Эпилог
— Северус, — встретила вошедшего в Большой зал зельевара Макгонагалл, — твои шумят больше всех. Успокой их, пожалуйста, и объясни, что это совершенно неприемлемое поведение за столом. Профессор хмыкнул, и направился к столу Хаффлпаффа, за которым и правда сидела самая громкая компания из пятерых детей всех факультетов школы. Старший и младший мальчики носили жёлтые галстуки, двое остальных мальчишек, несмотря на соперничество Гриффиндора и Слизерина вполне спокойно сидели рядом, а девочка с длинными косами, с вплетёнными в них синими в тон мантии лентами, что-то увлечённо рассказывала, указывая на лежащие рядом с ней книги. Глядя на них, сердце недавно вступившего в должность декана Слизерина наполнилось теплом: эти пятеро были его детьми. Его маленькими непоседами и причиной его ранней седины (пока только в теории, но Снейп был свято уверен, что до первых белых волос ему осталось не долго). — Что, бандиты, опять шумите в Большом зале? — шутливо произнёс Северус, подходя к детям. — Папа! — воскликнули те в ответ, совершенно не ожидая его появления, но сидевшие ближе всех к мужчине Гарри и Ларри тут же потянулись обнять отца. Хотя, если быть точнее, Генри и Ларри. Мужчина не знал почему, но перед усыновлением гриффиндорец подошёл к нему и попросил полностью поменять его имя. И сколько бы профессор не просил объяснить почему, ребёнок упорно молчал, и Северус в конце концов уступил его желанию. — Мы не шумим, папа, просто обсуждаем последние открытия в области травологии, — улыбнулась Николь. Зельевар всегда знал, что его дочь довольно начитанна, но всё же немало удивился, когда Распределяющая Шляпа отправила её к «воронятам». И хоть девочка и не сидела всё свободное время в библиотеке, была одной из самых лучших студентов Хогвартса, как и Ларри. — Тебе профессор Макгонагалл опять жалуется на нас, да? — догадался Мэтти, глядя на отца своими небесно-голубыми глазами. Мальчик попал на Хаффлпафф, как и его старший брат, и теперь уже вся школа называла его «маленьким солнышком». — А я сегодня на трансфигурации 20 баллов заработал, — с горящими глазами сообщил Северусу Генри, и профессор не мог не похвалить его. — Молодец, сын. — А мне профессор Флитвик за эссе поставил «Превосходно», — не упустил возможность обрадовать отца Дэнни. — А у меня по травологии сегодня «Превосходно», — последовала примеру братьев Николь. — Очень хорошо, — одобрительно кивнул Мастер зелий, — а как у тебя дела, Мэтти? — обратился мужчина к младшему сыну, который скромно слушал остальных детей. — Профессор Синистра сказала, что моя карта звёздного неба самая лучшая в классе, — чуть застенчиво сообщил мальчик, и старшие дети стали наперебой спрашивать его, почему он не рассказал им об этом раньше. — А что насчёт тебя, Ларри? — спросил Северус у слизеринца, и в его глазах заплясали смешинки. Младшие Снейпы притихли, ожидая интересное продолжение. — О, а у меня был очень занятный урок с нашим строгим профессором зельеварения, — деланно невозмутимо ответил Лоренс, будто их профессор не стоял сейчас перед ним, — сначала он устроил мне разнос за неправильно выполненное домашнее задание, но потом похвалил моё зелье. — Какой он у вас непостоянный, — наигранно покачал головой Северус. — Ага, просто жуть. Спасения от него нет! — на эмоциях Ларри даже схватился за сердце, на что зельевар выгнул бровь, но их спектакль не продлился долго, и вскоре за столом Хаффлпаффа раздался новый приступ смеха. Макгонагалл покачала головой, взирая на эту картину со своего места за учительским столом. «Ох уж эти Снейпы!»Часть 5
4 января 2023 г. в 00:55
После принятия решения наслаждаться «сегодняшним днём» Гарри впервые в жизни смог полностью расслабиться. Он больше не был сосредоточен на мысли, когда же его выгонят прочь, и даже перестал вздрагивать, когда кто-то делал резкие движения, а пребывание в одной комнате с зельеваром больше не заставляло напрягаться до состояния натянутой струны. Способствовали этому не только слова Дэнни, который в понимании Поттера был настоящим старшим братом, но и сам Северус.
