Звёздная ночь

Оказавшись поодаль от дома, Вика вытянула руку, начиная ловить попутку. Её потряхивало от всего того, что она сделала. И назад пути не было. Главное — убежать до того, как вернётся отец. Было страшно даже представить, какое наказание он придумает. Было прохладно, и по телу ползли мурашки. Ветер теребил распущенные длинные волосы. Нервно облизывая губы, Баварская снова и снова взмахивала протянутой рукой в надежде, что хотя бы один автомобиль остановится, но тщетно. Выходя из квартиры, она прихватила свои накопления и драгоценности, искреннее веря, что больше не вернётся в этот дом. Очередная машина, скрипя шинами, промчалась мимо. Вика встревоженно помотала головой, боясь увидеть авто отца. А увидела… Юрку. Тот стоял в зарослях деревьев чуть поодаль и блестел голубыми глазами. В полумраке пустой улицы они казались особенно яркими и суровыми. А эти чёрные брови, характерно сдвинутые на переносице… — Юра… — Вику бросило в жар. Она смотрела на парня в надежде, что тот подойдёт и скажет ей хоть что-нибудь. Что не отвернётся. Суровый, глядя чуть исподлобья, Шатунов, молча взирал на девушку какое-то время, потом медленно вышел из зарослей и приблизился к ней. — Уезжаешь? — сухо спросил, вопросительно взглянув на чемодан. — Я… сбегаю… — сглотнув, прошептала девушка. — Правда? От кого? — ухмыльнувшись, Шатунов вперил тяжёлый взгляд в глаза Баварской. — Из дома. Сделала вещь, которая отцу совсем не понравится. — А чего тачку ловишь? Могла бы попросить того хрена подвезти тебя. Ему ж не привыкать. Юра хотел, чтобы его голос звучал равнодушно, а получилось ревниво. — Это Герман. Мой старый знакомый. Мы просто друзья, — Вике стало приятно, что парень так реагирует, что караулил её. Значит, ещё не всё потеряно… — Да мне пох, как его зовут, — Шатунов пожал плечами. — Могла бы не врать, а сказать, что уходишь к нему. Я ж видел — он тебя целовал. — Юр, это не так. Я не уходила к нему. Я оттолкнула его, потому что не знаю, что на него нашло, но мне это не нужно. Поверь, — девушка говорила убедительно и тепло, всматривалась в дорогие глаза. Шатунов искал в её взоре ложь или хотя бы намёк на неискренность, но не находил. — Твой папаша скоро будет тут. И, видимо, тебе надо торопиться. Идём, — с этими словами он схватил ручку её чемодана и пошёл прочь. — Не отставай. Вика сперва оцепенела, потом ещё раз покрутила головой, и поспешила за парнем. Они пошли дворами. Уходя всё дальше от дома, Баварская чувствовала всё большее успокоение. Она то и дело поглядывала на красивый профиль хмурящегося Юры. Ей так хотелось его поцеловать и всё объяснить! Но вот он остановился в одном из тихих дворов, огляделся по сторонам и пошёл к пятиэтажке, возле первого подъезда которой, на лавке, спал мужчина. — Чья это квартира? — спросила Вика, когда Юра открывал обшарпанную дверь на втором этаже. — Сухомлинова. — А, Миши. — Сейчас его дела пошли в гору, он скопил на квартиру и переехал. Они прошли в тёмный коридор. Шатунов нащупал выключатель и нажал на него. Зажёгся пресноватый электрический свет. Юра снял обувь и ушёл на кухню. Поставил чайник и закурил. Вика тоже разулась. Ощущая себя очень глупой и виноватой, она прошла в ванную, включила воду и села на борт ванны. Нужно было подобрать правильные слова для разговора с Шатуновым. — Так и будешь тут сидеть? — он появился в дверном проёме в джинсах и бело-синей спортивной футболке. — Ты сказал, у Миши дела пошли в гору. Он смог развить бизнес? — блёкло улыбнулась Виктория, с болью глядя в любимое лицо. — Ты реально хочешь поболтать о Сухомлинове? — язвительно спросил парень. — Юра… Прости меня. Я так виновата… — Вика сжала руками борт ванной, на которой сидела. — Неважно. Уже не имеет значения. Ты свой выбор сделала. Глаза и голос Юрки были такими холодными, что девушка поёжилась. — Ты меня, наверное, не сможешь простить, но знай, что я любила тебя… и люблю. — Хорош врать, — грубо выдал Шатунов. — Когда