∼
Первая ночь в Неверморе прошла на удивление хорошо для Розетты. Это могло иметь какое-то отношение к тому, что ждало девушку в общежитии, или, возможно, к разговору с замученным художником. Неважно. Когда Розетта вернулась в комнату, подарок от мамы ждал ее на уже застеленной, благодаря Энид, кровати. «Корми один раз каждый вторник. Она любит красное мясо и иногда мух.» Точно такие же слова повторила мама, когда она позвонила ей по хрустальному шару после открытия подарка. Можно с уверенностью сказать, что Розетта чувствовала себя польщенной тем, что мама доверила ей заботиться о своем любимом плотоядном растении, Клеопатре. И поскольку сегодня был именно вторник, Розетта собралась, накормила свою третью соседку по комнате, а затем отправилась на свой первый урок: естественные науки. — Розетта, поскольку мы уже начали парную работу над проектом, тебе придется присоединиться к Энид и Аяксу, — сказал учитель, когда урок начался. Аддамс кивнула и подтащила свой стул к дуэту, состоящему из одной взволнованной девочки и мальчика, который был не так уж и рад тому, что Розетта находилась менее чем в трех футах от него. — Мы продолжим тот эксперимент, который проводили в прошлый раз. Энид и Аякс, введите Розетту в курс дела, пожалуйста. — Пойду принесу то, что нам нужно, — заговорил Аякс, вставая со стула и подходя к шкафу с оборудованием. Энид повернулась к Розетте: — Ладно, итак, нам нужно было выбрать, что мы хотели сделать, и Аякс согласился на проект, который мне нравится называть «конфета на несколько дней», — заметив растерянный взгляд Розетты, волнение блондинки немного улеглось. — Мы делаем кристаллизированные съедобные конфеты. — О, поняла, — Розетта кивнула, наблюдая, как Аякс возвращается с полными руками. Парень высыпал все содержимое своих рук на стол, не замечая пристальных взглядом окружающих из-за большого шума, которые произвел: — На самом деле у них нет большинства съедобных продуктов, так то, возможно, придется сбегать на кухню. — Поняла, — ответила Энид, принимая позу супергероя, и прежде чем остальные два члена группы смогли вымолвить еще хотя бы слова, она уже выбежала из класса, оставляя их в неловком молчании. Розетта сидела и ковыряла ногти, пытаясь игнорировать многочисленные взгляды, которые бросал на нее Аякс, прежде чем это, наконец, стало слишком неловким даже для нее. — Я не каннибал, — было первым, что она смогла придумать. — Что? — пискнул он, запихивая змею, которая появилась после того, как заметила его тревогу, обратно под свою шапочку. Девушка повернулась к нему: — Парень, которого, по-твоему, мы убили с сестрой. Мы не съели его, он даже не умер, и я не имею к этому никакого отношения, — ее заявление, казалось, удивило его. Она покачала головой. — Хочешь совет? Сплетни обычно ложны или очень, очень приукрашены. Я вообще вегетарианка. — Хм, — произнес он, все еще обдумывая все слова девушки. — А что насчет белки? Застывшая в растерянной позе, Розетта приподняла бровь: — Прости? — Кто-то сказал мне, что твой брат однажды съел живую белку. — О, — девушка слегка усмехнулась, и вскоре он неловко повторил ее улыбку, ожидая ответа. — Да, это правда, но в защиту могу сказать, что он лунатил. Розетта хотела бы, чтобы Аяксу было комфортно общаться с ней, но все равно было довольно забавно видеть, как расширялись его глаза каждый раз, когда она говорила что-то слегка жуткое, поэтому, дождавшись Энид с материалом, который им был нужен, она продолжила рассказывать свои истории, которые пугали его. В конце урока можно было с уверенностью сказать, что они стали в некотором роде друзьями… ну, совсем в некотором роде. — Они