Часть 2. Сказки на ночь. Глава 3. Повелители Ночи
Стежок за стежком, в неспешном ритме мной создавалось новое одеяло для Примарха – уже четвертое по счету. Я посмотрела на часы – к Его пробуждению должна бы и успеть закончить, но нужно поспешить – не хочу откладывать эту работу на следующий период нашего бодрствования. На корабле царила тишина. Примарх спал, а я прислушивалась, стараясь отличить привычное звучание ползущего по космосу судна от каких-нибудь чужеродных звуков. Я выискивала что-то типа вторжения слуг Нургла или прочей ерунды. Но вокруг царила тишина. Изредка по кораблю и его обшивке проскальзывал звук работы «сердца» корабля, и затем все затихало. Я прислушалась вновь – тишина. Одеяло закончено, я отталкиваю его в сторону. Прислушиваюсь – тихо. Но я должна проверить как следует… Убираю с колен тесак в сторону и оборачиваюсь на Кёрза – он спит. С тех пор, как случилось то неканонное вторжение, прошло всего-то четыре недели, и страх, что так произойдет еще разок или два, меня не отпускал. Впрочем, сразу после относительно уборки корабли и повторной проверкой его силами одной боевой единицы в лице Конрада Керза, было принято решение этой самой боевой единицей, что на корабле теперь будут везде установлены сигнальные ловушки. Банально, но они представляли из себя все те же ложки на лесках, на которую меня когда-то поймал Примарх. Я прислушивалась и не слышала их звона, но, тем не менее, паранойя меня не отпускала. Наша дверь теперь имела четыре внутренних замка – но тут уже было дело не столько в моей паранойе, сколько в предосторожности Примарха. И я была с ним полностью согласна, хотя мое согласие и не требовалось. Теперь мы спали по очереди, и с этом я тоже была полностью согласна. Но мое согласие не требовалось, наверное, потому, что это я предложила так делать. Он согласился со мной, и теперь сначала спал Он, потом я, а затем мы быстро начинали выполнять то, что было нам необходимо, выбираясь на корабль из «гнезда». Всегда вместе, всегда вдвоем. Если один что-то делает, то другой – караулит, следит за темнотой и звуками коридоров, слушает тишину. Так, как если бы мы уже давно были рядом друг с другом, как если бы были из одного мира… Странное чувство единения целей и интересов. Это почему-то воодушевляло смотреть в будущее с надеждой, хотя Керз не единожды одергивал меня в одной ему свойственной манере, предупреждая, что лететь слишком долго, и расслабляться не стоит не на секунду. А моё «воодушевление» может стоить нам обоим жизней. И я не единожды видела, как большой, смелый, сильный Примарх опасливо вглядывался в глубь коридоров, словно ему было что терять. Кто-то бы подумал, что такое поведение проявление трусости у Керза. Но это было не так. Это – лишь здравый смысл, который в данной ситуации поможет нам выжить, если случится новая атака. (На меня надежды никакой – я «мечтательная дура» - так Он сказал, когда я просто прослушав коридор ломанулась по нему вперед, не проверив перед этим «ложной» головой) И вот теперь он спал, свернувшись вокруг меня, обхватим руками и не давая при всем желании сдвинуться с места. Я аккуратно наклонилась к полу, сжала пальцы в почти кулак, образовав «трубочку», и прислонилась к ней ухом, не касаясь пола – еще уши простудить не хватало! Опять я слышу тишину, опять на корабле никого нет. Но не стоит думать, что никто не придет – Керз сказал, что совсем не обязательно, чтоб печать рисовал человек. Она может проявиться и сама, если какое-то место благоволит этому. А этот корабль явно благоволил Нарглятине в полной мере. Теперь тут, разумеется, было куда чище, но вот отстойники внизу – главная проблема, которую пока что не было возможности решить. И по прогнозам Примарха – печати там могли возникнуть снова. Он не стал забивать вход туда. Аргумент был простой: мы вовремя не заметим их вторжения, и они набьются туда их Варпа под потолок. И тогда хлынут на корабль сплошным потоком, и просто сметут нас, растерев в порошок. Я в который раз задумалась про мир, где отвергали и в должной мере не принимали «магию» и все, с чем это было связанно. И смотрелось это весьма дико, особенно на фоне постоянно рождающихся псайкеров и целого огромного измерения-инматериума, населенного чем попало. Помимо тесака рядом со мной лежал бластер. Я назвала его именно так, а Керз не стал поправлять – по любому у этого неплохого оружия было тут иное название. Он стрелял странными зарядами из плазмы(наверное), и оставлял на минимальной мощности дырки почти насквозь в железных внутренних стенах корабля. Я надеялась, что мне не придется его когда-либо использовать, но глупо так думать – я не в рай попала. И если вдруг кто-то возникнет в этом помещении, то я должна буду защищаться. И защитить не только себя, но и Примарха. И ведь его жизнь для этого мира по идеи важнее моей – я попала сюда по какой-то непонятной случайности и толку от меня никакого (я даже не «боевая единица», а труха под ногами – так сказал Керз и Он прав), а вот Он на что-то по идеи способен… Может быть, сможет даже что-то изменить, когда достигнет Тсагуальсы… Тусклый желто-красный свет лампы, стоящей на полу, озарял помещение и позволял Кёрзу спать. При ином свете он не мог заснуть – на Нострамо была или ночь, или почти ночь, и он так и не привык к яркому свету. И в этом тусклом свете возле двери были отчетливо видны две черные метки: одна обозначала мой рост, другая – рост Примарха. Я в который раз задумалась, что странно все это. Ну как так? Все ошиблись? И на самом деле Примархи не такие уж и высокие… Но отчего тогда их описывали как гигантов?... Он пошевелился, выдергивая меня из моих бессмысленных размышлений, и я повернулась к нему, видя, что Он только что проснулся и сейчас смотрел на красно-желтый свет. Через минуту Он приложил ухо к полу, послушал пару минут, а потом лег обратно, притягивая меня к себе, и теперь я лежала возле него, смотря на лампу вместе с ним. - Она напоминает мне огонь костра, - произнесла я, когда Он так и продолжил лежать молча. – Иногда удавалось выбраться за город и посмотреть на такой вот костер… - Экстерминированные миры издалека выглядят подобным образом, - ответил мне Он, делясь своими воспоминаниями, которых я не смогу увидеть, и это к лучшему. – Сейчас твое время спасть. Не смотри на «огонь» долго – сегодня у нас многое запланировано. Я кивнула ему головой, зная, что Он хоть и не смотрит на меня, все равно почувствует движение моего тела. Он же пока я укладывалась поудобнее, заметил еще одно сшитое мной для него одеяло, расправил его, и укрыл нас обоих им.--- ---
«Огонь» горел. И я в какой-то странной полудреме ощутила себя жителем далекого прошлого, когда вот так вот, люди, подобно нам сейчас, скрывались в своих убежищах. Они так же создавали «гнезда», в которых искали защиты, поддержки, какого-то понимания, возможности перевести дух хоть немного, ощутить свою нужность, познать «братство», дружбу, иметь возможность любить и быть любимым без обмана… Но не всегда в «гнездах» все было хорошо… Странно, но неидеальные маленькие мирки людей, древние, созданные под сводами пещер, выстояли в жестоком мире не смотря ни на что, и начали разрастаться, и в итоге поволокли своё «несовершенство и неидеальность» в далекий космос… Скорее всего этим испортив великий замысел творца и совершенную геометрию мира… …Рука Керза легла мне на глаза, заставив меня перестать смотреть на «огонь». Я тяжело вздохнула, перехватывая его ладонь поудобнее и перемещая её с лица ниже, ближе к груди, чтоб обнять ее в каком-то древнем жесте поиска опоры и поддержки. Наверное, так когда-то давно, в древности, люди пережидали все вместе «тяжелые времена»? Примарх не протестовал. Он, напротив, придвинулся ко мне ближе, и как-то ловко подмял меня под себя. В такие моменты становилось по-особому тепло и спокойно. И засыпая вот так, я почему-то не вспоминала о своем прошлом, и о том, что я чужая для этого странного мира. Я вообще в такие моменты ни о чем не думала – мне было хорошо на этом вонючем корабле, пропитанном Нурглятиной, в этом «гнезде-пещере», где мы старались укрыться от опасностей этого мира.--- ---