Мужчина не давил на детей своим присутствием, но при этом всегда был поблизости, не оставляя ребят без присмотра. Гарри удивлялся, как ему это удаётся, но факт оставался фактом: гриффиндорец мог абсолютно забыть о профессоре, даже если они находились в одном саду.
Удивляло Поттера и то, как Мастер зелий воспитывал своих детей: он всегда пользовался возможностью доставить детям радость, но не потакал слепо всем их желаниям, как делали Дурсли, не шёл на поводу у детских каприз и без промедлений мог сделать выговор, если кто-то начинал своевольничать или плохо себя вести.
Чуть позже Гарри сделал вывод, что Снейп не пришёл в ярость на его поведение тогда, в саду, потому что подобное неоднократно происходило со всеми детьми — время от времени кто-то начинал плохо себя вести, и зельевар отправлял этого ребёнка в комнату, чтобы тот сделал перерыв и успокоился, а примерно через полчаса обязательно сам поднимался к ребёнку.
Иногда дети начинали капризничать или раздражаться, желая тем самым привлечь внимание отца, и Северус, узнав причину, либо долго разговаривал с ребёнком в комнате, либо, если время близилось к вечеру, предлагал лечь спать с ним. Мастер зелий не видел в этом ничего постыдного: ребёнок хочет побыть со своим родителем, хочет, чтобы ему уделили внимания, так что же в этом плохого, даже если ему тринадцать лет, как Дэнни?
Иногда дети сами просились поспать с отцом или же прибегали после приснившегося кошмара. Только с Гарри они пока не перешли к такому уровню доверия, но Северус был благодарен и за то, чего они уже достигли.
Первый раз, когда гриффиндорцу выпало помогать зельевару готовить обед и ужин, мужчина страшно волновался, ведь на кухне они будут только вдвоём, и неизвестно как на это отреагирует мальчик. Сначала и правда было непросто — Гарри был ужасно напряжён и внимательно следил за каждым движением зельевара, отвечая на вопросы лишь жестами и не вступая в диалог. Но с каждым днём настороженность Поттера уменьшалась, и они стали двигаться вперёд.
Большой шаг был сделан после истории с портретом Лили, который теперь стоял на тумбочке в комнате мальчика. Но после дня рождения Дэнни гриффиндорец вновь замкнулся в себе, проявляя все признаки регресса. Северус чуть ли не рвал на себе волосы от отчаяния, не зная, как помочь бедному ребёнку, и виня себя, что праздник нанёс Поттеру новую травму. Но спустя несколько дней Гарри вернулся к прежнему уровню и даже иногда стал вести себя более открыто. В эту неделю мальчику вновь выпало помогать зельевару на кухне, и мужчина не мог нарадоваться на их прогресс.
Вначале пребывания в доме Снейпов Гарри думал, что готовка под руководством профессора ничем не отличается от той же работы в доме Дурслей, но в первый же день, когда мальчик получил обязанность помогать с приготовлением обеда и ужина, он понял как сильно ошибался. Северус не стоял над Поттером, когда тот что-то делал, не твердил каждую секунду, что ребёнок делает всё неправильно, не сваливал на него все дела, а лишь просил помочь, действительно, лишь помочь, и спокойно поправлял, если гриффиндорец в чём-то ошибался.
В готовке Снейп оказался таким же Мастером, как и в зельеварении, и наблюдать за ним было одно удовольствие — все его движения были чёткими и отточенными, и Гарри впервые поймал себя на мысли, что приготовление пищи не вызывает у него желания сбежать как можно дальше от кухни.
К тому же мужчина не только прекрасно готовил самые разнообразные блюда, но и незаметно передавал свои умения детям. Гриффиндорец даже пожалел, когда прошла неделя, и обязанность помогать на кухне перешла к другому ребёнку. Снейп был прекрасным педагогом и родителем: он не превращал готовку в скучный и нудный урок, а постоянно что-то рассказывал, шутил, давая указания как бы между делом, но, прокручивая по вечерам прошедший день, Поттер без запинки повторял рецепт сегодняшних блюд. Неудивительно, что эту обязанность считали самой лучшей и обязательно вели бы за неё войны, если бы Северус не расписал очерёдность в таблице.
Завтраки же мужчина готовил исключительно сам. Гарри, которого Петунья будила ни свет ни заря, чтобы Вернон и её любимый Дадличек могли насладиться горячими тостами и яичницей с беконом, это поначалу очень удивляло, но мальчик и не думал возмущаться. Не дурак же он отказываться от лишних часов сна и горячей овсянки по утрам.
