"Подснежники"

Вильгельм просыпается рано: солнце припекает… Eh? Погодите-ка. Он хотел понежиться, но распахивает глаза и таращится перед собой — точно, солнце светит. Гриша его обнимает и мирно сопит в макушку, потому что долго они вчера уснуть не могли. К сожалению, по другой причине, а не по той, как они отпуск планировали провести. Раскладушка на чердаке нашлась, им даже её Коля принёс. Только вот она оказалась слишком узкой, чтобы вдвоём на ней поместиться. Но других вариантов не нашлось, потому что в кресло они бы точно не поместились, да и Вильгельм в итоге уютно устроился. На своём муже. Потому что на раскладушку помещался только один Гриша, а Вильгельм разве что сверху на нём. Как и довольно уснул, но далеко за полночь. Поэтому сейчас моргает и не уверенно смотрит в окно, они же раскладушку как раз к стене под окном приставили. Но там, действительно, светит солнце. Ярко. Что от бурана ни следа. — Gre-egor, — тихонько зовёт Вильгельм любимого и осторожно тормошит за руку. — Гриш, ты посмотри. — М? Волжский отмахивается и жмурится, сгребает Вильгельма обратно к своей груди и собирается довольно сопеть и дальше- — Gregor, — с упрёком. — Gre-gor, — уже настойчивей и тыкает мужа в бок. — Что? — вздыхает тот, но глаза не открывает. — Смотри. Гриша сонно моргает, но послушно смотрит наверх. И тоже замирает. Осторожно садиться и утягивает Вильгельма за собой. Они вдвоём в окно тихонько смотрят, потому что остальная компания пока мирно сопит. — Красиво, — шёпотом замечает Гриша. — А пошли? — широко улыбается Вильгельм. Нет, не кататься, хотя именно за «покататься на лыжах» они сюда и приехали. Буран, может, за ночь и кончился — но без проводника да и после такой пурги точно небезопасно. Волжский чуть медлит: он не проснулся до конца, но всё же и так понимает. А Вильгельм уже аккуратно на пол слезает, раскладушку они вчера два раза роняли, она едва стоит в равновесии. За ним и Гриша, одеваются и на улицу. Только на выходе задерживаются. — Давай и машину расчистим, — предлагает Гриша и взглядом ищет как раз лопату. — Как все проснутся, в город вернёмся, ну эти лыжи. Дверь сначала не поддаётся, потому что с той стороны её тоже замело. Но кое-как выбраться получается, а там и порог заодно расчистить. Вильгельм привстаёт на носочки, поправляет на Грише шапку и пожимает плечами. Он в снегу хотел поваляться, но одно другому не мешает. Или Гришу в снег толкнуть. — Эй! — только и успевает Волжский. Потому что стоит выйти, как его уже хватают со спины и толкают в снег. Нет, Гришу повалить не так просто, но Вильгельм всё спланировал! Со спины, когда муж не ожидает, и навалиться сверху всем своим весом! Вот и падает Гриша лицом в снег, а Вильгельм на него. — Ну держись, — в шутку угрожает тот. — Держусь, товарищ Волжский, — в тон ему смеётся Вильгельм и крепче держится за него. Гриша смеётся — резко привстаёт, переворачивает их, но в последний момент подхватывает Вильгельма под живот — иначе бы ткнулся лицом прямо в снег. А так Гриша его на спину укладывает и прижимает руки над головой. Нет, снег всё равно в лицо попадает, но всяко лучше редкие снежинки, чем со всего размаху лицом и в снег! — Не хотите объясниться, товарищ Волжский? — передразнивает его муж. Гриша, кстати, первым пошутил буквально через пару дней после свадьбы. Мол, Виля у него нагло украл фамилию. А потом традицией стало. Ну а что? Вильгельму собственная давно разонравилась, можно и у мужа одолжить. Объясняться, правда, Вильгельм не хочет. Он Гришу в грудь толкает, да сдвинешь его как же! Поэтому хитро улыбается и резко привстаёт, целуя в губы. Его любимый сначала настороженно отвечает и краем глаза всё равно приглядывает — но быстро забывается, целует напористей, руки отпускает- — Не поймаешь, — смеётся Вильгельм, который только этого и ждал. Хватает горсть снега и сует Грише за шиворот. Тот резко распахивает глаза, а Вильгельм в придачу и выбивает руку, на которую тот опирался. Гриша заваливается в снег — а его муж нагло смеётся, вскакивает на ноги и уже удирает через сугробы. — Блять… Виля! Обоим смешно, особенно учитывая, что тут далеко не убежишь. Сугробы такие, что проваливаешься по колено, а то и больше — да и куда бежать безопасно? Вильгельм перед домом петляет. Волжский вроде догнать может, но как будто и специально каждый раз его упускает, пока не- — Попался! Пока не хватает Вильгельма под мышки и не приподнимает от земли. Прижимает спиной к стене домика и напористо целует. А-ха… Вильгельм кусается и сплетает их языки, тихо стонет прямо в губы, а Гриша так же рвано отвечает, судорожно сжимает руками, придерживает- Погодите. Мысль приходит почти вовремя, но всё же слишком поздно. Потому что Вильгельм успевает насторожиться — но Гриша уже роняет его в сугроб! — Gregor! Теперь очередь любимого убегать. И им обоим невозможно весело, что голова кружится и лёгкие распирает от счастья. Правда, машину от снега они так и не почистят. И, когда Гриша особенно увлекается, то лезет расстёгивать на Вильгельме куртку, холодными губами целует в шею- — Пошли в дом, — отбивается тот, хотя желания отрываться от занятия никакого. — Оба заболеем, — соглашается Гриша и уже поднимает обоих на ноги из сугроба. И снег с Вильгельма стряхивает, это он же спиной в снегу валялся. — Придётся мне тебя, — ухмыляется тот и хитро подмигивает, — лечить. Вот теперь лопату точно забывают на улице, им бы хоть какой уголок укромный в доме найти, чтобы уединиться…