"Подснежники"

— … вдруг с ним что-то случилось?! — причитает его муж уже пятый раз. Берхард считает. Берхард считает и поглядывает то в окно, то на экран телефона, где открыт прогноз погоды. У них солнечно, а вот от них в четырёх часах пути на машине и ещё нескольких на снегоходах — вчера случился буран. Что, в целом, для сезона и местности вполне нормальное явление. И что дороги замело — тоже, к тому же Шпрее точно знает, что в горных районах на всякий случай найдётся небольшой запас еды, чтобы дождаться спасателей. И именно в этом домике он сам его проверял. И именно вчера спасателей и вовсе не вызвали, потому что ни лавины, ничего серьёзного не произошло: всего лишь шёл очень сильный снег с порывистым ветром. Но. Nein (*Нет). Лучиано беспокоится, а вместе с тем беспокоит и Берхарда. — Его первый день на новой работе, и… ! Шпрее, правда, очень старается. Он просто не настолько отлично говорит по-итальянски, чтобы понимать всё что кричит его муж. Особенно когда тот бегает туда-сюда по комнате, размахивает руками, ну и в целом — обычно себя ведёт, так что общий смысл Берхард понимает, а вот конкретных слов — не всегда. И что за троюродным братом Лучиано придётся ехать в горы — Берхард почти смиряется. И уже мысленно собирает вещи: что наденет сам, во что нужно закутать мужа, чтобы не замёрз, что взять с собой, ведь поездка займёт весь день, а может, и все выходные. С другой стороны, если на обратной дороге заглянуть куда-нибудь, то поездка перестанет быть такой уж бесполезной. Берхард уверен, что с братом Лучиано ничего не случилось: или телефон сел, или из-за снегопада связь пропала — вот и не отвечает на телефон, ничего серьёзного. Но если так будет легче его мужу — то Шпрее готов собираться. Как раз последний раз проверяет карту и убирает телефон в карман. — …! — Поехали, — Берхард повышает голос только чтобы его услышали. Он и близко не злится, немного устал, но это из-за резкой смены погоды и атмосферного давления. Лучиано замирает и резко оборачивается. И так странно на него смотрит. — Пошли, одеваемся и поехали. Если ты волнуешься за Франческо, значит, мы едем проверять, как у него дела, — спокойно повторил Бернард по-итальянски. Очень медленно и нарочито спокойно, потому что, судя по рассеянному взгляду, с первого раза его просто не поняли. А потом вдруг Лучиано смотрит на него с таким… восхищением? Так, что он сейчас сделал?! — Ты помнишь, как зовут моего брата?.. А. У его мужа родственников очень много, но и провалами в памяти Берхард не страдает. Большая итальянская семья его радушно приняла, какая мелочь со стороны Шпрее — так это запомнить все их имена. — Он троюродный, сын Альберто и Элизы, — продолжает Берхард и подходит ближе. — У тебя ещё два родственника, которых зовут Франческо, но твой троюродный дядя живет в Штатах, а двоюродный дедушка слишком стар, чтобы выходить из дома и с ним что-то могло случиться. — Он опускает ладони на плечи мужа и легонько сжимает, чтобы его привести в чувство. — Поехали. Эх, сказал бы ему кто раньше, что такой мелочью можно заслужить настолько благодарный взгляд… Ну, Берхард бы пользовался таким знанием. Они и едут. Рано утром в выходной все дороги приятно пустые, Берхард расслаблено ведёт машину и лишь иногда поглядывает на карту. Год назад он переехал от суеты Берлина в такой уютный и укромный уголок Италии. Подальше от стресса, подальше от… всякой своей семьи. — Ti amo, — иногда шепчет Лучано и прижимается к его руке. Хорошо, что Шпрее водит очень давно, да и дорога пустая, так что одной рукой он вполне справляется. Добрались до города, нашли снегоходы, поехали дальше. Вокруг — снег. И ещё снег. И везде снега больше, чем Берхард припоминает здесь пару недель назад, когда они ездили в тот самый домик, куда Франческо своих туристов увёз. Машина стоит у дома. Дверь и порог расчищены, но вокруг такие странные следы. — Я же говорил тебе, с ним что-то случилось! — ужасается Лучиано, разглядывая эти ямы и дорожки кругами. Он срывается и спешит к дому, Берхард следом. Стучат. Кто откроет им — Шпрее никогда бы и в кошмаре не увидел: воображения бы не хватило. А вот что Лучиано и вся семья почему-то никогда не обмолвилась, что Франческо учит именно русский – вот это явно упущение, которое сейчас икается. Говорили, мол, иностранный язык учит и туристов водить будет. Ну-ну. Потому что дверь им открывает никто иной как Григорий Волжский. Он же муж старшего брата Шпрее. Он же ну просто… тип, с которым бы лучше никогда больше не встречаться. Так вот. «Я же говорил тебе, с ним что-то случилось!» — так некстати звучит в голове. «Что-то» были русские — грустно подумал Берхард.