Это было удивительно, но никто из детей Снейпа не протестовал против каши на завтрак — мужчина даже здесь нашёл к своим отпрыскам подход, и каждый ребёнок, уловив утром аромат овсянки, с предвкушением ждал какую же рожицу из фруктов выложит Мастер зелий на его порции. Гарри так однажды получил свой «потрет» — с тарелки на него смотрел хмурящийся человечек в очках, и мальчик, не удержавшись, прыснул от смеха, узнав в этой рожице своё выражение лица, когда он вчера выслушивал монолог Николь о моде.
Вообще, жизнь мальчика после разговора с Дэнни стала заметно лучше — теперь он, не скрываясь, громко смеялся над шутками профессора во время совместной готовки и иногда даже сам заводил с ним диалог, играл с младшими Снейпами, не одёргивая себя, что он здесь не надолго, а все вокруг него враги, и не сбегал по вечерам в свою комнату, когда вся семья собиралась у камина.
Во время такого времяпровождения либо доставали настольные игры, либо упрашивали Мастера зелий что-нибудь рассказать. Неожиданно для себя Поттер полюбил второй вариант. Бархатный, глубокий голос мужчины плыл по гостинной, буквально обволакивая всех собравшихся, не давая ни на минуту заскучать или отвлечься от интереснейших историй, которых Снейп знал, казалось, тысячи, а потрескивающий камин создавал атмосферу уюта и безопасности. После таких вечеров дети засыпали особенно быстро, убаюканные голосом мужчины.
Ещё одним любимым времяпровождением в семье Снейпов были игры, в которых принимал участие сам профессор. Это могли быть подвижные игры в саду, настольные по вечерам, а могли быть и совсем неожиданные: мужчина неслышно подбирался к детям и, подхватив кого-нибудь, начинал кружить или щекотать. Ребёнок сначала вскрикивал от неожиданности, но тут же начинал заливаться смехом и просить либо остановиться, в случае щекотки, либо кружить его быстрее.
Гарри в первое время наблюдал за этим, широко распахнув глаза, а затем сбегал, пока остальным было не до него, не желая, чтобы к нему кто-то прикасался. Но потом он рискнул остаться и не пожалел: Северус осторожно, хотя со стороны так совсем не казалось, подхватил его на руки и стремительно закружил по комнате. Окружающие предметы слились в одно разноцветное пятно, теряя свои очертания, а дух перехватывало от ощущения полёта. Мальчик услышал чей-то восторженный писк, а затем понял, что сам же его и издаёт. Смутившись, он залился краской, но на вопрос зельевара кружить ли его ещё, утвердительно кивнул, намереваясь воспользоваться ситуацией по полной, тем более Мэтти и Ларри в нетерпении подпрыгивали рядом, ожидая своей очереди.
Этот раз ничем не отличался от предыдущих — Северус точно так же застал детей врасплох и закружил по гостинной. Как только очередь первого ребёнка, коим оказалась Николь, закончилась, мужчина подхватил протягивающего руки Гарри, порадовавшись, что гриффиндорец, наконец, не боится выражать свои желания. Мальчик запищал, когда мир вокруг него закружился, и вцепился всё ещё тонкими пальчиками в рубашку Мастера зелий.
— Ещё, ещё! — выкрикнул он на эмоциях, — ещё, папа!
Услышав последнее слово, Северус замер на месте, лишь чудом удержав равновесие и не уронив мальчишку. Гарри на его руках тоже побледнел, осознав, что только что сказал, и вырвался на пол, стремительно выбежав из гостинной. Комната погрузилась в молчание. Зельевар провёл рукой по лицу, коря себя за то, что выдал своё удивление и напугал ребёнка. Теперь Поттер скорее всего вновь замкнётся в себе и неизвестно сколько времени и усилий понадобиться, чтобы вывести его из этого состояния. Мужчина повернулся к окну, намереваясь взять себя в руки, но вдруг увидел, как гриффиндорец перемахивает через забор с той стороны, где было ближе всего к автомобильной дороге. Бросив Дэнни, что он остаётся за главного, Северус побежал за мальчиком.
