«Однажды пришла эта в голову мысль…
И сколько уж сочинено!
Как прежде людей не любить не могу.
Не любят — а мне всё равно!»
Фрагмент из стихотворения Полины Казанцевой.
***
Сад, расположенный на внутреннем дворе одного из многочисленных поместий Риччи, расцвёл. Прекрасные белые розы открыли свои бутоны, перемешиваясь с другими цветками: алыми гвоздиками, жёлтыми тюльпанами и пурпурными орхидеями, создавая необычные контрасты. Среди цветов стояла невысокая девочка лет двенадцати, одетая в лёгкий белые сарафан, который слегка просвечивал, позволяя на свету увидеть обнажённое невинное тело. Глаза были закрыты, из-за чего тёмные реснички слегка подрагивали, а на загорелом личике красовалась довольная улыбка. Сцепив на груди ладошки в замочек, она прислушивалась к звукам, которые издавала природа: летний ветерок переносили весёлый детский смех и колыхал цветы, нежно обволакивая своей прохладой девочку, будто бы играясь, а листики растений бились друг о друга, словно стараясь подхватить своеобразную игру. Блондинистые волосы, что были на роспуск, спокойно покоились на холодном асфальте, который был идеально чист. — Тебе не стоит покидать стены комнаты, пока не научишься владеть своими способностями. От мужского голоса юное тело покрылось мурашками. Девочка не оборачивалась, не рискуя даже открыть своих глаз. С лица сошла радостная улыбка, а на её месте появилась серьёзность. Чувствуя, как волосы собирают в неопрятную кучу, девочка всё-таки обернулась, встречаясь с золотым взглядом, наполненным смертельным ядом. На бледном лице мужчины была мягкая улыбка, а его прикосновения сквозили наигранной нежностью, которую он не умел скрывать. Его волосы были длинными, они спадали белоснежными волнами по широкой спине, а одеяние мужчины говорило о его высоком происхождении — дворянин. — Я уже умею владеть оружием, — сказала девочка, опуская взгляд в асфальт. — Почему другим можно играть, а мне нет? — Ты уже взрослая, Юлия, — ответ мужчины звучал резко, недовольно, а значит девочка ходит по грани. — Я не запрещу тебе играть с другими детьми, если ты захочешь. Но твоя глупая прихоть может стоить тебе самого дорогого. — Но я тоже хочу играть! — Ты смеешь ослушаться меня? Уловив грозные нотки в мягком голосе, Юля вздрогнула и покорно последовала за высоким мужчиной, который увёл её обратно в замок, в котором она проводила слишком много времени. Стоило девочке оказаться в стенах своей комнаты, как она тут же почувствовала грубый толчок в спину. Резкая боль распространялась по всей полости носа, заставляя ребёнка провести пальчиком над верхней губой, ощущая обильную влагу. Приподнявшись на локтях, девочка увидела, как на бетонный пол упала одна алая капля, а за ней и вторая. Юля распахнула глаза, сразу же присаживаясь. Глаза были наполнены страхом, на лбу выступил холодный пот, бледная кожа покрылась мурашками, грудь часто вздымалась и в таком же ритме опускалась, а сердечко бешено колотилось. Сон был настолько реалистичен для девушки, что ей пригодилось несколько минут для осознания настоящего времени — ей 18 и она не в поместье Риччи. Посещение замка сказалось не только на моральном состоянии обращённой, но и на физическом. Приложив правую ладонь к левой груди, Юля заметила, что плечо и предплечье уже обвили зелёные стебли, шипы которых впивались в бледную кожу, разнося по комнате, да и по всей резиденции, запах свежей крови. Зелень тянулась к запястью, медленно срастаясь между собой, образуя волнистое лезвие клинка. Выдохнув, Юля успокоилась, несколько раз сжимая ладонь в кулак, не позволяя растениям продолжать сплетение. На дворе стояла глубокая ночь, но несмотря на это за дверью были слышны тихие шаги стражников, так любезно игнорирующих манящий запах. Встав