Секретные материалы, или особый отдел Юмин (幽冥)

К двум часам ночи в Храме Покровителя Вод наступила зловещая тишина. Группа магических существ, не до конца осознавших произошедшее, покидали немного растерянного старейшину, оставшегося наводить порядок в мокром святилище, где в хаотическом беспорядке валялись сломанные свечи и раскиданные ценные артефакты. Первым бросился наружу из храма растерянный Цзян Чэн, который рванул по тропинке в темный лес, не разбирая дороги и не обращая внимания на крики взволнованного Усяня, который сначала кинулся за ним, а потом, поняв всю тщетность своих попыток, вернулся в храм. Потом по широкому деревянному настилу прошли сраженные непредвиденной ситуацией Цзян Фэнмянь и госпожа Юй, поддерживающие мокрую и очень тихую Яньли с потекшим по щекам макияжем, которой Вэй Ин, пока все стояли в шоке, успел аккуратно перевязать ладонь бинтом, который предусмотрительно носил с собой Ванцзы в мешочке цянкунь после экстренной ситуации во время обеда. За ними спокойным уверенным шагом вышел нахмурившийся Вэнь Сюй, который совсем не так себе представлял этот праздничный вечер. В его голове завертелись сотни тяжелых жерновов, беспощадно перемалывающих новые факты и мысли, как произошедшее повлияет на жизнь и взаимодействие Великих Кланов. Следом, в почтенном отдалении шли оживленный Цзысюань и проницательный и серьезный Хуайсан, который за один день получил столько новой ошеломляющей информации, что ему требовалось срочно запереться в своих покоях с бутылкой хорошего вина и хорошо пораскинуть мозгами. Последними, значительно отставая от остальных, древнее святилище покинули молчаливые Усянь с Ванцзы. B небе висела далекая жемчужная луна. Где-то на западе, в тусклой синеве воздуха чувствовалось присутствие иссякающего солнечного света. И в этой загадочной тишине они прошли уже полпути к Пристани Лотоса. Стоило группе заклинателей исчезнуть немного впереди, как озадаченный Вэй Ин внезапно подал знак рукой младшему нефриту, и они развернулись обратно к таинственному водоему. Бесконечные звезды над головой разгорались все ярче по мере того, как незаметно темнели небеса. Иной раз настороженные юноши слышали высоко над головой словно шелест пролетающих птиц. Ведьмак знал, что все лесные птицы уже давно уже спят, и не мог понять происхождения этого звука. Невольно в голову приходила мысль, что где-то далеко шелестят ледяные звезды. Он задумчиво вслушивался и всматривался в густую темноту, пока они тихо шли по мягкому пружинящему мху. Проходили долгие минуты, но звук не повторялся. Раздался хруст веток под ногами- это торопился в Пристань старейшина, который закончил в темном святилище. Еще через некоторое время лес снова поредел и странное мерцание показалось сквозь черные бамбуковые стволы. Удивленный Вэй Усянь схватил младшего Лань и стремительно потащил к берегу. Все, что произошло дальше, заклинатели не могли представить себе, как действительность. Обычно в таких случаях, говорят, что действительность была похожа на сон, но это было неверно. Она была прекраснее любого сна. Черное Озеро горело. Казалось, его дно состояло из драгоценного хрусталя или даже бесценных бриллиантов, освещенных снизу лунным огнем. Свет разливался до горизонта, и там, где всегда сгущается тьма, небо переливалось и сверкало, как бы затянутое серебряным туманом. Волшебное свечение медленно меркло. Но после недолгой зыбкой темноты священное обиталище Повелителя Вод опять превращалось в незнакомое звездное небо, брошенное к их ногам. У зачарованного этим невиданным зрелищем Лань Ванцзы было ощущение, словно мириады звезд, сотни Млечных Путей плавали под толщей прозрачной воды. Они то погружались, потухая, на самое дно, то разгорались, всплывая на спокойную гладкую поверхность. Художественный взгляд Вэй Усяня, стоявшего с приоткрытым ртом, различал два странных света: неподвижный, таинственный, медленно качавшийся в воде, и другой — весь в движении, рассекающий воду быстрыми фиолетовыми вспышками. Это метались под водой яркими молниями разбуженные серебристые и золотистые рыбешки. Деревянный мост, который вел в храм, черной громадой возвышавшийся в сверкающем море, выделялся контрастной шелковой лентой. Завороженные подобным волшебством юноши долго не решались ступить на зыбкие в переливчатом свете опоры, но Вэй Ин сделал первый шаг и уверенно увлек за собой Лань Ванцзы, который бережно убедился, что держит его за здоровую руку. Двери храма были приоткрыты, и высокие свечи, мерцавшие в глубокой темноте, создавали контраст между теплым и мягким огненным светом и холодным звездным мерцанием озера. На мокром чистом полу больше не оставалось следов крови, но перед глазами Вэй Ина весь жуткий обряд, который пошел совершенно не по плану, стоял, как будто оттиск на фотопленке. -Вэй Ин.. - Тихий знакомый голос вывел ведьмака из задумчивости.