Холодное Солнце

Лениво отперев дверь домика, пионер перевалился через утоптанный порожек и осел на месте, прислонившись спиной к тонкой фанерной дверке шкафа. Покрепче вцепившись в волосы, парень как следует хлестнул себя по щекам, подорвался и схватил из-под стола бидон с остатками воды. Едва окатив себя холодной жидкостью, он отбросил тару и подошёл к зеркалу, закрепленному на хлипкой дверце шкафа. Откинув промокшие волосы назад, Семён вернул осмысленный взгляд, отгоняя наваждение. Ему вдруг стало стыдно перед Алисой и другими ребятами, но сейчас пионер как никогда нуждался в одиночестве. Тяжело приняв то, что быстро меняющийся мир было не остановить, пионер боялся взглянуть в глаза девушке, которой еще недавно обещал долгую и счастливую совместную жизнь. И как бы больно ни было признавать, сейчас он совсем не был уверен в будущем. Единственной возможностью узнать правду был предстоящий поход. Парень подхватил прислонённый к стене гвоздодёр и не спеша начал открывать тайник под кроватью. Доска легко поддалась и пионер аккуратно достал сверток с винтовкой. Немного подумав, пионер подтащил к кровати ящик с инструментами, достал из сумки пакетик с маленькими железными деталями и длинную кожаную стропу. Он вдруг подумал, как сильно хочет, чтобы все странности последних дней просто куда-нибудь исчезли. Исчезли, даже если оставят после себя полную пустоту — если там он сможет остаться с Алисой, этого будет достаточно. Слегка расшевелив заржавевшие антабки, пионер начал неспешно подгонять длинную ленту к нужному размеру. После недолгой работы ножом, винтовка обзавелась удобным кожаным ремешком. И все же он чувствовал необъяснимую тягу и трепет к предстоящему походу. Словно выйти за пределы лагеря и добраться до правды было важнее всего. Пионер замер и подумал, что не будет ничего плохого в том, если он останется в лагере и проведёт время с друзьями. Ведь рано или поздно автобус должен был приехать и забрать всех из лагеря, так для чего же было идти даже на малейший риск. — Я не знаю, но... Просто я должен... Семён тряхнул головой и подошёл к крепкому деревянному столу, на ходу отстегивая магазин винтовки. Расстелив свежую газету, пионер вынул шомпол и упёр спусковую скобу в столешницу, удерживая приклад винтовки ногой. Сдвинув крышку ствольной коробки, парень с трудом отсоединил тугую деталь и вытянул пружину. Затвор легко проскользил назад и поддался, пионер достал длинную цилиндрическую деталь — остов, и не спеша очистил его промоченной в спирте тряпкой. Звонкое бряцанье деталей в руках словно заворожило пионера, он снова окунулся в пелену ярких воспоминаний о прошедшем, возвращая части винтовки на место. Он вздрогнул от громкого гудка, стукнувшись лбом о переднюю сидушку обитого синтетической тканью кресла. Потирая заспанные глаза, Семён молча наблюдал за суетящимися пионерам, которые столпились в узком проходе меж двумя рядами кресел и старались как можно быстрее покинуть душный автобус. Когда салон начал понемногу пустеть, парень стащил с верхней полки свой багаж — небольшую черную сумку и мягкий фибровый чемодан. Стряхивая оставшуюся сонливость, пионер пробрался к узким дверям и ступил на высокие ступеньки Икаруса. Едва опустив ногу на жаркий металл, пионер вздрогнул от прошедшего по телу импульса и выронил багаж. Упавший на землю чемодан отскочил на пару сантиметров и приземлился прямо на ногу рыжеволосой девушке. — Смотри, куда прёшь, баран! — пионерка повернулась и осеклась, застыв с приоткрытым ртом и застекленевшими глазами. Семён спохватился, подобрал багаж и стушевавшись кинул едва слышное извинение. Перестав сверлить пионера взглядом, девушка молча отвернулась, полностью согнав с лица любые эмоции. В тот момент парню показалось, что она похожа на взрывчатку с отложенным таймером, была готова взорваться от любого прикосновения или даже взгляда. И все же что-то заставило ее остепениться, резко замолчать и отвернуться. Парень старался любой ценой отогнать мысли, что будь на его месте кто-то другой, пионерка бы не щадя обложила того всей мощью своего лексикона. — Первый отряд! — они одновременно повернулись к выскочившей из толпы пионеров женщине, — Первый отряд, ко мне! Пионерка кинула нечитаемый взгляд на мнущегося неподалёку парня