере. И абсолютно ему плевать на великие моральные ценности и лучшее будущее народа, пока пухлые губы обхватывают член.       Другой же парень, так же из ряда благочестивых, вероятно, обучается в престижном колледже, что видно по презентабельной одежде и недурной марке машины. Родители вкладывают в него все свои силы, надеясь, что из сына выйдет что-то путное, даже не подозревая, что этот мальчишка по будням балуется гашишем, а на выходные познает эйфорию ксанакса.       Есть ли в этом вина Намджуна? Скорее лишь косвенная, чем прямая. Он всего лишь предоставляет услугу, а соглашаться или нет – это уже выбор покупателя. Сойдясь на том, что человек сам вправе вершить свою судьбу, тем самым успокаивает свою душу, которая время от времени твердит, какая он редкостная сволочь.       — Двенадцать испорченных и три бракованных, — отчитывается бета, подходя к курящему в сторону альфе и важно перебирает записи в руках. Руководитель кривится, осознавая убытки из-за глупого новичка в порту, который возомнил, что ему нужно личное подтверждение Чон Хосока, дабы пропустить такой товар. Еще совсем зеленый парень по своей благородной тупости теперь попал на очень крупную сумму денег, которую вовек не выплатит. Намджун, конечно, знает, что отдать сумму тот не сможет, поэтому после пары лет мучений, как и все остальные, покончит с собой или погибнет в попытке покинуть континент. В любом случае, денег им не видать, из-за чего придется снова выложиться из своего кармана.       Двадцать восемь контейнеров вместительностью по пятьдесят человек в каждом, а только с одного они уже потеряли двенадцать и три полумертвых, которых никто не купит за непригодностью. Тратиться на их лечение никто не будет, поэтому в них запихают мощнейшие лекарства и, если те не выкарабкаются, то пристрелят, как бракованный товар.       — Отберите пятнадцать самых здоровых и красивых омег, сегодня вечером аукцион на западе, — отдает приказ Намджун, мимолётом заглядывая в новый контейнер. — За несовершеннолетними присматривайте особенно.       Конечно, маленькие мальчики, не познавшие мир плотских утех, самый лакомый кусочек для извращенцев, которые отваливают за них суммы в шестью нулями после единицы.       Громкий визг лопастей вертолета раздается над портом, от чего все присутствующие оборачиваются на звук. Ким щурит глаза, поднимая руку на уровне лица, чтобы прикрыться от ветра и листьев, летящих ему в лицо. Вертолет слишком низко планирует над ними, чуть не задев вышку, но все же отдаляется в сторону Альтера. За ним стремительно несутся еще три таких же, огибая порт и удаляясь вдаль. Намджун пристально оглядывает каждый из них, стараясь распознать знакомые эмблемы, но ничего не находит.       Ким взволнованно отходит чуть в сторону, набирая сначала номер Юнги, когда голос по ту сторону оповещает, что аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети.       Тогда он решает позвонить главе, слушая непрекращающиеся гудки. ***       Хосок ударом колена по ребрам выбивает пистолет, который с грохотом падает на пол, откатываясь в противоположную сторону кабинета. Перехватывает руку брата в зоне локтя, пытаясь повалить на спину, но Чонгук бьет ему лбом прямо в нос, от чего альфа бьется затылком о стеклянные окна позади. Тихо шипит, борясь в автоматическим желанием схватиться за ушибленное место. Наотмашь вскидывает руку, попадая альфе в предплечье, тем самым выбивая себе несколько секунд передышки.       Отталкивается руками от стола, пиная Чонгука ногой в живот, да так, что он валится спиной на деревянный стол позади. Кровь ручьем хлещет с разбитого носа, но альфа не обращает внимания, стараясь справиться с пульсирующей болью в висках.       Брат – достойнейший противник из всех, кого он когда либо встречал. Потому что их навыки боевого искусства идентичные по своему образу и подобию. Они вместе обучались в военной школе, вместе познавали азы стрельбы и оттачивали основы рукопашного боя.       