Мы гораздо спокойнее относимся к смерти миллионов людей вследствие взрыва, чем к смерти одного знакомого.
Эрих Мария Ремарк
20 октября 2014 года Хэллоуин был одним из самых любимых праздников семьи Кэмпбелл, и они готовились к нему основательно. Джил заказала новые украшения для Хэллоуина за месяц до самого праздника и радовалась как ребёнок, когда ей сообщили, что доставка прибыла. Джеймс же был не очень счастлив, когда девушка попросила его посидеть в комнате, пока она будет принимать посылку. Он, конечно, сделал, как просила Джил, но всё равно одарил её не слишком довольным взглядом, в котором проскальзывали нотки замешательства и что-то ещё, что девушка не смогла распознать. — Я тебе потом всё объясню, — пообещала Кэмпбелл с виноватой улыбкой. Мужчина кивнул и пообещал проследить за курьерами из окна. «В целях безопасности», — добавил он, прежде чем уйти в комнату. Джил вздыхает. Прибывшие курьеры по её просьбе заносят коробки в гостиную. Проверив товар, поставив подпись на нужной бумажке и оплатив заказ, девушка выпроваживает работников и наконец расслабляется. Никаких непредвиденных ситуаций не произошло. Это хорошо. Джеймс после их «сближения» — Джил не уверена, как это назвать — стал постоянно ночевать в её доме и часто завтракать и ужинать с ней, если она не на работе. Он стал намного спокойнее и живее по сравнению с тем, что было в их первую встречу. Но в нестандартных ситуациях, как сегодняшняя доставка, она опасалась, что может что-то произойти. Погрузившись в мысли, девушка распаковывала украшения и не заметила вставшего у входа в гостиную Джеймса. — Что это? — с любопытством спрашивает мужчина. Джил вздрагивает и оборачивается к нему. Разглядывает чуть нахмуренное лицо, а затем улыбается. — Иди сюда, — Джил похлопала по ковру, надеясь, что Джеймс поймёт её и сядет рядом. — Я тебе покажу. Он колеблется, но спустя несколько секунд делает так, как она попросила. Кэмпбелл улыбается, наблюдая за реакцией Джеймса. Он с любопытством осматривает коробки, приподняв брови в недоумении и чуть усмехаясь. С каждым днём мужчина проявлял всё больше и больше эмоцией при ней, отчего Джил становится легко и радостно на душе. Иногда ей приходится напоминать себе, что она уже давно не ребёнок, а взрослая женщина, и не должна так радоваться простым человеческим эмоциям, проявленным в её сторону. Тем более эмоциям неромантического характера. Джеймс действительно делал успехи, но Джил беспокоят до сих пор непрошедшие синяки под его глазами. Прочистив горло, Кэмпбелл открыла первую коробку и, сморщив нос от неприятного затхлого запаха, достала небольшой скелет, который можно было повесить рядом с входной дверью. Она повернула голову к Джеймсу и покачала перед его лицом ненастоящим скелетом, из-за чего костлявое тело издало забавный звук, похожий на трещотку. — Как тебе? Если ещё паутину для него добавить, то будет жутковато ночью смотреть! — Джил тихо хихикнула и радостно улыбнулась. — Невероятно жутко, — вынес свой вердикт бывший Зимний Солдат, вздёрнув бровь. Реакция Джеймса была слегка наигранной. Кажется, его забавляло то, как девушка радовалась от одних только мыслей об украшении дома. Он тряхнул головой, и Джил, подарив ему ещё одну яркую улыбку, протянула скелет. — Посмотри поближе, — лишь ответила она на вопросительный взгляд мужчины. Не понимая, зачем это делать, но решив не задавать вопросов, Джеймс взял скелет в руки и начал рассматривать. Девушка тем временем достала следующие декорации для праздника. Это была минутой ранее упомянутая декоративная паутина. Начав щупать материал, Джил довольно кивнула. — То, что надо, — радостно сказала девушка, довольно кивая. Она повернулась к Джеймсу и накинула часть паутины на скелет, который мужчина всё ещё держал в руках. — Вот. Он должен ещё гореть, — Джил постучала пальцем по черепу скелета. — Где-то в этой коробке должны лежать батарейки, — задумчиво пробормотала девушка, пытаясь их найти. — Будет… интересно смотреться, — сказал