Дракон и демон

Камурочо, вечно шумный, толпящийся, расцвеченный огнями вывесок и рекламы, на какое-то неуловимое мгновение словно бы замер, отошёл на второй план. Кирю вглядывался в лицо человека напротив. Он поклясться мог, что видел его впервые. И, тем не менее, человек его, похоже, неплохо знал, раз назвал по имени. Брови Кирю приподнялись, уголки губ чуть дрогнули, прежде чем он смог заговорить: — А… Добрый вечер. Мы знакомы? Человек, отпустивший фамильярное «Кирю-чан», чуть наклонил голову вбок, не прекращая скалиться. Кирю не понимал, что его так развеселило, и на всякий случай мельком оглядел себя — нет, его новый серый костюм сидел вполне сносно и не давал повода для шуток, посмеяться над ним мог разве что Нишики, которому по части стиля не угодишь. Нет, человека явно в восторг приводило лицо Кирю, которое он сверлил взглядом единственного глаза. — Конечно! Кто ж теперь в Камурочо не знает Дракона Доджимы? — его интонации были всё такими же скачущими, а слово «дракон» вышло едва ли не рокочущим. Кирю вздохнул: прозвище, похоже, пошло в народ, хоть он и не хотел этого. Любопытство во взгляде незнакомца было почти ощутимым; он оценивающе оглядывал фигуру Кирю, отдавая должное его крепкому телосложению и прекрасной физической форме. Кирю и сам разглядывал его с не меньшим интересом, и чем больше подмечал, тем больше терялся в догадках. Повязка на глазу, вырвиглазный пиджак, перчатки, открытые ирэдзуми на груди — он не мог припомнить никого, кто бы в его окружении расхаживал с татуировками наголо. В среде якудзы ими, конечно, гордились, но никогда не выставляли напоказ. Нет, он точно его не встречал, иначе непременно запомнил бы. — В свою очередь не могу сказать того же о вас, — поднимая взгляд от груди незнакомца к его лицу, сказал Кирю. — Ваше имя, мне, кажется, неизвестно. Незнакомец выгнул бровь и отчего-то рассмеялся, слегка запрокинув голову. Затем, резко замолкнув, сократил расстояние, оказавшись почти вплотную к Кирю, так, что это было даже слегка некомфортно, но тот и не подумал отступить. Не разрывая зрительного контакта, человек произнёс: — Как же, как же. Мне, похоже, нужно наделась здесь как следует шуму, чтобы обо мне тоже заговорили. Но для тебя сделаю исключение, — он, чеканя слоги, почти пропел: — Ма-джи-ма. Кирю нахмурился. Имя, в отличие от всего остального, было ему смутно знакомо. Кажется, он слышал его во время драмы, развернувшейся вокруг Пустого участка. Только вот никак не мог припомнить, на чьей Маджима был стороне. По всей видимости, он не работал на лейтенантов Доджимы, но и с Тачибаной его тоже ничего не связывало, иначе бы Кирю знал. Хотя в этой неразберихе порой трудно было отличить соратника от врага. Пожалуй, то, что он не попытался врезать Кирю сразу же посреди улицы, говорило скорее о том, что к соратнику он был ближе, чем к врагу. — Хорошо. Очень приятно, — Кирю учтиво склонил голову. Он думал, что на этом они и разойдутся, но Маджима продолжал торчать напротив него, не спеша уходить. — Эм… Извините, если отвлекаю вас от каких-то дел, — Кирю хотел как-то выкрутиться, чтобы наконец разойтись. Почему-то просто развернуться или пройти мимо он не мог, словно бы пришпиленный к месту этим внимательным взглядом, в котором нездоровый интерес был почти гипнотическим, как у змеи. Но и выдумать причину у него не получалось. — Я искал, чем заняться, и решил заняться тобой, — многозначительно ответил Маджима, снова хищно улыбаясь. Он наконец чуть отступил, разрывая между ними дистанцию, и поманил за собой. — Пошли. Я куплю тебе пива. Кирю пожал плечами. Это было неожиданное приглашение, но только дурак от него отказался бы. Идя вслед за Маджимой, он никак не мог сформулировать впечатление, которое