Кливленд. Штат Огайо.
Уилл Грэм.
Вечер застал Уилла в самолёте яркими лучами красного солнца, что лоснились по кожаным сиденьям через иллюминатор. Облака необъятным морем простирались внизу, и Уилл смотрел на них, чувствуя повороты большой железной птицы и механическое урчание мотора. Уилл любил летать, особенно на своих крыльях. Чувство полёта дарило ощущение лёгкости и свободы, помогало быть ближе к демоническим истокам и на время забывать о человеческой части, земных проблемах и неумолимом времени. Когда ветер гулял в волосах и свистел в ушах, охлаждал кожу и плавно тёк по крыльям. Когда солнце ласкало спину и согревало кончики рожек. Когда мир открывал простор… Тогда Уиллу казалось, что он может быть счастлив даже тем, кем родился. Редкие моменты единства с собой не длились долго, но хорошо запоминались. Настолько же ярко, как и места преступлений, на которых он побывал. Опустошённые лица жертв часто приходили к нему во снах. И даже затёртые лики тех, кто пал от его руки, долго не выветривались из памяти, создавая неприятный ком образов в голове. Чем ближе самолёт подлетал к Кливленду, тем больше внутри Уилла царапалось странное волнение. Пока лёгкое, но давно нетипичное. Что-то кралось к кромке сознания, ещё не тревожа живое воображение, но уже покусывая его, как ледяная волна кусает разгорячённую кожу под порванным водолазным костюмом. Уилл чувствовал, что его «костюм» где-то дал брешь. Интуитивно, ненавязчиво, но эта мысль витала перед лицом оранжевым сгустком шаровой молнии, готовым в нужный момент шарахнуть электрическим разрядом загруженный ум. На коленях лежал крафтовый пакет с делом Создателя ангелов. Его предпоследние жертвы, Роджер и Мэрилин Бруннер, действительно оказались серийными убийцами, как и предполагал Уилл. И это совпадение ему больше не нравилось. Не после видения на набережной реки в Балтиморе. Уилл рассеянно рассматривал быстро редеющие облака, по привычке прикусывая изнанку щеки, и думал о том, что произошло несколько часов назад в итальянском ресторане. Ощущения ледяной воды и царапины на руке продолжали казаться живыми, а не частью эмпатической галлюцинации. Слова Ганнибала дали новую волну сомнений и теорий, ведь… — У тебя появился партнёр? Уилл вздрогнул от неожиданности и хмуро взглянул на главу поведенческого отдела, что вернулся на место и нетактично прервал мыслительный процесс. Впрочем, как обычно. — Это не та тема, которую я хотел бы сейчас обсуждать, Джек, — поморщился Уилл, надевая очки и закрывая конверт с кровавыми снимками вознёсшихся падших небожителей. Снимки — эволюция человеческого глаза, скрещенного с памятью. Но ни глаз, ни память не могли увидеть или почувствовать то, что испытал на себе Уилл в мотеле. Бездушные фотографии не могли показать осушенный энергетический центр, колючий холод и ту тень. Кошмар убийцы или нечто большее, что смогло уничтожить оберег Ганнибала в астральном пространстве видения. Кто может жить в иллюзиях? Возможно, стоило сходить в архив, покопаться в похожих делах. Вряд ли это единичный случай поедания жертв. — Не хочешь говорить — не будем. Я просто хочу быть уверен, что с тобой всё в порядке. И что это не помешает тебе выполнять свою работу, — тихо проговорил Джек, расставляя акценты на словах, и Уилл ощутил на себе первые отголоски неприятного давления. — Это никак не скажется на качестве моей работы, — попытался заверить гуру Уилл и отвернулся к окну, раздражаясь. Их отношения можно назвать дружескими, пусть и с натяжкой. Джек заботился об Уилле, знал и принимал обе его стороны, используя их в расследованиях. Все оставались в выигрыше, но почему-то сейчас зудящая молния перед лицом не давала покоя, лишь сильнее разжигая возможный конфликт. Конфликтовать с Джеком опасно. Всегда. Но сейчас лишние вопросы только подсыпали свежего пороха. Уиллу хотелось тишины и ответов. Почему ему не дают спокойно посидеть, когда нужно обдумать столь важные моменты? — Допустим, — многозначительная пауза от Джека обычно не сулила ничего хорошего, — тогда объясни, почему ты на весь самолёт пахнешь сладким яблоком, обильно покрытым запахом альфы? Вот оно. Ранее ускользнувшее понимание врезалось в лоб с такой силой, что Уилл физически почувствовал, как тело встряхнуло от электрического разряда. Ощущение, что его «костюм» дал брешь, перестало быть эфемерным, а стало настоящим потрясением. Как это произошло? Изучающий