Хоккей

      Знайка спустился на лёд и направился в сторону толпившихся малышей, иногда скользя ногами. Голый лёд был полностью очищен от снега, поэтому поскользнуться на нём и сломать что-нибудь было раз плюнуть.        — Две недели! Две недели! — Чем ближе он был, тем громче становился голос Незнайки.        — Успокойся, мы замену найдём, — злился Пилюлькин, потому что все эти причитания не давали ему как следует сосредоточиться на повреждениях.        — Ну и кого? Тюбика? — Блондин указал на художника. Тот в ужасе замотал головой. — А может, малышек позовём? — Девочки с другой части катка, услыхавшие это, лишь фыркнули. — Во! Видали? А я что говорю? Некого! И что теперь делать?        — Может, возьмёте меня в команду? — Все удивлённо уставились на подошедшего Знайку. Цветик присвистнул и незаметно повертел пальцем у виска.        — Ага, на скамью запасных, — хихикнул Незнайка, за что получил по шлему клюшкой от Гуньки. Так просто он это оставлять не собирался поэтому вскоре тому прилетел точно такой же ответ. Пилюлькин одарил обоих скептическим взглядом, и те сразу угомонились.        — Я понимаю, что совершенно не разбираюсь в этом виде спорта, но если вы меня посвятите в суть дела, то я готов, — учёный будто проигнорировал слова блондина о скамье запасных. Он сохранял небывалое спокойствие рядом с ним, чем снова удивил всех. Чтобы он заинтересовался чем-то, кроме науки? Это «что-то» ещё поискать надо.        — А я не против, — улыбнулся Гусля. — Упорства Знайке не занимать. Он всегда добивается своих целей.        — Но не в спорте, — заметил Незнайка.        — Почему это? — Помрачнел учёный.        — Не помнишь, что было с волейболом? Когда тебе мяч в лицо прилетел?        — И разбил не только очки, — дополнил доктор.        — Но хоккей это не волейбол, — возразил брюнет. — Это тебе не мяч кидать на сторону соперника. — Пилюлькин, как и остальные, вопросительно посмотрел на Незнайку. Ведь это он собрал их команду.        — Ну хорошо, хорошо, — закатил глаза блондин. — Посмотрим. Но я в этом участие принимать не собираюсь.        — Ну уж нет, дорогой. Назвался груздем — полезай в кузов, — усмехнулся доктор. — Ты у нас капитан. Значит, будешь тренировать нового товарища.        — Ну вы… ну вы… — поняв, что не находит слов, он вздохнул. — Ладно. А на сегодня тренировка окончена. Без Гусли в игре нет смысла, — Незнайка покатил в сторону раздевалки. Пилюлькин только покачал головой.        — Ты как? — Спросил он у пострадавшего.        — Нормально. Но рука при движении очень болит.        — Боюсь, там перелом. А стоять-то можешь?        — Да, — в знак доказательства музыкант встал, немного шипя от неприятных ощущений.        — Да уж, братец. С таким успехом ты будешь сидеть дома.        — Даже посмотреть на игру не дадите? — Грустно улыбнулся Гусля.        — Дадим. Можешь Знайке советами помогать. От Незнайки вряд ли можно добиться дельных объяснений.        — Точно. Ну, я пошёл тогда.        — Вернее будет сказать, похромал, — нахмурился Тюбик, подставив своё плечо для опоры.        — Хорошо сказано, — к ним подъехал Цветик. — Ты уж прости, Гусля, — он тоже приобнял музыканта для поддержки. — Я слишком увлёкся.        — Ничего, бывает.        Троица творческих покинула каток. Гунька, попрощавшись со всеми, поспешил догнать Незнайку. Ворчун с Молчуном и Торопыжка тоже ушли. Остались только Знайка да Пилюлькин. Последний недоверчиво осмотрел учёного с ног до головы.        — Ну-с, признавайся.        — В чём?        — Чего это тебя торкнуло присоединиться к нам? — Врач снял очки и протёр их.        — Хотите верьте, доктор, хотите не верьте, а мне стало интересно.        — Как в случае с волейболом, да?        — Ой, не напоминайте. Это был неудачный опыт. Забудем.        — Ну-ну. Только потом не жалуйся. Новые очки сам искать будешь. И ещё ты прекрасно видел, что произошло сегодня с Гуслей.        — Скажите, когда такой исход событий меня вообще пугал?        — Не знаю. Точно так же я не знаю, как наш Гусля играть теперь будет. Это он сейчас говорит, что «всё у меня нормально», а через неделю? «Доктор, доктор! У меня вдохновение! А руку даже не согнуть! Это кошмар!».        — Всё будет в порядке, не переживайте.        — Я всем сердцем хочу не переживать, — нахмурился Пилюлькин. — Но спешу напомнить, что повод для этих самых переживаний всегда создаёте все вы и только вы. Огромное спасибо. Я без валерьянки уже жить спокойно не могу.        — Я честно буду осторожным.        — В хоккее осторожность — последнее, о чём нужно думать. Это первый урок лично от меня.