Сакура не была суеверной.
Она не боится сломать расчёску, не спит с ножницами под подушкой. Без зазрения совести валяется в постели в направление на север и со всей душой наливает из чайника без крышки. В ум вклинивается много мыслей о том, почему получилось то, что получилось. Она вспоминает чёрную кошку на рынке и досадливо кривится.
Перед глазами маятник и мутное стекло, промаргивается. Ветви деревьев плывут, играясь с уставшим сознанием, одежда неприятно липнет к телу. В ушах забилась вода, да и впринципе, во все имеющиеся отверстия. Она несколько раз прокашливается и выплёвывает водоросль.
— Фух, — облегчённо выдыхает незнакомка, — ты как?
У Сакуры звенит в ушах, она хмурится и жмурится. Постепенно мир перестаёт прыгать зайцем и девочка замечает кофейные длинные пряди. Бледное лицо и эбонитовые большие глаза, обрамлённые вороньими ресницами. Взгляд опускается чуть ниже и замечает небольшую родинку около века.
Красивая.
Девочке не нужно было думать, чтобы опознать перед собой Учиху.
— С-с-с-с... — максимум, что смогла выдавить из себя окосевшая от ледяной воды Сакура. Это была то ли попытка прошептать «Спасите», то ли девочка звала на помощь змей.
— Что?
— С-слезь с меня говорю... ты тяжёлая, — выходит более грубо, чем Сакуре хотелось бы, но и она не просила незнакомку прыгать следом за ней.
— Ооо, — смущённо хихикнула брюнетка, поднимаясь и махая руками, — прости-прости.
На грудную клетку больше ничего не давило и девочка благовенно вдохнула. Рядом с ней села её спасительница, но Сакура не спешила лебезить и раскидываться благодарностями. Она устало раскинула руки в стороны и смотрела, как играет ветер с кронами деревьев. Пряди прилипли к лицу, въелись в сухие губы. Сакура чувствовала себя так, будто жевала у себя во рту лягушку. Не мудрено, ил был не особо приятен на вкус.
Неудавшаяся попытка суицида немного скребла остатки гордости, но она, конечно же, никогда этого не признает. Она помнит как стрелой влетела в воду, как зеркальная поверхность отбила ей живот и вытрясла весь воздух. Было темно и неприятно.
С усилием сдерживала себя, чтобы позорно не вынырнуть и не начать вопить о помощи. Тут же скривилась. Сакура была готова признать, что топиться ей больше не хотелось.
Они достаточно долго сидели в тишине, пока Учиха тихонько не поднялась и не скрылась вдалеке. Сакура не смотрела куда она ушла, не прощалась и тем более не благодарила. Одинокая галька впилась в лопатку, но девочка чувствовала себя слишком опустошённой, чтобы что-то с этим сделать.
Стоило небу немного покрыться алыми полосами, как рядом хрустнула ветка. Сакура перевела взгляд в сторону. Сначала она заметила свои потрёпанные синие сандали и только потом брюнетку, что держала те одной ручкой. От девочки пахло ядрёным спиртом и какой-то стерильностью. На вид она была не сильно старше самой Сакуры.
Незнакомка подняла кулачок к губам и прокашлялась. Её тёмные глазки с сомнением бегали по пространству, останавливались и снова не находили своего покоя. Девочка и так уже догадалась, что незнакомка не может найти правильных слов. И всё же её мягкий голосок прорывается:
— Тебе... лучше?
Сакура не знает чем ответить. Хотелось прыгнуть, потрясти недогероя за плечи и остервенело вопить: «А как ты думаешь!?». Она хмуро посмотрела на неловкую девчонку, заметила как напряжены чужие хрупкие плечи, как бледные руки не находят себе места и теребят всё, что только можно было.
Как такая хрупкая особа умудрилась вытащить её из воды и не утопнуть следом?
Все вопросы отпали, стоило увидеть протектор шиноби.
Девочка отбросила гнусавые мысли... какая-то часть её души негодовала, но это точно было не из-за чужого вмешательства. Сакура не любила врать самой себе. Ей правда было страшно. Она не хотела, чтобы об этом каверзном случае узнали родители и не засунули её в ближайшую клинику для душевнобольных.
— Не знаю, — сказала она после долгой паузы и виновато отвернулась, уже представляя у себя в голове белые стены и страшные машины, что будут жестоко ковыряться у неё в мозгу.
