«Порою бывает такое, что звёзды
Сгорают на тёмных ночных небесах.
Порою бывает такое, что искры
Вдруг гаснут в наивных и добрых глазах».
Фрагмент из стихотворения Полины Казанцевой.
***
Лакримоза смотрела на девчонку, а по её белёсой щеке скатывалась одинокая слеза. Рара, не способная как либо защититься в случае нападения, начала медленно отступать, внимательно наблюдая за каждым телодвижением королевы. Лакримоза прикрыла алые глаза, ощущая тоску, что воющем ветром разносилась по саду, заставляя растения покорно запевать пугающие песни. Рара, наблюдая за спокойствием королевы, продолжала отступать до тех пор, пока спиной не упёрлась во что-то. Вздрогнув, девчонка почувствовала чужие прикосновения к плечам. Руки, которые принадлежали девушке, дарили замёрзшей коже тепло, пуская по телу спокойствие. Нарушительницей побега оказалась Юля, мило улыбающаяся ребёнку. Поднеся ладошку к щёчке Рары, полукровка с нежностью смахнула слезу, попутно прижимая шатенку к себе. — Удивительно, что ты имеешь право передвигаться без присмотра Модеста, Лакримоза. Рара перевела взгляд на парня, которому принадлежал самодовольный голос, сквозивший нотками ехидства и призрения. Лест Карр стоял около входа в королевский сад, наблюдая за всем со стороны. Рядом с ним находился и Второй Основатель, который анализировал сложившуюся ситуацию. — Провела вампиров на бал, какое несносное дитя, — Лакримоза чуть приподняла уголки губ. — В моих планах нет сражения с вами. Что насчёт вас? Хотя, о чём это я сейчас говорю? Вампиры ненавидят род Тьоззо с нашего появления. — Эрнест и Яэ сами отказались от вампирской принадлежности, заявив о входе в состав полукровок, — тон Вальдо был спокойным, как и у Лакримозы. — Вампиры, которые присоединились к полукровкам, как и сами ранее упомянутые, не имеют права на существование. Уничтожение вашего рода было предсказуемым, однако, ни один из Основателей не пошёл бы на такое бесполезное дело. — Хм, я не задумывалась об этом, — Лакримоза сделала задумчивый вид, будто бы вспоминая моменты из далёкого прошлого. — В тебе нет ненависти к вампирам, — сделал логичный вывод Лест Карр, делая несколько шагов в сторону Рары, которая за время короткого диалога успокоилась. — Почему же ты примкнула к Модесту? — Наша с Модестом связь временная, — ответила Тьоззо. — Другой вопрос, зачем он вам? Модест ведь не является полукровкой. — Модест Риччи отыскивает детей по всему миру и забирает их в свои приюты, — в диалог вмешалась Юля, до сих пор обнимающая миниатюрную шатенку. — Не знаю о чём он Вам рассказывал и как получил Ваше доверие, но те дети, которые попали в его руки, больше никогда не почувствуют человеческой радости. Они лишились всего, что имели или могли иметь! А сейчас… Сейчас, наладив с Вами контакт, именно он правит этой страной, не Вы. Стремясь за идеальным миром, Вы сами же его и рушите, позволяя Модесту… — Я услышала тебя, — выдохнула Лакримоза, грустно прикрывая глаза. — Значит боя нам не избежать. Одно мгновенье и Тьоззо уже делает выпад, делая приличный замах, не понятно откуда взявшейся, катаной. Не ожидая такой яростной скорости, Юля лишь успела на рефлексе прикрыть глаза и слегка сжаться, слушая внезапный лязг клинков. Стоило блондинке открыть глаза, как она тут же почувствовала сильный толчок в грудь, делая несколько неаккуратных шагов, в итоге падая. Вальдо умело отбивал быстрые атаки, постепенно перехватывая позицию нападающего. Наблюдая за вампирами высокого ранга, Юля восхищалась эстетикой картины: вот Лакримоза быстрыми движениями перекрывала атаки Второго Основателя, будто бы разрезая воздух на мелкие кусочки, а