Здесь, конечно, интереснее. Не стоит ждать, что рефери растащит вас в разные углы, крикнув громкое «Брейк». Теперь каждый продемонстрирует, чему научился за четыре года, и даже сам дьявол будет с интересом наблюдать за схваткой величайших созданий мирских.       Хосок замахивается, попытавшись угодить в лицо брату, но вместо этого бьет в стол, ведь альфа убирает голову, схватив его за торс и повалив на пол. Чонгук старается сесть сверху, но его хватают за длинный плащ, заваливая на бок. Сейчас перегруппируется, перекатится в сторону и встанет на одно колено, пока Хосок поднимается на локтях.       Альфа хватает ближайшее кресло, с размаху швыряя его в брата, но тот приседает, от чего предмет декора с грохотом выбивает окно позади. Осколки осыпаются по всему кабинету и задевают плечо Хосока, от чего тот шипит, хватаясь за кровоточащее место.       Эта заминка стоила ему слишком дорого. Чонгук в несколько шагов оказывается рядом, толкая его в грудь, и альфа чуть не выпадет в разбитое окно, но мощная рука хватает его за рубашку, удерживая на весу.       Это окончательное поражение. Сейчас он свисает с окна двадцатого этажа и лишь брат предотвращает падение. Стоит ему разжать ладонь, как альфа камнем полетит вниз, закрывая глаза навсегда.       Словно из другой реальности доносился шум оживленных улиц, сигналы проезжающих мимо машин и крик пешеходов, рядом с которыми приземлилось кресло. Холодный ветер треплет волосы, а желание вдохнуть полной грудью превышает все другие.       Лишь оказавшись на волосок от смерти, понимаешь, что боишься смерти. Легкое чувство паники током проходится по телу. Он слишком молод, чтобы умирать. Он ведь еще не отправил Мару в школу и не сводил в зоопарк, куда сын так просился. Он ведь обещал, что летом отвезет Чимина к морю, где они будут есть сушеных кальмаров, запивая светлым пивом. У него еще игра в гольф с Юнги на следующих выходных. Намджун приглашал на пикник в их особняк в Сопрано, а Макс просил приехать на соревнования по стрельбе из лука. Он еще столько всего не сделал из того, что обещал.       Поворачивает голову, смотря в темные глаза напротив. Чонгук тяжело дышит, а из рассеченной брови стекает кровь. Хосок вглядывается в попытке отыскать ответы на тысячи вопросов, бушующих в голове, но выражение лица его каменное, словно он кровного врага держит.       — За что? — альфа размыкает губы, моментально чувствуя металический привкус. Кровь из носа попадет на язык, отдавая неприятным послевкусием.       — За то, что предал все, за что мы боролись, — Чонгук чувствует волны накатывающей агрессии и только сильнее сжимает рубашку в кулаке. — Мы мечтали построить достойное государство. Боролись с группировками, наркотиками и, в особенности, работорговлей. Ты же стал диктатором.       Хосок отводит помутневший взгляд в сторону, улыбаясь краешком рта. Губы несильно подрагивают, и он вдруг остро чувствует тягу закурить.       — Сначала я подумал, что ты такой же, как Шин Чёль, — продолжает Чонгук, до скрипа сжимая челюсти. — Но ты оказался хуже… Ты уничтожил надежду, Хоуп.       — Так убей меня, — Хосок растягивает губы в улыбке, которая больше похожа на звериный оскал. Хватается руками за ладонь брата, несильно дергая, из-за чего Чонгук чуть не отпускает рубашку. — Ты злишься, потому что ты ничтожество. У меня есть Чимин, сын, друзья и страна за плечами. У тебя же нихера нет, — щурит глаза, выплевывая яд в лицо напротив. — Развязал войну из зависти?       — Быстро же ты позабыл о моральных ценностях, — качает головой Чонгук, хотя внутри ледяной огонь разгорается, невидимыми язвами все тело покрывая. — Мы ведь воевали не ради денег и власти, а ради людей.       — Тебе просто обидно, что Чимину присунул я, — альфа давит на больные места, ковыряет старые раны, Чонгук сильнее вскипать начинает. — Знаешь, как он кричит в постели?       Больше это слушать невозможно, кровь в жилах бурлить с новой силой начинает, отравляя мозг, а зверь внутри в дикой агонии бьется, желая уничтожить раздражитель. Это эпидемия, вирус, поражающий нервные окончания, желающий до головы добраться и власть над разумом забрать. Если он сорвётся и выплеснет все наружу, то Хосок погибнет, а этого допустить нельзя.       Резко дергает рукой на себя, замирая в нескольких сантиметрах от лица брата и шипит:       — Гори в аду…       — Если ад – это место, где тебя предают родные люди, то я как раз оттуда. И там вполне сносно!       Желания слушать ядовитые речи больше нет, поэтому альфа бьет брата со всей силы в лицо, а тот отключается. Сплевывает на пол кровь, утирая тыльной стороной ладони губу.       Пускай считает, как хочет. Пускай думает, что он вернулся ради Чимина. Но это не так. Ради него он планировал никогда не возвращаться. Он вернулся, когда узнал, что ввели смертную казнь. Когда узнал, что любое пагубное слово против брата карается расстрелом. Когда уровень насилия превысил уровень благоустройства. Когда узнал, что омег вновь похищают на улицах, а брат закрывает на это глаза. Когда узнал, что наркоторговля ведется не за пределами Чосока, а в нем самом. Когда узнал, что каждый месяц в порт прибывает порядка полторы тысячи рабов, среди которых пятьсот будут дети.       В тот момент он осознал, что государством управляет чудовище. Истинный монстр, помешанный на власти и личном благоустройстве.       Сначала он не поверил. Решил, что Чосок захватили. Его Хоуп, умный и дипломатичный, не мог превратиться в тирана и деспота. Правда же ударила больно, беспощадно, прямо в солнечное сплетение, тем самым выбив воздух из легких. Долгие ночи моральных терзаний, беспомощных созерцаний ночного неба, в надежде, что оно даст ответы на множество вопросов.       Решение идти войной не было спонтанным. Оно миллион раз обдуманное, переделанное и спланированное. Он готовился к этому долгие годы, потому что не мог позволить разрушить то, что строил пол жизни. Даже брату.       Война его стихия, его дом и сущность. Она не идет с ним под руку, она ему не друг, она обитает внутри. Поражает словно нейротоксин, самая страшная чума, разрывая старое, а на его месте возводя новое.       Наивно полагать, что бог войны обитает на Олимпе. Он здесь. Среди людей. И теперь он столкнулся с самой жестокой миссией в его жизни. Свергнуть своего брата…       — Гордись мной, — произносит в тишину, открытая дверь на выход. — Ранее, чтобы покорить один клан, мне потребовалось два года, сейчас я сделал это за один день… ***       Тэхен в спешке открывает каждую дверь, по запаху стараясь разоблачить нужную. Во второй справа витает сильный аромат горького шоколада вперемешку с ананасом, так что омега быстро захлопывает дверь, сморщив нос. Бежит дальше по коридору, пока не чует носом резкий запах уже знакомого мускуса и меда. Вот она, спальня Чимина и Хосока. Заскакивает внутрь, не заостряя свое внимание на минималистичных предметах декора, сразу заходя в гардеробную.       Оглядывает дорогие вещи, желая отыскать что-то более скромное, ведь сбегать в ярких нарядах не лучший вариант. Его одежда оказалась нагло порвана и испачкана, поэтому первое, что пришло в голову, одолжить что-то у друга. Не обеднеет.       Надевает первую попавшуюся рубашку и долго скачет по полу, пытаясь натянуть узкие джинсы на попу. Раскидывает коробки в поисках обуви, большинство из которой лакированные туфли на каблуках. Отыскав красивейшие и, кажется, новые кеды известно бренда, благодарит небеса за то, что у них с Паком практически идентичный размер.       Возвращается в спальню, быстро открывая всевозможные ящики, желая отыскать хоть немного денег. Забирать купюры за секс выше его достоинства, а вот обокрасть Чимина – самое то.       