— Знаешь, — тёплая ладонь опустилась на чужое промёршее плечо, — если поговорить, то может стать легче.
Сакура испытала целую гору жалости к самой себе, вырвавшиеся под натиском всего одной тёплой ручки. Весь мир сузился до одной точки, что находилась относительно её плеча. Горло сдавило и глаза предательски заслезились.
— Откуда ты знаешь? — буркнула розоволосая, стараясь не показать как у неё текут сопли. Она продолжала дырявить глазами ближайшее дерево и не поворачивать своё лицо.
— Мне помогает.
Сакура подтянула свои ручки к глазам, казалось, на внутренние стены упал железный монолит и снёс всё до основания. Тихие всхлипы вырвались в пространство. Каждый раз как её мягко похлопывали - девочке чудилось, что она сейчас сойдёт с ума и станет подобна водопаду.
***
Со временем она успокоилась, шмыгала носом и ощущала, как вечерний ветер пронизывает всё тело вплоть до костей.
— Давай я тебя провожу.
Сакура не ответила, кивнула болванчиком, медленно надела свои сандалии и указала пальцем направление. Брюнетка улыбнулась, похлопала её по мокрому ципао и они двинулись в сторону дома семьи Харуно.
***
Её звали Изуми. Она сказала, что помогает в больнице и день был при достаточно нагружен, поэтому она хотела немного проветриться и уже потом увидела Сакуру на мосту. Они шли в комфортном молчании и девочка подмечала про себя, что Учиха была много выше её. Шаги Изуми были больно бойкие и наполненные каким-то позитивом, девочке приходилось её догонять.
В один момент брюнетка сказала, что они могут срезать дорогу. Сакура согласилась. Где-то лаяли собаки, шёркалась подошва. Было уже достаточно темно и фонари мягко освещали им дорогу. Почти во всех окнах горел свет, да и на пути не было безлюдно. Деревня жила и днём, и ночью.
Впереди было особенно много людей, гуляли парочки. Рядом Сакура услышала постыдные и похабные стоны, поморщилась. Бордель. Не для кого не секрет, что это целое сосредоточение разврата и блядства. Красные фонарики освещали вход и словно зазывали, на первом этаже находился ресторанчик. Девочка увидела как призывно махал задом официант и она скривилась. Омега.
Мама тоже была омегой.
Изуми посмотрела на постную физиономию Сакуры и понимающе хмыкнула. Прохожие с любопытством и непониманием глядели на наши мокрые наряды. Брюнетка даже бровью не повела на излишнее внимание.
Вскоре Сакура уловила знакомый рыбий запах. Почти пришли. Старый двухэтажный домик встретил нас громкой руганью и дребезгом чего-то стеклянного. Брови изуми взмылись и она ещё несколько минут ждала, пока звуки станут тише.
— Сакура, давай встретимся завтра на том же мосту?
Девочка отвлеклась от созерцания летающей мошкары и перевела взгляд. Она постояла немного в смятении и осторожно кивнула. Что-то в её душе потеплело, когда она увидела красивую улыбку Изуми. Брюнетка в последний раз хлопнула девочку по плечу и ушла под свет вечерних фонарей. Сакура долго смотрела на чужой силуэт, пока тот не скрылся от её глаз. С какой-то заминкой она отметила, что потеряла свою резинку и впервые за долгое время её сандали не были полны песка.
Девочка развернулась, поднялась по каменным ступенькам, случайно задела пустой цветочный горшок. Не упал. Ей не хотелось идти домой, но спать на улице не хотелось куда больше. За деревянной преградой так же была слышна пьяная бравада. Она медленно вздохнула и толкнула дверь.
В нос ударил запах алкоголя, крепкого табака и, кажется, пота. На кухне горел свет. Несколько зелёных бутылок встретило её у входа, пустые цветочные горшки. Картины висели криво, некоторые стены ободраны. Мама не следила за домом.
Сандали нашли своё место. Сакура призраком прошлась до лестницы, не обращая внимания ни на плач, ни на крики. Доски скрипели под её ногами, нос чесался от неприятного запаха. Она быстро добралась до своей серой комнаты, сбросила платье. Хлопнула постельная перина, девочка уткнулась в мягкую обивку лицом. Не было сил сходить и смыть с себя сточную воду. Сакура засыпала без мыслей и каких-либо забот.
Скорее бы уже завтра.