и шагнула вперёд, Семён недолго раздумывая поплелся следом. Следующая встреча с девушкой произошла вечером того же дня. Едва раскидавший по домику вещи пионер медленно вышагивал по темнеющим улочкам лагеря, засматриваясь на проступающие на темно-синем небе звезды. В лагере кипела жизнь, пионеры перебегали между домиками, празднуя новоселье. Особо энергичные уже метались по всем зданиям и местам, донимая уставших рабочих и знакомясь с "Совёнком". Завидев выплывающее из-за угла одного из домиков облачко дыма, пионер не спеша обогнул строение и заглянул на закрытую кустами площадку за домиком. Всё та же рыжая пионерка, как-то недовольно, со сдвинутыми домиком бровями и задумчивым взглядом, покуривала тонкую сигарету, выпуская извивающуюся струйку дыма. Семён с удивлением понял, что не хочет уходить. Неизвестно откуда взявшееся желание поговорить с девушкой подбило его подойти ближе. Он зашуршал колючими ветками, заставив пионерку вздрогнуть и резко развернуться к источнику звука. Завидев парня, она замерла и молча наблюдала за его медленным приближением. — Курить вредно. Не ожидая от себя такой наглости, он протянул руку и выхватил сигарету изо рта пионерки, отбросив в высокие заросли травы. Девушка замерла, в течение пары секунд на ее лице промелькнул весь спектр человеческих эмоций. — Ты! Она протянула обе руки, стараясь схватить пионера за шиворот, но вовремя остановилась и просто ткнула пальцем в грудь парня. Под напором её яростного взгляда он немного отступил, увеличивая расстояние, но девушка медленно и грозно наступала вперед. — Расслабься, подруга! Не пить, не курить, не выражаться... — без меня. К радости Семёна, пионерка и правда остановилась, тряхнув рыжими хвостиками, и усмехнулась фразе из знакомого фильма. Привалившись к стенке домика, девушка начала изучать парня внимательным взглядом. — Ну ты даешь! И откуда вы такие наглые в последнее время беретесь? — девушка одновременно и задала вопрос и задумчиво проговорила вслух свои мысли. — Мой адрес, как говорится, Советский Союз. — он спохватился и протянул пионерку руку, тут же задумываясь о неуместности такого приветствия, — Семён. — Алиса, — к его удивлению девушка протянула руку и ответила крайне крепким рукопожатием, — Ну гордись, Семён! Ты первый человек, который уронил мне на ногу чемодан, потом отнял сигарету так еще и остался после этого целым и невредимым. Пока что... Парень нервно усмехнулся, продолжая завороженно вглядываться в глубокие, утопающие в плавленной меди глаза пионерки. В суматохе следующего дня он не успел заметить, как рыжеволосая пионерка начала занимать всё место в голове, вытесняя остальное. Её лицо, редкая, но такая манящая улыбка, блеск волос — она зачаровала его, притягивая все внимание. Наконец спустя долгое время он вновь мог сказать, что жив. Даже если эта жизнь была просто мигом — вспышкой звезды, которая тотчас потухла и не оставила после себя ничего. Она освободила его, заставила поднять взгляд куда-то выше стен в глубокую темноту неба. Заполняя бегунок, Семён чувствовал свою рассеянность. Мелькали фоном новые люди, места, но чего-то постоянно не хватало. Он задумался над источником своих чувств — не мог поверить, что какой-то человек может так просто войти в его жизнь и заставить сердце учащенно содрогаться. Во всем хотелось найти обман, увидеть предательство побыстрее, чтобы вовремя скрыться за стенами. Но ничего этого не было — Семён заметил, как суетящиеся вокруг люди беззаботно проживают свои жизни, за каждым из них стояла своя огромная история. Столько историй, никак не касающихся его самого — пионеру вдруг стало страшно находиться в огромном живом океане. Смотря на простоту их действий он начал сомневаться, не зря ли всю жизнь искал какую-то великую цель. Нечто, ради чего не жалко и сгореть. Потерять все, но дотянуться до вершины. Чтобы потом рухнуть в пропасть и исчезнуть без следа. Увидев распластавшуюся на дорожке пионерку, Семён не задумываясь подошел к маленькой рыжеволосой девчонке и подхватил на руки. Заплаканное лицо и разбитая коленка девочки напомнили ему о бесконечном вихре жизни вокруг, он понес притихшую пионерку с благодарным взглядом в медпункт. Почему-то Семён не слишком удивился, когда на полпути их догнала Алиса, принимаясь