Когда в самом низу комода обнаруживается увесистая пачка, он запихивает ее в сумку, пулей выбегая из дома.       Замечает около ворот охрану и тихо пристраивается за близлежащим кустом. Тэхен облизывает губы, стараясь перевести сбитое дыхание, а затем, прижавшись всем телом к стене, аккуратно крадется вдоль дома. Адреналин скачет с бешеной силой, а сердце постоянно пропускает удары. Он чувствует себя воришкой из старых американских комедий, а не профессиональным мошенником из боевиков. Высовывает голову из-за дерева, оглядывая стоящих неподалеку альф в военной форме. Если удастся пробраться на задний двор, то по плющу, обвивающему забор, можно выбраться наружу и, несмотря на то, что так его легко заметят, это единственный вариант.       Стоит мужчинам отвернуться, как он сломя голову несется к заветной стене. Хватается за плющ, проверяя выдержит ли его конструкция и аккуратно просовывает ногу между листьев. Неустойчиво конечно, но попытаться стоит. Уже на середине забора, чуть не соскальзывает, громко вскрикивает, моментально закрыв рот ладонью в надежде, что никто не услышал.       Срывая ногти в кровь, цепляется за верхнюю перекладину, перекидывая ногу через стену. Он почти свободен. Легкий ветерок колышет волосы, а омега подмечает, что здесь даже дышится легче.       Громкий грохот позади, крик военных и пуля, пролетающая прямо у него над ухом, заставляют брюнета резко вздрогнуть и завалиться спиной назад. Приподнимается на локтях, чувствуя ужасные спазмы, пульсирующие по периметру всей головы, прикладывая руку к ушибленному затылку. Пальцы окрашиваются в красный, а Тэхен старается подняться. Тошнота волнами накатывает на тело, а устоять на дрожащих ногах оказывается непосильной задачей.       Ожидание, что его сейчас схватят, поражает каждую мышцу, но, открыв глаза, он понимает, что никто к нему не идет. Непонятное копошение, крики, выстрелы смешиваются в непонятный задний шум, а Тэхен словно находится под толщей воды.       Когда вторая пуля пролетает над головой, оставляя дыру в стене позади, осознает, что нужно бежать. Еле перебирая ногами и держась за ушибленный затылок, заскакивает через стеклянные двери заднего двора в дом.       Чонгук грузным взглядом оглядывает уже знакомую гостиную. Пантера, оставленная здесь утром, соскакивает с дивана, тяжелыми шагами направляясь к хозяину и замирая рядом. Животное словно чувствует его взвинченное настроение, из-за чего шипит, обнажая белоснежные клыки.       Чон быстро чешет кошку за ушком, а после уносится на второй этаж. Оглядывает расположенные по обе стороны комнаты, пока не слышит протяжный крик из глубины дома. Остановившись около заветной двери, припадает ухом, но резко отстраняется почувствовав грубый толчок.       — Выбить, — отходит на несколько шагов назад, отдавая приказ военному, который все это время следовал за ним.       Грубые толчки разносятся по помещению, пока несчастная дверь не слетает с петель. На пороге появляется растрепанный Чимин со сбитыми в кровь кулаками, которыми он уже долгое время лупил преграду.       — Вот истинная пантера, — Чонгук улыбается краешком губ, складывая руки на груди.       Блондин мечет из глаз молнии, но продолжает стоять на месте, ожидая дальнейших действий альфы. Он слышал выстрелы и крики с улицы, поэтому не на шутку испугался. Если Чонгук прорывался на виллу с боем, значит произошло что-то действительно ужасное.       — Что происходит? — Пак не выдерживает первым, подметив разбитую бровь альфы и запекшуюся кровь в уголке губ.       — Я пришел забрать то, что принадлежит мне, — делает угрожающий шаг вперед, от чего омега ступает несколько раз назад. Старые воспоминания клином бьют по голове, пробуждая внутри адский коктейль ужаса и непонимания. Его снова хотят похитить. Заточить в клетке, окинуть путами, превратить в безвольную марионетку, которая каждый день молит о смерти. Так не должно быть. Второй раз он этот ад не переживет.       