«Она спит. Спит так спокойно рядом со мной, Примархом Восьмого Легиона. Знает ли она кто я? Знает. Понимает ли она кто я? Понимает. Но не боится… Хотя нет, не так: она не испытывает ужаса. Да, в ней его нет. Она опасается меня, но не больше, чем человек опасается другого человека… да, именно так. Так правильнее сказать… Странно… Очень странно…», - думал Примарх, смотря на странницу из иного мира. И те куски воспоминаний о её мире, что он смог узреть, испив её крови, заставили понять: не могла она здесь оказаться по своей воле. Её мир не предполагал «псайкерства». Да, не предполагал. Этот мир понравился бы Жилиману. Однозначно. Тут все и всех стараются стандартизировать, причесать под одну гребенку, сделать единым монолитом, создать всех и каждого такими, чтоб в случае выхода из строя «одной шестеренки ей легко нашлась замена другой»… Она не могла попасть сюда… В мире, где официально «нет иных миров и псайкеров» , где все должны быть идеально исполнительными и вместе с тем безынициативно-ничтожными, не может быть даже в случае наличия псайкеров, тех, кто мог бы и хотел таскаться по иным мирам. Он потер лоб ладонью, и задумался, смотря на «огонь». Пришлось думать о ней – да больше-то и думать было не о ком на этой ржавой посудине. Ему нужно было принять решение на счет неё. И Он колебался… Собственная нерешительность его раздражала, но и принять решение в спешке Он не мог – слишком фатальными были бы последствия ошибки… И он стал вспоминать и анализировать то, что удавалось вспомнить…--- ---
Воспоминания Керза
Он плыл в бескрайнем космосе неизвестно куда - у него не получалось увидеть будущее в конкретных очертаниях. Капсула со стазисным полем отменно выполняла свою задачу: он не мог ничего сделать. Её качество было идеальным: хватит на очень-очень долгий срок, и если учесть что тут имеет место «магия», то, скорее всего, на вечность.. Узник старался не думать в этом направлении – слишком долго! Возможно, тысячелетия заточения… это кого угодно сведёт с ума. Но он понимал, что и так слишком близок к сумасшествию. Сейчас ближе, чем когда-либо. И дело не в стазисном поле, и не в том, что он заперт в капсуле, на, скорее всего, вечность… Нет, здесь иное являлось причиной.--- ---
«Я снова смотрю перед собой на такие далекие звезды. Да, только в одну сторону. Не повернуть головы, не двинуть руками и сломать наконец-то этот гроб! Я заперт! Да: однозначно. И лежа здесь я начинаю сомневаться: а был ли изначально какой-то смысл в моем существовании? Был ли смысл в моей борьбе? В попытках что-то сделать лучше, иначе, создать подобие порядка для лучшего будущего… Какой в этом смысл? Есть ли он вообще в чем-то? Я верил, я надеялся, я постигал, строил, создавал… И какой итог? Я видел то будущее, что мне уготовано. Да, я его видел. Слишком отчетливо, слишком понятно. Горечь наполняет мое сердце – я зол на весь мир. Но что есть мир? Сидя на Нострамо я надеялся и верил, что это лишь на этой планете все так нехорошо… Но нет: не только на Нострамо – другие миры тоже требуют исправления... И я всё-таки решил пойти за Ним (Императором)в надежде на то, что у него всё-таки получится… Так жаль, что в тот момент мой пророческий дар не был так хорош, как теперь… Пошёл бы я за ним тогда, если бы увидел все в полной мере? Узрел бы всю картину, всю глубину бездны, в которое упадет человечество в итоге Его правления? Мне не вернуться в прошлое, не исправить случившегося. А Империум, к моему огромному сожалению, ни чем особым не отличается от Нострамо… Возможно, иные декорации (не более того), иной масштаб, но действующие лица в большинстве своем все те же»…--- ---
Мысли его текут медленно, лениво, но ему некуда спешить - впереди слишком много времени. И он не уверен, что теперь все сбудется так, как он видел изначально. Он знал точно лишь одно: он погибнет от руки Ассасина, присланного за ним по приказу его Отца… Не то чтобы Ассасин могла его убить… дело не в этом. Он уже просто не видел смысла, не считал нужным бороться за то, что и так осквернено с самого начала, что само не хочет быть и жить лучше. Весь этот мир, от начала, и до конца, хочет падать до бесконечности в «темноту непроглядной ночи». Им не нужен свет звезд, им вообще не нужен свет. Никакой.--- ---
…«Мой легион… Мои сыновья… Все они в итоге преступники и гораздо хуже тех, кого созданы покарать… Зачем всё это? Я миллион раз им объяснял, в чем смысл того, что они делают. Но итог один и тот же: они не понимают смысла. В чем проблема? В них или в моем Наследии, что я дарую им? Неужели я настолько порочен генетически, что для них и для меня нет никакой надежды на нормальное будущее, на возможность адекватно понимать этот мир? А, впрочем, не важно: я все равно достигну Тсагуальсы. И там подожду логического завершения своего бессмысленного бытия. Да, у преступника, такого, как я, жизнь иначе закончиться не может – он должен получить свое наказание». «Но ты не виновен… Не во всем», - слышит он у себя в голове хитрый голос. Он знает, кому это голос принадлежит: Тзинч не в первый раз докапывается до него, предлагая свои «дары», знания по управлению судьбой и видениями, силу… «Пошел на хуй из моей головы! Вместе с остальным сбродом!» - Конраду Кёрзу даже дар предвиденья не нужен, чтоб понять, что этот Бого-демон пришел к нему не один. Но вопреки его ожиданиям, Сущность в этот раз молчит и больше ничего не говорит. Странник же думает о жизни дальше, стараясь не вспоминать о наглецах, что пытаются лезть в голову и рекламируют себя, как дешевые шлюхи с Нострамо.--- ---
И капсула с Примархом Восьмого Легиона продолжает свой дрейф в космосе. Конрад Кёрз вспоминает свою жизнь раз за разом, от начала и до конца, каждый раз все больше убеждаясь в том, что он поступает верно. Но в душе теплятся сомнения: он все еще надеется на чудо, на то, что он всё-таки ошибся… Он так хочет ошибиться! Но он никогда не ошибался – итог всегда соответствовал видениям, пусть даже пути, которые приводили к цели, немного менялись… Надежда теплится и грызет душу изнутри. Он и сам не знает, чего ждет от этого пути? Ждать-то от последнего пути по сути нечего… Будет все так же: корабль, его команда, как маленькая модель Империума, как микро Нострамо…--- ---
«Если там, на этом корабле… Да, на нем… Я увижу что-то, что хотя бы удивит меня, то, возможно, я соглашусь с тем, что неправ, что что-то быть может есть в этом мире, ради чего стоит пытаться держать себя в рамках морали, пытаться не сойти с ума, просто пытаться быть Человеком… Но я уверен, что этого не произойдет… Всё в Империуме однозначно одинаково – что в верху, то внизу, что в малом, то и в великом. К чему самообман?»...--- ---
Он не может закрыть глаза, хотя хотел бы. Его видения в очередной раз застают его врасплох, и он видит корабль. Да, неподалеку от него в скором времени вместе с Ассасином будет пролетать корабль, который доставит его на Тсагуальсу. Он смутными образами видит всех, кто там есть: капитан, команда, пассажиры, Ассасин, мальчишка-недопилот (Элвер из канона). Странник понимает, что ничего его там не удивит. Он зол, обижен, раздосадован. Ему горько от осознания тщетности своих попыток изменить этот мир, принести людям хотя бы подобие порядка, в котором они смогут сами разжечь свет, но вместе с тем ему как-то печально-торжественно, что он был во всем прав. Он забывается коротким сном, беспокойным, холодным. Ему снится какая-то девчонка, танцующая босиком на снегу. Он узнает ландшафт: Тсагуальса. Выныривает из сна, раздраженно смотрит вдаль, на холодный свет далеких звезд. Неожиданно приходит понимание: пора. Он с трудом выполняет ту формулу, то заклинание, что когда-то подсмотрел у Магнуса. Сил и так хватает только на то, чтоб медленно думать. И внушение Ассасину нужных координат отнимает последние силы, что в данный момент у него есть. Примарх впадает в беспамятство, краем ускользающего разума думая о том, как ему холодно здесь. И одиноко.--- ---
