Жизнь бывшей

      С Махой мы неплохо пообщались: обсудили Хюрочку, потом перешли на Мсвати — это что за дела, почему, увлекшись одной, он забывает о других?       — Махидевран, ты бы не истерила так, а пользовалась тем, что у тебя сын есть, — сказала я. — Пришла, сказала, что Мустафа соскучился по папе — уже повод для встречи. А там, может, и на тебя снова посмотрит.       — Я хочу, чтобы он смотрел только на меня, а не на всяких украинских змей! — воскликнула Махидевран.       — Не переживай, через годик украинскую змею сменит испанская, а потом какая-нибудь иранская, — ответила я. — Все, Махидевран, первой леди ты уже свое отбыла. Как и я, впрочем.       — Не дождетесь, — выругалась Махидевран.       — Эх, елку бы сейчас, — сказала я, решив сменить тему. — Красивую, рождественскую!       — Новогоднюю, — уточнила Махидевран.       — Мне рождественскую, тебе новогоднюю, — ответила я. — Не из камыша, как в прошлом году делали.       Искать елку по Свазиленду было бы заведомо глупой затеей, поэтому мы с Махой еще немного пообсуждали Хюрку, после чего решили прогуляться по дворцовому саду.       На лестнице нам встретился чуть взволнованный Матракчи.       — Там елка, елка! — произнес он. — И подарки!       Елка и подарки в Свазиленде? Однако, это неожиданно. Хотя, кто знает, вдруг Мсвати вспомнил, как я в прошлом году сокрушалась, глядя на жалкое подобие пушистой красавицы?       Мы с Махой мигом спустились вниз. В холле первого этажа стояла роскошная наряженная рождественская ель, а рядом на стуле сидел «подарок».       — Чудеса должны случаться, — сказал Мсвати. — Это специально для тебя, Гюльфем.       Я донельзя обрадовалась и только потом случайно взглянув на позеленевшее лицо Махидевран, поняла, что и здесь умудрилась обойти ее: бедняжке и с попаданием в постель не везет, и подарки специально для нее не дарят.