на него произвёл этот человек. Это был, несомненно, некоторый культурный шок, удивление и… будто бы в этой улыбке за весёлостью скрывалось нечто иное. За яркой внешностью, за коротко брошенными фразами, за острыми взглядами было… что-то. И Кирю не мог никак взять в толк, что именно. Он привык за эти несколько безумных дней, что людям вечно от него что-то нужно: чтобы он за кем-то следил, чтобы не путался под ногами, чтобы с кем-то сразился или кого-то уберёг. Что нужно было от него Маджиме, Кирю было решительно не понятно. Может, он надумывал лишнего. Может, с ним просто хотели поладить. Но, чёрт возьми, когда хотят поладить, не говорят таким тоном и не пытаются напугать, так резко сближаясь. Дойдя до «Poppo», Маджима действительно купил ему пива. Кирю вскрыл банку, обнаруживая, что себе тот не взял ничего. — Может, тоже выпьете? — запоздало спросил он. Тот помахал руками: — Нет-нет. Считай, что это моя благодарность. Кирю снова поглядел на него недоуменно, но пиво пригубил. Маджима не сводил с него взгляда, пока банка не опустела. — А теперь, — высокие нотки в его голосе зазвучали ещё неприятнее, — когда с благодарностями покончено… Он ударил Кирю по лицу. Пустая банка покатилась по асфальту, а Кирю, дёрнув головой и приложив ладонь к месту удара, воззрился на него с высшей степенью непонимания. — Что? За что? — не удержался он. — За что было это пиво? За что было… это? — Я пришёл посмотреть на Дракона, — разминая плечи, хихикнул Маджима. — Я знаю только один способ это сделать. — Я… я не буду драться с вами, — наклоняясь, чтобы подобрать смятую банку, произнёс Кирю, всё больше хмурясь. — Если вы не скажете, что у вас ко мне за дело, я не буду с вами драться. Он устал от череды непрекращающихся битв. Он думал, что после успешной передачи Пустого участка концерну Никкиё их с Нишики больше никто не будет преследовать, но, похоже, ошибался. — Нет у меня к тебе дела. Больше нет, — Маджима метнул взгляд на банку из-под пива. — Так мы приступаем уже или тебя нужно ещё разок огреть? — он показательно щёлкнул костяшками пальцев. — Нет. Мы не приступаем, — делая шаг в сторону, всё ещё настороженно отрезал Кирю. — Я не дерусь просто так. — О, так ты с принципами? — ощерился Маджима. — Не бьёшь без причины, не бросаешь товарищей и не играешь чувствами женщин? Ты что же, человек чести, Кирю-чан? — он снова приблизился, но уже без явного намерения нападать. Сжал Кирю за плечо, разворачивая к себе. — Похвально, конечно, но дерьмо собачье эти принципы. Тобою все будут пользоваться, играя на них. И однажды из-за них ты сгниёшь, — это он выплюнул почему-то не столько злобно, сколько горько. Тряхнул за плечо: — Так что, откажешь мне в праве развлечься? — Развлекайтесь, как хотите, но без меня, — вырываясь из его хватки, буркнул Кирю, бросая пустую банку в ближайшую мусорку. Повторил: — Я ради развлечения не дерусь. Он ожидал, что на него всё равно накинутся, но Маджима разочарованно хмыкнул и отступил. — Скукотища, — протянул он. — Я ожидал большего от Дракона. Кто же знал, что ты просто малолетний идеалист. Кирю стиснул кулаки, но ничего не ответил. Ему всё ещё было не вполне понятно, что творилось в голове этого человека и что им двигало. А объяснений тот не давал, каждым следующим своим действием и репликой только больше Кирю запутывая. И решив наконец, что с него хватит загадок, Кирю просто откланялся: — Сожалею. Мне пора. — Ну, бывай, — в миг Маджима опять повеселел и помахал ему на прощание. — Камурочо — маленький район, Кирю-чан. Ты всё равно никуда от меня не денешься, — он снова хихикнул, обнажая зубы. Кирю уходил с ощущением, что он понимал что-то о человеке с именем Маджима куда больше до знакомства, чем после него.