Немного погодя, когда на корабле выловили капсулу с Примархом
«Что это? Кто это? Почему это?» - Керз пришел в себя неожиданно, резко и ярко. Сознание его прояснилось и мысли текли с такой ясностью в голове, что он уже подумал, что погиб, и теперь где-то в варпе или еще быть может где… Но нет: он был в капсуле, а вокруг него столпились … Эти гребаные ублюдки. Они думали, рассуждали, смели надеяться, что продадут его в рабство… Но о них он позаботится позже – он ничего не забывает!Никогда! Сейчас же его обеспокоило кое-что иное! То, что заставляло не смотря на работающее стазис поле в предвкушении медленно шевелить когтями на руках, слегка втягивая их и вытаскивая из пальцев… Было на этом корабле что-то, что со всей яростью, на какую способен не каждый смертный, ненавидело его! Каждой клеточкой своего существа. Оно, подобно сгустку чистого пламени, неслось в его сторону. Так горячо! Так ярко! Так чисто! Он замер в предвкушении. Он приготовился увидеть Это… Отдав мысленную команды своему телу, он переключил свое внимание на возможность виденья внутренним взором. Сразу перед глазами образовалась картина помещения, в котором оказался Он, и в котором оказалась Она… «Она?» - пронеслось в его мозгу. И на миг он застыл в непонимании и удивлении от происходящего. А еще от того как его обжигали эмоции странной девчонки… Вот Она застыла, уставилась на его саркофаг, и он ощутил, как отпрянула волна первобытной ярости. На место ее всего на мгновение пришло узнавание, понимание и страх перед Ним (он это чувство ни с чем не спутает), а затем Он ощутил это: жалость и сострадание. Милосердие… Оно мягкой волной накрыло все вокруг и остудило его нутро, что вскипело от всего происходящего здесь. Ночной Призрак наблюдал: Она стояла тут не долго, а потом поспешила прочь. Тут же его окатило волной грязи что исходила от остальных кто был на этом корабле. Внутри души Примарха поднялась первобытная ярость, коей он не ощущал уже слишком долго… «Твари! Я вам «продам!» Я покажу сколько я стою!» - ревел внутренний голос Керза. Он сжал ладони в кулаки – стазисное поле не помогло! Когти впились в ладони, по рукам заскользили молнии, невидимые глупцам, что весело смеялись прикидывая цену за его задницу… Керз же уже «нащупал» магическую защелку замка и теперь уже понимал как выберется отсюда! Это истратит все его резервы, и ему понадобится длительный срок восстановления, но на устранение Ассасина его должно будет хватить. В голове с бешенной скоростью вились наредкость четкие мысли, строились планы действий, вымерялась оптимальная линия поведения, видения будущего приняли иной характер…--- ---
А уже потом, посреди ночи, когда он выбрался из своего саркофага и стер кусок записи с камер наблюдения, он поймал себя на мысли: Она смогла удивить Его. И он принял решение: узнать о ней больше. Немного погодя, на утро, когда будет свершено его первое Правосудие на этом корабле, Он пройдет мимо нее, мимо её маленькой каюты. И наметанный взгляд Примарха Восьмого сразу вычленил несоответствия в ее реакциях и поведении этому месту. Она делала странные жесты, она постоянно озиралась по сторонам и она спешила, словно знала, что нужно делать. «Будто бы видела грядущее», - думает Он, продолжая наблюдать, пока на корабле готовят на него облаву. Стоя напротив приоткрытой двери, Он смотрел на неё, спешно собирающую вещи. Лёгкое головокружение – и Он видит кусок прекрасного мира. Всего мгновение, но его хватило, чтоб Примарх понял: она не может быть тем, кто стоит перед ним. Он вспомнил свои видения: тут должен был быть некто Элвер… А не вот она… Но додумать не получается – девчонка словно чувствует, что он рядом, в темноте, и смотрит на него. Ночной Призрак вздыхает, понимая, что пора уходить, и от его дыхания замерзает влага в воздухе, и снежинки стремятся к ней в каюту… Она замирает в благоговейном ужасе и дичайшем противоестественном интересе ко всему происходящему, а Он понимает, что поймает её чуть позже – видений по этому поводу еще нет, но понимание неотвратимости грядущего уже есть, а, значит, будут и видения. И он уходит прочь, оставляя за собой на железных полах корабля слегка искрящиеся от инея следы – до такой степени замерзло его тело. Но следы на душном и вонючем корабле теряют очертания – чистота замерзшей воды пропадает почти моментально, теряя порядок построения атомов, и вместе с этим совершенство.--- ---
Вначале он не спешит поймать ее. Он наблюдает за ней, старается понять ход ее мыслей, чтоб не обманываться на ее счет – в Империуме же все плюс-минус подобны. И в ней он тоже ищет подобие имперским людям, но не находит. Да, он понимает, что она хочет покинуть корабль – это правильно, это логично. Он понял это сразу, и потому стал «дежурить» неподалеку. Порой, когда она засыпала в вентиляции, он становился недалеко от ближайшего входа, и «слушал» видения, что навевало ему ее присутствие. Ему хотелось увидеть про нее и ее мир больше просто по одному своему желанию, но этого не происходило – словно кто-то мешал прозреть её будущее полноценно, да и видения ее мира были по большей мере смазанные, словно ускользали… …Он уже давно подготовил своё «гнездо». Ведь странные видения о том, что она замерзнет заживо, не давали ему покоя – это он видел четко. Примарх перестраховался, и натаскал туда одеял, сделал настил, в том числе и на себя, принес все необходимое. Тут было тепло, сухо, сумрачно. Одним словом: идеально. Он был доволен проделанной работой. Еще раз оглядел деяния рук своих и проверил цепь с ошейником: не сможет выйти из теплого помещения, значит, не замерзнет. Всех лишних он уже перебил, ассасин сюда не сунется, так что все готово. Затем он стал ловить свою «добычу». Но это было какое-то проклятье! Она не выходила из вентиляции, хотя там ей было плохо – тихие всхлипы он ни с чем не спутает. В первый раз он понял, что она в помывочной, и сорвался туда, даже не свершив как следует правосудие… Она близко, но он не мог дотянуться, и он решил подождать, разложив приманки. Она была очень близко, но он не успел… Напуганная и мокрая, она ускользнула в вентиляцию, тихо поскуливая от боли – в воздухе явно ощущался запах её крови. Очевидно, «полёт» не прошел для нее бесследно. «Почему же ты убегаешь? Зря. Я ничего тебе не сделаю – ты ни в чем не виновата. Во всяком случае перед этим миром», - думает Он в тот момент, и старается не задерживаться тут слишком долго. Ведь те, кто еще должен познать правосудие, есть в наличии на этом корабле.--- ---
Он никогда не забудет её полные не столько ужаса, сколько удивления, глаза, когда он открыл заслонку, отделяющую теперь спасательный челнок от вентиляции. Но в тот день Он не поймал ее, впрочем, не особо жалея – чуть позже неподалеку он выловил пилота, который пытался пробраться мимо него и улететь… Если бы она тогда попалась, то пилоту вполне могло бы повезти… И он избежал бы праведного возмездия за все свои злодеяния… Примарх позаботился о том, чтоб она не могла попасть по вентиляции на ту сторону корабля, где находился посадочный челнок. Он следил за ней, желая поймать в тот момент, когда она будет пересекать часть коридора до следующего входа в вентиляцию… Но она как-то умудрялась ходить бесшумно и быстро... Один раз он почти поймал ее – подоспел к тому моменту, как она нырнула в вентиляцию… «Словно чует подходящий момент!» - он ушел к себе в «гнездо», понимая, что охота на сегодня окончена. В очередной раз неудачей.--- ---
