«Никто не нашёл их среди этой мглы,
Не понял никто, что песнь ветра -
Их крик,
Никто не услышал их тихой мольбы,
Никто их не спас в злополучный тот миг».
Фрагмент из стихотворения Полины Казанцевой.
***
Япония. На разрушенный город медленно опускалась холодная ночь, покрывая своей мглой тихие железобетонный здания, давно заброшенные людьми. Вампиры, не обращая внимание на сильные потоки ветра, продолжали ходить по улицам, пытаясь заметить хоть одного смертного. Пока ночные существа находились на улице, Файя, закрыв ажурный зонтик, вошла в здание, в котором находились Нифа, Рене и Лакус. Слабо вздёрнувшись от лёгкого ощущения прохлады, Вишневская поднялась на несколько ступенек вверх, замирая. Ей на встречу спускались подчинённые, за которыми она пришла. — Ночь обещает быть дождливой, — сказала брюнетка, прокручивая в правой руке чёрную стрелу. — Если не хочешь испортить причёску, лучше не выходи, Файя. — Думаю, что я пока в состоянии оценивать ситуации, спасибо за переживания, — по тону аристократки было понятно, что на язвительность она ответила язвительностью. — Вам стоит вернуться на пост, вампиры. — В приказах полукровки не нуждаемся, — с милой улыбкой произнёс Лакус, проходя мимо недовольной Файи. Стоило вампирам покинуть здание, как Нифа тут же села на ступеньку, натягивая тетиву лука в сторону Вишневской. Стоило Файи сделать небольшой шаг в сторону, как брюнетка отпустила стрелу, которая со скоростью света пролетела в считанных миллиметрах от головы пепельноволосой, попадая в небольшую кучку веток, где тут же вспыхнул небольшой, но яркий огонёк. — Мадам, тепло подано, — сказала Нифа, вставая на ноги. Полукровки подошли к углу, в котором горел огонёк. Джексон сразу же села рядом с ним, бросив чёрную накидку под подругу. Поблагодарив брюнетку немым жестом, Вишневская плавно присела на колени, положив зонтик рядом с собой. Осторожно поправив длинные волны серебристого цвета, Файя поднесла ладошки к источнику тепла, слегка потирая друг о друга. Ветер пел устрашающие песни, усиливаясь, затем стихая, пригоняя за спокойными капельками целый ливень. Дождь грозно тарабанил по навесу, заглушая тихие недовольства грома. Некоторые стражники укрылись в соседних домах, а оставшиеся продолжали бродить по улицам, напоминая бедных родственников. — Хорошо, что вы нашли столь уютное укрытие, но почему нельзя было выбрать местечко потише? Полукровки одновременно обернулись на нарушителя спокойствия, коем оказался Тринадцатый Основатель — Кроули Юсфорд. Нифа тут же встала на ноги, складывая за спиной руки в замок, а ноги расставляя на ширине плеч. Вместе с Основателем в здание вошли две красивые девушки, явно принадлежащие к классу аристократии. Заметив стойку брюнетки, Тринадцатый Основатель, с доброй улыбкой на лице, свободно помахал кистью левой руки, тем самым откидывая формальности. — Лично мы не знакомы, да и водиться с полукровками я не горю желанием, но раз положение обязывает — ничего не поделать, — вампир еле заметно пожал плечами, продолжая мило улыбаться. — Кроули Юсфорд, Тринадцатый Основатель. — Я — Чесс Белль, — представилась низкая вампирша, радостно помахивая правой рукой в знак своеобразного приветствия. — Это Хорн Скульд! Мы Семнадцатые Основательницы! — Трудно носить приставку «Тьоззо», верно? — спросила вторая девушка, заставляя своим равнодушным тоном Нифу сложить руки под грудью в неодобрительном жесте. — Не поймите меня неправильно, мою душу интересует лишь один вопрос: с какой целью вы, полукровки, присоединились к нам — вампирам? Я не думаю, что в Англии нет армии. — У вас, как ты выразилась, «вампиров» очень интересное мышление, — выдохнула Файя, взяв в правую руку закрытый зонтик. — По твоим словам, Хорн, я должна верой и правдой