встревожено осматривать подругу. Чувствуя, что в дальнейшей помощи они не нуждаются, пионер медленно побрел в сторону домика, напоследок получив тихую благодарность от старшей рыжей. Всего через пару дней она подарила ему свой первый поцелуй. Неумело, но с большими чувствами, соприкоснувшись на мгновение губами, они неловко развернулись в разные стороны, застыв молчании. С площади доносились напевы из какой-то бодрой песенки, под которую невинные и радостные пионеры отплясывали на вечерней дискотеке. Конечно же Семён не удивился, когда она предложила прогулять мероприятием, стреляя исподлобья колким взглядом. На самом деле он собирался сделать то же самое. Темная сцена встретила их тишиной, разбавляемой лишь стрекотом кузнечиков и шумом раскачивающихся на ветру деревьев. Передавая гитару из рук в руки, пионеры тихонько подначивали друг друга, стараясь рассказать друг другу как можно больше о своем опыте в музыке. И все затихло в одно мгновение — в бледном свете луны маска на ее лице растворилась, оголяя умоляющий и манящий взгляд. Откинув все мысли, он наклонился и накрыл ее губы своими всего на пару секунд, ставшими вечностью. В тот момент он почувствовал, что взлетел так высоко, как смог и вспыхнул пламенем. С того момента он начал отсчёт своего падения. После минутного молчания он легонько дотронулся до её руки и молча потянул за собой. Миновав шумную площадь, Семён вывел девушку на залитый блеклым светом пляж. Высокое, усыпанное звездами черное небо высилось над двумя маленькими людьми. Он почувствовал необычную дрожь, взглянув в бесконечную пустоту вечности. Алиса так же завороженно вглядывалась в нависающую бездну, в её глазах отражался свет миллионов далеких звёзд. Долгие ночные прогулки, томные вчера с игрой на гитаре, утреннее смятение. Она не любила вставать рано, отмахиваясь от всех попыток парня поднять ее. Она не любила черный кофе, фыркала от вида еды в столовой, с трудом принимала новых людей в свой круг общения. Все эти обыденности стали для него якорем, удерживающим где-то у земли. В этой простоте он нашел свободу, но глубоко внутри боялся, что снова запрет себя в стенах. Семён чувствовал в девушке усталость не по годам, её красивые глаза увидели слишком много жестокости. Они стремились вниз, к простой и тихой жизни без рисков, хотя старательно пытались показать обратное. А он стремился вверх, к великой цели, так же старательно показывая обратное. На застывшее во времени мгновение они столкнулись, удерживая друг друга в равновесии. Он честно не знал, сколько продержится этот хрупкий баланс. Хотел надеяться, что застынет в одном положении навсегда, замкнется в петлю и никогда не исчезнет. Ведь он просто так сильно её любил.

***

Вторая половина дня не принесла в лагерь спокойствие. Едва выбравшись из домика, Семён снова погрузился в расползающийся по Совёнку шепот пионеров. Пропало еще несколько людей, в основном из младших отрядов. Некоторых в последний раз видели уходящими в сторону леса или пристани, кто-то исчезли без свидетелей. Вожатые были в растерянности, посылать на поиски было некого. Небольшие группы прочесывали прилегающую к лагерю территорию, но в воздухе витало полное понимание того, что пропавшие больше не вернутся. Среди пионеров начала распространяться паника. Всех, кто помладше, решили собрать в спортзале, наспех переоборудовав большой зал в спальное помещение. Остальным же строго-настрого запретили покидать территорию лагеря, хотя это мало кого успокоило. Даже если бы захотели, вожатые не могли запереть всех до единого в домиках, выставив круглосуточное наблюдение. Связь так и не появилась, с нарастающей внутри тревогой, директор лагеря решил вновь отправить группу работников в ближайшее поселение. Столпившиеся на парковке пионеры с тревогой наблюдали за удаляющейся по трассе машиной до тех пор, пока она не стала маленькой точкой на горизонте. Семён понял, что настал момент для разговора с Алисой. Едва заметив выходящую из столовой девушку, пионер молча схватил её за руку и отвел в ближайшую пустующую аллею. Глаза пионерки совсем потемнели, сжав плечи она выглядела совсем маленькой и беззащитной. Ему было ужасно больно смотреть на такое состояние любимой пионерки, Семён нервно расхаживал из стороны