В какой-то момент, когда на корабле остался только Он, Она и Ассасин. Керз прикинул, что у неё должны скоро кончиться запасы еды и воды, и она должна выйти за ними на пищевой блок. Его видения показали её: худую, изможденную, грызущую свои ногти, съедающую их, и старающуюся не реветь по этому поводу, ведь тогда захочется пить еще сильнее... лижущую от непрекращающейся жажды грязные стенки вентиляции там, где иногда скапливался относительно чистый конденсат. Но это не поможет напиться – конденсат тут соленый. И он ждал ее. Но его видения уже приблизительно сказали, как именно состоится их следующая встреча. Он не знал когда, но в итоге каждый день оставлял на столе открытую банку с молоком. Она, гонимая жаждой и голодом, обязательно подойдет и выпьет. После, разумеется, увидит другие банки, что стоят неподалеку, и задержится тут благодаря открытой им банке…--- ---
…Но вот Ассасин убит, Она поймана, и теперь никуда не денется…--- ---
Он ждал, что она будет вести себя иначе, но нет: она относительно спокойно приняла новые «правила игры», правда в самом начале согласившись «играть с ним» на своих условиях. И вместе с условиями она умудрялась создавать вокруг себя странный тихий мир, который так отличался от того, что он наблюдал до этого в Империуме. И это не было похоже на безвольное существование. Всё в её действиях подчинялось какой-то цели, надежде, на «светлое будущее», которого она никогда не увидит. Он старался не думать об этом, но мысли сами лезли в его мозг, заставляя прокручивать внутри головы миллионы возможных вариантов событий…--- ---
Он вынырнул из своих воспоминаний и воззрился на нее, в данный момент спящую так тихо возле Примарха Восьмого Легиона…--- ---
И вот, смотря на нее спящую, он задумывался в первый раз в жизни: а так ли хорошо однообразное общество? Где все одинаковы и все равны? И не из-за этого ли Нострамо в итоге отвергло навязанный им порядок? Возможно, нужно, чтоб были в мире такие, как она и как другие, подобные ей, что тоже живут в её мире? Такие не вписывающиеся в модель Империума, такие «вырывающиеся» из общей массы, такие «торчащие выше других гвозди», которые нужно забить, но все никак не получается… Они, подобные ей, видя что-то неправильное, не визжат о том, что это должен исправить кто-то иной, а сами стараются как-то изменить мир… В меру своих возможностей… Да, именно так… Видя что-то неправильное… «Видит трупы – сама убирает, видит грязь на полу в коридорах – сама вымывает, видит масло в машинариуме – сама вытирает… И она делает это не во имя призрачного понятия чистоты или желания прислужить мне, или чтоб казаться лучше, а во имя изменения Мира вокруг себя… и это то, что она может – иное ей не подвластно в виду недостаточности знаний и возможностей», - думает Керз смотря на нее. И его невольно посещает мысль: а что было бы, если бы она обладала большими возможностями? Большими силами? Его рука тянется к её голове и он касается её волос, а затем проводит по ним. Девчонка шевелится во сне, и он видит, как стопка рисунков опасно сдвигается в сторону, грозя свалится и создать ненужный сейчас шум. Он ловит эту стопку рукой, не давая ей свалиться, но она медленно оседает в сторону, сдвигаясь. Перед Кёрзом лежат многообразные рисунки, все повернутые вверх изрисованной стороной, и только один расположен вверх пустой, белой гранью. Он тянет к нему руку, вытаскивает и смотрит. Но девчонка почти проснулась, и он отчего-то прячет за пазуху этот рисунок – странный и глупый жест. Она же с тот миг открывает глаза и смотрит перед собой, спешно вставая и начиная складывать в стопку рисунки, вместе с тем осматриваясь по сторонам, и сразу, как работа окончена, кладя руку на «бластер», и тут же сгибая пальцы, образуя «трубочку», ставя их на пол, а поверх прижимая ухо. Она не ждала, пока кто-то придет и решит её проблемы – она не надеется на Него. Она адаптируется в их мире. А ведь она могла бы забиться в угол, дрожать, зажмурить свои маленькие глазки, ничего не предпринимать, надеясь на Него, прячась за его «плечом», раболепствуя перед ним, пресмыкаясь, соглашаясь с его волей, с той ролью, что Он для нее предписал… Кёрз раздраженно передернул плечами: стандартная модель поведения людей на Нострамо, да и в Империуме… Чтоб кто-то пришел и решил за них все их проблемы, обеспечил всем необходимым, положил в рот, заранее разжевав… Так было всегда… И посылая сигнал Ассасину, он не думал, что столкнется с чем-то хоть немного отличающимся от «принятого стандарта». Не думал, что увидит кого-то, кто будет «иным», кто заставит его чувствовать что-то, кроме презрения и брезгливой жалости, кто заставит думать о том, что все может быть иначе… И кто заставит его пожелать увидеть: а что будет дальше? Кто заставит его вновь посмотреть на звезды, как когда-то, в прошлом, и хотя бы частично приостановить падение во тьму, туда, докуда оставался всего-то один шаг… Шаг – имя которому «отчаянье» и понимание, бесполезности стараний в желании донести эту простую истину… Истину быть Людьми, идущими к Свету… А она «ползет» туда, к Свету, сама… Да еще и заявляет, что ползет туда вместе со своей планетёнкой, на которой порой творится пиздец похлеще, чем на Нострамо… И она на самом деле не особо нуждается в том, чтоб кто-то ее направлял или помогал ей в этом. Таким, как она, не нужен свет Императора… Они крадутся во тьме. Ничего не видя перед собой, но всегда выползая туда, где светят звезды…--- ---
Он без сомнения будет еще наблюдать за ней. Он будет следить, выискивать какие-нибудь следы порчи… Но Он уже сейчас все понимает на счет нее, и он уже почти принял решение… Но что решит она? И хотя ее согласие не требуется, было бы проще и лучше, чтоб она пошла на это добровольно, сама согласилась с его волей…--- ---
Немного погодя
Кёрз был сегодня каким-то на редкость молчаливым. Не сказать бы, чтоб Он до этого трепался, не затыкаясь, но все-таки говорил куда больше, чем ничего. С момента моего пробуждения Он старательно молчал, ограничиваясь короткими указаниями, касательно работы, что нам нужно проделать. Коридоры корабля были пустыми. Тут точно никого не было – абсолютная тишина встречала нас. Я шла за ним и размышляла лишь о том, чтоб его молчание не было началом к какому-нибудь припадку. Один я уже имела честь лицезреть – чудо, что Он смог успокоиться, и вовремя вытащить меня из вентиляции, иначе бы я уже была бы мертва. В кухонном блоке теперь было чисто. Банки, разложенные Кёрзом по полу в каком-то подобии рисунка ( а может это я что-то сама напридумывала?), я уже давно подняла и собрала, отмыв внутри и отнеся в отсек, куда складывались вещи, предназначенные для повторного использования. А у большинства баночек тут было одноразовым только верхняя крышка, которая собственно перерабатывалась. А вот корпус и дно стерилизовались, вымывались, и затем повторно наполнялись содержимым. Не знаю, сколько такая тара выдерживала циклов повторного использования, но все-таки это весьма экономично и рационально… Стекло конечно было бы вообще вечной тарой, но весило много и было колким… Могли бы в своем будущем придумать что-то и поэффективнее, чем вот то, что сейчас я спешно напихивала в мешок – сегодня была моя очередь готовить, а, значит, и набирать продукты за которыми мы и пришли в пищевой блок. В процессе сборки продуктов я не единожды думала о том, что мне страшно повезло. Очнись я где-то в подулье, еще не известно, смогла бы прожить там хоть немного. Реальность я в момент своего попадания сюда воспринимала неадекватно. И если тут мне всего-то надо было спрятаться и сидеть ровно, то вот где-то в ином месте я не смогла бы вовремя среагировать, и в итоге бы сдохла… Мир далекого и несветлого будущего навевал тоску и какую-то безысходность. Я старалась не думать об этом, а лучше сосредоточиться на сборе консервов и на «слушание тишины». Один прорыв мы вовремя заметили, но если не заметили бы… - Поторопись, - велит мне Примарх. – У нас еще есть дела в «гнезде». Я киваю, и продолжаю спешно сгребать нужные банки. Мешки наполнены – на несколько дней хватит – Примарх нуждается в гораздо