служить моей сестре, однако, к твоему сожалению, я не согласна с её политикой. Сестра создала мир и заставила себя думать, что он идеальный. Это не так. Согласна, Англия — рай для беглецов, полукровок и людей, но это не значит, что у них счастливая жизнь. Если бы ты могла себе позволить хоть на один день очутиться в «прекрасном мирке», то тебе хватило бы пятнадцати минут, чтобы понять, насколько там отвратно. — Иными словами, ты предала идеалы своей сестры ради «лучшей» жизни? — собеседница сложила руки под объёмной грудью, сверкая алыми глазами. — Я не в праве вести допрос, но я рада, что смогла услышать ответ. — Ты имеешь право знать данную информацию, — ответила Файя, вставая на ноги. — Она не секретная. В помещение повисла угнетающая тишина, перебиваемая дождём, капли которого громко тарабанили по бетонному навесу. Одним выдохом Нифа потушила тёплый огонёк, погружая комнату в непроглядную темноту, в которой на долю секунды сверкнули бледно-жёлтые глаза.*
Италия. День дарил прекрасную погоду, позволяя яркому солнцу дарить тепло всем, кто находился на улице. Золотистые локоны бледнокожей девицы были собраны в два пышных хвоста, волнами спадающими на чистый асфальт. Хрупкую шею украшал ажурный чокер с огромным готическим крестом из чистого серебра, а плечи прятались под белоснежным мехом дорогой накидки. Глубокое декольте тугого корсета позволяло внимательно рассмотреть не только острые ключицы, сильно выпирающие из-за непозволительной худобы, но и ложбинку небольшой груди. Туго обводя линии осиной талии, корсет переходил в свободную юбку, разрезанную с двух боков до бёдер, из-за чего девушка оголяла стройные ноги на каждом шаге. Скрестив руки под грудью, смущённо схватившись за локти, блондинка приближалась всё ближе и ближе к двум мужчинам, которые терпеливо ожидали её около стариной беседки, выполненной в стиле Викторианской эпохи. Стуки тонких каблуков разносились по всему цветущему саду, заполненному манящим запахом различных цветов: роз, орхидей, астр, гвоздик. — Ты просто обворожительна, мышка, — сказал с милой улыбкой Модест, стоило Юле приблизится к нему. — Макото, займись обороной. Без лишних слов брюнет прошёл мимо полукровки, улыбаясь словно жестокий садист. Риччи с лёгкой улыбкой подхватил женское запястье, направляясь вместе с Юлей в беседку. Морозова аккуратно села на полукруглую лавочку, подминая под себя длинный подол платья, выполненного в стиле готики, которая свойственна большинству демонических существ. Модест сел напротив, облокачивая голову на замок из рук, согнутых в локте. — Как долго я не любовался тобой, мышка, — сказал Модест, поднося одну из рук к девушке и, подхватив золотистый локон, слегка накрутил его на указательный палец, поджимая нижнюю губу в наслаждении. — Прости папочку за эту оплошность. Вижу, что тебе было страшно находиться у вампира. Как мне загладить свою вину? Тебе стоит только сказать любые желания и они тут же исполнятся. — Исполнятся?.. — Юля опустила взгляд в стол, аккуратно накрывая мужское запястье своей ладошкой. — Макото не может воскрешать людей. — Перестань думать о несущественном, Юля, — с улыбкой произнёс Модест, продолжая играться с блондинистым локоном. — Смерть Вероники — вложение в твоё счастливое существование, мышка. — Для тебя Вероника — игрушка, которую ты использовал для своей цели? — скорее уточнила, чем спросила девушка, встречаясь с отцом взглядами. — По твоим словам, я — тоже часть какого-то твоего плана. — Нет-нет, мышка, — тихий мужской смех заполнил пространство небольшой беседки. — Ты — моя дочь, о которой я беспокоюсь больше, чем об остальных. Дети, растущие здесь — пешки, которые выманят вампиров, а затем убьют. А мы с тобой будем за этим наблюдать. — Твои планы — несбыточные мечты трёхлетнего мальчишки, — Юля самоуверенно фыркнула, закрывая кристально-розовые глаза. — Почему же ты так считаешь, Юленька? Девушка медленно открыла глаза, вновь устремляя взгляд в стол. Силуэты троих вампиров вампиров, с которыми она виделась, всплыли у неё в воображении. Почему-то именно сейчас Морозова подумала о том, что планы Модеста с самого начала были несбыточными, а те проигрыши аристократов были лишь их случайными оплошностями. — Ты и сам прекрасно знаешь, что твои планы, связанные с уничтожением вампирской расы — нелепица. Улыбка с лица Модеста исчезла, давая место серьёзности. Заметив изменения в поведении отца, полукровка незаметно отодвинулась к краю лавочки, сжимая подол платья в кулачки. — Твои слова меня ранят, Юленька. — Потому, что мои слова — правда, — ответила девушка, встречаясь взглядами с Модестом. — И ты это понимаешь. Ты хочешь подмять под себя то, что никогда не осилишь. Во главе вампиров стоит Вальдо… — Тот аристократ, у которого ты находилась в плену? — Ту жизнь, которую он мне показал, не назвать пленом, — теперь и тон Юли стал максимально серьёзным. — Для твоей мужской ревности нет места в нашем диалоге и моём сознании. Он в любом случае побеждает. Модест резко дёрнулся с места, притягивая дочь к себе за вырез глубокого декольте. Неизвестно, чтобы он сделал, если бы к его горлу в ответ не был приставлен волнистый клинок, за считанные секунды собравшийся из ростков. Впервые Риччи видел Арктический холод в кристально-розовых глазах, которые обычно на всё смотрят с тёплой добротой, лаской и нежностью. Чувствуя остриё, слегка впивающееся в крепкую шею, Модест с безумной улыбкой смотрел дочери в глаза, изо всех сил сдерживая смех. Бросив короткий взгляд на женскую руку, которую обвивали растения, Риччи вновь перестал улыбаться. Её сила окрепла… Не собираясь больше находиться в непозволительной близости рядом с Риччи, Юля резко дёрнула лезвие вниз, привлекая внимание мужчины. Его рука упала на пол беседки, позволяя девушке выбраться из хватки. Стоило Юле сделать небольшой разворот, как вторая рука Модеста схватила её за шею, притягивая ближе к себе. Холодные губы накрыли чужие, в которых ещё текла человеческая кровь. Кристально-розовые глаза распахнулись, а руки затряслись в возмущении. Углубляя поцелуй, Модест не позволял блондинке выбраться и отстраниться, прижимая всё ближе и ближе к своему телу. И вот, чужие пальцы обвили хрупкое плечо полукровки, вытягивая из руки отца. Бросив разгневанный взгляд на нарушителя спокойствия, Модест заметно расслабился, наблюдая за лёгким танцем двоих подростков. Высокий молодой юноша лет девятнадцати на вид кружил Юлю в старинном вальсе, еле слышно напевая знакомую мелодию. Пепельные волосы с пробором на правую сторону слегка колыхались от быстрых движений, серые глаза с краснотой под ними пристально наблюдали за удивлённой партнёршей, круглые очки в серебряной оправе спокойно висели на горловине чёрной кофты, открывающей вид на шею, украшенную сбоку замысловатыми узорами, образующими некую тень своеобразной формы. Отойдя с партнёршей на несколько метром от Модеста, паренёк резко поставил девушку к себе спиной, обнимая её за плечи. На бледном лице красовалась довольная ухмылка, медленно переходившая в вызывающий оскал. — Не стоит претендовать на то, что никогда не будет твоим, папа, — тон юноши был настолько приятным, что у любого звукового эстета случился бы сбой системы в хорошем плане. — Отпусти её, Ханамия, — приказал Модест, поднимая отрезанную руку. — Хм, так нечестно! — паренёк прижал девушку сильнее к себе, начиная ступать с ней назад, тем самым отдаляясь от опекуна. — Миуре достаётся больше твоего внимания! Я огорчён! Мою душу распирает немыслимая тебе тоска! Именно поэтому… Хм… Я заберу Юлю и спрячу её от тебя! — Ханамия! Последнее, что увидел Модест — милую улыбку приёмного сына и его кисть, которая медленно помахивала, тем самым позволяя владельцу попрощаться.*
