Вчера хотелось умереть, сегодня — вдохнуть полной грудью
Ржавчина съедает железо, а мысли съедают человека. Сакура сидела на плохо пахнувшем диване, рядом поддельное медицинское заключение — ещё один сюрприз от Изуми. В графе с вторичном полом чёткое: бета. Иногда к девочке в голову приходят забавные мысли: что Изуми была той ещё оторвой и могла предвидеть будущее. Ну а как она ещё могла думать? Харуно рассуждала о нечистых силах и, чем чёрт не шутит, даже магии. Конечно это был бред. Её взгляд цепляется за меч Кусанаги у стены и она долго на него смотрит. Домой к погибшей она не заходила, но вместе с завещанием шёл целый ящик пандоры. Клинок находился в нём же. Сталь блестяще пепельная, рукоять бескровный обсидиан. Гора свитков с клановыми техниками, к которой Сакура даже не притрагивалась. Не поймёт же. И медицинское заключение — настоящее беззаконие. Выявление вторичного пола проводится только перед поступлением в академию. Но Изуми провернула потрясающее правонарушение, потому что у девочки находился даже не оригинал, а обычная копия. Сакура понимает, что настоящее в архивах больницы и, видимо, уже давно. В руках у неё дорогая сердцу фотография. Две девочки на фоне неба, улыбка Изуми и её руки на моём плече. Она осторожно перекладывает рамочку в новую коробку. Сакура не собирается оставаться в старом доме. Складывает другие немногочисленные вещи и смеётся, потому что вещей сестры много больше. Она, честно, не знала как разобраться со всеми теми событиями, что взвалились на её плечи мгновенно и навсегда. Недавно она начала чувствовать острые запахи альф и других полов. Вывод очевидный: для альфы слишком хилая, итог — сопливая омега. Даже если Изуми открыла для неё все дороги, то оставался ещё кузов конфликтных проблем. Как она должна была скрывать свою принадлежность к слабому полу? Нужно было, действительно, хорошо подумать. Рука наткнулась на оригами совы и бережно сложила творчество в другую коробочку. Сакуре не верилось что она когда-нибудь сможет покинуть эти давящие стены, где в каждой трещинке скрывалось столько событий, что позавидует любая другая книга. Всё разложено и упаковано. Харуно ощущала себя неуютно когда тратила чужие деньги. Сначала крутила те в руках с выраженным чувством вины и сожаления. Дом Изуми решила продать, так как не сможет спокойно себя чувствовать в мёртвом квартале алого веера. Его вряд ли присмотрит какая-нибудь любящая семейная парочка, но девочка слышала, что деревня сама выкупит некоторые безлюдные територии для иной инфраструкуры. Свою новую квартиру Харуно приобрела недавно: пустая на предметы, но богатая тем, что у Сакуры нет о ней уничижительных воспоминаний. К семи часам придут грузчики и перенесут её вещи на новое место. До этого времени ей нужно много чего ещё сделать. За спиной хлопает дверь.***
На улице светло и Сакура радуется, что в дальнейшем ей не придётся вдыхать затхлый запах рыбы и слушать крики соседей через стены. Квартал, мягко выражаясь, бедный. Недоучиха вспоминает как удивился хокаге, когда она выпросила ещё один год до операции. Изуми говорила, что для Учих их глаза являются полным олицетворением сердца и Сакуре хотелось перенять чужое сокровище со здоровым телом. Во всех смыслах. Прямо сейчас ноги вели её в госпиталь. Она записалась на приём ещё неделю назад. Корень проблем должны выявлять специалисты, а не глупая маленькая девчонка, у которой на губах ещё молоко не обсохло. Проказы организма иссушают немилосердно и досуха. Как ей стать шиноби, если она грозится умереть не в пылу битвы, а упасть и скончаться от голодного обморока? Профессия шиноби не была её мечтой, она не понимала тех кто рвётся туда и где люди мрут как мухи в полуденный зной. Разве у неё есть выбор? В душе у девочки было смятение. Она никогда не знала чего хочет, но твёрдо понимала чего бы ей никогда не хотелось. Быть принуждённой роженицей так точно. Очень часто Харуно тоскует по почившей. Сакура отметила для себя, что минуты слабости нападают всегда вечером. Когда она уставшая ложится в кровать и начинает вспоминать все те сладкие мгновения и чужой звонкий смех. Девочка кладёт руку ближе к сердцу и вверяет себе, что вот она здесь и навсегда рядом. Её личный ангелок хранитель. Сакура