большем количестве еды, и я стараюсь готовить соответствующее количество. А затем мы вернемся сюда вновь, как только банки и вода кончатся. Я волоку мешки в сторону выхода, запоздало замечая, что одна банка каким-то чудом выскальзывает из мешка и падает на пол. Раздается звонкий стук в этой неестественной и неуютной тишине… «Что за?! Как она могла выскользнуть?!» - с раздражением думаю я, ловко прыгая и хватая банку, не дав ей звякать по полу дальше. Хватаю мешки, подбегаю к Кёрзу, который все это видел, и сейчас его брови как-то напряженно скаканули вверх, а затем нахмурились... - Я нечаянно, простите… - Тише, - шепчет Он и прикладывает палец к своим губам. Я замираю и слушаю тишину. И к своему удивлению слышу где-то там, далеко от нас, странные отзвуки, которые до этого я не слышала. Я замираю на месте, понимая, что мы тут, кажется, снова не одни. Кёрз с раздражением скрепит зубами, и велит мне оставить припасы тут. Он идет вперед, я иду за ним. Пластмассовых карандашей на этот раз в моем кармане много, с собой тесак и «бластер». Но уверенности это не прибавляет – по спине волнами струится холод. Мы идем вперед, к источнику звука. Он ведет нас в сторону отстойников, и я со злостью думаю, что если Нургл когда-нибудь еще возникнет в моей голове – я скажу ему какой он упырь! Если, конечно, это опять его приспешники сюда проползли… …В этот раз в отстойниках только начиналось «веселье». На стене спешно проступали печати, в помещении лазал один гребаный демон, раскидывая кругом свою слизь, что собиралась в него обратно. Но этот был большим, и Керз сразу рванул к нему, в прыжке извлекая тесаки и врезая их в его плоть. На меня же остались печати, к которым я и рванула, стараясь сразу начать закрашивать их. Я замазала частично одну, и она перестала светится, потом еще две. Странно, но в этот раз их было всего четыре… Видать, я слишком уверовала в свою неприкосновенность или в то, что мы вовремя обнаружили прорыв? Мелкая тварь Нургла застала меня врасплох и ударила по руке – что было на самом деле не удивительно, если учесть, что воин из меня никакой. Я вскрикнула, но не от боли, а от осознания, что с рукой может что-то случиться… Но тварь не дала мне как-то себя осмотреть: она рванула на меня вновь. Я взмахнула в воздухе тесаком, стараясь настичь ее как можно скорее – с третьего удара у меня получилось. Она плюхнулась на пол корабля, и вокруг образовалась лужица соплей светло-зеленого цвета. Я с раздражением глянула на приспешника Нургла, и поспешила к печатям, чтоб замазать оставшиеся. Но в помещении появилось еще две мелочи Бога Заразы, и кинулись ко мне. Я ушла в сторону от их наступления, и постаралась достать одного сразу, но не вышло, и наше противостояние затянулось. А оставшаяся печать вообще-то «накалялась», светясь все ярче… Я вывела одного противника из строя, нанеся удар сначала в район шеи, а затем в спину. Но еще один остался, и я занялась им. Удар, за ним еще один, потом еще – все мимо. Тварь оказалась слишком быстрая. Я с ужасом понимала, что в помещении стало как-то слишком ярко – печать явно «перекалилась», и мне надо спешить. Наконец-то я смогла ударить и попасть в цель! Еще пару ударов, и я кинулась к стене, к последней печати… Но тут, прямо перед моими глазами, печать «пыхнула» особо ярко, и вокруг нее возникли еще пять печатей… Я кинулась вперед, понимая, что это – провал! На бегу вытаскивая два карандаша, и теперь орудуя обеими руками. Но странные рисунки угрожающе пульсировали. С трудом я заставила половину из них перестать светиться, и кинулась к остальным. Сзади раздался неприятный звук, похожий на мокрый шлепок, и я обернулась, увидев, что в помещении появился еще один демонюга, и теперь у Кёрза два противника. Я кинулась к оставшимся печатям, и приступила к их «выведению из строя». Бой за моей спиной идет, я слышу злобное рычание, слышу, как об метал корабля ударяется металл оружия Примарха, и я стараюсь двигать руками быстрее. Последняя печать выведена из строя, и я оборачиваюсь. Примарх кидается вперед – так быстро! Мои глаза с трудом улавливают его движения, но я тем не менее вижу, как один из противников отброшен назад. Мои руки дрожат, и я отчего-то боюсь, что что-то может случиться с ним… Я снимаю с пояса бластер и целюсь, а потом снимаю оружие с предохранителя. Бой продолжается - сопливые демонюги в этот раз наредкость крепки. Я нацеливаюсь, но понимаю, что помочь ничем не смогу – тут почти «клубок» из них троих катается. Но вот, один повержен, и теперь Керз охотится только за одним, не отвлекаясь на другого. В помещении полумрак, и я слежу за боем. Враг почти повержен, все почти кончилось… Но даже в полумраке я вижу, как там, вдалеке, за дальним баком, что-то неприятно и противоестественно шевельнулось… Я навожу «бластер» на цель и не думая жму на курок. Мой выстрел настигает тварь уже в полете, на полпути к спине Примарха. Еще раз целюсь и стреляю – Демон взревел, подскочил с пола, и понесся к Примарху, который только что забил второго противника… «Но как? Откуда? Его ведь еще миг назад там не было? Я ведь разрушила все печати», - и тут я поняла, что печати я разрушила не все. И если они могут самопроизвольно возникать в помещении, то вполне возможно, что во время боя одна возникла в другой стороне, не со всеми разом… Я ломанулась в нужную мне сторону, попутно чуть не завалившись, наступив в лужу слизистого дерьма, что было везде здесь на полу. Достигла нужного бака, завернула за него – и там печать! Но рисунок ее отличался от предыдущих! Я сунула руку в карман и вынула карандаш, начиная «тушить» проклятый рисунок. И вот я вижу, как печать перестает светиться. Керз наносит всего один удар. Четко, молниеносно, правильно. Тварь падает, а потом все демоны исчезают, как и печати на стенах. Он стоит молча – слушает. Я тоже слушаю. Тишина. С удивлением для себя понимаю, что у меня кружится голова, и болит рука… Действительно: рука! А я и забыла о ней в процессе боя… Я судорожно осматриваю ее. Но нет, она не взялась порчей – все было в норме. Просто рана, просто разрез от острых когтей. Керз подошел ко мне, а я не услышала этого – я увидела только его ноги, что оказались в поле моего зрения. В ушах отчего-то звенело, и я облокотилась спиной о стену, медленно сползая вниз. Перед глазами начало «течь» изображение, все начало темнеть. И я с раздражением подумала, что по-ходу чертов Нургл меня достал!--- ---
Неизвестно через какое время
Меня, кажется, кружили. Я видела перед глазами странную темноту. Было тепло, влажно, тихо. В этой тишине что-то тихо засмеялось, глухо, и вместе с тем абсолютно беззлобно. - Кто ты? – спросила я, оглядываясь по сторонам, не понимая что происходит. Я ведь на корабле… - Я Нургл, - услышала я голос еще раз. – Я Отец Разложения, и я пришел за тобой! - Нет, - произнесла я, совсем не оценив торжественности в его голосе. – Мне еще есть чем заняться на этом свете! Уходи! - Отчего же? Мы бы очень поладили! – он явно расстроен, и слышится такое сожаление, которое обычно слышится в голосе деда умудренного жизнью и всепонимающего, и оттого прощающего твою глупость и любящего тебя таким, какой ты есть. – Ты бы увидела мои сады. Ты скучаешь по своему миру? Ты ведь скучаешь по своему саду? Цветы, деревья, трава… Ты сможешь создать свои сады здесь, в этом мире, на любых планетах, какие тебе понравятся! Я подарю тебе любую планету! Могу несколько! Столько, сколько захочешь! И ты сделаешь их такими, как захочешь! Любые сады! Все твои! Нужно всего-то пойти со мной! Голос манил. Чем больше я слушала его, тем больше я внутренне успокаивалась, и забывала о чем я там хотела ему высказать… Он напомнил мне о том, чего мне тут действительно не хватало. Это было у многих в нашем мире, было и у меня. Мелкий клочок земли. А тут предлагали целый мир… Что-то коснулось моей руки. Я посмотрела на нее, и увидела рану – гипнотическое забытье спало с меня, и