Бегло оглядывает глазами комнату в поисках средства самозащиты. Выхватывает рукой статуэтку, стоящую неподалеку на тумбочке, выставив перед собой как единственную преграду.       Чонгук на это действие усмехается, а в темном взгляде пляшут озорные огоньки. Эта ситуация его веселит и даже немного будоражит. Сердце заходится в бешеном ритме, а на кончике языка можно уловить легкий вкус предвкушения.       Резкий выпад вперед, из-за чего Чимин вздрагивает и, зажмурив глаза, бьет наотмашь. Вибрация от удара не отдает в руку, но статуэтка вылетает из ладони, разлетевшись по полу на множество осколков.       Блондин чувствует, как его схватили за бедра, подбросив в сторону, и через пару секунд свободного полета, когда он уже успел мысленно подготовиться к боли, приземляется на мягкую кровать. Резко открывает глаза, желая подняться на локтях, но оказывается придавленный к простыням тяжелым телом сверху.       Чонгук, наблюдая за обескураженным омегой, сотней фейерверков взрывается и, окончательно потеряв самоконтроль, утыкается носом тому в шею, вдыхая полюбившийся медовый запах.       Чимин перепугано замирает, пытаясь воздух полной грудью вобрать, дабы сознание освежить. Дрожит, как осиновый лист на ветру, не в силах с накатывающими воспоминаниями справиться. Он словно снова в сыром подвале оказался, ужасом и мраком окутанном.       Альфа непривычное поведение блондина быстро подмечает и, еле оторвавшись от бархатной кожи, глаза-омуты поднимает. Чимин бледный, как бумага, в бездне своего сознания тонет, но не плачет. Лишь взгляд мутнеет, ужасом окрашиваясь.       — Что такое? — поднимает руку, дабы белоснежную прядь за ухо убрать, но омега неожиданно щурится, голову отворачивая.       Осознание прошибает Чонгука неожиданно, словно кувалдой по голове дали. Чимин боится. Боится, что бить будут, принуждать к извращениям. Серая жидкость закипать начинает, да так, что чуть пар из ушей не идет. Над его ангелом издеваться посмели, обидеть.       — Тихо, — альфа подминает его под себя, рукой за затылок придерживая. — Я не собираюсь делать тебе больно…       Блондин сильнее дрожать начинает, в пучине ненависти к себе тонет. Страх липкими путами обволакивает, корнями в голове прорастая.       Легкая боль в шее, а затем волна спокойствия и неожиданная сонливость. Чонгук применять снотворное в крайнем случае планировал, вот он и выпал. Прячет шприц в карман, немного покачиваясь из стороны в сторону, словно убаюкивая омегу. Тело в руках все больше расслабляется, дыхание выравнивается, а после слышится тихое сопение.       Подхватывает самый ценный груз на руки, укладывая белокурую голову себе на плечо, выходя из спальни. Уже около входа замечает раненого в плечо Хенджина, которому кивает, подавая знак, что миссия выполнена.       Чувствует, как кто-то его за плащ назад тянет, резко разворачиваясь. Перед ним стоит перепачканный Тэхен, с окрашенными в кровь пальцами. Он перепуганно то на альфу, то на Чимина смотрит, а после пересохшие губы облизывает, тихо произнося:       — Забери и меня, — смотрит умоляюще, но голос хриплый и надорванный. — Я не хочу в этом аду оставаться.       Чонгук тяжело вздыхает, бегая глазами по комнате.       — Не будь глупым, Тэ. Если я заберу тебя, то Хосок за мной как бешенный пес погонится, а мне нужна передышка, — альфа говорит грубо, каждое слово отчеканивая. Снова отворачивается, а у брюнета в душе угольки надежды тухнут. Нужно что-то придумать, чтобы полезным оказаться. В любом случае с Чонгуком лучше, чем с этим чудовищем. Голова от роя мыслей болеть начинает, а он все думает, как ситуацию в свою сторону развернуть.       — Я знаю секрет, — резко выкрикивает, когда альфа почти за дверями скрывается. — Секрет Хосока, связанный с Чимином.       Чонгук разворачивается, лицом не одну эмоцию не выдавая, но в глазах явный интерес плещет. Тайна всегда привлекательна, а тайна связанная с ангелом - вдвойне.       — Плохая попытка шантажа, — уголком губ улыбается альфа, а затем кивает Хенджину, который достает складной ножик, разворачиваясь к брюнету. — Только не убей, — последнее, что бросает альфа, когда дверь за ним закрывается.       Сегодня Тэхен усвоил новое правило. Не звени ключами от тайн. ***       Хосок очнулся на холодном полу, от сильных порывов ветра из окна. Громко простонав от боли, альфа кое-как перевернулся на спину, приложив прохладную ладонь к пульсирующим вискам. Кожа на лице обветрилась, от чего неприятно покалывала, а в носу ощущался нестерпимый зуд и жжение.       Рой мыслей будоражил голову, хотя та и без того ужасно болела. Чонгук объявил войну. Альтер теперь подконтрольная ему территория.       Воевать с братом было абсолютно не страшно, ведь альфа понимал, что с военной мощью Чосока, ему точно не сравниться. Более того, просмотрев последние ответы с границы, можно понять, что численность солдат брата не превышает ста тысяч человек, в то время как Хосок владел полумиллионом и это без объявления мобилизации.       Окольцевать Альтер будет проще простого, а войско брата не выстоит и пары дней. Правда пришлось бы понести сильнейшие потери как в казне, так и в авторитете. Крупные бизнесмены обязательно попробуют нажиться на увлеченности братьев войной, а что уже говорить о мелких, которых сдержать будет практически невозможно. Такие события могут привести к полнейшему хаосу, а что еще хуже к гражданской войне.       Значит нужно действовать тихо, нападая на врага изнутри. Конечно, в Альтере остались верные люди, которых можно будет подослать к Чонгуку для получения информации. Вот только брат не дурак и вряд ли будет сидеть сложа руки, ожидая пока Хосок поднимает флаг победы.       Тогда то альфа принимает немного странное, но самое разумное из всех возможных решений. Ждать. Наблюдать за дальнейшими действиями брата, разоблачив тем самым его метод ведения войны.       Это будет просто. Насколько бы гениален не был Чонгук, но года, проведенные вместе, дают о себе знать. Хосок знает его идеально, как собственно и брат его. Нет страшнее войны, чем война между бывшими друзьями.       Телефонная трель неприятно режет уши и посылает вибрации в ушибленное бедро. Выудив противный мобильник из кармана, альфа принимает вызов.       — Господин Чон, на виллу напали, — четкий голос солдата раздается с той стороны, докладывая последние события. — Господин Пак похищен.       Глава матерится себе под нос, поднимаясь на одном локте с протяжным шипением.       — Что с Тэхеном?       — Он в тяжелом состоянии, — чеканит альфа. — Поскольку ему было запрещено покидать пределы территории, врачи были вызваны на место.       Хосок отвечает, что скоро прибудет, а затем сбрасывает. То, что Чонгук забрал Чимина, неожиданностью не стало. Еще одно доказательство того, что альфа может предугадать любой его ход. Брат помешан на этом мальчике. О непрошедшей великой любви он понял еще за совместным ужином, наблюдая недвусмысленные взгляды в сторону омеги.       Сейчас же его больше волновал его прекрасный Тэхен, который стал жертвой их перепалки. За него не то, что войну начнет, а сотрет Альтер с лица земли, вместе с обидчиками его фурии. Хрупкий омега навеки поселился в его сердце и противиться этим чувствам ему не под силу.       На территории виллы военные перетаскивают трупы товарищей, погибших во время столкновения с Чонгуком. По периметру дежурят врачи, помогая раненым, но Хосок лишь быстро кивает альфам, желающим с ним заговорить, и несется внутрь. Пробраться в его дом и так оказалось задачей не из легких, ведь проклятые репортеры уже прознали о случившемся, обступив ворота, чтобы отхватить кадр получше.       