в сторону, не поднимая взгляд на растерянную девушку. — Завтра утром мы... Я с Шуриком и Электроником пойдём в ближайшее село, — он наконец остановился, глубоко вздохнув. Пионерка подняла непонимающий взгляд на дерганого парня. — Зачем это? — ее голос был тихим, почти охрипшим. — Вокруг происходит что-то опасное. Нужно просто сходить и убедиться... Не знаю в чем убедиться! То ли в том, что все хорошо, то ли... Она рассеянно оглянулась и еще больше поникла. — Я не понимаю... — Пожалуйста, сиди в домике! — он резко подскочил к пионерке и схватил ее за плечи, немного встряхивая, — И Улю держи дома, не выходите никуда без сильной необходимости! — А ты... — Я же сказал, схожу и... — Нет, — Алиса отстранилась от парня и сильно напряглась. — Что? — Не ходи... — она подняла взгляд с зарождающимися внутри злостью и упрямостью, — Сам же говоришь, что происходит что-то опасное и потом заявляешь, что куда-то идешь? Совсем одурел? Вожатые ясно сказали, не высовываться из лагеря! Чего тебе еще надо? Девушка сильно нахмурилась, со злостью сжимая кулаки. Парень опять быстро подскочил к пионерке и положил руки на голову, на потускневшие без Солнца медные волосы. — Алиса... Они ничего не смогут сделать... Если кто-то не сходит, может быть поздно. Уж ты то должна понять! — Ну так пусть кто-то и идет! Но не ты! Либо я пойду с тобой... Да точно! — Нет! — Семён крепко вцепился пионерке в плечи, судорожно размахивая головой по сторонам, — Тебе точно нельзя! Ты должна следить за Ульянкой... — Хватит прикрываться другими! — девушка с раздражением сбросила с себя руки парня и отошла на несколько шагов, — Почему же мне нельзя с тобой? Считаешь, что я стану обузой и буду мешать? — Прекрати себя так вести! — с болью в сердце он повысил голос, схватившись за голову, — Ну ты-то должна понимать... — Мне хватило похоронки на отца! А если с тобой там что-нибудь случится? Думаешь, я не вижу, как ты скрываешь что-то после того, как пришел побитый? А если автобус приедет, пока тебя не будет? А если сгинешь там, как другие? Пионерка практически перешла на крик, яростно размахивая руками. К глазам подступили слезы, которые она тут же смахнула краем рукава. — Да разве так можно? Может быть, если мы сейчас не сходим, то у всех вокруг не будет никого будущего? Да, происходит что-то опасное! Ну так можно ли думать сейчас только о себе? Думаешь, можно как те черви у столовой? Жить только ради себя, утопая в невежестве? — Семён остановился, тяжело вдыхая густой воздух, и уставился в непроницаемое лицо девушки, — Прятаться всё отведенное на свете время, чтобы в конце испустить последний вздох от старости? Да разве можно такое вообще назвать жизнью? Они не моргая сцепились взглядами. Такая искра разногласий проскочила между ними впервые, без всякого желания ссориться, Семён все же не мог отступить от своего решения. Девушка медленно выдохнула и устало прикрыла глаза, возвращая всё тот же потухший взгляд. Внезапно совсем рядом послышались тихие шаги. Быстро развернувшись, пара уткнулась взглядом в медленно вышагивающего в их сторону пионера, в котором Семён сразу признал старого незнакомца. Он остановился возле одного из домиков, не спеша хлопая в ладоши. — Молодец, Семён! С трусами и паникерами нужно разбираться только так! Он застыл в нескольких метрах от парочки, в тени, скрывающей его лицо, и по-старому надменно скалил зубы. — Ты еще кто такой, мудак? Давно по морде не получал? — Алиса сверкнула глазами и сделала пару шагов навстречу незнакомцу. — Ну привет, кареглазая! Зря ты так, зря... И это после всего, что между нами было! Он неприятно ухмыльнулся, от чего Семён почувствовал непонятную злость и вырвался вперед, задвигая девушку за себя. — Тише, тише! — пионер поднял обе руки и начал медленно отходить назад, не скрывая насмешки, — Я просто мимо пробегал! Безымянный пионер стремительно удалился вглубь лагеря по дорожке. Алиса кинула еще один пустой взгляд на парня и так же бесшумно исчезла. От досады Семёну захотелось взвыть, ссориться с девушкой никогда не входило в его планы. Но что значили людские замыслы перед чем-то сравнимым со Вселенной по масштабу. Парень засунул руки в карманы и уткнувшись взглядом в сырую землю медленно побрел в неизвестном направлении. Настроение было