вот уже и Вальдо делает уворачивается от алого лезвия, словно танцуя с ветром сложный вальс. — Лакримоза и правда великолепна, — произнесла в эйфории Юля, приходя в себя от болезненной хватки за плечо. Лест оттащил полукровку и человечишку к выходу из сада, быстро подключаясь к напряжённому сражению. Момент и Лакримоза, обернувшись, пропускает один из многочисленных ударов, ощущая неприятное чувство жжение, постепенно распространяющееся по всему телу. С каждой секундой неглубоких ран становилось больше, из-за чего аромат крови, разносимый ветром, окутал весь сад, смешиваясь с запахами цветов. Грубый толчок в плечо, из-за которого Лакримоза развернулась на сто восемьдесят градусов, сменился крепкой хваткой на шее. Перестав ощущать опору под ногами, королева схватилась свободной ладонью за мужское запястье, встречаясь с Вальдо взглядом. — Мёд — это не пища ослов, — произнёс Второй Основатель, отбрасывая женское тело в сторону. — Не лезь к тем, кто выше тебя. Лакримоза, упав на землю, попыталась встать, чтобы дотянуться до катаны, но была остановлена лезвием меча, вонзившегося в тыльную сторону ладони. Лест Карр, ухмыляясь дьявольской улыбкой, возвышался над королевой, игриво упираясь локтями на рукоятку оружия. Тем временем, Юля, ошарашенная исходом боя, почувствовала дыхание над ухом. Большие ладони плавно скатывались с обнажённых плеч к груди, обхватывая в кольцо под небольшой грудью. С силой прижав к себе юное тело, мужчина, стоящий сзади, провёл кончиком носа по следу от укуса, наслаждаясь свежим ароматом роз. Женские руки пробила дрожь от осознания того, кто стоит позади неё — Модест. — Мышка, сбежавшая из норки, попалась в лапы кота, — произнёс возбуждённо мужчина, сильнее сжимая женские рёбра. — Настало время вернуться в мышеловку. Резко двинувшись вперёд, Юля ударила мужчину по лицу, оставляя на его бледной щеке длинный кровавый след. Растения, обвивающие женское плечо, быстро сформировались в волнистое лезвие, благодаря чему получился неожиданный манёвр. Увидев волшебную картину, Рара, до этого находившаяся рядом с Юлей, услышала детские крики и плачи. Слушать, как юные голоса кричат о помощи, как плачут из-за адской боли, было морально невозможно, из-за чего шатенке пришлось закрыть уши и скривить на лице гримасу ужаса. Окинув блондинку недобрым взглядом, Модест, решительным шагом направился к Юле, умело уворачиваясь от каждой из её атак. Преодолев небольшое расстояние, Риччи обнажил меч, скрещивая его клинок с растениями. Удерживая оружие одной рукой, Модест собирался взять Юлю за шею второй рукой, но Рара ему помешала. Бросив недовольный взгляд на осмелевшую шатенку, мужчина увидел в карих глазах лишь потухший свет и огонёк тоски. — Ненавижу убийц невинных детей… — прошептала шатенка, получая в ответ лишь громкий смех Модеста. — Их крики распространяют по моему телу озноб, мне становится страшно, нет никакого желания находиться рядом с Вами. Однако, я не могу просто взять и остановиться на половине пути. Надеюсь, что вампиры сотрут Вас с лица Земли! Свободной рукой Модест схватил волнистое лезвие Юли, а второй рукой, в которой находился меч, размашистым движением ударил девчонку, оставляя в области её живота и груди длинную рану. Аромат крови, что сразу же хлынула из повреждённой кожи, перекрыл запах Лакримозы, заставляя Основателей одновременно перевести взгляды на сражение. Воспользовавшись случаем, Лакримоза, с небольшого разворота, ударила Лест Карра в коленную чашу, заставляя того упасть на колени. За это короткое мгновенье королева вытащила из ладони меч, отбросив его в сторону, схватила свою катану и