На втором этаже в постели сидит его падший ангел, глупо уставившись в стену, пока медик рядом перебинтовывает ему руку. Глава облегченно вздыхает, увидев, что с ним все в порядке и оседает рядом на скомканные простыни. Невысокий бета, закончив с перевязкой, учтиво кланяется, оставляя их наедине.       Тэхен, завидев альфу, внутри сжимается, боясь сделать лишний вдох. Он выдал всю информацию Хенджину быстро, как жалкий трус. Мужчина разрезал ему руку с внутренней стороны от локтя до кисти. Тогда-то, захлебываясь слезами боли, он открыл тайну.       Но, признаться честно, даже тогда ему не было так страшно, как рядом с Хосоком. Этот альфа извергал ауру превосходства и требовал беспрекословного подчинения. Жалкая попытка побега провалилась с треском и даже страшно подумать, что было бы, узнай о ней Чон.       — Испугался? — спокойно произносит, оглаживая рукой красивые локоны вьющихся волос. Тэхен немного дергается, что не ускользает от внимания альфы, который сжимает губы в плотную линию.       Он опускает глаза на простыни, оставив комнату в полной тишине. Брюнета это пугает. Чувство ожидания губительно, особенно когда рядом самый ужасный человек континента, который в любую минуту может выкинуть, что ему вздумается.       — Прости, — тихо произносит альфа, а Тэхен на секунду выпадает из реальности. Когда он думал о возможных выходках главы, то явно не предполагал это.       Это больше злит, чем наталкивает на прощение. Неужели для него все так просто? Изнасиловал, обозвав грязной шлюхой, а теперь извинился с грустным лицом и все… Если простое «прости меня» может исправить все прежние ошибки, то на кой черт тогда нужен ад?       — Хорошо, — Тэхен опускает голову, поглядывая на свои пальцы. — Я не прощаю тебя.       Альфа кивает головой, понимая причину такого поведения. Боязно протягивает руку вперед, захватывая в нее хрупкую ладонь. Брюнет теплый. Кончики пальцев прошибает электрическим разрядом, а обворожительных запах забивается в ноздри.       — Я люблю тебя, — на выдохе произносит Хосок, совсем потеряв связь с реальностью и утонув в прекрасном омеге. Он не хотел говорить это вслух, но эта правда больно резанула Тэхену по ушам.       Любовь его в алые цвета окрашена, страданиями и болью пропитана. Брюнету она не нужна, она лишь страдания доставляет. В гробу он видал такую любовь. Хосок же мысленно себе клянётся, что никогда его не отпустит. Залечит раны, которые сам по глупости оставил, и однажды любимые школьные глаза вновь на него с теплом посмотрят. ***       Чимин сквозь тягостную негу сна чувствует, что задыхается. Недовольно морщится, стараясь скинуть с себя давящее нечто, дабы побольше воздуха вдохнуть. Он не хочет просыпаться. Царство Морфея такое прекрасное и сладко тягучее, а там за его пределами лишь суровая реальность, наносящая безжалостные удары.       Переворачивается на другой бок, утыкаясь носом в грудь Хосока и обвивая его руками за талию. Немного ерзает попой, желая вдохнуть родной запах мускуса, но ничего нет.       Воспоминания вихрем врываются в голову, когда он понимает, что никакого Хосока рядом с ним быть не может. Резко толкается ногой из-за чего слышится грохот, а после тихая ругань.       — Больной извращенец, — выкрикивает омега, смотря на распластавшегося на полу Чонгука.       — И тебе доброе утро, — хриплый голос приятно отдает в голове, заставляя тело покрыться мурашками.       Альфа приоткрывает один глаз, оглядывая заспанного и помятого, но такого возмущенного Чимина и улыбается уголками губ. Прекраснейшее утро в его жизни. Омега шуршит покрывалом, а затем слышится быстрый топот маленьких ног и громкий хлопок двери ванной комнаты. Здесь то выдержка Чонгука и заканчивается, а улыбка озаряется на все тридцать два зуба. Приятное тепло внутри вулканом извергается, покрывая органы мягким мхом.       