Джеймс, приподнимая уголки губ в лёгкой улыбке. — Да-да,— кивнула Кэмпбелл, задумчиво прикусывая нижнюю губу. Она провела рукой по своим золотистым прядям. — Нужно поискать батарейки… Мужчина тихо усмехнулся, и Джил непонимающе на него взглянула. Джеймс молчал, с загадочной ухмылкой разглядывая её лицо. Девушка смущённо сглотнула, попав в плен его серых глаз. — Думаю… батарейки пока что не нужны, — тихо сказал мужчина. Он пристально смотрел на неё из-под выбившихся волос из причёски, отчего Джил казалось, что у неё всё внутри порхает. «Это ненормально», — твердит внутренний голос, напоминающий, что её жизнь не сопливая мелодрама. «Боже, ты не должна так реагировать!» — пищало в голове. — Да… — слабо подала голос девушка, смущённо улыбнувшись. — Я, пожалуй, положу скелет пока что на стол… Она уже было потянулась, чтобы забрать его у Джеймса, как внезапно её телефон разразился громкой трелью. Мужчина резко дёрнулся и словно попытался что-то выхватить из-за пазухи по привычке. Осознав это, он помрачнел. Девушка неловко отвела взгляд и откашлялась. — Мне… мне нужно ответить, — промямлила она, вставая с пола. Подойдя к столу, Джил взяла в руки телефон и нахмурилась, заметив на экране имя старшего брата. — Алло? — ответила Кэмпбелл, прислоняя смартфон к уху. Ответа не последовало. — Гэбриэл? — позвала девушка. — Джил… Это Мэгги, — взволнованный голос жены брата заставил блондинку насторожиться. Искоса взглянув на уже стоящего и внимательно наблюдающего за ней Джеймса, Джил прочистила горло. — Мэгги? Что случилось? — О-он… — раздался тихий всхлип. — Извини-извини… Джил, Гэбриэл болен… Блондинка озабоченно нахмурила брови и, прикусив губу, откинула волосы за спину. — Мэгг? Ты чего? — в замешательстве спросила Кэмпбелл. — Это простуда или… что-то серьёзнее? — в трубке стояла тишина. — Мэ… — Это… это рак, Джил… — уже рыдая, перебила её Мэгги. Джил рвано вздохнула и крепче перехватила телефон. Ноги стали ватными, и ей пришлось схватиться за стол, чтобы не упасть. На глазах навернулись слёзы, а в душе всё начало обрываться. Блондинка просто стояла, схватившись за стол, надеясь, что это лишь глупая шутка. Она взглянула на Джеймса, чтобы понять, услышал ли он это, и наткнулась на сочувствующее выражение лица. — О, Боже!.. — всхлипнула Джил и прикрыла рот рукой.***
24 мая 2016 года Кэмпбелл положила документы на стол и, откинувшись на спинку стула, облегчённо вздохнула. Она потёрла покрасневшие от недостатка сна глаза и начала разминать шею. — Ох. Так лучше, — с наслаждением вздохнула Джил, когда дискомфорт в шее уменьшился. Она ещё раз потёрла глаза, устало прикрывая их. Зевнув, Джил, прищурившись, взглянула на настенные часы. Было почти три часа ночи. «Ого! Что-то я заработалась», — мысленно удивилась Кэмпбелл. «Нужно ещё сделать обход и проверить состояние пациентов». Встав со стула и выйдя из своего кабинета, Джил оказалась в пустом коридоре больницы. Её шаги эхом разносились по нему. Тишина, приглушённый свет и факт того, что она в этом коридоре совсем одна, наводили девушку на мысли о фильмах ужасов, события которых нередко разворачивались в разных больницах или психушках. Прежде чем Джил успела по-настоящему испугаться, позади послышался кашель и довольно знакомое топотание детских ножек. Блондинка развернулась, сразу же натыкаясь взглядом на свою пациентку, которая должна была уже спать. Только если ей не стало хуже… — Марго? — с беспокойством позвала Джил девочку. Хоулмз остановилась и, зевая, потёрла глаза. Она с болезненным выражением лица посмотрела на Джил. — Тебе плохо? Что-то болит? — Джил начала подходить к Марго, осматривая взглядом внешнее состояние девочки. В голове у Кэмпбелл начали крутиться варианты причин, по которым Марго может быть плохо. Болит живот? Или, может, швы разошлись? А может, обезболивающее перестало действовать? — Доктор? — сонно подала голос Марго, потирая глаза. — Со мной всё хорошо. — Что-то болит? Девочка стояла перед ней в одной пижаме, состоящей из длинных