***
Мне люди не нравились. Они вызывали отвращение, желание вскрыть им грудную клетку в поисках сердца. Почему они так жестоки? Почему человек ведёт себя хуже животного, предпочитая искать дурацкие оправдания своим действиям? Люди были слепы и глухи, абсолютно мерзкие и глупые. Я людей любила. Они были интересными, каждый со своими мыслями и стремлениями. У всех была забавная привычка поучать ближнего своего, даже если сам ничего не знает. Ссоры были мне неприятны, я предпочитала переводить тему или отшучиваться. Окружающим это нравилось. Всем ведь нравятся глуповатые девочки-цветочки, что на каждое твоё слово, даже самое обидное и отвратительное, будут улыбаться, показывая ямочки на румяных щеках. Жаль что не всегда удавалось соответствовать ожиданиям. Люди сложные и такие разные, но всех объединяет одно — желание жить. Ради выживания те готовы на всё: убийство, обман, предательство. Вот только я врать не любила. Да и смысла не видела — ложь сложно поддерживать, а хорошей памятью я не могла похвастаться. Честная, до зубного скрежета и желания побиться головой об стену. Это чаще мешало. Убийство не так уж и пугало. Я любила людей, ведь сама была человеком. Я была настолько человечна, насколько это вообще возможно. Я любила себя. Я презирала себя.***
Когда понимание того, куда я переродилась наконец-то сложилось в единое целое из кусочков пазла… Я испугалась, хоть и как-то вяло. Кто бы не испугался? Мне предстоит сдохнуть несколько раз, если история пойдёт по сюжету. Одного раза уже много — происходящее здорово ударило по психике, не жалея нежных девичьих чувств. Мне всё ещё холодно. Узнай я о своём перерождении раньше, скажи мне кто-то, что я стану героем BL-новеллы, то всё было бы легче. Более чем уверена, что мир казался бы мне плоским, зависимым от сюжета. Я бы не боялась сделать только хуже, доламывая психику персонажей, создавая вокруг хаос. Честно говоря, я бы и сейчас так считала, но… Хун-Хун-эр был мальчиком, а я — девочка. Что ещё могло измениться? Как моё появление повлияло на мир? Глупо забывать о эффекте бабочки, когда один лишний взгляд мог порушить всё возможное будущее, создавая нечто новое, не всегда прекрасное. В оригинале и так всё плохо, но там хоть был хороший конец. Что если здесь такого не будет? Что мне тогда делать? Я не смогу спасти всех, мне бы себя сначала защитить. У меня возникают сомнения, смогу ли я вообще дожить до десяти лет. Сможет ли Се Лянь поймать меня? А что если я и вовсе не упаду со стены? Или же пресловутый сюжет стянет на моих конечностях стальные нити, искусно дёргая за них и направляя в нужную для себя сторону? Только дёрнись и разорвёт к чертям. Неужели я буду такой же сломанной и отчаявшейся, как Хуа Чэн? Фарфоровая кукла, что покрылась трещинами. От полного краха удерживает лишь существование кого-то действительно важного, что крепко удерживает осколки на местах, хотя сам выглядит не лучше, если не хуже. Но одно я знаю точно — нужно стать сильной. Нужно выжить. Нужно научиться лгать.***
Мы дошли. Конечно, только увидев то, куда мы попали, я не воспылала восторгом. Ветхое здание, явно существующее лишь на ежедневных молитвах и даже не дышащее, а задыхающееся над ладаном, не могло порадовать. Особенно тот горячий приём, что нам оказали, попутно окатив ведром отборного дерьма, что я поняла хоть и не по словам, которые знала всё так же плохо, но по мимике. Уж очень выразительно кривился и вопил какой-то лохматый мужик с заплывшей харей и дурным взглядом. Он чем-то неуловимо напоминал мне необученное зверьё, страдающее бешенством и вынужденное своим существом портить жизнь ближнего своего. Ругательства я, конечно, запоминала, на всякий случай и ради расширения мысленного словарика матов, хоть и не собиралась сквернословить сверх необходимого. Лишние знания не помешают, какими бы те не являлись. Всё в новой жизни и семье было весьма однообразно — вонь какого-то дешёвого пойла, вечные крики и звенящий страх в воздухе. Периодически заходили люди подозрительной наружности, с каждым разом становясь всё агрессивней. Я уже жалела, что позволила себя увести из того ледяного царства, но после вспоминала оскал мамаши и едкую насмешку во взгляде отца, скрытую под слоем холода, и все сомнения утихали, лишь изредка царапая внутренности. Как только я смогла ходить, не падая от слабости в теле, ибо кормили здесь откровенно плохо да и прогулка в это местечко не прибавляла сил, меня заставили «работать». Я более чем уверена, что это незаконно. Наша, меня и выродков этого семейства, задача была проста. Или так считали старшие, что получали больше еды: обчищать карманы богатеньких дядек или тётек, а полученное богатство нести воющему нечту, которое велели звать отцом, что сам работать не желал. Ну конечно, гораздо легче выгнать своих детёнышей в гущу людей, где периодически происходит пропажа людей, которых после находят в борделях или ещё где похуже. Пригласили их туда в принудительной форме, между прочим. Я была мелкая, тощая и голодная. А ещё очень злая и зубастая. Вот только бегать быстро ещё не могла. Зато технику махания кулаками пришлось разучивать в ускоренном темпе — дети, что очевидно, меня не любили. Отвечала им полной взаимностью. Очень мило, не считаете? Детишки, которых правильней будет назвать зверьками, были озлоблены, а отсутствие тормозов и хоть какого-то ошмётка совести у данных индивидуумов не добавляло им привлекательности. Они тоже хотят жить. Но, уж извините, своя шкура дороже. Приходить с окровавленной пастью стало нормой — кровь чаще была не моей. Из-за отсутствия каких-либо сил приходилось использовать зубы, которые были на удивление прочными и острыми. Да и семейка стала обходить меня стороной. Странные. Ведут себя так, словно я их сожру. Но мне же лучше. Вот только страх перерастает в ненависть. Я это знала и на своём примере, но легкомысленно и самоуверенно закрывала на это глаза в период некоторого затишья. Конечно же скоро те поняли, что серьёзной угрозы я не представляю. Против взрослого человека шансов не было. Что может сделать мелкая пигалица, с явными признаками недоедания? Ничего.***