∼
— Уэнсдей и Розетта, безусловно, редкие имена, — новая директриса двух девочек вздохнула, глядя на них и все еще приходя в себя от шока от сходства между Розеттой и ее бывшей соседкой по комнате. — Предполагаю, ты родилась в среду? — Спросила она Уэнсдей. — Я родилась в пятницу 13-го, — заговорила черноволосая девушка своим обычным монотонным голосом. Улыбка директора Уимс слегка дрогнула, а взгляд остановился на Розетте: — Любимый цветок вашей мамы? — Единственная роза, которой я бы ни за что не подумала отрезать головку, — гордо ответила мать, поглаживая длинные темные волосы Розетты. — А Уэнсдей — это строчка из моего любимого детского стишка. Дитя среды полно печали. Выдавив натянутую улыбку, директор Уимс откинулась на спинку стула: — У тебя всегда был уникальный взгляд на мир, Мортиша, — женщина просто промурлыкала в ответ. — Ваша мама когда-нибудь рассказывала, что мы были соседками по комнате? — И вы закончили школу не сойдя с ума? — спросила Уэсндей. — Впечатляет. Розетта слегка вздрогнула: — Я приношу извинения от ее имени. Она плохо ладит с новыми людьми. — Точно, — блондинка кивнула, прежде чем посмотрела на бланки их перевода. — Эм, у вас двоих, безусловно, было очень интересное образовательное путешествие. Восемь школ за пять лет. — Еще не построили достаточно прочную, чтобы удержать меня, — объяснила Уэнсдей, говоря так, будто школа была чем-то вроде тюрьмы с низким уровнем безопасности. После нескольких секунд молчания она добавила. — А Розетта всегда идет туда, куда и я, но я уверена, что это место ничем не отличается. Гомес немного поерзал на своем месте, прежде чем, наконец, заговорил: — Думаю, наша дочь пытается сказать, что она очень ценит эту возможность. Они обе ценят. — Невермор обычно не принимает студентов посреди семестра, — призналась Уимс, снова утыкаясь в бланки. — Но, учитывая ваши отличные оценки и долгую историю отношений вашей семьи со школой, мы сделали исключение. Услышав эти слова, Гомес и Мортиша обрадовались, но было кое-что еще: — Ларисса, — начала Мортиша. — А как насчет, эм… Сеансов терапии Уэнсдей? Суд назначил их. — У школы есть связи с психотерапевтом в Джерико, — объяснила Уимс. — Они могут встречаться дважды в неделю. — Ты слышала это, моя маленькая грозовая тучка? — спросил с улыбкой Гомес. — Вы в отличных руках. Уэнсдей не проявила никаких эмоций, все еще оставаясь в том же положении, в котором и была: — Посмотрим, переживет ли она первый сеанс. Вместо того, чтобы продолжить разговор, Уимс сменила тему: — Я определила вас в старое общежитие вашей мамы. Офелия-холл, — ее слова заставили Мортишу восхищенно ахнуть. — И из-за регистрации в последнюю минуту вам придется оставаться там, потому что единственное другое доступное общежитие находится в стадии строительства и будет готово только в следующем месяце. Когда обе девушки не подали знака того, что против жить в одной комнате вместе, Уимс встала: — Не пора ли нам познакомиться с вашей новой соседкой по комнате?∼
Никто из Аддамсов не ожидал, что новый дом девочек на ближайшие месяцы будет таким, каким он был. Даже Розетте стало немного не по себе, когда она увидела светящееся окно в ту же секунду, как вошла в комнату. Мортиша даже ахнула, потрясена тем, насколько неузнаваемой стала комната. Гомес был первым, кто прокомментировал ситуацию: — Здесь так… живо. Его слова заставили девушку, сидевшую за столом, обратить на них внимание, и она быстро вскочила на ноги, подбегая к своим будущим соседкам: — Привет, соседки! — Уэсндей, Розетта, — с улыбкой начала Уимс. — Это Энид Синклер. Энид, внезапно стала более серьезной, когда заметила, что лицо девушки пониже ростом было бледнее, чем у Розетты: — Ты в порядке? Выглядишь немного бледной. — Уэнсдей всегда выглядит полумертвой, — объяснил Гомес. — Оу, — Энид кивнула, после чего внезапно распахнула руки. — Добро пожаловать в Офелия-Холл! — ее волнение и очевидная попытка обнять заставили Уэнсдей отступить назад. — Не любительница обниматься, поняла. — Пожалуйста, извини Уэнсдей, — заговорила Мортиша. — У нее аллергия на цвета. Энид, похоже, восприняла слова женщины слишком серьезно: — О, вау. И что с тобой происходит? — У меня начинается сыпь, а потом плоть отслаивается от костей, — ответила Уэнсдей ровным тоном. Глаза Энид расширились от шока, она старалась не представлять это в своей голове. — К счастью, мы специально заказали вам особую униформу, — сказала Уимс, все еще улыбаясь. — И дополнительный костюм красного цвета для Розетты. Эти слова заставили Уимса заработать ответную улыбку от старшей девочки, которая, казалось, была довольна тем, что они приняли во внимание ее пятничные традиции, пытаясь заставить ее чувствовать себя как дома. — Энид, пожалуйста, отведи Уэнсдей и Розетту в секретариат, чтобы они забрали свои расписания, и проведи им экскурсию по пути. Уэнсдей повернулась к своим улыбающимся родителям, и улыбка Гомеса медленно исчезла при виде выражения ее лица. Ее взгляд метнулся между ними, прежде чем она прошла и вышла за дверь. Розетта постояла неподвижно несколько секунд, прежде чем поспешила за ней, а Энид поскакала за ними хвостиком. Все трое шли молча, пока не добрались до первого этажа, где Энид начала свою экскурсию: — Невермор была основана в 1791 году, чтобы