штанов и ночной рубашки. — Нет, доктор Кэмпбелл! Я просто захотела… — девочка замялась, — в туалет… — О, — приподняла брови Джил, а затем мягко улыбнулась. Её переживания были напрасны. — Хорошо. Давай я тебя провожу. Ты не против, Марго? — Нет, конечно! — заулыбалась Хоулмз. — На самом деле мне одной было немного страшно. Джил с умилением отметила, как румянец начал заливать щёчки девчушки. — В таком случае пойдём, моя верная спутница, — немного рассмеявшись, задорно выдала Кэмпбелл, с удовольствием замечая, как её пациентка весело усмехается. — Так точно, капитан! — хихикает девочка, чуть громче произнося последнее слово. Джил качает головой и, взяв за руку Марго, ведёт ту в туалет, благо он совсем рядом. Спустя время, когда Хоулмз была возвращена в свою палату, а обход закончен, Кэмпбелл вернулась в кабинет, зевая и потирая глаза, продолжив разбирать документы. Ночную тишину спящей больницы прерывали размеренное тиканье часов, стрелка которых показывала уже четыре часа ночи, шуршание бумаги и тихие вздохи Джил. Изучая документацию, девушка мысленно вела диалог с самой собой. Кто же так пишет? Клянусь, это какое-то проклятие. У меня тоже будет «докторский почерк» через несколько лет? Господь, помилуй, надеюсь, что нет. Почему ребёнку вообще позволили это, если ему запрещён такой вид спорта? Значит, никаких тяжёлых болезней до этого не было… Хм! А вот это отчёт доктора Холла. Как много болезней было у этого малыша! Совсем как… Так, подождите-ка… А, ну да, всё верно, это медицинская карточка Марго… Нужно будет убрать её на место. …стоп! Этот ребёнок чуть не съел свою лягушку?.. Джил страдальчески застонала, прикрыв глаза рукой. Кажется, это ночное дежурство станет самым утомительным за всю историю её ночных дежурств. Кэмпбелл просто не понимала, откуда в ней появилось столько раздражения и усталости! Кажется, ей и вправду нужен отпуск. Сколько его у неё не было? Три месяца, полгода… или же целый год? Кажется, что в последний раз она брала отпуск, чтобы съездить с Джеймсом на несколько дней на пикник ещё в относительно беззаботном две тысячи пятнадцатом. Тогда ещё брат стал поправляться, а у самой Джил начался новый этап отношений с Джеймсом, а ещё её повысили на работе. Такое ощущение, что это было в прошлой жизни, а не всего лишь год назад. Иногда хочется вернуться в то время… Девушка растянула губы в печальной улыбке. Она тряхнула головой и попыталась сосредоточиться на работе. Получалось не очень. В глазах всё расплывалось и двоилось. Вновь сосредоточиться не получалось. Она откинулась на спинку стула, морщась и проводя руками по лицу. В последнее время с ней и вправду творилось что-то странное. Может, ей следует провериться у врача? Она может пойти к доктору Себастьяну, с которым у неё довольно тёплые отношения. Тем более девушка знала, что тот её примет без разговоров. И ещё угостит великолепными, полезными печеньями, которые печёт его муж. Да… следует так и поступить. Но позже. После работы и долгожданного сна в своей чудесной кроватке.***
Джил любила спать. А кто не любит это дело? Наверное, самой лучшей частью дня был момент, когда она лежала в тёплой кровати, укрывшись прохладным одеялом. Здоровый сон особенно важен для девушки. Она, как врач, регулярно советовала своим пациентам хорошо спать. Блондинка старалась и сама следовать этому совету, но частые ночные смены, которые она брала, чтобы оплачивать счета, продукты и остальные бытовые нужды, заставляли сказать «пока-пока» нормальному режиму дня и здоровому сну. Джеймс часто причитал по этому поводу, но Джил всегда напоминала ему, что ей нравится её работа. А также она не будет принимать от него деньги, которые он получает за свою работу «супергероем» (он действительно пытался ей их тайком сунуть и до сих пор порой пытается). Кэмпбелл, с одной стороны, была человеком простым, а с другой, невероятно сложным. Она любила помогать людям, даже если те не признавали, что им нужна помощь. При этом Джил вела себя очень