- Ты знаешь все о ритуале? -Что именно ты имеешь в виду, Лань Чжань? - Усянь в свое время прочитал пару книг на тему перехода власти и Покровительства существ-повелителей стихий, но сильно этим не увлекался, зная что ему эта информация не пригодится никогда, так как он не имел отношения ни к какой правящей ветви Светлых заклинателей. А в Ковене, где его бабушка была бессменной главой веками, работали абсолютно другие правила и законы. -Магия крови. Выбор Покровителя.- Светлый заклинатель сделал долгую паузу, не будучи уверенным до конца, что это его дело, и еще тише закончил. - Чистота наследной крови. И снова оглушающее безмолвие возникло в небольшом помещении, причудливо освещаемом с улицы серебристыми бликами, переплетающимися загадочными узорами с мигающими золотом фитилями. На лице серьезных заклинателей отблески рисовали диковинные тени, добавляя потустороннего флера. - Есть всего две причины, по которым Повелитель Стихии может не признать избранного Кланом наследника. Первая- недостаточная сила или нравственные качества. Вторая- отсутствие в церемониальной чаше истинной крови правящей ветви, которую эти мудрые тысячелетние существа получали в своеобразную жертву многие века. Магия Стихии, неважно, Огонь, Воздух, Вода или Земля, тесно вплетается в человеческую кровь, делая этот союз между заклинателями и небожителями нерушимым. - Лань Ванцзы со вздохом нарушил еще одно правило из Свода о невмешательстве. К счастью, эта бесценная информация была в настоящее время не распространена, и передавалась от отца к старшему сыну в правящем Клане, а Ванцзы наткнулся на нее совершенно случайно, когда обнаружил в свернутом свитке в Запретной Библиотеке Лань еще один, на полуистлевшем рисовом пергаменте, с неразборчивыми иероглифами на древнекитайском, где был кратко описан смысл ритуала перехода. -То есть ты хочешь сказать, что А-Чэн был недостаточно силен? Но это невозможно! Я тренировался с ним с детства, его ядро стабильное и мощное. А Яньли вообще еле-еле его развила к шестнадцати. Это нелогично.- Казалось, схватывающий все на лету Вэй Ин специально строил глупые заграждения от острых шипов ядовитой информации, потихоньку проникающей в его мозг и душу. Молчание было ему ответом. И неглупый ведьмак прекрасно знал истинный ответ, который висел в пахнущем тиной воздухе. И ломал всю привычную картину мира, заботливо сложенную из крохотных кусочков за долгие годы нелегкой жизни в семье Цзян. Это напоминало своей обреченностью момент неизбежного принятия, когда, кажется, собрал уже весь однотонный паззл, а одна деталь не на своем месте, и все фрагменты вокруг нее тоже, оказывается, стоят неправильно. Или, когда от одной-единственной костяшки рушится вся длинная змейка из стоящих домино. -Вэй Ин, ты видел, что Повелитель Вод Дилун сделал перед тем, как госпожа Цзян принесла свою кровь ему в жертву?- Сейчас перед сомневающимся Ванцзы стоял сложнейший выбор. Он еще вчера понял, что взаимоотношения в странной семье Вэй Усяня нельзя назвать простыми. И что фамильные роковые любовные тайны, которые скрывали глухие деревянные двери и тяжелые фиолетовые шторы старинного Поместья глубже и мрачнее, чем Бездонный омут. - Когда открылась твоя рана на ладони. Медленно перед услужливой памятью Вэй Усяня возникли сапфировые глаза изумрудно-синего дракона. И он внезапно осознал, что хотел сказать ему проницательный взгляд и довольное фырканье. Черная бездна вдруг разверзлась перед юным ведьмаком как тогда, в раннем детстве. Тихо кружилась голова. Казалось, весь мир снова рассыпался мелкой острой гранитной крошкой и больно ранил сотней черных песчинок прямо под кожу. Вэй Ин не понял, как немного прошел и опустился на колени на широких досках мерцающего моста перед раскрытыми воротами храма. Губы его были стиснуты, и весь цвет исчез с его побледневшего и осунувшегося лица. Которое горело изнутри обжигающим холодным огнем. Он прижал ладони к щекам. Тотчас на глазах выступили горькие слезы. Усянь сидел неподвижно, поджав ноги, боясь даже пошевелиться. Темный заклинатель знал, что стоит ему двинуться или разжать стиснутые руки – и он закричит, потому что все внутри у него разрывалось заживо от болезненной лжи. И вдруг ведьмак тихонько закачался от этой боли, приоткрыв рот, глядя в одну сверкающую точку удивленными, но совершенно алыми глазами. Ему казалось, что кто-то чужой все спрашивает его с той же назойливой равномерностью, с какой бьется у него на виске маленькая жилка Он сидел на полу одинокий, беспомощный, а внутри разливалась ядовитая желчь от того, что все вокруг снова лишалось