обучать таких, как мы. Изгоев, фриков, монстров и других разных маргинализированных групп. Ее объяснения заставили Розетту внимательно оглядеться вокруг. До этого момента она даже не замечала, какие типы людей их окружали. И теперь она видела всяких вампиров, оборотней и тому подобных, расположенных вокруг них. Это было впечатляюще, и сильно пробуждало интерес. Но только для нее, ведь Уэнсдей все это совсем не интересовало: — Оставить свои рекламные лозунги, — заявила она, останавливаясь перед витриной с трофеями. — Мы не планируем оставаться здесь надолго. — Разве? — в замешательстве спросила Розетта. Уэнсдей посмотрела на свою сестру. — Ты можешь остаться, но я нет. Это была идея наших родителей, — ее внимание внезапно привлекла фотография за витриной. — О, смотрите, вот и мама ухмыляется мне. Они искали любой предлог, чтобы отправить меня сюда. Энид наклонилась вперед, чтобы получше разглядеть фотографию. Это была команда по фехтованию 1990 года, и в центре стояла Мортиша Аддамс: — Вау, она выглядит точь-в-точь как ты, — прокомментировала блондинка, переводя взгляд с фотографию на Розетту. — Жутковато. — Это делает их пресловутый план еще более очевидным, — хмыкнула Уэнсдей. — Хотят превратить нас в версии самих себя. Они уже проникли в голову сестры, но не в мою. Лицо Розетты сморщилось: — Они не проникли в мою голову, — она плохо защищалась. — Просто так получилось, что я хочу того же, что и они. — Промыли мозги, — решительно заявила девушка с косичками, игнорируя слегка обиженное выражение Розетты, когда она начала уходить. Энид и Розетта обменялись взглядами, прежде чем последовали за ней, оставаясь слегка позади. Когда они добрались до дверей, ведущих во внутренний двор, Энид выбежала вперед, чтобы открыть их для драматичного эффекта: — Наш квадратный двор. Переступив порог, глаза Уэнсдей слегка расширились, когда она оглядела море учеников, одетых в синюю форму. — Пятиугольный. — Вся эта готическая язвительность, возможно, и работала в обычной школе, но здесь все по-другому, — Энид протянула руку влево от себя, жестом приглашая их пройти в ту сторону. — Позвольте мне дать вам свою небольшую вики справку о социальной среде Невермора. Розетта хотела бы сказать, что она действительно была внимательна, когда следовала за Энид, и что правда слушала, как блондинка рассказывала им об оборотнях и вампирах, но ее взгляд уловил нечто совершенно другое. На другой стороне двора она заметила парня, который, казалось, рисовал фреску на стене. Что-то похожее на девушку, скрывающуюся в тени, с длинными волосами, которые были нарисованы так, будто развевались на ветру. Еще, казалось, она кричала, пока ворон пролетал над ее головой. Розетта поймала себя на том, что ей хочется посмотреть, кем был этот таинственный художник, как он выглядел, но он был повернут к ним спиной. Только когда она услышала, как Энид начала рассказывать о группе сирен, которая находилась не слишком далеко от него, Розетта присоединилась к разговору: — А это кто? Оторвавшись от своего нынешнего рассказала о Бьянке Барклей, Энид проследила за взглядом Розетты на парня, о котором шла речь: — О, это наш постоянно измученный художник Ксавьер Торп. — Измученный? — повторила Розетта, наклонив голову, когда он внезапно повернулся, и, как будто почувствовал ее взгляд, его глаза встретились с ее. Обычно любая девушка, пойманная на том, что пялится на парня в 21 веке, быстро отвела бы взгляд, но Розетта удерживала зрительный контакт до тех пор, пока он сам не отвернулся, когда кто-то отвлек его. Энид кивнула: — Раньше он встречался с Бьянкой, но они расстались. Причина неизвестна, — внезапно ее глаза загорелись. — Если тебе это интересно, то обязательно загляни в мой блог. Это, типа, источник номер один всех сплетен Невермора. — Йоу, Энид! — внезапно прогремел голос, заставляя Энид подпрыгнуть, прежде чем она повернулась к говорившему парню, а ее тело скрывало обеих Аддамс от его взгляда. — Ты не поверишь, какую грязь я накопал о твоих новых соседках. Они едят людей. Полностью съели того парня, которого убили. Ты там гляди в оба. Когда Энид сделала шаг в сторону, Аякс встретился с обеими девушками, о которых говорил. Его глаза увеличились в размере. — Слух неверен. На самом деле я разделываю тела своих жертв и скармливаю своим домашним животным. — Моим домашним животным, — поправила Розетта слова своей сестры. — А парень выжи… — она не смогла закончить предложение, когда Уэнсдей быстро направила локоть ей под ребра, что произошло так быстро, что никто из остальных даже не заметил движения младшей девочки. Энид издала хриплый и неловкий смешок: — Аякс, это мои новые соседки по комнате, Уэнсдей и Розетта. — Привет, — Розетта тихо поздоровалась, только сейчас осознав напряженность между горгоной и волком, увлеченность, которая была очевидна только безнадежному романтику вроде нее. Легкая ухмылка появилась на ее лице. Аякс оглядел их обоих: — Ого! — воскликнул он, явно чем-то удивленный. — Вы такие черно-белые. Прям как оживший фильтр инстаграма. — Не обращайте на него внимания. — Энид быстро оттолкнула его, и добавила, как только он ушел. — У Горгон еще те каменные бошки Розетта пожала плечами: — Он милый. Ее слова вызвали легкий румянец на щеках Энид: — Милый, но тупой.