и ожидающий чёткого ответа взгляд пронизывал до костей, а превосходство Джека сдавило горло похуже, чем широкие цепи Ганнибала. Уилл непроизвольно сглотнул, стискивая рукой подлокотник, стараясь не выдать своего состояния. Боже, он правда не заметил, как слетел один из слоев иллюзии. Когда это случилось и главное — какого хрена? — Считай это вынужденной необходимостью перед следующей охотой, — на выдохе произнёс он, больно кусая щёку и морщась. Где, мать его, всемогущая демоническая суть, благодаря которой держится защита? Что вообще происходит с ним? С ними — обеими его сторонами! — Считать? Значит, это не так? И ещё Джек прицепился. И ведь не отпустит, пока не выдерет из Уилла кусок правды. — Я… боже, альфа не имеет никакого отношения к моему состоянию, Джек! — Уилл внезапно почувствовал огромную усталость. Она обрушилась на него, впечатывая лопатками в жёсткое кресло и сгибая плечи. Он устал объяснять своё состояние из раза в раз после энергетических всплесков. Устал скрывать, как ему надоело себя во всём и везде контролировать. Устал быть инструментом в чужих руках. — Просто побочная реакция после видения, которую можно использовать в следующей охоте. Я подумал, что в самолёте будет безопасно немного передохнуть. Если запах мешает, я могу убрать. Ложь! Уилл ненавидел врать! И всё же он жил во вранье каждую секунду! Он врал себе, врал другим, врал везде и всюду, ведь сокрытие правды тоже является ложью. И всех это устраивало! Всех, кроме Ганнибала, у которого, похоже, врождённая аллергия на его обман. Уилл смотрел честными глазами в потемневшее лицо Джека и кожей ощущал, что ничего хорошего сейчас не произойдёт. Джек развернулся к нему и навис, заставляя Уилла почувствовать себя загнанным в угол, нашкодившим щенком. Где-то на заднем плане виновато сложились крылья, и Уилл задержал дыхание, стараясь держать лицо. — Ты должен был мне сказать сразу. — Мягкий тон казался обманчиво отеческим, как обычно бывает перед разносом. Уилл приготовился к худшему, внутренне сжимаясь ещё сильнее. — Ты находишься в моём отделе, под моей ответственностью. Ты обязан мне сообщать о таких изменениях. Это прописано у тебя в контракте, или ты забыл? — Недолгая нравоучительная пауза, за которую у Уилла должны перевариться слова Джека. Боже, ещё одна такая выволочка, и он заработает себе несварение. — Когда это произошло? Самолётный гул отошёл на второй план, в ушах Уилла стоял шум от запертых внутри эмоций. Он не мог сорваться сейчас, нет, не имел права. — Вчера. Утром. — Уилл попытался сделать голос как можно ровнее, будто говорил о каких-то будничных вещах, но связки стянуло в тугой узел, лишая голос необходимой твёрдости. — И ты ничего не сказал при нашей встрече, — констатировал Джек. — Я ещё не осознал в полной мере, — попытался расслабиться Уилл, откинув голову на неудобный подголовник. Но тяжесть с плеч не уходила, только сильнее давила, острыми когтями прорывая кожу и вгрызаясь в уязвимые места. Самолёт сильно затрясло, и Уилл снова вцепился в подлокотники, упуская из руки конверт. Да твою ж! — Вот как? — Джек прищурился и по-хозяйски поджал губы. — Сначала ты не хочешь, чтобы я что-то знал о твоей личной жизни. Затем на задании падаешь в чужие кошмары. Теперь на весь самолёт пахнешь занятым омегой. Мне не нравится дорога, которую ты выбрал, Уилл. О чём ты думал, когда соглашался на метку? Или, — нехороший огонёк загорелся в его глазах, и Уилл мысленно застонал, — тебя принудили? Удавка на шее затянулась так сильно, что стало больно глотать. Кадык вжался, и в этот момент поднялось дикое жжение в пульсирующей метке, вынуждая Уилла неосознанно схватиться за укус, тем самым предупреждая Джека, что он зашёл слишком далеко. Уилл хотел бы огрызнуться, но на лице не отразилось ни единой эмоции жёсткого противостояния. Он возвращал утерянный контроль, опасаясь, что в ближайшее время сорвётся — слишком многое произошло и не успело улечься в сознании, отсюда ненормальные вспышки агрессии. Нужно взять себя в руки и спокойно объясниться. Спокойно. — Это было добровольно, — признался Уилл, потирая шею и чувствуя живой огонь под пальцами, который стоило загасить. Ещё не хватало потом отвечать на вопросы Ганнибала… — Вчера мы принесли друг другу клятвы, и это усилило мой эмпатический поток, поэтому вновь начались видения. Тело проходит первые этапы трансформации. — Уилл подумал ещё