бегом направилась в сторону Модеста. Попытка побега была остановлена Вторым Основателем, который одним замахом приказал Тьоззо заблокировать атаку. Краем глаза девушка увидела, как Лест Карр за несколько секунд преодолел расстояние от бывшего места нахождения до Модеста, скрещивая с ним клинки. Третий Основатель оттолкнул блондинку, закрывая сильную атаку. Приняв приглашение Риччи на быстрый танец, Лест занял ведущую позицию, пытаясь не позволить Модесту перехватить первенство. — Юля, живо покинь этот сад! — голос Вальдо, донёсшийся до слуха полукровки, заставил перевести кристально-розовый взгляд на него. Морозова перевела взгляд с Вальдо на Лест Карра, который продолжал вести ведущую позицию, а затем её взгляд плавно упал на Рару, которая, лёжа на асфальте, держалась за рану, быстро поднимая и опуская грудь. Замах, удар, Лест и Модест делают по шагу назад… Юля, с огоньком ненависти в чистых глазах, сделала невероятно быстрый выпад вперёд, замахиваясь волнистым лезвием. — Дура! — крикнул Третий Основатель, пытаясь остановить девушку. — Тебе велено покинуть это место! — Верно, Юленька, тебе велено, — усмехался безумно Модест, с нескрываемым удовольствием отбиваясь от дочери. — Почему ты смеешь ослушиваться воли своего господина?! Резкий захват за шею и тела полукровок окутывает тёмный туман. Лакримоза, заметив это, плавно увернувшись от схватки, с максимальной скоростью направилась к туману. — Стой…! Только Вальдо приблизился к туману, как он исчез, оставляя после себя непонятные сгустки, быстро разгоняемые ветром. Скрыв меч в ножны, Второй Основатель выдохнул, устало прикрывая глаза. Лест Карр же сел на корточки рядом с бессознательной шатенкой и, подхватив лёгкое тело на руки, повернулся к Вальдо. — Какой дальше план? — Мне нужно подумать, — сказал Вальдо, направляясь к выходу из сада. — Что ты собираешься с ней делать? — Пока оставлю скотинку у себя, а дальше посмотрим, — сказал с привычной улыбкой Третий Основатель. — Если польза будет, то будет жить, если же никакой пользы не будет, то убью её. Вальдо на это ничего не ответил, лишь продолжил свой путь, в то время, как Лест Карр направился в противоположную сторону.*
Германия. — Мамочка, мамочка, смотри! Миниатюрная девочка лет шести неуклюже бежала по лавандовому полю, показывая молодой женщине цветочки, которые она собрала за недолгую прогулку. Уставшая женщина одобрительно улыбнулась, мягко поглаживая дочь по каштановым волосам. Мальчик, обнимающий маму за колено, выглянул из-за «стены», смущённо рассматривая прекрасные цветы. Заметив грустного брата, девочка протянула ему несколько цветочков, смущённо водя носочком по земле. — Спасибо, Рара! Шатенка улыбнулась и, взяв младшего брата за ручку, повела за собой, увлечённо рассказывая о лаванде. Женщина наблюдала за детьми, радостно улыбаясь. Они с мужем и подумать не могли, что смогут создать счастливую семью в такое напряжённое время. — Англия — прекрасная страна для создания семьи, — сказала женщина, когда дети обняли её. — Когда вы вырастите, то помните, что только здесь подарите своим детишкам настоящее счастье без войны и вирусов. Жгучая боль пронзила юное тело, из-за чего, громко крикнув, Рара распахнула глаза, инстинктивно пытаясь принять положение сидя, однако, тут же об этом пожалела. Слёзы ручьями стекали по белёсым щекам, падая на тёмное одеяло. — На твоём месте я бы лежал смирно, — мужской тон звучал крайне недовольно, — Люди и правда скот, раз паникуют от обычной мокрой тряпки. — Мне было больно, — ответила Рара, переводя обидчивый взгляд на Основателя. Вампир сидел рядом с кроватью, отжимая тряпку в