привычных опор, и топила его в бесплотной, поднимающейся из самых темных глубин демонической черной ярости. Ванцзы внезапно почувствовал, что из святилища исчезает вся светлая ци. Все свечи до единой внезапно погасли, вода по священной стене прекратила течь, а его светлое ядро вдруг резко всколыхнулось и ослепительно вспыхнуло, как бывало только при смертельной опасности. Ноги стали каменными и как будто приросли к каменному полу. Словно выросла сила притяжения в десятки раз. Но этот миг, как будто новым всплеском, по меридианам прошлась странная энергия - слишком сильная, горячая, живительная и он внезапно понял, что надо делать. С нескрываемым волнением Лань Чжань решительно дошел до сидящего на деревяшках Усяня, изящно опустился рядом на пол и крепко обнял одинокого юношу, прижав близко-близко к груди, в которой колотилось заполошное сердце. Вэй Ин вдруг перестал качаться и глухо всхлипнул. А юный нефрит, чья душа тоже сжималась от такой откровенной боли, медленно и ласково гладил его по волосам, нежными движениями распутывая тугие косы и вытаскивая тяжелые заколки. И все это ощущалось таким правильным. Ванцзы вдруг осознал, что больше всего на свете он хочет быть всегда рядом - оберегать и поддерживать это невыносимое, удивительное, сильное, темное, но такое хрупкое, уязвимое и одинокое создание. Спустя продолжительное время время младший господин Лань с удивлением услышал, как снова зажурчала вода по стене, заросшей зеленым влажным мхом. А храм стал снова оживать. По одной робко зажигались огоньки черных свеч-солдатиков, и в их мерцающем дрожащем свете ему на миг показалось, что лазурная статуя с сапфировыми глазами растягивает крупную пасть в довольной улыбке. Растерянный Вэй Ин потихоньку перестал дрожать и больше не всхлипывал, лишь горячим лицом ближе улегся на такое родное крепкое плечо и глубоко вдыхал запах можжевеловых и сандаловых веток. Сухие горячие губы Ванцзы оказались как раз на макушке ведьмака, где он оставил нежный незаметный поцелуй, как будто поставив свое фамильное клеймо на демоническом юноше с алыми всполохами в глазах, потихоньку возвращающихся к прежнему оттенку грозового неба. Расстегнув верхнее торжественное одеяние, Лань Чжань одной рукой накинул его на ведьмака, у которого до сих пор были ледяные руки, которые он грел у груди заклинателя. Стало немного теплее. Белый огонь набегал на мшистые берега. Черные огромные валуны, лежащие под водой, покрылись тонкой огненной росой. Внезапно Вэй Ин чуть отклонился вниз с мостика и зачерпнул сверкающую лунным светом воду в изящную ладонь, на которой красной грубой полосой виднелся заживающий шрам. Сквозь пальцы полились, с журчащим, оглушительным в этой тишине плеском, струи жидкого магического света. А когда последние бриллиантовые капли просочились с кончиков, то на бледной линии жизни не осталось и следа от глубокой резаной раны. Вода ласково освещала его невероятно красивое лицо, бледное от волнения. И тут легкая улыбка внезапно коснулась его обескровленных искусанных губ. Ванцзы нервно сглотнул. -Тебе не тяжело, Лань Чжань? - горячим шёпотом вдруг спросил Усянь. " Святые небожители, какой же глупый вопрос, Вэй Усянь!!"- Эта мысль, не сговариваясь, посетила обоих смутившихся юношей. -Нет. - Еле слышно пробормотал младший господин Лань. Озеро внезапно погасло так же быстро, как вспыхнуло. Младший нефрит больше не заговаривал о произошедшем. Усянь тоже молчал. Предрассветные лучи румянили восточный берег. -Надо возвращаться, Вэй Ин.- Спокойным бархатным голосом с нотками разочарования проговорил Ванцзы. А ведьмак с удовольствием почувствовал это бархатистое дрожание в груди своим лицом, снова лежащим на широкой груди крепко и надежно обнимающего его нефрита.  -Лань Чжань, можно я сегодня посплю у тебя? – сгорая от стыда, отозвался Вэй Усянь, который чувствовал себя в этих объятиях удивительно спокойно. – Не хочу оставаться один. – Можно. – выдохнул не верящий своим ушам нефрит и пригладил его взъерошенные от влажности волосы. – Вэй Ину можно все. Темный заклинатель поднял на своего напарника яркие сияющие серые глаза, удивленный и обрадованный. - Лань Чжань, ты совершенно необыкновенный. Я точно не заслужил такого. - Факт. - И в золотистых глазах мимолетно улыбнувшегося младшего нефрита возмущенный Усянь увидел лукаво пляшущих красных чертей, взявшихся за руки, как на картине известного художника Анри Матисса. С тяжелым вздохом разжав горячие объятия, второй господин Лань грациозно поднялся и подал руку своему спутнику. -Вэй Ин- замечательный!- и с этими словами невозмутимый Ванцзы направился к берегу. Удивленный Усянь замер. А потом лучезарно улыбнулся и помчался догонять такого родного и любимого светлого заклинателя.