несколько секунд, прежде чем добавить: — Наш союз поможет раскрыть много дел, я видел это. Альфа присутствовал при видении сегодня, и благодаря его энергии я смог обойтись без травм и других проблем. Он знает, кто я, и умоляю, Джек, больше не нужно никаких вопросов. Прости, что не сказал сразу. Мне пока сложно принять слишком быстро меняющуюся реальность. Брови Джека поползли вверх, а рот приоткрылся в немом вопросе. Но давление на шею ослабло, и Уилл смог задышать ровнее. — Значит, ты нашёл Истинного. Что ж, поздравляю. — Джек помедлил, о чём-то думая, но сдался перед вопрошающим лицом Уилла. — Я тебя услышал, но сейчас прошу взять себя в руки. У нас много работы. Я надеюсь на быстрое завершение этого дела. Он дождался понятливого кивка и больше не тревожил Уилла, что принялся поднимать упавшие под ноги фотографии. Снимки живо, один за другим, утопали в шуршащем конверте, и только один привлёк внимание. Странный. Почему-то холодный и влажный. Без пронумерованных улик, только с длинными шторами. С одной стороны белыми с широкими красными полосками, с другой — плотными и тёмными. Волосы на голове Уилла зашевелились, когда он увидел едва заметные очертания тени на фоне дневного света, струящегося из окна. Угловатость силуэта ни с чем не перепутаешь, однако он впервые видел это фото. Вытащив другие снимки, Уилл принялся перебирать номера фотографий и сопоставлять их с теми, что находились в деле, но этого номера он не помнил. Более того, когда он снова убирал поочерёдно всё в конверт, этой фотографии в стопке не оказалось. Уилл так и не нашёл её ни под креслом, ни в руках, ни в конверте. Нигде. И у Джека не спросишь, видел ли он снимок, которого изначально не стояло в деле. Что происходит? Сжав пальцами переносицу, Уилл выдохнул и отдал Джеку пакет с делом. Самолёт шёл на снижение, и стоило выполнить просьбу и взять себя в руки. Уиллу понадобилось несколько минут и немного усилий, чтобы спрятать запах под отчего-то продолжающую сбоить иллюзию. Это немного отвлекло его от анализа. Так что это? Очередная галлюцинация? Новый кусок эмпатического фантома? Или реальная угроза? Открытка от той твари? Метка продолжала тихо гудеть под тканью рубашки, напоминая Уиллу, что внешне он может быть сколько угодно спокойным и сосредоточенным, но внутри него по-прежнему отсвечивали первые грозовые всполохи надвигающегося шторма. В голове с новой силой закручивались вопросы от самых безобидных: где он мог видеть такие шторы? Может, в комнате убийцы? Так странно. В одной комнате двое разных штор… До тех, что разбирали его по частям. И единственное, что теперь не вязалось с рутинной привычкой погружаться в расследование, — это навязчивое желание уткнуться носом в подаренный Ганнибалом шарф и спрятаться в успокаивающем запахе вербены от всего. Даже от церберского ошейника Джека, чтобы хотя бы ненадолго ощутить себя обычным свободным человеком.***
Засыпающий Кливленд дышал противной сыростью и кровью после дождя и нового убийства. Воздух казался настолько влажным и невкусным, что хотелось выйти из давящего кирпичными стенами тупика и пойти проветриться. Желательно обратно, в заснеженный Балтимор, а лучше сразу в Вулф-Трап. Мокрый асфальт бездушно блестел, отражая в кляксообразных лужицах жёлтые значки, указывающие на местоположение улик. Грязный фонарь тускло освещал конец проулка и синие строительные леса, по которым бежала вниз тёмная кровь, смазывая серебристые винты и балки. Уилл смотрел на нового «ангела» и старался не думать о Ганнибале, которого видел на этом же месте в видении. Связанные ноги, застывшая фарфоровая кожа с бисером пота, онемевшее тело и сознание, уже не продолжающее бороться за жизнь. Совпадало всё до последнего крючка! На этот раз, судя по анализу, жертвой оказался обычный человек, но его кровь кипела убийствами так же сильно и ненавистно, как у предыдущих демонических «ангелов». Убийца возносил к небу убийц и пожирал пойманные, ещё живые на момент вознесения трофеи, превращая их энергетические центры в сушёную хурму. У этого же пострадавшего мужчины не только энергетический центр высосали под корень, его поле разбили, словно крючками рвали не только кожу на спине и рёбрах, а все энергетические каналы, какие проходят в теле подобно магистралям в мегаполисах. Теперь же они оказались покорёженными и жестко сбитыми, и точно не случайно. Уилл впервые столкнулся с