будут готовы примерно через неделю, — объясняла Энид, пока трио выставляло банки с цветной водой на полку. — И тогда мы сможем их съесть. Гордые своей работой Розетта и Энид дали друг другу пять, прежде чем брюнетка извинилась и ушла. Они с Уэнсдей договорились встретиться после уроков, потому что именно так и было каждый день в каждой школе. Как и ожидала, она встретила Уэнсдей за пределами школы, а ее фирменное суровое выражение лица было заметно за целую милю. Хотя она казалась немного более раздраженной, чем обычно, и у Розетты было ощущение, что это как-то связано с маленьким пластырем у нее на лбу. — Тяжелый первый день на фехтовании? — спросила Розетта, шагая в ногу со своей сестрой. Уэнсдей смотрела вперед: — Я испытываю широкий спектр эмоций, и мне это не нравится. Не представляю, как ты живешь с этим каждый божий день. — Ну, хорошо, ведь это доказывает, что ты, возможно, все-таки не социопат. Хотя, может быть, это и плохо, — Розетта бросила взгляд назад, когда услышала легкий шум, похожий на скрежет камня о камень. Она решила не обращать на это внимания. Ее решение было неправильным, так как не прошло и секунды, как и она, и Уэнсдей смотрели вверх на падающую горгулью. Она падала с огромной скоростью, готовая раздавить их, если бы не кто-то, кто шел за ними. Розетта не успела как следует отреагировать, как чья-то рука обхватила ее за талию и отшвырнула в тот же момент, когда она успела ухватить Уэнсдей. Старшая Аддамс с глухим стуком приземлилась на своего спасителя, черные волосы закрыли их лица, но она даже не взглянула на него, когда увидела свою сестру без сознания в нескольких футах от себя. — Уэнсдей!∼
— С возвращением. Слова Ксавера заставили Розетту встать со своего места и подойти к больничной койке. — Я почти начала думать о том, что мне придется поместить тебя в список многих членов семьи, которые умерли глупым образом, — прокомментировала она, помогая сестре сесть. — Последнее, что я помню, как шла через двор, рассказывая Розетте о смеси гнева, ярости и презрения к себе. Очень незнакомое чувство. — Розетта, — прошептал парень, наконец-то узнав имя таинственной девушки. Заметив, что обе сестры Аддамс уставились на него, он покачал головой и продолжил. — Да, — он слегка хмыкнул, откидываясь на спинку стула. — Думаю, проигрыш Бьянке на многих так влияет. — Потом я подняла глаза, увидела падающую горгулью и подумала «по крайней мере, мы хотя бы умрем оригинально», — ее взгляд обратился к Розетте. — Ну, или все-таки, ты права, и это было бы глупо, — она снова повернулась к Ксавьеру. — А затем ты нас оттолкнул. Почему? Он пожал плечами, прищелкнув языком: — Инстинктивно. — Значит, ты руководствовался скрытым рыцарством, орудием патриархата, чтобы добиться нашей бессмертной благодарности? — спросила Уэнсдей, прищуриваясь. — Или, может быть, это было продиктовано желанием проявить себя после ночной близости с моей сестрой, — когда она заметила растерянное, а затем шокированное лицо Розетты, тут же добавила. — Видела вас с балкона общежития. Закрыв глаза со вздохом, Розетта повернулась к главному герою этой истории: — Она имела в виду «спасибо тебе, Ксавьер, от нас обеих». — Я не хотела, чтобы меня спасали, — вмешалась Уэнсдей. — Я бы предпочла спасти нас сама. Ксавьер усмехнулся и посмотрел на Розетту: — Теперь я понял, что это не тебя я встретил в тот день несколько лет назад, — Уэнсдей наклонила голову, как бы говоря, что не понимает. — О, на похоронах моей крестной. Они с вашей бабушкой провели 20 лет в Европе, обманывая богачей и пользуясь дурной славой. Розетта улыбнулась: — Это правда похоже на нашу бабулю.∼