-… Значит, у вампиров и правда появился сильный лидер. Знаешь, полукровке не стоит смотреть на своего короля. — Макото, это не так просто, — ответила Юля, поправляя юбку своего платья. — Понимаешь, он не такой, каким кажется. Вальдо — самый лояльный правитель по отношению к своим гражданам. Да, возможно, для него люди всего лишь скот, но его отношение к ним отличается. Дети в России улыбаются и живут с родителями, молодёжь радуется жизни, а архитектура и природа восстанавливаются. Знаешь, Макото, а ведь Вальдо и ко мне относился по-другому. Для него я была не просто полукровкой — игрушкой, а полноценной личностью. Не думала, что смогу кого-нибудь полюбить… Пока Юля вела свой монолог, Ханамия сидел на подоконнике своей комнаты, заинтересованно слушая сестру. Сколько лет прошло с их знакомства? Никто уже не помнит. Юля и Макото не были друзьями, однако поддерживали и слушали друг друга, давая советы в трудные минуты жизни. Юля с мягкой улыбкой смотрела в окно, наблюдая за белыми облаками. Задумчиво отбивая ритм указательным пальцем левой руки по коленке, Макото поджимал губы. — Почему бы тебе не поговорить с Миурой? — спросил Макото, отрывая сестру от мыслей. — Он пусть и тварь, но помочь должен. — Макото — последний с кем бы я хотела заводить разговор, — сказала Морозова, обнимая себя за обнажённые плечи. — Тем более, полукровке нужно заключить с ним контракт. — Юля, яркое пламя прогорает быстрее всего, — сказал Макото, соскакивая с подоконника. — Модест тебя сломает, поэтому выбора у тебя нет. Юля прикусила нижнюю губу, сжимая плечи пальцами.*
Полукровка медленно поднималась по извилистой лестнице всё выше и выше. Комната Миуры находилась под крышей, поэтому путь до неё был довольно-таки долгим. И вот, заметив открытую дверь, ведущую в помещение, окутанное мраком, Юля остановилась, ощущая нарастающую тревогу, ускоряющую сердцебиение с каждым вздохом. — Спешу сообщить, что я очень нетерпелив, — сказал мужской голос из темноты, заставляя Юлю всё-таки зайти внутрь. — Ты знал, что я приду? — Ханамия всех отправляет ко мне, — пожал плечами высокий мужчина, закрывая за сестрой дверь. — Тебя что-то волнует? Точнее, кто-то? — Не глумись, Макото, — прорычала Юля, наблюдая за ухмыляющимся Миурой, который ходил вокруг неё, будто акула около жертвы. — Я пришла заключить контракт. Встаю на колени перед дьяволом, снисхождения прося. — Предложение о заключении слышу я, — проговорил с улыбкой Макото, останавливаясь сзади Морозовой. — Всё обдумав, предлагаю: «Помоги найти свободу, позволь мне жар любви узнать», взамен, проси то, чего жаждет дьявольская душа. — Хм, заманчиво, пожалуй, однако, геноцид твоя просьба несёт, — сказал Макото, продолжая ходить вокруг девушки. — Отставить форму стихотворения! Дьявол тебя слышит. — Спасибо большое, Макото, — на бледном лице появилась благодарная улыбка. — Не пойми меня неправильно, — посмеялся Миура, плавно присаживаясь в мягкое кресло. — Из тебя стихотворец никакой. Неужели из твоей головы всё не выходит Второй Основатель? — Я люблю его. — Он тебя нет. — Не имеет значения. — Уверена? — Миура приподнял левую бровью — Безответная любовь ранит сильнее, чем жизнь с Модестом. — Макото, пожалуйста, исполни моё желание: «Освободи меня». Макото на несколько секунд задумался, затем встал и, подойдя к блондинке, протянул ей руку с дьявольской ухмылкой. Юля непонимающе посмотрела на брюнета. — Я исполню твоё желание, но взамен ты тоже поможешь мне, — сказал Миура, хватая женскую руку. — Отныне служить я буду тебе.