такой жестокостью, словно любая крупица энергии являлась настолько важной, что её нещадно выдирали из каждой молекулы. Уилл тяжело вздохнул, сжимая переносицу пальцами, и запах латекса с синих перчаток на время перекрыл душное амбре смерти, отвлекая от мурашек, что прокатились по задней поверхности шеи под воротником пальто. Если это человек, значит, целью являлись не существа демонического происхождения, но тогда как происходил отбор? Как убийца находил будущую жертву, как видел в ней убийцу? Уилл перевёл задумчивый взгляд на неровную, сложенную из местами раскрошившегося кирпича стену, и вспомнил, как прижал здесь тварь в видении. Сейчас же она не появилась. Ни она, ни её отголоски, нити, связи. Ничего. Словно столкновения с ней творились только у него в голове. Уилл прикрыл глаза, шумно сглатывая и вновь втягивая носом режущий насилием и сырой тяжестью воздух. Как бы он ни сопротивлялся, ему стоило заглянуть в нить произошедших событий, чтобы понять их. Понять убийцу. Привычный оранжевый маятник отматывал время, трением и шершавым звуком стирая границы реальности и возвращая тупику тихую нетронутость. Ночной воздух рассеивался, уступая место белым лучам солнца, освещающего блестящие крыши. По кромке дороги и на карнизах окон появился снег, ещё не съеденный будущим дождём. Уилл чувствовал, как сзади что-то приближалось. Чувствовал, как это происходило с убийцей, который в этот момент не мог пошевелиться. Неприятно зазвеневший воздух крошился вновь и вновь разбиваемым стеклом, падая острыми сосульками на мокрый асфальт. Мерк свет, словно по бокам глаз внезапно появились шоры и начали слипаться с расширенным от ужаса зрачком. По стенам поползли длинные морозные узоры от невидимых когтей. Тьма, что шла сюда, несла смертельный лёд и боль… Уилл рвано выдохнул густое белое облачко пара в хмурое лицо мужчины перед собой. Ещё живому, ещё не замершему в последнем сонном оцепенении на уровне третьего этажа с рыболовными крючками под кожей. Но что-то не сходилось с изначальным предположением Уилла. Тьма, что рычала и скользила по осколкам сзади, встала ровно за ним, надсадно дыша в затылок. Кровь стыла в жилах от её присутствия, и Уилл не мог сдвинуться с места — ноги будто приросли к асфальту, покрываясь по колено ледяной коркой. Конечности сковало так же, как на кровати в отеле. Словно сонный паралич властвовал в этот момент над временем. По спине и рукам потекла кусачая чёрная слизь, сливаясь с пальцами, обволакивая их словно перчатки, проникая даже под ногти и вонзаясь в поры. Глаза горели и слезились от подступающей боли где-то в голове, и тогда… тогда Уилл увидел сквозь солёную пелену ответ на свой вопрос… Гигантские чёрные крылья перед ним раскрылись дымным вихрем, и Уилл рванул вперёд. Парализующий яд в заранее заготовленном шприце проник в тело жертвы быстрее, чем тот успел бы принять истинный облик. Что-то острое в руках взмахнуло дважды, с неприятным хрустом срывая с демона полыхающих огненным туманом два настоящих крыла. Уилла затрясло, он взвыл от чужой боли и попытался открыть глаза, чтобы выйти из эмпатического погружения, но реальность не изменилась, словно кто-то продолжал насильно удерживать её. И его несло. Его или убийцу, на чьём месте он сейчас находился. Несло с такой скоростью, что он не успел понять, как оказался на строительных лесах перед оголённой бескрылой спиной. Два дымящихся отростка торчали из неё сломанными пеньками и выглядели настолько ужасно, что горький ком поднялся вверх по горлу, желаемый быть исторгнутым. Убийца милосердно дарил жертве новые ангельские крылья, сотканные из заслуженных страданий и его же плоти, но, прежде чем завершить замысел, он сделал то, чего не делал на предыдущих жертвах. На беспомощном полотне острый нож аккуратно вывел буквы «Г» и «Л». Они пузырились чёрной жижей, едва не выжигая Уиллу глаза маячившим осознанием, что значат эти буквы. Чьи инициалы нацарапали на спине третьей жертвы. Уилл нерешительно протянул руку к надписи, но в этот момент кто-то больно вцепился ему в ногу и дёрнул с такой силой, что Уилл ударился подбородком о балку и слетел вниз, благо крылья не подвели и помогли удачно приземлиться на ноги. Несколько секунд он стоял рядом со строительными лесами, переводя дыхание. Во рту теплилась ржавая слюна от разбитой губы и прикушенного языка, челюсть ныла от столкновения с железом, но, казалось, это