Перебирается на кровать, желая насладиться медовым запахом подушек, блаженно прикрывая глаза.       Не проходит и двадцати минут, как дверь приоткрывается и оттуда высовывается тоненькая рука, а требовательных голос произносит:       — Дай одежду.       От одной мысли, что его от обнаженного омеги ограждает одна мерзкая деревяшка, кончики ушей начинают подрагивать. Дернуть бы его за запястье и разложить прямо здесь, чтобы сделать это утро еще лучше.       Вместо этого он почтительно вкладывает в ручку свою футболку, понимая, что даже насладится видом Чимина в этом ему будет достаточно.       — А другого ничего нет? — бурчит, оглядывая огромный кусок ткани.       — Откуда у меня одежда для омег?       Дверь тихо скрипит, и на пороге появляется блондин в футболке, прикрывающей бедра и в некоторых местах прилипшей к еще влажному телу. Он спокойно проходит к столу, оглядывая содержимое в поисках своего телефона.       Чонгук же в этот момент слюной давится, наблюдая за каждым плавным движением, улавливает легкие покачивания бедрами и безэмоциональное выражение лица. Его сексуальность за версту чувствуется, пожар внутри разжигая, жар опаляет изнутри, а кожа словно покрывается невидимыми волдырями. Чертов Пак Чимин – величайшее произведение искусства, которым хочется наслаждаться без остановки.       — Я же не железный, — проговаривает сквозь зубы, стараясь зверя на цепи удержать. Он ведь уже со своей силы о ребра бьется, наружу выползти желая.       — Ты сам дал мне это, — спокойно отвечает Пак и немного кривит губы, когда телефон не находит. — Отвези меня домой, — резко разворачивается к альфе, грозно тупнув ногой, из-за чего футболка задирается, а Чонгук начинает дрожать от возбуждения. Четыре года воздержания явно дают о себе знать.       — Это теперь твой дом, — бросает резко, пресекая все дальнейшие разговоры, но омега не из робких.       — Похищение незаконно.       — Я и есть закон, — Чонгук угрожающе опускает голову, выдыхая чистый огонь сквозь ноздри. Еще немного и он точно накинется на него, пожирая, как самую сладкую булочку.       Чимин от напора немного скукоживается, пытаясь неловко прикрыть рукой ноги. Развивать эту тему дальше он не решается, ведь Чонгук с помутневшим взглядом внушает ужас, пробирающий до костей. Глаза мечутся по комнате в поисках за что же можно зацепиться и находят. На столе лежит небольшая красиво расписанная карточка.       — Что это? — заинтересованно спрашивает, беря шершавую бумагу в руки.       — Экземпляр приглашений, — вздыхает альфа, желая отвлечься на разговор, но оторвать взгляд от шикарного тела кажется невозможным. — Через неделю я устраиваю торжественный вечер, в честь моего возвращения.       — Скорее в честь дня рождения Хосока, — улыбается Чимин, оглядывая дату в углу.       — Обижаешь, — наигранно сводит брови Чонгук, складывая руки перед собой. — Это ведь еще чей-то праздник…       — Чей же? — заинтересованно спрашивает блондин, а альфа наблюдая полное недоумение вздыхает:       — Мой.       — Вы что родились в один день? — Чимин от удивления приоткрывает рот. Самая неожиданная новость за последнее время. Хосок никогда не упоминал когда родился его брат и тем более не рассказывал сколько тому лет.       — С разницей в пятнадцать минут.       — Вы близнецы?       — Ну конечно, — язвительно вскидывает руки Чонгук, кривя лицо. — Мы же так похожи…       Чимин же выглядит полностью обескураженным, поэтому альфа, мысленно усмехнувшись происходящему, решает продолжить:       — Двойняшки…       Чонгук резко подрывается с места, подхватывая омегу на руки, а тот невольно вздрагивает, вцепившись пальцами ему в плечи. Альфа утыкается носом в шею, вдыхая обворожительный запах, и проводит ладонью по обворожительному бедру.       — Готов праздновать день рождения дьявола?