останавливается у панорамных витрин с одеждой. Мнётся у входа и выдыхает. Харуно не врала, когда говорила, что хочет принять дар Изуми со здоровым телом и духом. Здоровье ведь зависит не только от отсутствия болезней и физических дефектов. Её душа тоже должна быть в здравии. А что может помочь лучше как не избавление от всего того, что доставляет дискомфорт? Ципао на мне смотрится также несуразно, как и седло на корове. Она мнёт вечнозелёные с потерянностью. Боится тратить наработанное тяжким трудом, даже зная, что у неё на счету в банке больше денег, чем у другой любой бесклановой семьи из четырёх человек. Магазин встречает её звоном колокольчика и улыбчивой консультанткой. Пахнет новой тканью. Сакуру проводили в девичий отдел и она уже самостоятельно начала ходить меж полок с одеждой. Ей нужна была обычная повседневная одежда, а остальное она закупит позже. Не сильно выбирая, схватила толстовку с красным капюшоном и широкие чёрные штаны, зауженные к низу. Сандали брать не стала, свои ещё работоспособные. Всё потом. С облегчением переоделась за широкой ширмой, покрутилась у зеркала с мимолётным тщеславием. Удобная ткань не мешала движениям, руки можно было спрятать в карманы и это был огромный повод для восторга девочки. Оплатила покупки наличкой и толкнула дверь, выходя наружу. Зелёные мусорные баки зацепили её взгляд и она протиснулась сквозь народ в переулок. Вонючий как всегда, она стерпит. Сморщившись, приподняла крышку, стараясь держаться на расстоянии вытянутой руки. Красная ткань была бездушно выброшена как из гардероба девочки, так и из её сердца. Долгий выдох. Сакура думала, что никогда не притронется к таким грязным объектам, предварительно не надев перчатки. Всё бывает в первый раз, не так ли? Рядом пискнула крыса. Недоучиха замерла и перевела свой взгляд за выброшенный торшер. Это было похоже на дежавю. Она с огромными усилиями заставила свои стопы быть плотно прижатыми к земле. Разве это дело, что будущая куноичи страшится грызунов больше собственной смерти? — Да почему их так много? — паникующе вопила логическая часть её мозга. Сакуре было любопытно сколько она сможет продержаться в такой смехотворной стрессовой ситуации, прежде чем её пятки засверкают искрами. Харуно со злорадством наблюдала за тем, как белая кошка хищно крадётся к выглядевшему лысому хвосту. Кранты тебе. Стоило страшной мордочке высунуться и пискнуть, как крыса прыгнула и остервенело побежала на кошку. Та, испуганно зашипев, понеслась стремглав, задевая коробки и всякие отходы, а за ней маленькое чудовище. Сакура побледнела и быстро начала передвигать нижними конечностями к главной дороге с другой стороны. Они что, на людей тоже так броситься могут? Больному разуму показалось, что грызун ей напоследок оскалился. Она раз и навсегда зареклась заходить в тёмные переулки.***
Больница встретила девочку шорохом белых халатов. Запахом спирта и бойким стучанием подошвы о плиточный пол: врачи юлой ходили то туда, то сюда. У стойки регистрации она назвала своё имя тучной женщине. Предупредила о том, что Сакура здесь по записи. — Минутку, — кинула та, зарываясь носом в бумаги. Видимо плохое зрение, подумала Харуно. Через некоторое время ей сообщили этаж и номер кабинета. Подозвали молоденькую медсестру и девочку тут же проводили. был слышен детский плач и он сильно отскакивал от стен, вбиваясь в уши. Остановились перед нужной дверью. Проводящая кивнула и скрылась за углом. Сакуре внезапно чуть не прилетело по носу. Из-за деревянной преграды как раз вышла женщина с маленьким ребёнком. Она коротко извинилась перед девочкой и Харуно шагнула внутрь. Жужжал кондиционер. Окна закрыты. За столом молодой парень в белом халате. На лице круглые очки. Волосы белы и растрёпаны. Везде и всюду кипы бумаг, пахнет не так ядрёно как во всёй больнице. Недоучиха мнётся и подходит ближе, садится на стул. На его бейджике видит: Якуши Кабуто. Он поднимает голову, улыбается мягко, здоровается. Что-то было в нём не так и девочка понимает почему. Она много раз видела фальшивые мамины улыбки, поэтому и могла отметить, что у врача похожая. Неприятно. — Сакура значит, — проговаривает он, — расскажи мне, пожалуйста, какие у тебя недомогания и как ты себя