не беспокоило его вовсе… А только буквы, что он увидел на спине жертвы. В висках громко стучала мысль, что это инициалы Ганнибала Лектера… — Что происходит? Уилл аккуратно вытащил салфетку из кармана, чтобы вытереть мокрые губы и подбородок. Действительно ли эти буквы нацарапали там или это его очередная, построенная страхами фантазия? Мягкие волокна салфетки быстро окрасились в бордовый, и Уилл убрал её в карман в тот же момент, когда пространство вокруг зашумело и вздрогнуло, возвышаясь над тупиком холодной толщей воды. Мозаика дела рассыпалась на мелкие детали, ловко складываясь под чужими манипуляциями в другой узор. От соседней стены незаметно отделилась липкая фигура и чёрной кляксой ринулась на Уилла с бешеной скоростью, из-за чего он успел только повернуть голову. Его впечатали в стену, как в скалу, и подняли над асфальтом за горло. Ровно к той же стене, ровно в том же положении, что сам Уилл сделал с тварью в видении. Уилл хватал руками воздух перед собой, проскальзывая между бесплотным чёрным дымом. Его держали, а он даже не мог схватить того, кто это делал! Кровь шумела в ушах от напряжения, а в теле раз за разом рождались электрические импульсы — его демоническая часть пыталась любым способом помочь выбраться из энергетически сильной хватки. Тень смотрела на него с нескрываемым интересом и словно чего-то ждала. Новая попытка пустить вперёд себя иллюзию или попытаться двинуть по твари ногой не увенчалась успехом. И Уилл затих, пристально смотря перед собой и стараясь найти пятками и ладонями опору на кирпичах. — Ты не боишься меня, — раздалось сразу отовсюду и одновременно где-то в голове, словно кто-то проник туда и встал наравне с внутренним голосом. Уилл облизнул солёную корочку на губах и нахмурился. Метка молчала, а значит, сейчас ему ничего не угрожает. Где же он? Он продолжает видеть то, что видел убийца? — Что ты такое? Уилл почувствовал, как нечто улыбнулось, и лёгкий тремор охватил ступни и расправленные крылья. — Я знаю, что ты скрываешь за оболочкой хрупкого суккуба. — Уилл вздрогнул бы от этих слов, если бы мог. — Маленький огонёк, влекущий за собой убийц. Мы похожи. Мы очень похожи. Даже больше, чем ты можешь себе представить, — раздался шипящий голос, и Уилла ещё раз приложили о стену так сильно, что перед глазами заплясали тёмные круги, а с губ сорвался приглушённый стон. — Чем бы ты ни был, я отправлю тебя вслед за твоими небожителями, тварь! — оскалился Уилл, чувствуя, как исцеляются ушибы и лёгкие царапины. — Эллиот создаёт «ангелов», чтобы они помогли ему, сохранили его угасающую жизнь, а я прихожу на бесплатный пир, — невинно отозвались в ответ. — Все мы хотим кушать, верно? И даже ты. — Я не падальщик, — с трудом мотнул головой Уилл, пытаясь нащупать опору и взлететь, но тщетно. Крылья не слушались, тонко дрожа на холодном ветру. — Нет. Ты тот, кто ничего не оставляет падальщикам. Кто отрицает свои запачканные в чёрной крови руки. Ищет справедливости и устраивает самосуд. Хуже тебя только Высшие, которые сами себе хозяева. Но ты, — тварь приблизилась так близко, что брови и ресницы Уилла покрылись инеем и заледенели остатки влаги в уголках рта, — ты сам пригласишь меня к себе. Знаешь почему? Тупик крупно вздрогнул, и у Уилла перехватило дыхание и сжались лёгкие от слишком резкого погружение на два энергетических слоя ниже. Конечности больно свело, а энергия потекла с бешеной скоростью, чтобы защитить неподготовленное к скачку тело. Кирпичи показались ледяной шипастой коркой, что впивались в кожу спины даже под одеждой. А недалеко от него лежали отрезанные у жертвы дымящиеся крылья… — Что?.. — захрипел Уилл, с трудом выхватывая ртом воздух, которого здесь оказалось ещё меньше. Голова кружилась от напряжения и оттока сил, кислорода катастрофически не хватало. — Видишь? Сколько ещё таких крыльев ты хочешь найти? Может, соберём целую коллекцию трофеев от самых маленьких до самых древних, включая твои? — Тень приблизилась к лицу Уилла и шумно дохнула убийственным воздухом, обжигая щёки и царапая слизистую глаз и приоткрытого рта. — Ты спрашивал, что я такое. Я кошмар всех живых существ, их главный страх. И я знаю, чего боишься ты. Уилл не успел ответить, как шею сзади неприятно обожгло и его швырнули на асфальт. От резкого притока крови и чрезмерных энергетических затрат встать получилось не сразу. Мир потускнел и сузился до размера