я затрясла головой, понимая, что не такая я уж и крутая. В тот раз я смогла прогнать четырех Бого-демонов только потому, что в их планы входило уйти… А вот сейчас Нургл уходить не собирался. Так что не так уж и слаб был на самом деле Фулгрим. - Я не могу пойти, - ответила я ему, понимая, что, скорее всего это не галлюцинация. – Можно мне вернуться? Вернуться в свое тело, на корабль? - Почему ты не хочешь пойти со мной? – он ждет ответа, и я понимаю, что пафосно и бездумно что-то орать не стоит. Это кончится для меня катастрофой. Эти демонюги как-то связываются со мной, мотыляясь в моем разуме… - Я не согласна с Вашей концепцией понимания мира, - произнесла я и поклонилась куда-то в пустоту. – Мне лестно Ваше предложение, но я бы хотела уйти… - Отчего же ты не согласна со мной? - в его голосе так и сквозит удивление и отношение ко мне, как к ребенку, которому нужна помощь, забота, понимание. – Все ведь предельно просто! Жизнь есть бесконечный круг! Кто-то уходит из мира на отдых, кто-то возвращается, чтоб начать новую игру… А то, что ты видишь и что тебя пугает… чтоб возник новый порядок, что-то из старого должно испариться, что-то должно разрушиться, отмереть, чтоб на его месте возродилось что-то новое… И в наших силах…В силах моих верных слуг и помощников осуществлять самое важное – расчистить место для нового порядка, разрушая старое, изжившее себя. Ведь именно так нужно сделать перед тем, как посадить новое дерево? Нужно убрать старое, подготовить место… И ты это не единожды проделывала, только в масштабах своего сада…Так отчего же ты не хочешь иметь во владении целую планету? Ты будешь создавать целые миры! - Извините, но я должна уйти…вернуться на корабль… - Если ты назовешь хоть один аргумент, который сможет меня убедить, то я отпущу тебя! И остальные Трое свидетели моих слов! - произносит он уверенно. Я же понимаю, что как-то его убедить будет слишком сложно. Что я ему скажу? Ведь в самом деле зачастую для создания нового нужно очистить место, и в масштабах вселенной этим тоже кто-то должен заниматься… Все правильно он говорит… Моё сознание вновь начинает путаться, и я начинаю думать и том, что я что-то зря отказываюсь. Целый мир-сад будет в моем распоряжении. Работы, конечно, много, но я буду очень стараться, очень-очень! И я смогу, я оправдаю оказанное мне доверие… Выберу маленький мирок, небольшой для начала, и все сделаю… Я уже открываю рот, чтоб разузнать подробности, но тут чувствую, что моей руки кто-то снова касается. Мысли перестают «плыть» И я снова вспоминаю, что как бы я не обязана работать за «спасибо» в его садах… Но какой может быть аргумент? Руки снова что-то касается… Рана… Бой… Корабль… И я понимаю, что могу сказать, чтоб если уж не откреститься от Нургла, то вызвать заинтересованность во мне иного Бого-демона, который не позволит Нурглу забрать меня сейчас… Во всяком случае я на это надеюсь… - Я не могу вернуться, - отвечаю ему я, стараясь говорить смелее и тверже. – Я не завершила создание… своего мира… на корабле… у меня есть цель, и я вернусь! Там осталось «Древо», которое без меня может зачахнуть… Он смеется. Беззлобно, чисто… - И что же это за «Древо»? – спрашивает он с интересом, неверяще, насмешливо, но как-то по-доброму… - Конрад Керз, - заявляю я. – И я вернусь к нему! И вернусь! ( я чувствую злость, когда слышу очередной его жизнерадостный смешок, а затем впадаю в почти что ярость) Вернусь! – ору я. – Я не брошу его! Не брошу на его пути к его планете! И, да: я еще не достигла Тсагуальсы! Да! Я не увидела её! А я хочу это сделать! И никто не может мне пытаться помешать! И я не могу бросить Примарха! Не могу! Как он будет лететь туда 180 лет один? Как? Нет! Он не будет один!– твердо и уверенно заявила я. – Я возвращаюсь. Я возвращаюсь к нему! - Кто он тебе? – слышу я голос, отдающий яростью и мужеством, непреклонность и прямолинейностью. Голос, в котором без труда угадываются нотки заинтересованности. - Он…( я задумываюсь на мгновение, понимая, что мой расчет был верен – многоходовка удалась) больше чем друг… - Кто именно? – грозный голос не отстает. - Тот, кому я доверю защищать свою спину во время боя, - произнесла я, и услышала смех троих Бого-Демонов. - Ты проиграл, Хозяин Мух! Она отвергла твои дары! – услышала я хитрый голос. – Интересно все это… и ее виляния перед тобой… - Отвергла! Да и куда тебе? С твоим гнильем в «садах»? Гнилье ее не привлекает! – то ли мужик, то ли баба, откровенно издевался над дедом. - Верните меня обратно! – крикнула я. – Или я за себя не отвечаю! Достану вас всех! Чего бы мне это не стоило! - Ой, - очевидно всего Слаанеш, цокнула языком. – Ну вот: злится! Так много злится! С таким избытком! А ты не хочешь послушать меня, девочка? Я могу предложить совершенство того пути… - Заткнись, сиськатый! – взревел Кхорн. – Она победила в честно! Уговор был: если она откажется, то мы вернем ее обратно, и попытки будут даны всем нам по очереди, и не в один день! И она хочет вернуться к своему боевому товарищу! Она победила! Она не пошла орошать гнильём имперские миры вместе с тобой! - Хм, уговор дороже денег, - произнес Тзинч. – И можно было бы еще поговорить с ней, ведь и в самом деле: пути вселенной… - Иди на хуй со своими путями! – Кхорн взревел и я услышала, как раздался звук чего-то бьющегося…--- ---
На корабле
Я открыла глаза – так и есть, я вернулась обратно и была освобождена от трепа Бого-демонов на какое-то время. Вокруг царил приятный полумрак, «огонь» горел совсем слабо, разбрасывая свой свет на маленькую сферу вокруг себя. Потолка я не могла разглядеть в темноте, и мне это напомнило небо, на котором отчего-то нет звезд. Моей руки что-то снова коснулось, и я повернула голову в сторону, чтоб увидеть что это? Перед моим взором предстал склонившийся Примарх. Он держал мою руку своей рукой, не давая мне ей пошевелить. Его голова склонилась ниже, и я почувствовала прикосновение к руке вновь… - Как кошка…, - вырвалось у меня, когда я увидела что касался Он моей руки своим языком. Керз поднял голову и облизнул губы, на которых в тусклом отблеске света играла багряными красками моя кровь. – Если с ней все так плохо, то тогда проще отрубить её – не разводить же на мне заразу Нургла… - Не говори ерунды, - Он прервал поток моих словоизлияний. – Я уже давно промыл рану от яда и почти зализал её. Примарх приподнял руку выше, и показал мне разрез – он и в самом деле был уже в отличном состоянии. Он снова облизнул губы, и я невольно задержала взгляд на этом жесте. - В чем дело? – спросил Он у меня. – Разве ты никогда не облизывала губы? Я видел этот жест в твоем исполнении не единожды. - Просто… просто … странно все это, - я замялась, не зная стоит ли разевать свой рот на счет своих наблюдений. Может быть, они никому не нужны? - Что странного? – он снова облизнул губы, и ассоциации в моем мозгу возникли слишком ярко – я хрипло хихикнула. – Кажется, ты еще слабо соображаешь – яд в каком-то количестве успел проникнуть в твою кровь. Да, однозначно. - Яд? - я опять хихикнула. - Да, это смешно… Нет, не яд – это совсем не весело… Спасибо, что позаботились обо мне и зализали мои раны… - Что?! – Он посмотрел на меня требовательным взглядом, требуя объяснений моих слов. – В чем причина твоего веселья? Я хочу знать! Да: хочу! - Просто… это странно… в моем мире есть книги, и в них есть кое-что об это мире… так вот, там сказано, что Примарх Восьмого Легиона …вернее у Восьмого Легиона… у них символ Летучая Мышь …ну, череп с ее крыльями, а я только что видела, что Вы лижитесь, как кошка, и это меня забавляет… Примарх посмотрел на меня уничижительным взглядом, тяжело вздохнул, а потом его губы расплылись в коварной улыбке, обнажая острые зубы. - А я открою тебе маленький секрет, девчонка, - Он выдержал театральную пауза. – Символ Повелителей Ночи не имеет ничего общего с летучими мышами! По «крысам» это у нас – Коракс и его выблядки, а