любят — не бросают так просто! — А что мне оставалось? Если он сказал, что причинит тебе зло! Я же знаю, с кем он водится, дела делает. В его кругу есть криминальные элементы! Он поставил перед выбором: или я тебя бросаю, или тебе капут. Я выбрала первое! И это было очень тяжело! — Вика сама от себя не ожидала слёз, но заплакала. И под пристальным взглядом закрыла лицо ладонями. На какое-то время в воздухе появилось тяжёлое напряжение, а потом Шатунов резко подошёл к девушке и отнял руки от её влажного лица. — Ладно, не плачь. Не плачь. Виктория прижалась лицом к животу парня и судорожно сжала майку на его боках. — Юр, я люблю тебя… Правда… Прошу, поверь мне… — Я хотел бы в это верить, — сглотнул Шатунов. — Поверь… — Это, сука, не так просто. Что ты делаешь со мной, стерва… — со злость прошептал Шатунов. — Юр… Я такая глупая… Мне надо было поговорить с тобой, но я испугалась за тебя. Он ведь действительно связан с опасными и влиятельными людьми… — шептала Вика, крепче прижимаясь лицом к животу парня. Становилось ещё страшнее от одной только мысли, что отец уже выследил их и, быть может, скоро нагрянет сюда. — Надо было рассказать, что это он заставил тебя… — ощущая, как внутри оттаивает, Шатунов запустил пальцы в её волосы, сжал у корней. — Прости… Юрий судорожно выдохнул и, резко схватив Баварскую, закинул её на плечо и понёс в комнату. Усадив Викторию на кровать, он медленно опустился на корточки и обвёл девушку взглядом. Да, она была всё та же… Его Вика, страстно и нежно отдающаяся ему в полумраке комнате. Родная и яркая. — Что будем делать дальше? — пристально глядя на Баварскую строгим голубыми глазами, он пытался подавить в себе нарастающее желание обнять девушку. — Юр… Я не знаю… Мне страшно. А вдруг его люди выследили нас и уже неподалёку? — встрепенувшись, Вика метнулась к окну, отодвинула в сторону тюль и обвела взглядом пустой тёмный двор. Никого. Только силуэты, тени — не пойми что. Осень. — Успокойся. У тебя паранойя, — подойдя к Баварской, Шатунов уже достаточно мягко повернул её к себе лицом. — За нами не было слежки. Об этой квартире твой отец и не догадывается. За нами никто не следит. — Хорошо, если так… — у Вики дрожали губы. И это дрожание взволновало Юру. Не удержавшись, он припал к её устам своими губами, страстно целуя и толкаясь языком в её рот. Она крепко обняла парня за плечи, отвечая на поцелуй. Шатунов, начиная не на шутку распаляться, подтолкнул девушку к дивану, не разрывая соитие губ. Уложив Вику на спину, он принялся стягивать с неё одежду. Знакомый запах кожи ударил в нос приятным чарующим ароматом, и члену в джинсах стало уже очень тесно. Баварская лежала на спине, послушно приподнимаясь и давая себя раздеть. Когда она осталась обнажённой, Юра выпрямился и сделал шаг назад, чтобы скользнуть по её голому телу вожделенным взглядом. Как же он соскучился по каждому изящному изгибу… Сглотнув, Шатунов стал поспешно стягивать с себя одежду, ощущая себя подростком, которому банально хочется «присунуть». Яркое половодье чувств, которое бывало с ним рядом с Баварской, было свойственно лишь бурному пубертатному периоду. В пятнадцать лет он хотел трахаться так же сильно, только разница была в том, что тогда ему хотелось этого просто, в общем, а теперь именно с ней, с Викой. Она же, распалённая, и болезненно-счастливая, лежала, стыдливо сведя длинные стройные ноги. Обнажившись, Юра пару раз вздрочнул свой стоящий колом член и подошёл к девушке. Решительно развёл в стороны её ноги и навалился сверху. «Презерватив…» — мелькнуло в голове Баварской, но она тут же забыла обо всём, поскольку Шатунов начал покрывать её горячее тело поцелуями. Особенное внимание получили розовые соски на красивой пухловатой груди: Юра вбирал их в рот по очереди, посасывая и покусывая. Вика гладила парня по чёрным волосам и стонала, ощущая влажность между ног. Ей хотелось, чтобы Юрий поскорее взял её. Но Шатунов не