отражающегося в луже фонаря. До испачканных в крови пальцев. Звука разбиваемого стекла. Где-то раздался знакомый женский крик в подворотне Нью-Йорка. А февральский ветер холодил его истощённое тело в грязной зелёной парке… Где он? Кто он? Уилл с трудом поднялся на ноги, едва удерживая равновесие, но перед ним никого не оказалось. Пустой тупик. Только сердце хотело вырваться из груди. Мир вокруг лился неоновыми красками ему под ботинки, скрывая в создаваемой грязи витражные осколки… — Уилл, — слишком резко нарушил цепочку эмпатической реальности спокойный голос Джека, и она с лязгнувшим звуком оборвалась. — Джек! — От неожиданности Уилл отпрыгнул и выставил руки вперёд. — Боже, Джек, ты… Кажется, эмоциональная реакция Уилла не особо впечатлила гуру. — Ты снова провалился в чужие кошмары? — неодобряюще спросил Джек. — Я был здесь всё это время? — уточнил Уилл, стараясь скрыть бушующее внутри замешательство. — Как и всегда, когда ты работаешь. — Скепсис во взгляде Джека едва заметно сменился подозрением. — Узнал что-то новое? Внутри Уилла всё натянулось от слов Джека, но он вовремя заглушил поднимающиеся на поверхность эмоции. — Я был неправ, — более спокойно произнёс Уилл, убирая руки в карманы. — У жертвы уничтожены все энергетические каналы, поэтому я ошибочно принял его за человека. Он тоже демон, как и предыдущие жертвы. Только рангом повыше. Парализующее вещество сделало своё дело слишком быстро. Брови Джека сдвинулись к переносице, а взгляд метнулся к жертве и вернулся к Уиллу, явно оценивая его дальнейшую работоспособность. — Мы нашли кое-что, что поможет прекратить кровавую охоту на демонов. Наш предполагаемый убийца провёл себе кастрацию в полевых условиях. У нас есть шанс выйти на него в ближайшее время. Теперь тяжёлое внимание вновь приковалось к удивлённому Уиллу. — Если он кастрировал себя, то либо становится ангелом при жизни, либо жертвует плотью, чтобы ангелы помогли ему после смерти. Сердце забилось быстрее, когда Уилл ощутил на спине знакомый стекольно-ледяной взгляд. Оно снова находилось где-то тут, совсем рядом. Ждало, чтобы Уилл сделал этот шаг. «Я знаю, чего боишься ты…» Перед глазами мелькали картинки распятого Ганнибала, его разодранной метки и утекающей через рубиновые струйки жизни. Через Уилла тварь могла легко выйти на Ганнибала, и это сейчас больше всего беспокоило… Даже больше удачной возможности поймать убийцу. Уилл утробно зарычал, не желая прикасаться к самой важной улике. Пусть убийцу найдут через анализ в отделе, а не с помощью его. Пусть это случится не завтра и даже не через неделю! Он переживёт! Крылья, скрытые под иллюзией, яростно трепетали в воздухе, и Уилл сделал несколько шагов назад. — Уилл? — Джек озадаченно смотрел на пятившегося подальше от показанной улики Уилла. — Я не могу, Джек… — Уилл судорожно бегал глазами по мокрому асфальту, не зная, за что зацепиться, где найти опору. На кону стояли две непротивопоставляемые вещи! — Посмотри, — Джек взял ватную палочку и макнул её в кровь, прежде чем поднести к лицу Уилла, — вот это — ответы на вопросы. Вот здесь заключена возможность спасти жизни других существ, предотвратив следующие убийства. И только ты можешь помочь быстро найти убийцу. Только благодаря твоему дару мы выйдем на его след уже завтра и не позволим сбежать или совершить ещё одно убийство. Ты это понимаешь? — Джек… — Уилл попытался отвернуться, но доминирующий поток Джека будто приковал его к себе. — Я обещал, что не сломаю тебя? Эта капля крови не сломает тебя. Тебя ломают собственные противоречия и сомнения в себе, а также падение в чужие кошмары. Здесь никого нет, ты видишь? Холод неприятно прошёлся по затылку и прикусил выемку на шее под волосами, отчего на этот раз метку настойчиво запекло. Ком обиды поднимался выше к горлу, и Уилл посмотрел на гуру влажными глазами. — Почему ты не веришь мне? — с горечью спросил Уилл, где-то глубоко внутри зная ответ. — Потому что знаю, что ты способен на большее. И если бы ты по-настоящему чего-то боялся, то не полез бы без разрешения на низкие энергетические слои, чтобы выудить наружу какие-то прокусы! — повысил голос Джек, и обида Уилла дополнилась едкой волной накатывающей ярости. — Если бы я не полез, никто бы не узнал, что жертв высосали! Всё было бы только со слов! А ты не хочешь видеть очевидного! Не хочешь понимать, что я прав! — взвился Уилл, повышая голос