не мой легион. - Но у них же на эмблеме ворон? - Не далеко от крыс, - Примарх сделал жест рукой, выражающий родственность крыс и воронов в своей изначальной сути (ладонью с растопыренными пальцами покрутил из стороны в сторону, сопровождая все соответствующей гримасой на морде лица). - Но кто же тогда у Восьмого Легиона на гербе? – поинтересовалась я, когда наше обоюдное веселье устаканилось до равномерного состояния духа. – Там ведь крылья Летучей Мыши… - Хочешь, я расскажу тебе сказку? – спрашивает у меня Он, посмотрев на часы, время на которых спешно приближалось к «ритуалу сна» - я кивнула, хотя мое согласие и не требовалось . - Там крылья одной очень редкой твари в нашей галактике. Весьма опасной на самом деле. Но если ты встретишь ее и сможешь как-то найти с ней общий язык... да, это так звучит на твоем языке…, - и Он начал что-то быстро чиркать на листе пластобумаги, лежащей неподалеку от настила. – Вот. И он протянул мне листик, на котором в общих чертах была нарисована в масштабе «я» и рядом «тварь», крылатая кошка. Вид ее был величественный… Гордая осанка, широкие лапы, спина, высота выше меня в два раза – я уже прикинула, что седло на ней смотрелась бы просто отлично, как и боевые доспехи, а еще по бокам можно было бы пушки приделать... А еще за ее спиной были большие перепончатые крылья. - Они могли на них летать, я находил о них сведения в хранилищах информации на Нострамо,- Примарх заметил, куда я смотрю. – При том летали они полноценно, на большие расстояний, значит. Их называли «Повелителями Ночи». Обитали они на Нострамо в далекой древности. - А куда потом делись? – я теперь рассматриваю рисунок, уже держа его в своих руках. – И откуда там взялись? - Как и на многих планетах в эпоху темных технологий их там вывели искусственно. Они, кстати, обладали нехилым интеллектом, - он указал мне пальцем на голову твари. – Череп, на который крепятся крылья у нас на символе легиона, это не человеческий череп, а череп вот этой крылатой «кошки». Обрати внимание, что строение его весьма подобно человеческому. - А в чем различия? – я была в шоке от услышанного. Осознание того, что из этого вытекало ( не из моего шока – я в этом состоянии бывала часто и оно не уникально), заставляло мое тело подрагивать. - Вот в этом, например, - и он указал на свои острые зубы, оголяя их. - Так значит… значит… Император… - Просто у него были наработки ученых с этой планеты, - перебил меня Кёрз.- Вот и все. Ничего в нём нет уникального. Он просто воспользовался ими и точка. Он молчал, молчала и я. В тусклом свете «огня» я с трудом переваривала полученную информацию – то ли был виноват яд в моей крови, то ли врожденная тупость… Я вспоминала то немногое, что мне было известно о Восьмом Легионе. И первое, что мне пришло на ум, так это постоянные конфликты Конрада Керза и Лемана Русса. И в свете полученной информации не так уж это теперь выглядело и странно… Я стала анализировать дальше: то, как обычно вел себя Восьмой Легион. Не то чтобы я могла что-то сказать об этом ведь для более полного анализа мне нужно было бы увидеть легион в действии, а такого не было… Но я решила выжать хоть что-то из имеющейся у меня информации. Керз посмотрел на меня, снова обнажая свои острые зубы. В полумраке его черные глаза мерцали, подобно двум зеркалам, и я невольно засмотрелась на это зрелище – не часто я набиралась наглости смотреть на него вот так прямо в упор. Как вел себя Восьмой Легион? Чем он был занят? Обычно его выпускали на миры, от которых нужно было добиться повиновения… и они там резню учиняли… охотились на людей… …«Как кошки на мышей!» - осенила меня догадка. А потом я стала вспоминать как себя вообще вел легион.. Самый памятный момент – это когда Керз и Магнус чуть не разосрались в пух и прах из-за башни-библиотеке, которая была инкрустирована синими стеклами… Легион Магнуса стоял четким строем, защищая башню, а вот Кёрзовы «сыночки» сбивались в мелкие группки, разбредались кто куда… Можно было бы объяснить это Нострамским прошлым, но… «Надо рискнуть заставить кошку выполнять то, что нужно… И они ведь никогда не сбиваются в огромные стаи – живут небольшими прайдами, но это если у них есть самки. Но какие «самки» могут быть в легионах»? – подумала я, смотря на Керза. Разумеется, все это вообще ничего не доказывало. Так-то Керз мог и наврать мне не краснея – не в первый раз. «Но до этого ведь ни разу не врал», - напомнила я сама себя и стала вспоминать дальше. Все эти его побегушки за преступниками на Нострамо… он же тоже вел себя с ними, как кошка с мышью, за которую она уверена: никуда не денется. В памяти возникли воспоминания: как-то раз я видела, как кошка поймала мышь. Так она еще и «вселяла в нее ужас» перед смертью: подкидывала в воздух, злобно гудела, да так, что у меня проскакивала дрожь по спине, и убивала далеко не сразу… Похоже на манеру ловли преступников на Нострамо Керзом… Да вообще то же самое на самом деле… - Девчонка, - позвал Он меня, очевидно всего устав слушать «скрип шестерёнок» в моем мозгу. – Не стоит так этому удивляться: генетические эксперименты норма для нашего мира. Моя генетическая мутация (он указал на свои глаза, в которая я продолжала смотреть) тоже результат приживления генов «Повелителей Ночи». - Но разве это не происходило со временем спонтанно? Ну, когда люди оказывались в темноте подульев? И потом появлялась такая мутация? – спросила я. - Нет, - Он тяжело вздохнул. – Как ты себе это представляешь? Просто так взяла и появилась полезная мутация? В твоем мире часто появлялись полезные мутации? – я отрицательно покачала головой – не было их вообще. – А у тебя появилась за месяц склонность к видению в темноте? За то время, пока в вентиляции сидела? - Но ведь в легион набирали с подульев из всех миров Империума… - Нет, - Примарх чуть усмехнулся. – В Восьмой только с Терры и Нострамо. А знаешь почему? Потому что в подульях именно этих двух миров водились те кто имели гены «Повелителей Ночи». - А как же тогда легион Корвуса Коракса? У них такие же гены? Тоже «Повелители Ночи»? – спросила его я. - Нет, - Он внимательно посмотрел на меня, словно что-то оценивая. – Тебе его генетическое родство должно быть и так очевидно! В книгах с твоей планеты это ведь должно быть указано? И ворон на их эмблеме тебя не смущает? Я замолчала и задумалась о Его братце, который был на него очень похож, и в тоже время - вовсе не похож. Не было у меня оснований верить Керзу, но и не верить – тоже не было. Здесь, сидя на заботливо настеленных подушках лично для меня руками Керза, я почти не помнила о том, что в этом мире есть еще кто-то, кроме нас. Да и то, что я не достигну Тсагуальсы, заставляло меня несколько забыть о прошлом и будущем, тем более этого мира. А тут неизвестные мне реалии этого мира…Генная инженерия, в которой я ничего не смыслю, и проверить правдивость слов Керза никак не сумею… «Канон ли это вообще?» - подумала я и села на настиле, смотря на свою руку, рана на которой была абсолютно чистой. - Твой мир, - Керз чуть замялся – но я уже привыкла к такой манере разговора – Он словно собирал в кучу мысли, прежде чем что-то мне сказать. – Там ведь есть эти ваши книги? По нашему миру… - Есть, - согласилась с ним я. - И по другим мирам тоже? - Что? – его вопрос загнал меня в тупик. – Не знаю… Я не знаю, реальны ли миры, что описаны в тех книгах, про иные миры, кроме этого! Да я даже не уверена, что книги, в которых описан это мир (прочерчивает целой рукой полуокружность перед собой) достоверны… Я не уверена! - Ммм, - протянул Он. – В той книге, что касается этого корабля, было иное будущее? - Да, - я кивнула в знак согласия. – Там не было меня и не было …там был пилотом-мужчина. Элвер – так его звали. И Вы и он достигли Тсагуальсы за приблизительно 4 года… Не было взрывов, прорывов Нурглятины, не было…настилов и подушек для Элвера… Почему? Почему все это есть для меня? - Это не