таз. Лунный свет проникал в просторную комнату, позволяя девочке более детально рассмотреть вампира, находившегося перед ней. На его макушке не было привычной шляпы, украшенной четырьмя перьями, волосы также были заплетены в две косы, а худощавое тело скрывалось под белой рубашкой с огромным белым бантом и закатанными по локти рукавами, заправленную под тёмные брюки. — Что ты видела? — В каком смысле? — Реакция Модеста на твои слова была неоднозначной: с одной стороны он удивился и будто бы признал тебя, но с другой… — Лест грубо толкнул девочку в плечо, заставляя лечь на спину и, поднеся мокрую тряпку к ране, слегка провёл по ней, слушая недовольное шипение. — Его напрягли твои слова. Что ты ему сказала? Что ты видела? — Человек, который никого не любит, это тот, которого нельзя задеть, — прошипела Рара, закусывая край одеяла. — Тот, кого нельзя предать. — Даже дурак может укусить короля, если есть зубы, — Лест положил тряпку на прикроватную тумбу, начиная разматывать бинт. — Очевидно, ты являешься тем самым дураком, который смог ему навредить. Мне просто интересно чем? — Я рассказала ему о чувствах, что подарили мне мёртвые… Осторожно перебинтовывая девичью талию, вампир бросил на Рару скептический взгляд, прямо говорящий о неверии в услышанное. Выдохнув, шатенка прикрыла глаза, пытаясь скрыть грусть. Минутное молчание было прервано коротким вопросом: «Какие?» — Когда я впервые увидела Модеста Риччи, я услышала детские голоса, вторящие мне: «Помоги, помоги нам, просим, помоги, умоляем, помоги»… Подростки следовали за ним, панически хватаясь друг за друга. Они терзали свои тела, впивались ногтями в других, пытались ударить Модеста, — тело девочки задрожало, а по коже побежали мурашки. Нервно скрепив руки в замок, Рара выгибала пальцы, заставляя их хрустеть. Неприятные воспоминания, связанные с увиденным, поселили в юное тело панику и ужас. Паническое состояние, которое нарастало с каждым словом, лишь подтверждало слова человека. Лест Карр, за время прослушивания монолога, закончил перебинтовку и сел на стул. — Второй раз, когда я увидела Модеста, я услышала дикие крики его жертв, которых стало ещё больше, — Рара вцепилась в обнажённые плечи. — Он убивает сирот, которых находит. Он ставит на них эксперименты по внедрению в их тела дополнительных сил и, если тело испытуемого выдерживает нагрузки, то гордиться им и держит при себе. Если же нет, то избавляется, словно от… Мухи! Даже вампиры так с людьми не поступают! — Медиум значит… Что ещё ты смогла узнать? — Сейчас я знаю одно, — произнесла Рара, переводя взгляд на спокойного аристократа. — Только Вы не смеётесь надо мной. — Отдохни, — сказал Лест Карр, еле заметно улыбаясь. — Подождите, Лест Карр! — вскрикнула Рара, когда аристократ открыл дверь, чтобы покинуть комнату. — Мёртвые всё видят. Если Вы меня не убьёте, тогда они помогут. Третий Основатель, в последний раз одарив обнажённую девочку скептичным взглядом, покинул её покои, закрывая за собой дверь.*
Россия. Вальдо сидел в кабинете, слегка покачиваясь на стуле. Модест вновь обыграл его, забрав Юлю прямо из-под носа и, Второй Основатель никак не мог понять, что за странное чувство опустошения поселилось в его груди. Наблюдая, как Морозова растворяется в тумане, прижимаемая к телу Риччи, Вальдо ощущал неизвестное чувство, напоминающее ярость, которая адским пламенем обжигала в тот момент грудную клетку, направляя аристократа к сгустку непонятной пыли. Открыв дневник, который до какого-то времени вела Юля, аристократ принялся вчитываться в каждую строчку:«Меня зовут Морозова Юлия, хотя сейчас меня называют Юлией Риччи.
