Жизнь бывшей

      Несмотря на то, что мы с Махидевран считались подругами, я не стала ей рассказывать одну деталь, которая произошла вчера. Дело в том, что я не просто понесла пасту Мсвати, но и попыталась сделать все, чтобы он снова обратил на меня внимание как на жену, а не просто на друга.       — Мсвати, — сказала я, когда мы приступили к еде. — Знали бы вы, как я вас люблю!       — Гюльфем, и я тебя люблю, — ответил Мсвати. — Как эту пасту, как друга.       Я улыбнулась, а потом ответила:       — А я, Мсвати, люблю вас как черт болото, как ведьма лес, — почему-то на ум пришел детский стишок, который заканчивался другими словами: «Твоя ехидная улыбка мне никогда не надоест».       — Ваша улыбка меня всегда так радует! — окончание речи я все-таки переделала.       — А как меня радует твоя улыбка, — сказал Мсвати. — Гюльфем, ты вправду не такая, как все. Ты иная, другая, особенная! Как бы я жил, если бы не встретил тебя?       Мсвати чмокнул меня в щеку, а потом мы снова начали разговаривать на какие-то другие темы.       Однако не поспекулировать на теме ночевки в покоях Мсвати я не могла. Именно поэтому, когда мы с Махидевран прогуливались по дворику, я начала чуть громче, нежели нужно — пусть Хюррем слышит — рассказывать о вчерашней ночи.       — Его глаза — это два сияющих драгоценных камня, — в метафорах, в отличие от Хюррем, я не была сильна, но желание выпендриться было еще сильнее. — Его зубы-жемчуга так и манили меня к себе!       Махидевран улыбалась, поддакивала, а потом, когда мы отошли, спросила:       — Что, совсем нет никакой надежды?       — Не вижу ни малейшей, — честно ответила я.