важно, - ответил Он, и я поняла: Он каким-то чудом знает содержание той книги. – Меня интересует другое: в вашем мире бывают прорывы демонов? Я этого не смог увидеть. - Нет, прорывов нет, - ответила я, не понимая к чему он клонит. - Но как же? Целая планета псайкеров ведь! – Он восхитился. Его голос из задумчивого приобрел оттенки восхищения. – Как вы защищаетесь? Это какие-то энергетические щиты? Как они поддерживаются? У вас есть такие сильные псайкеры? Или же у вас на планете для этого есть механизмы? Какие-то технологии? - Нет, ничего нет, - ответила ему я. - Хм, - Он задумался, впав в явное недоумение. - А как же защита разума? Это достигается посредством изнурительных тренировок? Как именно это происходит? Я не увидел ничего особого: только то, что вы учитесь читать и писать, а еще какие-то странные «вещи» познаете… - Их нет. Ничего нет. Мы просто живем, просто стараемся жить, уж как можем в нашем непростом мире. Стараемся получше, а получается «как всегда», - я пожала плечами. – Защита? Да какая там защита разума? Книги? Псайкерство? Да просто у кого-то рождается идея, и если получается, он излагает ее – и тогда наш мир видит книгу, а еще можно писать свои мысли по мотивам оригинальной книги… Это если бы описывались события альтернативной вселенной оригинального мира… книги вернее… про будущее или прошлое от случившихся событий… - Удивительно! – воскликнул он вскочив на ноги и всплеснув руками. - И при всем при этом нет прорывов из варпа! Нет нашествия паразитов, что откладывают яйца в мозг псайкеров…, нет разрывов пространства… Вы просто живете и все… Просто видите иные реальности, будущее прошлое, параллельные и альтернативные ветви этих реальностей... целая планета Псайкеров, которые видят не просто будущее своего мира, а еще и будущее других миров, вместе с альтернативными ветвями развития событий… Целая планета псайкеров-оракулов! И никого не тяготит этот дар? - Да какой там дар? – я отмахиваюсь, как-то робко улыбаясь. – Мы просто придумываем истории! И все! - Всем миром сидите и просто так сочиняете? – Он со скепсисом глянул на меня, застыв на месте и недовольно фыркнув. – Не может такого быть! Невозможно просто так взять и сочинить историю про того, кого ты никогда не видел и не знал! Попробуй придумать что-то! Вот прямо сейчас! - Я не уверена, что смогу… Мне надо сосредоточиться, подумать, настроиться… - Еще один псайкер-оракул! Да вы там все! ВСЕ такие! – Он в восторге хлопнул в ладоши, уставившись на меня. – Не спорь со мной! Не зли меня! Не зли! Мне нужно подумать… А ты посиди пока ровно, девчонка. Он больше ничего не сказал, и пошел к плите что-то весело «мурлыкая» себе под нос. Я же думала о том, что будет дальше? И отчего Он пришел в такое замечательное расположение духа? Что его так осчастливило? Часы показывали, что наш период бодрствования скоро должен был подойти к концу, и я села зашивать носки.--- ---
Похлебка разлита по чашкам, Керз озаряет пространство вокруг своей лучезарной улыбкой, и мне от этого отчего-то не по себе! Он думает миг, подкладывает мне в тарелку еще мяса грокса, и приступает к трапезе с превеликим энтузиазмом. - Я все решил, - произносит Он, когда я почти доела. – Да. Так будет лучше. - О чем Вы? – спрашиваю его я, понимая, что что-то будет. - Я тут давно кое-о-чем думал, и пришел к выводу, что это будет оптимально. Да, это оптимально и правильно! Вот так! - Он еще раз посмотрел на меня и дотронулся пальцем до кончика моего носа. Я уже приготовилась начать его расспрашивать дальше о том, что Он там решил, но слабо пикнул будильник, дав сигнал, что Керзу пора спать. - Так, - Он щелкнул по часам пальцем. – Мы поговорим об этом завтра! Завтра я расскажу тебе новую «сказку на ночь»! А сейчас нам пора спать! (Он утянул прочь пустые тарелки) Сначала - я, а потом – ты! Я кивнула ему головой, и направилась в сторону настила, Он тоже отправился на настил. Я развернула большое одеяло, что я сделала для него из четырех обычных, сшив их между собой. Керз довольно потянулся, позволяя закрывать себя одеялами, потом свернулся, обняв меня, сидящую и теперь слушающую «тишину».--- ---
Было так тихо, что даже дыхание Примарха не тревожило этот мир. Я все еще переваривала полученную мною информацию на счет Керза и его возможного генетического наследия. Почему возможного? Да потому что мне не было известно: врал ли он или говорил мне правду? А конкретно этот Примарх врал часто… Хотя: он просто не скрывал этого, в отличии от остальных. Так что не будем обольщаться на счет его братьев. Он чуть прерывисто втянул воздух носом, и я смогла узреть его на несколько секунд обнажившиеся зубы. До этого момента я думала, что так зубы в легионе стачивали специально, но теперь, зная про генетическое вмешательство, я понимала, что зубы у них модифицировались по типу кошачьих – у тех тоже острые, правда несколько иные… Но здесь скорее всего отлично поработали генные инженеры во главе с Императором, ну или сами по себе… Его ладонь сжала подушку, и то ли ногти, то ли когти, проткнули её – мне опять придется ее зашивать. Рука снова расслабилась, и теперь мирно лежала на подушке. Я внимательно посмотрела на эти ногти, и они в самом деле были чем-то средним между ногтями и когтями. Да и его оружие… Когти… А когтями дерутся кошки… Я задумалась над тем, что и в жизнь бы не подумала, от кого в Керза напихали генов, если бы он не сказал про «Повелителей Ночи». Удивительная вещь «человек»! И его внимание, а вернее вектор его направленности – если не знать, где нужно смотреть и что вообще куда-то смотреть нужно, так ведь даже думать в этом направлении не станет! Никогда бы не подумала, что Восьмой Легион, это не летучие мыши, а летучие кошки… Но вот время медленно ползло к нужной отметки, и Керз скоро проснётся. Я посмотрела на порез на своей руке: он уже взялся корочкой и засыхал – удивительная скорость регенерации! И еще мне не давал покоя разговор, что нам предстоит, когда мы совершим необходимый «обряд сна».--- ---
Теперь была его очередь «слушать тишину». Конрад Керза коснулся её лица – спала и не реагировала. Он усмехнулся, и на его лице отразилось почти ничем не замутненное счастье. Но вот всего миг спустя он тянет руку за пазуху, и вытаскивает рисунок, что Он извлек из стопки её рисунков… Лицо расчерчивает оскал, свирепый, дикий, безумный. Примарх смотрит на её рисунок, клацает зубами, старательно удерживая рвущийся наружу смех, почти торжествующий. Девчонка ворочается во сне, словно чувствуя перемены в его состоянии, и Он спешит успокоить ее – гладя по спине и роняя на настил лист пластобумаги. На нем, необычайно чужеродно для этого убогого мира, яркими цветами, сверкает, кажется, озаряя все кругом рисунок кошки. Простой, без крыльев. Как только она снова проваливается в сон, Примарх сгребает рисунок в свою ладонь, пряча обратно, впрочем, забирая и рисунок «Повелителя Ночи», что подозрительно похож даже полосками на кошку с рисунка попаданки… - Все будет проще, чем я предполагал, - шепчет Он, и на его лице появляется оттенок раздраженности: Он не видит ее будущее целиком - оно ускользает от Него. Но Он уже знает в чем причина, но мириться с этим не собирается… Она тихо шепчет во сне… - Людо-кошки… Мягкие ушки…Повелители ночи, - шепчет она. Она часто говорит во сне, но Он не спешит ей сообщать об этом. И в этот раз она говорит, и в тот раз, когда он зализывал ее рану… И тогда Он внимательно слушал! Он не мешал ей делать выбор… Но именно в тот раз он убедился, что девчонка отмечена Хаосом Неделимым так же, как и Он. И она так же, как и Он когда-то послал их подальше… Почти сумасшедшая улыбка исказила его лицо вновь… Палец с длинным то ли ногтем, то ли когтем тронул подбородок Примарха. Он задумался еще раз о том, что задумал осуществить… Она согласится… она должна… хотя её согласия и не требуется. Повелители Ночи никогда ни у кого не спрашивали ни на что дозволения…