***
Провалялась недоучиха целую неделю. Хозяйка дома ворковала над ней целыми днями и ночами, принуждая девочку пить всякие травы неизвестного происхождения. Маленький мальчуган тоже вгонял Сакуру в краску, приходя под заход солнца, начиная сидеть в дальнем углу и молчать... в один такой раз она всё же решила, что безмолвные гляделки были довольно странными, поэтому заговорила первая. На удивление, Инари оказался сильно начитанным, поэтому диалоги и их общие размышления иногда приносили Сакуре удовольствие. Кстати, у маленького всё-таки была своя мечта. В будущем он хотел стать фермером и уехать подальше от страны Волн. Говорил, что видит в этой деятельности какое-то особое успокоение. Она его поддержала. Даже дала обещание, что сможет его навестить через энное количество времени.***
Вылезти из постели получилось с трудом. Бок кололо и эта боль переносилась на всю область ниже пояса. Ходить стало возможным только в обнимку со стенами, но Какаши сказал что и это пройдёт. Будто девочка об этом не знает. Узумаки тогда пригласил её посмотреть на их тренировки, она, видит Ками, не была против — всё лучше, чем сидеть в четырёх стенах. Казалось, что после свержения Гато даже погода стала терпимее. Они прошли глубоко в лес, Наруто объяснил это тем, что им не хотелось портить природу рядом с домом Цунами. Право слово, благородность и глупость в одном флаконе. Хуже всё равно бы там не стало. Были у девочки подозрения, что при первой же возможности хозяйка схватит старика и сына под ручку, сказав, что больше в этой дыре она жить не собирается. Узумаки вёл её медленно и тактично, пытаясь не бередить едва перекрытую рану. И Сакура посчитала, что этот жест достоин её мягкой благодарной улыбки. Они уже подходили к небольшой полянке где Саске отрабатывал сложные удары о кору деревьев. Блондин кивнул ей чуть в сторону, посадив на старенький пенек и умчался к сокоманднику. От натренированного глаза Сакуры не скрылись напряжённая спина, мрачный взгляд и сжатые кулаки Учихи. Вот только её отвлекло тихое шуршание где-то позади себя. Уголки её губ немного приподнялись и она развернулась полубоком, шепча: — Можешь выходить, — хмыкнула девочка, — шпион замечен. Высокие кусты дёрнулись и через них показалась знакомая кепка. Сакура знала, что у мальчика не было друзей, поэтому тот хоть как-то пытался скрасить свои серые будни. Она хлопнула рядом с собой, подзывая смущённого Инари. Он немного постоял в стеснении, но, видимо, что-то решив для себя, приземлился рядом с девочкой. Было видно, что сокомандники сегодня решили работать по полной. Природное преобразование у них выходило сносное и по-своему мощное. Далеко до учителя, но намёк на будущее заметен уже сейчас. Девочка тоже без дела не сидела, может и физические занятия откладывались на неопределённый срок, но работать с чакрой ей никто не запрещал. Будем честны, ей вообще ничего не запрещали. Листки крутились на её ладони, перебирались вверх ближе к локтям и снова переносились обратно. И так ещё несколько раз. Впереди послышался треск молний, Саске пытался пробить ствол своей новой техникой — с пятой попытки у него всё же эта затея получилась. Вот только у Наруто вышло с первой. Странный долгий взгляд Учихи на соседнее дерево с пробоиной был... непонятный. Сакура сощурилась. Что-то определённо было не так.***
Дальше хуже. Какаши поднял их поздно ночью и дал срочный приказ: возвращаться в деревню. Тогда девочка не придала серьезному тону учителя должного внимания. Думала, что сроки миссии поджимали и пора было вернуться. С её раной обстоятельства складывались неважные, поэтому Узумаки вызвался нести Сакуру на себе. Отказываться было глупо. Много ли она могла пройти в одиночку? Вряд-ли. Прощались с хозяевами уже на выходе, получая новые слова благодарности в свою сторону. Инари, кажется, даже слезу пустить успел. Команда стремительно бежала и передвигалась, останавливаясь всего на десять-пятнадцать минут. Через какое-то время напряжение сенсея передалось и детям. Поэтому никто не вызывался заводить разговор, стараясь сберечь свои силы. Две ночи и три дня, столько им потребовалось, чтобы преодолеть не маленький путь. А то, что увидела команда... заставило Сакуру больно вцепиться в плечи похолодевшего Наруто. Коноха была почти разрушена. Ворота слетели с петель и накренились в разные стороны. Стороживших на прежнем месте не было. Огонь, чёрный дым и запах крови. Какаши только остро посмотрел вперёд, ведя поражённых детей за собой. Она не помнит многое из того судного дня. Только то, что каким-то образом вырвалась из хватки Узумаки, убегая далеко вперёд. Не волновали её ни крики Какаши, ни собственное имя из уст блондина. Разум заволокло такой пеленой, что мозг никак не воспринимал плачь и стоны людей вокруг неё. До той поры, пока она не оказалась у обгоревшего зала учителя Тенгу. Чёрные балки догорали, а здание давно успело обрушиться. На деревянных ногах ей кое-как удалось подойти ближе, а дальше... Она не могла сдвинуться с места, пригвожденная взглядом в глубину, теперь уже, когда-то любимого второго дома. Глаза зацепились за грязную ладонь, выглядывавшую из под особо толстой доски. Печальная картина, которую Сакура будет помнить до конца своих дней. Наверное, именно в тот момент когда к ней подошёл хмурый Изаму — она, наконец, смогла сделать тревожный вздох. Ненадолго. Всё что ей хотелось и не хотелось узнать одновременно — Сакура увидела в его покрасневших глазах. Они долго смотрели друг на друга, потерянные и сломленные одним единственным моментом. Девочка тогда лишь шагнула ближе, крепко обнимая своего друга в бескорыстной поддержке. Сакура успокаивающе похлопала того по спине, сдерживая собственные слёзы. Она выслушала судорожные всхлипы и неясное бормотание мужчины. Нападение было давно, сдержать его успели. Много убитых и раненных. В какоё-то момент он её отпустил, протерев глаза оборванным рукавом. Кивнул и толкнул немного в сторону, проговорив, что на её плечах есть обязанности. Девочка не прощалась, когда уходила. Ноги её вели по знакомому маршруту — везде работали шиноби, пытаясь убрать последствия недавней битвы. Мирная Коноха оплакивала ушедших. И если у Сакуры и были хоть какие-то моральные силы, то после того, как она остановилась у обгорелой поляны ликорисов — больше девочка как не старалась, не могла. Могила и святое место стало напоминать вспаханное поле. Весь воздух в лёгких превратился в толстую липкую вату, не давая ей сделать глубокий отрезвляющий вдох. Она так и присела, замерев и постарев на несколько лет вперёд. Замерла памятником всему печальному и скорбящему. Такую душевную пустоту Сакура давно уже не ощущала. Будто оторвали часть души и нагло потоптались на ней же. Даже сил на слёзы не хватило. Её холодные ладони лениво накрыли лицо — словно обнять она хотела саму себя. Один единственный цветочек, колышащийся на ветру, остался нетронутым и этот вид наполнил девочку ещё более невыносимой глубокой тоской. Она помнит, как обожгло глаза и закололо сетчатую. Недоучиха грустно хмыкнула, принимая это как должное. Всё, что не отрозилось слезами — выразилось в новом узоре. В этот день Сакура просидит до самого вечера у надругавшейся могилы своей сестры.