в ответ. — Я видел отрезанные крылья третьей жертвы, я знаю, где они валяются! Напряжение скакнуло, выбивая белые искры света из близстоящего фонаря. — Мне не нужно доказывать, прав ты или нет. Найти убийцу — вот твоя работа! Найти живого убийцу, а не падальщика, который пришёл поесть на место преступления, как происходит очень часто. Ты совершил ошибку, опустившись в страхи, и пытаешься повесить это на меня. В то время как я говорю тебе — кошмары не важны, важен живой, телесный убийца, который оставил тебе на блюде свою долбаную ДНК! И когда остался последний шаг, тот шаг, который должен сделать именно ты, ты его делать не хочешь. В чём проблема, Уилл? Ты забыл о своих приоритетах, полномочиях и заодно — с кем разговариваешь? Уиллу снова за последние сутки грубо напомнили, что он всего лишь ищейка. Не человек. Не суккуб. А верная шавка на поводке у Джека. Ошейник туго затянулся, и Уилл обречённо капитулировался, признавая: он здесь, чтобы служить. — Прости, Джек. Этого разговора не было. Уилл взял окровавленную палочку, не поднимая глаз, и, отвернувшись, дрожащими пальцами поднёс её ко рту, чтобы выполнить свою работу, затолкав личные чувства и страхи куда подальше. Нет! Что он сейчас делает?! Горькая обида и чувство предательства смешались с ржавым привкусом крови, рождая прочную связь. Одну связь, в которой нет кошмаров, только единая, понятная Уиллу обречённость. — Это точно человек. — Перед глазами стоял образ светлого мужчины, чья голова буквально пылала от боли. — У него воспаление головного мозга и старая энергетическая травма в основании шеи. Это его первые и единственные жертвы, он раньше никогда не убивал. И, возможно, его зовут Эллиот. Джек удовлетворённо похлопал Уилла по плечу, всем видом показывая, что тот ошибся, попавшись на крючок обычного падальщика, который пришёл полакомиться ещё живыми жертвами. А страх убийцы оказался обычным страхом смерти, ведь он действительно умирал. — Мне нужны координаты. Как только установишь, напишешь мне. Без меня не лезь. Он должен быть живым, когда мы его возьмём, ясно? — Джек пристально вглядывался в посеревшее лицо Уилла. — Да, Джек. — Ком обиды никак не сглатывался, и Уиллу пришлось приложить усилия, чтобы ответить. — Тогда езжай домой, поешь и выспись. Ты мне нужен в ресурсе. Уилл на это кивнул и направился к выходу из тупика, где его за углом неожиданно поймала Беверли. — Никогда не слышала, чтобы с Джеком кто-то так разговаривал, — криво улыбнулась Бев. — Эй, ты в порядке? Выглядишь не очень и пахнешь… — Уилл?! — Ещё две пары глаз удивлённо уставились на него. — Уилл, ты что, омега? Слова ударили как обухом по голове, а внизу живота похолодело. — Он, чёрт возьми, занятой омега! — восторженно отозвался Брайан, стоя с приоткрытым ртом и буквально сверкая глазами от обилия эмоций. — Да уж, с его альфой лучше не связываться, — подхватил Джимми, принюхиваясь и делая полшага в сторону Брайана. Они оба являлись альфами, но это не мешало им слыть сладкой парочкой в отделе, которые просто помешаны друг на друге и на своей работе. — Так вот как пахнет печёное яблоко. Гораздо слаще тех, что ты делал в духовке, Брайан. Давай, дыши и учись! Глаза Уилла широко распахнулись, а щёки запылали алым, когда он понял, что иллюзия снова перестала работать. Годы конспирации только что полетели псу под хвост. — Так, утихомирьтесь! — прикрикнула Беверли на разошедшихся и пихающих друг друга локтями мужчин и взяла Уилла под руку, чтобы отвести подальше за кирпичную стену. Сердце беспощадно билось в висках, а нутро пылало от ощущения, что иллюзия никак не возвращалась. Словно он её больше не контролировал. Словно демоническая часть после его предательства больше ему не подчинялась… — Уилл, ты можешь мне сказать, что случилось. И Уилл мог бы, ведь Беверли — его друг. Её тяжёлый землистый запах всегда напоминал ему, что рядом есть надёжный человек. Пусть и не близкий, но почти единственный, который понимал его и принимал его дар не как трофей их отдела, а как то, что принадлежало живому человеку. Пусть и наполовину демону. — Уилл? — Беверли стояла перед ним, держа руки скрещенными на груди и наклонив голову. Привычная поза для сканирования и сопоставления фактов сейчас не являлась деловой: напряжённые плечи выдавали в ней беспокойство. — Скажи честно, проблема в новом альфе? Ему всегда нравилась в Беверли её прямолинейность и одновременно