Мой новый опекун — Модест Риччи — обещал мне счастливую семью, однако, Макото, Макото и Вероника меня пугают.
*
Сегодня первый день игры, которую папа называет «Стань ведьмочкой». Если честно, становиться ведьмочкой немного болезненно, но вытерпеть можно.
По словам Вероники, она пережила около десяти сеансов и до сих пор не стала ведьмочкой. Это немного огорчает, но я верю, что у меня природный талант!
*
Сегодня братец Макото-первый научил меня обращаться с оружием. Он сказал, что в будущем мне могут пригодиться данные навыки, но я не знаю зачем.
*
…
*
…
*
Сегодня я пережила последний сеанс игры и папа сказал, что я наконец-то стала ведьмочкой. Он гордиться мной, но… Меня пугают возможности, которые я приобрела.
*
Я проиграла бой Макото-первому. В следующий раз он не будет меня щадить.
*
Вероника, по наказу Макото-первого начала вести дневник, в котором, как и я описывает происходящее.
*
Это место начинает меня пугать. Дети постепенно исчезают.
*
Макото-первый сегодня поссорился с Модестом, а Вероника написала об этом в своём дневнике. Она расписывала всё настолько подробно, что это заняло у неё около пятнадцати страниц…
*
…»
Пролистывая страницы, Вальдо заострял внимание на некоторых фразах, анализируя их. Заметив, что в какие-то дни истории отсутствуют, аристократ пытался составить логические цыпочки, однако, дело это, как он понял, не благодарное, поэтому, закрыв дневник, вновь облокотился на спинку стула, бросая короткий взгляд в панорамное окно. Ночь и правда прекрасна в одиночестве.*
Италия. — Как ты посмела дать им себя ранить?! Мужской крик разрезал тишину, что до этого стояла около огромного готического особняка. Очередной удар с ноги пришёлся в брюшную полость королевы, заставляя её сплюнуть с губ комок слюней. Лакримоза не пыталась встать, она покорно принимала неоправданную агрессию Модеста, бросая уставший взгляд на ещё одного мужчину, который беспристрастно наблюдал за избиением. Чёрные волосы, аккуратно уложенные назад, слегка колыхались на сильном ветре, позволяя некоторым прядям неопрятно лечь на, словно бы, мёртвое лицо. Сняв очки, мужчина бросил небесно-голубые глаза в сторону Лакримозы, одаряя королеву демоническим холодом. Одет незнакомец был в чёрную рубашку, заправленную под чёрные джинсы. — Избавься от неё, Макото, — процедил сквозь зубы Модест, бросая хрупкое тело в ноги красивого брюнета. — Не забывай, что у тебя нет права приказывать мне, — ответил холодно Макото, одевая очки на переносицу. — Что ты собираешься делать, когда нагрянут вампиры? Неужели ты думаешь, что Юли им ничего не рассказала? — Ты серьёзно думаешь, что столь слабохарактерная сука расскажет все детали каким-то кровопийцам?! — на яростный крик Макото лишь ухмыльнулся, давая немое согласие. — Знай своё место, дьявольская тварь! Я приказал избавиться от этой швали, так сделай это! Брюнет усмехнулся и, подхватив девку за руку, потащил её к лесу, где нагло сбросил с обрыва в неглубокую речонку. Обессиленно скатившись, ударяясь о каждую выпуклость, Лакримоза упала, в конечном счёте, на спину, всё-таки сплёвывая кровь с губ. Презрительно наблюдая за избитой вампиршей, Макото кинул к ней её катану и, развернувшись, ушёл, сказав лишь: «Надеюсь, что ты не разочаруешь меня, малыш». Стоило Макото скрыться с поля зрения Тьоззо, как она прикрыла глаза, наслаждаясь тихим журчанием ручья и ветром, который тихонько напевал ей колыбельную.