Дом Мастера зелий стоял в некотором отдалении от остальных строений на их крайней улице, большей частью из-за обширного сада, а потому был близок к загородной автомобильной дороге. Перемахнув через забор вслед за ребёнком, Северус увидел мальчика бегущим как раз к проезжей части, где сейчас ехал автомобиль.
Гарри ничего не видел перед собой. После того, как он осознал, что вылетело из его рта, мозг охватила паника, и, не найдя другого выхода, гриффиндорец принял решение бежать. Неизвестно насколько сильно рассвирепеет Снейп от того, что Поттер посмел поставить себя на один уровень с его детьми, так зачем же ждать, когда взрослый решит поставить его на место. А по опыту мальчика это всегда было ужасно больно. Поэтому он бежал, куда несли ноги, не осознавая что находится вокруг него. Поэтому, когда рядом послышался оглушающий сигнал, а глаза ослепили фары, Гарри замер на месте лишь в последнюю секунду понимая, что его вот-вот собьёт автомобиль. Мальчик прикрыл глаза, ожидая столкновения, но вдруг сильные руки утянули его с дороги.
Северус судорожно прижимал Гарри к себе, не до конца понимая, что всё обошлось, и он успел в последнее мгновение. Водитель, остановив автомобиль на обочине, громко кричал, что ему стоит лучше следить за своим сыном, но мужчина не слушал его, пребывая в некой прострации, пока мальчишка в его руках не заревел. Это почему-то привело зельевара в чувство и, бросив водителю какие-то извинения, Снейп полностью переключился на ребёнка, внимательно осматривая его на наличие травм. Таковых не оказалось, но гриффиндорец всё равно продолжал громко плакать.
Северус перехватил его поудобнее и понёс домой, но Поттер, поняв куда они идут, начал яростно вырываться, и мужчине пришлось сменить маршрут, повернув к раскидистому дубу. Устроившись в его тени, зельевар посадил мальчика себе на колени и начал похлопывать его по спине. Гарри ещё долго не успокаивался, что даже немного напугало профессора, но вот, наконец, слёзы закончились, уступая место икоте, и Снейп достал платок, чтобы вытереть лицо гриффиндорца.
— Прости меня, ребёнок, — неожиданно произнёс Мастер зелий, и Поттер вскинул голову, совершенно не ожидая от него таких слов. Взрослый извиняется перед ним? Но разве он не должен ругать его за то, что он выбежал на дорогу и доставил столько неудобств? — тебя напугала моя реакция, — продолжил мужчина, — но я ни в коем случае не сержусь на тебя за то слово. Я остановился лишь потому, что удивился. Я не ожидал, что ты сможешь назвать меня своим отцом.
— Простите, — прошептал гриффиндорец и опустил взгляд, но длинные пальцы Мастера зелий подцепили его подбородок, заставляя посмотреть в тёмные глаза профессора.
— Тебе не за что извиняться, Гарри, — твёрдо сказал мужчина, — на самом деле, в конце лета я планировал предложить тебе заменить временную опеку на постоянную. Я привязался к тебе, ребёнок, как и мои дети. Ты стал частью нашей семьи.
— Частью вашей с-семьи? — неверяще прошептал мальчик, и в его глазах вновь заблестели слёзы, — н-но от меня же никакой пользы! И я Вам совсем чужой!
— Ты не чужой, — мягко произнёс Северус и обхватил ладонью щёку гриффиндорца, — я полюбил тебя. Для меня не имеет значение то, что мы не кровные родственники — я всё равно считаю тебя своим сыном.
— С-сыном? — Поттеру казалось, что он спит. Неужели это в самом деле происходит с ним? Как такое возможно? Но крепкие руки, обнимающие его, не давали усомниться в реальности происходящего.
— Да, дитя, — улыбнулся зельевар. — Так что, ты хочешь сделать опеку постоянной? Или мы можем сразу оформить усыновление?
Северус понимал, что спешит, понимал, что может напугать и оттолкнуть мальчишку своим напором, но ничего не мог с собой поделать.
— Вы… — Поттер замер, широко распахнутыми глазами глядя на Мастера зелий, — но зачем Вам это нужно?!
— Я просто хочу ещё раз услышать, как ты зовёшь меня папой, — честно признался Северус, а в следующую секунду задохнулся от того, что черноволосая макушка больно врезалась ему в грудь, — я так понимаю, это можно считать за согласие? — усмехнулся мужчина, чувствуя, как ребёнок прижимается к нему и сцепляет руки у него за спиной.