чуткость. Несмотря на то, что она являлась альфой, как и почти все в их отделе, её черты характера гармонично перетекали из тёплых рабочих в тёплые дружеские. Без принижения и каких-то вызовов. Она не боялась быть собой, и это часто компенсировало Уиллу то, чего не хватало ему в себе. — Я не знаю, Бев. За один день всё стало слишком сложным. — Голос стал тише. Уилл принялся сдирать с себя синие латексные перчатки, с неприязнью смотря на тёмные кровавые разводы. — Я чувствую себя преданным собой же. Я вижу то, что не могу интерпретировать. Я словно провалился в кошмар, но не могу понять чей. Это высасывает из меня все силы. Я голоден и унижен. Беверли внимательно следила за каждым жестом и кивнула: — Я видела, что ты не хотел подходить к улике… — То, что я видел сегодня при погружении, мне не понравилось. Цепочка событий разворачивается не в лучшую сторону, и теперь я не знаю, как её остановить. Я сделал этот шаг навстречу к убийце, а не к партнёру. — Ты не чувствуешь, что твой альфа в безопасности из-за этого выбора? — Беверли аккуратно сжала предплечье Уилла в знак поддержки. Он кивнул и рвано выдохнул, поднимая глаза к тёмному небу. — Я боялся Истинной связи так же сильно, как хотел её. Ты же знаешь, когда я нахожусь в демоническом проявлении, некоторые качества моего характера меняются, как и желания. В такие моменты я не могу себя контролировать. Вчера я не смог себе противостоять, чтобы не упасть в Истинную связь, а сейчас во мне что-то сломалось, потому что я хотел защитить её. Это… Этого выбора не должно быть! Я не могу выбирать одну жизнь противовесом нескольким или даже сотне других, понимаешь? — Так тебя принудили к этой связи и теперь ты вынужден?.. — Бев поражённо замерла. — Нет, нет. Скорее спасли… — Признание растворилось в холодном воздухе вместе с белым паром. — Не хочу об этом говорить, ладно? Красные и голубые отсветы от полицейских машин непрерывно скользили по грязным окнам улицы и металлическим мусорным бакам, что валялись неподалёку. Бев отпустила Уилла и облокотилась о стену спиной, скрестив ноги и тоже подняв голову к тёмному, нависающему синим монолитом небу. — Когда мы встретились с моим Истинным омегой, всё прошло просто ужасно. Этим омегой оказался состоятельный мужчина, а я, его альфа, и вдруг — женщина. Он был из влиятельного круга, скрывал свою природу за блокаторами, а у меня был роман с другим, я тоже не собиралась рушить отношения ради Истинности. Нам дали выбор, который пришёл через видение. И это была жизнь, не совсем та, к которой он привык, но зато счастливая. Да, каждый из нас принёс бы какую-то жертву, но, я думаю, это того стоило. Сейчас так думаю, тогда же… В общем, он отказался от этого выбора, даже не досмотрев противовес, и мы остались при своих планах. Мне тогда сделали предложение, и я согласилась, обрывая зачаток Истинной связи. Но у Вселенной были свои планы. Я потеряла его и жениха в один день. Шутка Вселенной. Одна дорога, две машины, одна авария. Моя связь до сих пор болит в груди, и не проходит и дня, чтобы я не жалела о том, что не дала ему шанса передумать. Моя жизнь теперь — большой комок работы и ожиданий, горячих прошений, что может быть… Может быть, мне дадут второй шанс. Тот, который я ни за что не потеряю. Уилл ошарашенно смотрел на Беверли, чувствуя боль её утраты. — Бев… — Не стоит. Это был мой выбор, и я несу за него ответственность и расплачиваюсь за него сама. Твой альфа поступил мудрее, поставив метку, чтобы не потерять тебя. Я же так не смогла. Не захотела. — В её чёрных глазах на несколько секунд промелькнули настоящая печаль и искреннее сожаление, что тут же скрылись за теплом поддержки. — Если хочешь знать моё мнение, тебе надо перестать сопротивляться своей природе. Терять Истинного очень больно. Если ты чувствуешь, что что-то не так, поговори об этом с альфой, поговори с ним будучи демоном, а не человеком, потому что чаще всего в нашем разуме есть все ответы, а ум — глупый, пугливый, цепляющийся за привычное — всё портит. Попробуй довериться себе. Тебе открыта дорога к предназначению, а ты всё смотришь назад, где привык страдать и не делиться ни с кем своим страданием, но сейчас у тебя есть шанс освободиться и быть тем, кем создала тебя природа. Подумай над этим. Беверли уже отошла от стены, когда развернулась, дружелюбно улыбаясь: — И, Уилл, ты реально вкусно пахнешь печёным яблочком.