испорчено окончательно, он был не в силах выбрать какое-то место и занять себя делом. От обиды хотелось только разбить кулаки в кровь о ближайшую стену — он винил себя в очередном недопонимании. Мелкие склоки для них не были большой редкостью, но до этого они были похожи на шуточные перепалки и уж точно не касались таких серьезных тем. Семён отлично понимал, почему пионерка так отчаянно сопротивлялась его желанию. Она просто боялась, как и любой другой нормальный человек. Он не хотел утешать ее, давать ложную надежду, потому что в такой тяжелый момент и сам не был уверен в завтрашнем дне. В его разбитом разуме будто слилось прошлое и настоящее, осколки воспоминаний перемешались, заменяя друг друга. Его тянуло назад никогда не умирающее прошлое — из-за этого он двигался вперед в темноте, не разбирая препятствий. Он просто чувствовал, что должен выйти из лагеря и узнать правду. Пионер так отчаянно хотел верить, что все опасения просто исчезнут и он сможет вернуться в тот старый лагерь, полный беззаботности и простого человеческого счастья. Скрипя зубами он вспоминал тихую прошедшую неделю, мечтая запереться в ней навсегда. Он хотел, чтобы всё за "Совёнком" просто как-нибудь исчезло. Но вместе с этим чувствовал необъяснимую тягу к тому неизвестному, что скрывается снаружи. Парень опять солгал девушке — он хотел уйти не ради общего блага, а только ради себя самого. Он чувствовал, как падает все ниже и начинает тлеть. Время опять слилось в единый серый поток. Пионер медленно бродил по лагерю, совершенно позабыв и о каких-то шифрах и о документах, вытащенных из подземного убежища. Семён не заметил, как прошел ужин и наступила глубокая ночь. Медленно пошатываясь он побрел в сторону ночлега, все мысли парня были забиты только предстоящим походом. Будущее после него вырисовывалось лишь мутными красками, будто ещё было не определено. Пионер пытался отбиться от мыслей, что никогда больше не вернется в родной дом к отцу, не сможет прожить с Алисой долгую и счастливую жизнь, не сможет жить на своей любимой родине — среди густых полей, лесов и рек, среди таких простых, но великих и несгибаемых людей. Он не мог понять, как свет жизни вокруг угас всего за пару дней, но был точно уверен, что в этом виновато нечто, скрывающееся в ночном лесу и беспокойных тенях. Нечто забирало жизни — он вспомнил о пропавших детях и на душе стало еще тяжелее. Семён был почти уверен, что если они пропали в лесу, то больше никогда не вернутся на белый свет. Еще сильнее он ожесточился на Ольгу Дмитриевну, точнее на то, чем она стала сейчас. Юноша был уверен, что знакомая ему женщина никогда бы не позволила уйти пионеру, зная, что в лесу таится что-то опасное. Едва шагнув на площадь, Семён приметил на лавочке, выхваченной из темноты светлым пятном фонаря, тройку пионеров. Уже знакомая пара незнакомцев, успевшая порядком примелькаться и надоесть, и как-то практически лысый карлик. Парню показалось, что он был похож на старика, однако судя по форме являлся пионером. Усевшиеся по обе стороны пионеры зажали бедолагу. Молчаливый, как его прозвал Семён, как обычно, отрешенно наблюдал за вторым, который и на этот раз что-то активно втолковывал ничего не понимающему пионеру с ухмылкой на лице. Уже не обращая внимания на то, что он вновь не может как следует рассмотреть лица двух пионеров, Семён, стараясь не выходить на свет, медленно побрел дальше. На короткое время приблизившись к лавочке, Семён одним ухом услышал уже раздражающий голос безымянного пионера. — Ну так что, Толян? — пионер с глумливой ухмылкой похлопал странного парня по щекам и наклонился ближе, когда тот пробормотал что-то неразборчивое и лишь отдаленно напоминающее человеческую речь, — Чего? Русский он! Ты нам то не гони! Безумный смех пионера растворился в ночной тишине, Семён вышел на знакомую аллею и осторожно выдвинулся к домику двух рыжих пионерок. Впустив в теплое помещение холодящую ночную изморозь, пионер заметил в пробивающемся сквозь плотные тучи свете Луны отвернувшуюся к стенке пионерку. Алиса молча отодвинулась дальше от края, освобождая место для подошедшего парня. Не прошло и пары минут, как он почувствовал, что проваливается в сон. Тревожные мысли о предстоящем дне мелькали в гаснущем сознании пионера.