спешил. Вместо этого он спустился поцелуями ниже и, проведя носом по волоскам на лобке девушки, лизнул щёлочку между её половыми губами. Виктория залилась краской и ахнула, вплетая пальцы в волосы парня. Тот облизнулся и обхватил губами клитор, тут же начиная его активно лизать, с благоговением ощущая соки любимой и её неповторимый аромат. Баварская стонала громко и даже мучительно, мотала головой и вспыхивала от происходящего, щедро наполняя рот Юры выделениями. Тот отлизывал с аппетитом и страстью, быстро двигая языком и держа девушку за ягодицы. В какой-то момент та не выдержала и прогнулась в груди, обхватывая голову Шатунова ногами. Оргазм был настолько сильным, что, издавая рваные стоны, Вика закатила глаза, а растрепавшиеся длинные волосы частично скрыли её пылающее лицо. Отпустив Баварскую, облизываясь и блестя голубыми глазами, Юра наблюдал, как дрожат длинные стройные ноги любимой; любовался тем, как эротичный треугольник волос на лобке сочетается с белой кожей; балдел от того, как Вику потряхивает от мощного оргазма. Хорошо сложенная грудь с торчащими сосками завершала картину. Шатунов даже застонал, понимая, что с таким великолепным зрелищем может просто обкончаться на диван. Поэтому, более не тратя время, он грубовато развёл ноги девушки в стороны, приставил текущий член к её отверстию, и начал входить. Он трахал Вику дерзко, глубоко, заставляя её сильно прогибаться в спине, царапая его спину. Шатунов трахал её, вкладывая все свои чувства, всю обиду, и радость, что она всё-таки любит его. Ближе к оргазму он перешёл на звериный темп. Был слышен только звук шлепков. А потом Виктория протяжно застонала, первой ловя оргазм и до крови впиваясь ногтями в спину парня. Тот зажмурился, сладострастно выдохнул и, еле успев вытащить член, сжал его и, вскричав, стал кончать любимой на грудь. Вика чувствовала, как сперма летит на торчащие соски, и блаженно скулила. — Ты моя, — шепнул влажный, пахнущий потом Шатунов, и крепко обнял Баварскую. — Твоя. А ты — мой, — она прижалась к нему, как листок льнёт к осеннему окну. Дрожала. На улице громыхал гром, а она уютно устроилась на груди Юры и дремала. Когда девушка открыла глаза, за стеклом, покрытом пылью, было уже светло. Баварская огляделась и потёрла глаза, окончательно просыпаясь. Шатунова не было в комнате. Встав, она, совершенно голая, прошла в коридор и увидела Юрку. Тот стоял, припав плечом к стене, и говорил по телефону. Точнее, держал трубку возле уха и молча. Завидев возлюбленную, он скользнул по её телу жадным взглядом. Вика слегка смутилась и, улыбаясь, прошла в ванную, при этом касаясь кончиками пальцев засохшую сперму на своей груди. Когда она вышла из душа, укутавшись в чей-то чистый махровый халат зелёного цвета, Юра стоял на кухне и варил кофе. Запах был прекрасным. — Как спалось? — Шатунов повернулся к девушке и ещё раз смерил её взглядом. — Хорошо. В последнее время я уже забыла, как это бывает, — блаженно улыбнувшись, Баварская села за стол. — Юра… — Что? — отвернувшись к плите, парень взял турку и начал обстоятельно наполнять чашки крепким напитком. — Что нам делать дальше? Здесь нас скоро найдут. Это вопрос времени, — Баварской было горько думать об отце и она плотнее укуталась в халат, откидываясь на спинку стула. — Я думал об этом всю ночь. — И что? — на выдохе спросила Вика, ощущая дрожь. Ей почему-то стало очень страшно. — Я решил, что мы должны поговорить с твоим отцом. Попробовать договориться. — Ты что? Ты это серьёзно? — удивлённо округлив глаза, Вика обняла себя за плечи и нервно поднялась. Влажные волосы пропитывали водой ткань халата. Услышанное казалось ей безумием. — Посуди сама: если мы уедем, сбежим, то есть большая вероятность, что твой всемогущий папаша достанет нас, и тогда уже о нормальном разговоре можно будет не мечтать, — Шатунов протянул девушке чашку с кофе. — Скитаться по городу больше пары суток не получится — он ведь явно тебя