— Ты уверена, что можешь доверять этому нормису? Розетта перевела взгляд с Энид, которая говорила, на свою сестру, которая смотрела на Тайлера Галпина, парня, который внезапно должен был помочь Уэнсдей выбраться из Джерико: — Не думаешь, что он просто отвезет тебя в лес и убьет? — продолжала их соседка. — Твое отсутствие заботы наводит на мысль, что ты все еще злишься на меня за то, что я замышляла побег за твоей спиной, — решительно заявила Уэнсдей, обращаясь к сестре, но все еще глядя на Тайлера, который разговаривал со своим отцом, шерифом. — И я верю, что смогу постоять за себя. Со мной все будет в порядке, если Розетта сможет сдержать мои планы в секрете от отца во время их вечернего созвона. Упомянутая девушка вздохнула, ведь рассказывала отцу все, что происходило, вплоть до того, что она ела на завтрак. После минутного колебания она ответила: — Хорошо, я сохраню твой побег в секрете. С этими словами Энид и Розетта повернулись к девушке, которая уже через несколько часов будет далеко: — Что ж, удачи и счастливого пути, — заявила Энид, предпринимая вторую попытку обнять, но Уэнсдей ясно дала понять, что не стоит этого делать. — Все еще не любительница обниматься, поняла. Розетта подождала, пока Энид убежит и исчезнет среди множества людей на ярмарке, прежде чем сделала шаг к своей сестре: -Я пропущу речь. Просто будь осторожна, — это было все, что она сказала, подняв мизинец. Младшая девочка вздохнула и приложила свой собственный мизинец к пальцу сестры, сжимая его на три секунды: — Пока, сестренка. После всего сказанного и сделанного Розетта быстро кивнула и пошла в том же направлении, что и Энид, потому что знала, что если останется со своей сестрой на дольше, то в конечном итоге последует за ней. Розетта всегда следовала за Уэнсдей, но пришло время ей пойти своим путем. И сегодня вечером этот путь привел ее в тир, где она смогла показать всему городу, что стреляет не так хорошо, как ее сестра. — Ты должна сказать сестре, чтобы она держалась подальше от Тайлера, — Розетта обернулась на звук шагов Ксавьера, который подошел к ней, глубоко засунув руки в карманы своего серого пальто. Она скользнула взглядом по его лицу, замечая распущенные волосы. Ему это шло. Затем она покачала головой и сделала последний выстрел. Промахнувшись, она опустила пистолет: — Конечно, можно указывать Уэнс, что делать, но она никогда не послушает. Если бы она захотела пойти на свидание с дьяволом, она бы пошла. Попытка Ксавьера заставить Розетту предупредить Уэнсдей о Тайлере Галпине прошла не так, как планировалось. Она уже забыла, что он пытался ей сказать, в ту секунду, когда ее взгляд упал на колесо обозрения в глуби ярмарки. Ее взволнованный визг заставил его обернуться, чтобы понять, на что она намекает: — Нет… — Мы идем, — заявила она, хватая его за запястье. — Я мечтала прокатиться на колесе обозрения с тех пор, как увидела, как один ребенок погиб на одном из них в Диснейленде. Если это была ее попытка заинтересовать его, то она с треском провалилась, но он все равно последовал за ней. Подбежав к мужчине, ответственному за аттракцион, она дала ему два билета, прежде чем он пропустил их и посадил в одну из кабинок. — Не слишком поздно сказать, что я боюсь высоты? — спросил Ксавьер, хватаясь за перекладину перед собой, когда они уже начали двигаться вперед. — Блин, слишком поздно, слишком. Девушка рядом с ним не произнесла ни единого слова, пока они не поднялись достаточно высоко, чтобы видеть весь город, и когда она собиралась выразить радость, которую чувствовала, она была заменена кое-чем другим, более знакомым. Ксавьер заметил это: — Что случилось? — Кто-то умирает.