осторожно, когда помочь хотели уже ей. Она не привыкла к этому. С самого детства родители пытались вбить ей и её старшему брату в голову, что все проблемы они должны решать сами, ни на кого не надеясь. Единственным, от кого она привыкла получать помощь, был брат. Также Джил была верующим человеком, по возможности она старалась ходить в церковь каждое воскресенье. Молилась за здоровье семьи и пациентов. При этом Джил не вела себя как монашка. Для неё не было проблемой лишиться девственности в двадцать, не будучи в браке, она могла выпить алкоголя, а иногда — крайне редко — ругнуться. Всё же Кэмпбелл — человек, ей позволены слабости. Она не святая и уж тем более не Бог. Впрочем, как показала Битва за Нью-Йорк, те тоже совершают ошибки. И Джил было даже не стыдно начать проклинать всё на свете, когда в момент блаженного отдыха у неё зазвонил телефон. Она же только легка спать! Она готова придушить звонящего. Даже если это был бы Джеймс. Опять же, Джил обожала спать. Сон для неё священен. — Да?.. — хрипло буркнула девушка, еле разлепив глаза и с трудом смотря на раздражающе светящийся экран телефона. Номер был неизвестен. — Алло? — вновь спросила Джил, когда в трубке вместо ответа послышался лишь какой-то шум. — Это Джил Кэмпбелл. Чем могу помочь? Если вы сейчас не ответите, то я сбрасываю. Джил громко вздыхает и опирается лбом о подушку. Та обычно приятно пахнет цитрусами, но сейчас девушку почему-то воротит от этого запаха, и она отворачивается, вдыхая через рот. Тошнота, которая неожиданно подкатила к горлу, так же быстро исчезает. «Мне действительно нужно будет сходить к Себастьяну!» — мысленно решает Джил, чувствуя лёгкую тревогу от непонимания своего состояния. В этот же момент в трубке наконец раздаётся голос, причём знакомый. — Джил! Прости-прости, связь… росто… ужасная! — с лёгкими перерывами слышит блондинка, слегка взбодрившись от голоса снохи. — Ах, Мэгги! — вдыхает Джил. — Что-то случилось? Ты обычно звонишь, когда у меня утро. Голос Кэмпбелл дрогнул. Неужели с братом что-то снова не так?! Мэгги редко звонит. Чаще пишет СМС. Такие внезапные звонки обычно происходят, когда состояние Гэбриэла ухудшается. — Ему… снова стало хуже? Джил очень сильно надеется на отрицательный ответ. Она очень хорошо запомнила последний поход к врачам и их заключение, что если новое лечение не поможет, и Гэбриэл не пойдёт на поправку, то… Джил не готова терять брата. Её голос дрожит, как и всё тело. Сонливость пропадает, вместо неё приходит неприятная тревожная энергия, на которой девушка сможет протянуть ещё несколько часов до состояния зомби. Мэгги молчит. Только громко и отрывисто дышит в трубку. — Ты нужна нам, Джил, — отвечает сноха с таким отчаяньем в голосе, что блондинка прекрасно слышит несказанное: «Тебе нужно успеть попрощаться с братом, Джил». Она прикрывает глаза и закрывает рот ладонью. Наружу рвётся всхлип, но девушка давит его в себе, хрипло вздыхая. Внутри медленно образуется пустота, которую уже ничем нельзя будет заполнить после потери брата. Ничем. — Я-я… — хриплый вдох и попытка взять себя в руки. — Я приеду. Отпрошусь с работы и примчусь, как только смогу. — Мгм, — соглашается Мэгги, неспособная нормально говорить. — Мы… мы будем ждать тебя. Стоит звонку прекратиться, как Джил сворачивается в клубочек, обнимает свои колени и плачет. Прикусывает губу до крови, надеясь, что физическая боль сможет заглушить душевную. Кэмпбелл втягивает носом воздух, и её горло сжимается от вдоха. Господи, как же больно! Почему так больно? Как хочется вырвать себе сердце, чтобы не чувствовать этого. Джил прикрывает глаза и скулит. Обречённо и душераздирающе. Какая же я слабая… Мне так не хватает Джеймса сейчас! Как мне хочется, чтобы он был рядом и смог успокоить ураган горя в моей душе хотя бы на чуть-чуть. Мне страшно… Я не хочу терять брата! Боже, почему ты так несправедлив! Лечение должно было помочь! Почему? Почему? Почему? Почему оно не помогло? Ему всё хуже и хуже. А теперь!.. …люди сражаются