ищет. Остаётся один вариант — надавить на человечность в этом… чуваке. Оно же есть? — Ты не представляешь, на что способен этот человек, — приняв кофе, Вика обхватила чашку обеими руками, согреваясь. — Мне… страшно. Я боюсь, что попыткой поговорить по-хорошему мы только всё испортим. — Он же мужик, — ухмыльнулся Юра, слегка щуря лучистые голубые глаза. — Сможет держать себя в руках? — Не уверена… — Брось. Всё будет нормально. Мы сможем договориться. По крайней мере, попытаемся. — Юр, а если не получится? Если он захочет тебя убить? Я же говорила, что он имеет связи с нашими авторитетами и ворами в законе. Что делать тогда? — Я подготовлюсь, — улыбнулся Шатунов, демонстрируя ямочки на щеках. — Малыш, не бойся. Я не пропаду. — Боюсь… — Вика покачала головой и сделала глоток кофе. Юра дёрнул её на себя, чашка упала на пол, разбиваясь, разливая коричневый напиток. Усадив девушку на стол, он развёл в стороны ткань её халата, оголяя грудь, пахнущую апельсиновым мылом. Всегда питая к ней особенно слабость, он начал касаться губами то одну половинку, то вторую, нежно зацеловывая соски. Вика застонала и откинула голову назад. Стройная спина изящно прогнулась. Соски топорщились и просили большего, а рука Юры вдруг скользнула вниз, под полы халата. С каким же наслаждением Шатунов обнаружил, что девушка без белья. Проведя кончиками пальцев по половым губам, он остановился подушечкой указательного на влажном клиторе, и начал его тереть. Баварская страстно застонала. — Юрочка… Что ты… делаешь… — шептала она, раскрасневшись. А Юра молчал, посасывая сосок её правой груди и активно теребя её киску пальцами, особенно нагло мастурбируя клитор. Смазки было много. Девушка податливо двигала бёдрами навстречу, пока, не вскричав, не начала кончать, вплетая пальцы в чёрные волосы Шатунова. — Я люблю тебя… — судорожно прошептала она. — Люблю тебя, — Юра коснулся губами её губ и уткнулся лицом в длинные влажные волосы, так и держа пальцы на мокрых половых губах, ещё ощущая пульсацию клитора…

***

— Значит, звоню? — кашлянув, Вика взяла трубку и вопросительно взглянула на Шатунова. Хотелось, чтобы тот передумал. — Да. Договорись о встрече, скажи, что мы будем вместе. Юрка сидел в кресле и постукивал пальцами по подлокотникам. Выражение лица — сама строгость. — Ладно. Надеюсь, мы не совершаем глупость, — девушка закрыла глаза, досчитала до пяти, и начала набирать домашний номер. Трубку подняли почти сразу. Это был Баварский. — Что ты вчера устроила? И где ты шляешься? — гаркнул он, услышав неуверенное приветствие девушки. — Я бы хотела встретиться. Обсудить кое-что. Вика смотрела на Юрия — так было проще говорить с отцом. — Обсудить то, как ты поставила меня в идиотское положение перед уважаемыми людьми? Тебе придётся ответить за это, — с презрением отозвался мужчина. — Значит, отвечу. Так мы можем встретиться? — Ты будешь одна или со своим… — на миг замолчав, мужчина продолжил: — Я жду ответ. — Я буду с ним. — Ни секунды не сомневался, что этот выродок с тобой! — отчеканил мужчина. — Не называй его так, — отрезала девушка, сжимая губы. — Хватит. Или встречаемся втроём, или я кладу трубку. Шатунов лишь ухмыльнулся. — Приезжайте, — легко согласился Баварский. — Нет. На нейтральной территории. — Это что ещё за условия? — Так встречаемся или нет? — нахмурилась Вика. — Ну допустим. Где? — процедил мужчина. — Кафе «Зелёный город», думаю, ты его помнишь. — Через сколько? — Через полчаса. — До встречи. Вика положила трубку и в волнении закусила нижнюю губу. — Не парься ты так. Ничего он нам не сделает. Всё же, это твой отец, и ему должно быть не плевать на твоё счастье, — ободряюще сказал Юра и подкинул в руках монету. — Ты слишком плохо его знаешь, — покачала головой Вика и убрала волосы за уши. — Нужно взять с собой хоть что-то для самозащиты. — У меня есть кастет. — Хорошо. Тогда выдвигаемся? Шатунов кивнул. Встав, он обнял Вику и поцеловал её в висок.