с большой кровати, Юля подошла к панорамному окну, ведущему на балкон, и открыла его. Холодный ветер тут же ласково обволок хрупкое тело, позволяя освежиться и привести голову в порядок. Подойдя к периллам, блондинка облокотилась о них локтями, в блаженстве прикрывая кристальные глаза: ночные птички пели свои колыбельные, которые ветер разносил по всей округе, машины сигналили друг другу, а молодёжь весело проводила своё время. Россия, в отличие от других стран, в которых она была за свою короткую жизнь, была наполнение радостью и красотой. Многолетняя растительность позволяла набраться девушке недостающих сил и восхититься стараниями Второго Основателя. В отличие от Японии, в которой Морозова была один раз в качестве своеобразного наказания, в России можно было увидеть прекрасную архитектуру и заметить, что культура восстанавливается. Людей здесь, почти, не ущемляют, наоборот, относятся к ним с вниманием, а дети, находящиеся под опекой правителя, были счастливы. На секунду Юля задумалась, что Вальдо не так плох, как о нём отзывался её опекун. Но мысль была отброшена тут же, так как боль от утраты Вероники была сильнее. — По слухам, полукровки чувствительнее вампиров. На обнажённые плечи опустилось пальто Основателя, которое за считанные секунды подарило телу обращённой желанное тепло. Всё-таки, положить — Вальдо положил, а переодевать не стал и даже не приказал это сделать слугам. Юля была ему искренне благодарна. Правитель повторил действие девушки, также облокачиваясь локтями о перилла. Стоило Юле повернуть голову в его сторону, как бледные щёки покрылись восхищённым румянцем — его профиль был прекрасен. Глянцевые волосы чуть колыхались на лёгком ветерке, а холодный взгляд был направлен куда-то вдаль. Аристократ стоял рядом с ней в белую рубашке и чёрном классическом жилете. Его руки скрывали чёрные перчатки, которые Юля не замечала до этого момента. — Слухи не врут, — усмехнулась блондинка, сильнее укутываясь в мужском пальто. — Чувствительность полукровок, как и у людей, повышенная. Мы чувствуем холод, жару, нуждаемся в обычной еде и воде, а для получения физических сил нам требуется кровь. Глаза у нас тоже не алые. — Я заметил, — ответил Вальдо, встречаясь взглядом с девушкой. — У тебя удивительно чистые глаза, Юля. Кем были твои родители? — Я их не помню, — Морозова прикрыла глаза, чуть приподнимая голову. — Их убили, когда мне не было и пяти. Помню, что у меня была старшая сестра Аня и старший брат Антон. Ха-ха, отец называл нас, как героев из какого-то сериала: Аннушка, Антошка и Русская Юла. Хоть воспоминаний о семье мало, но они счастливые. — Я не интересовался твоей семьёй, я интересовался твоими родителями, — сказал Вальдо, заставив девушку опечалено прикусить нижнюю губу. — Они были простыми людьми, — ответила Юля. В её недавно весёлом голосе были слышны нотки грусти, которые она неумело пыталась скрыть. Она поступила глупо, начав рассказывать вампиру о счастливых моментах своей печальной жизни. Теперь она чувствовала себя полной дурой. Морозова хотела снять с плеч пальто, но её остановили, наоборот поправляя, чтобы ей теплее было. — Ты, скорее всего, неправильно меня поняла, — сказал Вальдо, выпрямляясь. — Я не имел ввиду, что мне неинтересна твоя история, просто. — Будь со мной честен в этом плане, Вальдо, — перебила Основателя девушка, встречаясь с ним взглядом. — Тебе неинтересно, а играть роль хорошего тебя никто не просит. Что-то ещё нужно от меня, как от источника информации? — Будучи обычным человеком, ты не имела возможности тесно общаться с природой, — начал аристократ, понимая, что Юля не позволит им сблизиться. — Модест Риччи, как обычный полукровка, тоже такими навыками обделён. Как же так вышло? — Макото