с инопланетянами, суперагентами и всякими мутантами, но не могут побороть такую вещь, как рак… Позже ей всё же удается заснуть, но сон — поверхностный и беспокойный. Проснувшись, Джил не чувствует себя отдохнувшей, ощущение такое, словно она побывала на ещё двух ночных сменах. Давно Кэмпбелл не было так плохо. Утром, вернее в обед, она звонит в больницу и просит об отпуске. Рассказывает о состоянии брата. К огромному облегчению, очень неохотно, но начальник всё же разрешает взять отпуск, и Джил начинает смотреть билеты в Канаду. Конечно, этот «отдых» будет за её счет, а позже ещё придётся взять больше ночных смен, чем хотелось бы. Но брат — её семья. А семья — самое ценное, что у неё есть. Заказав билеты, девушка пишет Мэгги, сообщая день и время прилёта. Та предупреждает, что из аэропорта её заберёт Эрнест, отец Мэгги. На работе предупредила, Мэгги и Гэбриэл знают, даже соседка как-то узнала, что Джил уезжает к брату! А вот предупредить Джеймса девушка совсем забыла. Успела сделать всё, кроме этого. Ей совсем скоро — через пару лет — тридцать, а она иногда ведёт себя как… подросток, что рвать на самой себе волосы хочется. Как будто не выучила, что если не предупредить Джеймса и просто уехать, он весь мир перевернёт, пока не найдёт её. А сколько нервов потратит на это… Джил даже страшно представить. Потихоньку собирая вещи в старенький рюкзак на колёсиках, с которым ещё давно ездила в Японию, она раздумывала, как бы написать Джеймсу, чтобы тот не начал волноваться. В процессе общения с мужчиной у Джил появилась привычка оставлять бумажку, на которой она пишет, куда ушла и когда примерно вернётся, а также писать ему СМС. «Привет. Надеюсь, что я не отвлекаю тебя от какой-нибудь суперважной операции, но должна предупредить: уезжаю в Торонто на неделю. Гэбриэлу стало хуже, и Мэгги просто не справляется. Джил прикусила губу, обдумывая, что написать. Её взгляд прошёлся по прошлым строчкам. Она залезла в свою галерею и прикрепила фотографии места, куда она положила час назад ключи. Не то чтобы их местонахождение изменилось… но всё же. Лучше сразу же осведомить его. Если захочешь придти ко мне — ключи там же, где всегда, хотя не думаю, что ты ими воспользуешься. Не волнуйся за меня. И, чтобы он точно не волновался, добавила: Я туда и обратно. В Канаде меня встретит отец Мэгги. Я буду писать тебе, чтобы ты не волновался. Люблю тебя, Джеймс. ХОХО». Джил вздохнула. Сообщение отправлено, теперь ей оставалось лишь ждать ответа. Скорее всего, ждать долго. Кэмпбелл не нравилось, что Джеймс просто читал сообщение и не всегда отвечал на них, заставляя её теряться в догадках о его мыслях и реакциях. Но он многое пережил и всё ещё привыкает к новой жизни, поэтому Джил приходится запихивать своё волнение и непонимание куда подальше. Она любит его и доверяет, а также знает, что он любит её не меньше, может, даже больше. Ответ пришёл очень быстро. К огромному облегчению и удивлению Джил. «Будь осторожна, ангел. Ключи нужно будет перепрятать. Небезопасно. Я не приду, пока ты не прилетишь обратно. Появились небольшие сложности. Ты никогда не отвлекаешь меня. Ещё раз, будь осторожна. Твой Джеймс». От этого сообщения у Джил начали наворачиваться слёзы. Стало так тепло на душе, а сердце готово было разорваться от любви, которую она ощущала. «Твой Джеймс». Кэмпбелл нежно улыбнулась. «Да, мой», — бесшумно кивнула, прижимая телефон с горящим экраном к себе. «И всегда любимый мной». Джил действительно не понимала, откуда у неё было так много чувств к Джеймсу, но ей совершенно не хочется это менять. Они и знакомы уже двадцать месяцев, почти два года, и она может с уверенностью сказать, что видит их совместное будущее. И если, если бы кто-нибудь был достаточно упрям, чтобы начать выпытывать, насколько далеко она зашла в мысленном представлении их будущего, то Джил бы ответила: У мальчика — её волосы и смех, а у девочки — его глаза и улыбка. Потому что у Джеймса действительно невероятная улыбка, оттого и редкая.