чувствуешь. Харуно не юлит, отвечает правдиво. Смотрит как врач слушает, хмурится и водит механической ручкой по блокноту. — Хорошо, — кивает он. Сакура ждёт когда ей поведают о лечении, но тушуется при словах Кабуто о том, что придётся ещё сдать много анализов, в том числе и кровь. Парень поднимается из-за стола, обходит девочку и останавливается у двери. Прокашливается: — Сейчас я должен осмотреть тебя. Сними свою одежду, — указывает на кушетку. Недоучиха кивает и без заминки стягивает с себя недавно купленное. Слышит щелчок двери, не оборачивается. — А ты не из стеснительных, да, Сакура? — усмехается Кабуто. Девочка не отвечает. Знал бы он как незначительны стали для неё многие вещи после стольких, намного ужасных событий. И то что её увидят оголённой: в подмётки не годится тому, с чем придётся разбираться в неясном будущем. Она складывает вещи аккуратно, проходит к кушетке и садится. Морщится. Мягкая поверхность холодная. По коже пробежало стадо мурашек. Врач отточённым движением надевает белые перчатки. Снимает с шеи стетоскоп, всовывает себе в уши. Сакура судорожно выдохнула когда её кожи коснулся ледяной металл. Кабуто профессионально надавливает на остро выраженные рёбра, берёт блокнот и ведёт запись. Харуно с любопытством пытается заглянуть, но перестаёт когда слышит чужой хмык. Врач качает головой, показывает на весы и ростомер. Они быстро всё измерили. Девочка немного удивилась, когда парень начал водить по её телу жёлтой мерной лентой. Он объяснил, что будет сверять как изменятся показатели тела на последующих приёмах. Сакура кивнула. Осмотр был закончен. Анализы придётся сдавать в других кабинетах. Врач вернулся на своё рабочее место и что-то выписывал пока Харуно переодевалась. Когда с одеждой было покончено, девочка села напротив и ждала указаний. Парень отодвинул с шелестом листы и выпрямился за столом. Медленно поправил очки. — Думаю ты и так понимаешь, что проблема у тебя не в теле, а здесь, — два раза постучал Кабуто по своему виску. Сакура кивнула расстроившись. В глубине души она хотела, чтобы всё можно было решить парой таблеточек и микстурок. — Тебе нужно меньше волноваться, — продолжает доктор, — я выпишу тебе витамины и препарат, который вызывает чувство голода. — На самом деле, было бы лучше, если бы ты легла в больницу и была под присмотром, — лукаво молвит врач, — но, кажется, тебе это не понравится. Девочка не оспаривает, соглашается. — Тогда приходи раз в две недели, — протягивает он ей бумаги, — до скорой встречи, Сакура. Недоучиха уже хотела попрощаться, но внезапный выпад парня заставил вжаться в спинку стула. Дерево туго скрипнуло. Девочка ошарашенно замирает. Видит как он с шумом втянул носом рядом с ней и она вздрагивает. — Упс... прости, я тебя напугал? — виновато спрашивает он и показывает свои ладони пальцами к верху, — от тебя приятно пахнет и я хотел убедиться что мой нюх меня не обманывает. — Необычно, что так рано проявляется вторичный пол, — заканчивает он. Недоучихе становится не по себе от чужой улыбки и она спешит поскорее покинуть удушающий кабинет. Псих. Ноги моей здесь больше не будет.***
В свою новую квартиру Сакура заходит в смешанных чувствах. Вроде и рада, но гнетущие мысли о предательском проколе не давали расслабиться и забыться. Хоть убейся, но девочка понятия не имеет что делать со своим запахом. Она решает обдумать всё завтра. Вода в душевой тёплая, приятная. В квартире светло и уютно. Несколько коробок она ещё не успела разобрать. Садится есть с чувством решительности. Твёрдо берёт в руки столовые приборы и хмурится. Из-за того врача мутило целый день. Она клянётся, что больше не придёт на его приёмы, потому что с таким успехом она не выздоровеет, а ещё больше расхворится. Фыркает. Посуда вымыта. В воздухе нет неприятного запаха. Ковры мягкие. Сакура смотрит вверх и когда видит, что все лампочки работают, с одушевлением берёт одну коробку и скрывается в спальне. Кладёт её на пол и плюхается задним местом на кровать. Всё чисто и это прекрасно. На прикроватную тумбочку выкладывает рамку с фотографией сестры. Неумелое оригами совы и белую ленточку. Проводит с грустью по бумажной голове и улыбается. В углу комнаты покоится кусанаги, а на сердце покой.