Миура, — ответила Юля. — Демон, а также верный пёсик отца. Пока он не получит его душу, вам — вампирам — к Модесту не приблизиться не на милю Каждый, кто угрожает жизни отца, пока его верно охраняет Миура, будет безжалостно стёрт с лица Земли. — Значит, Макото Миура может даровать кому-то умение владеть стихиями? — вопрос Вальдо не требовал ответа. — Что же, звучит интересно. — Зачем ты пришёл? — Запах твоей крови разносится по всему зданию, — ответил Вальдо, вновь устремляя свой взгляд куда-то вдаль. — Ты ведь тоже считаешь, что ночь — лучшее время для прогулок по городу во время войны? Юля скептично посмотрела на Второго Основателя, который вызывал у неё странные подозрения. Уж очень его поведение несвойственно.*
Москва, укрытая тьмой, правда прекрасна. Особенно улица Никольская. Юля завороженно рассматривала красивые здания, освещённые световой гирляндой, носящую название «Звёздное небо». Иногда Морозова смотрела на ночную молодёжь, весело проводящую свободное время. Не имея друзей, обращённая не понимала, почему люди так тесно общаются друг с другом, обнимая, целуя или же пожимая руки. Блондинке было интересно поведение современного общества, в котором она никогда не была. Аристократ наблюдал за потерянной девушкой, мысленно задаваясь вопросами: «Что Модест делает с детьми? Почему Юля проявляет признаки социофоба?» Погрузившись в раздумия, Вальдо неосознанно наткнулся на девушку, которая лишь слегка пошатнулась, делая небольшой шаг вперёд. Только сейчас он заметил, что Морозова не только очень низкая, но и очень худая. Обращённая остановилась напротив круглосуточного ресторана Beverly Hills Diner, внимательно наблюдая за людьми, которые выходили из здания. До вампирского слуха донеслись песни китов, что издавал женский желудок. Вспомнив, что Юля не ела ничего с момента приезда, аристократ мысленно ударил себя по лбу, внешне лишь устало выдыхая. Он направился в сторону ресторана, заставляя обращённую радостно запищать. — Никогда не думал, что буду платить за полукровку, — Вальдо недовольно потирал переносицу указательным и большим пальцем, пока довольная Юля уплетала свой заказ. Следующим пунктом в мысленном списке Морозовой был парк, куда она успешно затащила Основателя. Юля бегала по парку, словно малолетний ребёнок. Вальдо выглядел, как родитель, который внимательно следит за своим резвым дитём. Он понимал, что в резиденцию они вернуться не скоро. Он был прав… После прогулки по парку, Юлька потащила Основателя на набережную, после неё вновь затащила его в кафе, чтобы утолить свой голод. Потом она вновь прогулялась по набережной, спускаясь к воде. В эту ночь Юля выглядела счастливой. Этой ночью Морозова поняла, почему все в России выглядят радостными. — Вальдо… Морозова остановилась около входа в резиденцию, снимая со своих плеч пальто. Вампир спокойно посмотрел на неё, открывая ей дверь. — Те слова, которые я произнесла тебе днём, — обращённая прикусила нижнюю губу, собираясь с силами. — Я была не права на твой счёт. Да, знаю, ты — вампир, а я — полукровка, и между нами всегда будет вражда, но… Я не могу не признать, что ты прекрасный правитель, который видит в людях не только скот. До того, как прожить тут два дня и до казни Вероники я думала, что среди вашей расы нет исключений, но я ошиблась. Знаешь, я пойду за тобой. Буду идти за тобой до тех пор, пока могу приносить пользу, до тех пор, пока ты не убьёшь меня. Сейчас, скорее всего, ты считаешь мои слова глупыми, вероятнее всего, что ты, Вальдо, сомневаешься в моей полезности, но я докажу, что от полукровок тысяча и больше пользы, чем от других рас. — В таком случае, — Вальдо забрал своё пальто из женских рук, когда Юля проходила внутрь тёплого здания. — Не подведи меня, скот.