Несколько кошек и несколько лян

— Бинхэ, — отозвался Се Лянь дрогнувшим голосом. Невольно выпрямив спину, он вежливо кивнул. — Мы не виделись так давно. Ты подрос. — А-Лянь тоже очень изменился, — рассмеялся юноша в ответ. — Старейшина говорил, что почувствовал изменение твоей энергии и даже предполагал, будто твой Наставник выучил тебя превращаться духовным зверем — но я до последнего не верил! Надо же! — юноша приблизился и протянул руку, желая коснуться Его Высочества. Хуа Чэн, однако, отступил на шаг, спиной коснувшись двери, и холодно осадил его: — Его Высочество все же не духовный зверь, помни о приличиях. Пусть юноша был высок и статен, по молодому лицу становилось понятно, что он едва ли старше Ци Жуна. Кроме того, его явно не ругали так строго ранее, потому от слов Хуа Чэна он на секунду замер, а затем выпрямился со сложным выражением в красивых чертах. — Сань Лан, это мой двоюродный брат, Бинхэ, — представил Се Лянь, махнув хвостом. — Бинхэ, это Хуа Чэн, мой… — Его Высочество неловко запнулся и, встретившись с Хуа Чэном глазами, тепло закончил: — друг. Это было самое нежное и трепетное «друг», что Хуа Чэн слышал в своей жизни. Даже прежние грубые действия Бинхэ и напряженная ситуация на миг забылись от того, как мягко ласкал душу юноши взгляд Его Высочества. Пусть Хуа Чэн не хотел признаваться себе в этом, но от открытости этого взгляда, лишенной что отвращения, что разочарования, огромная тяжесть покинула его сердце и дышать стало будто бы легче. Бинхэ стоял напротив, наблюдая за молодыми людьми, чуть склонив на бок голову и удивленно приподняв тонкие брови. Некоторые черты его лица имели отдаленное с Се Лянем сходство и когда он молчал, это явственнее бросалось в глаза. Наконец Его Высочество неловко кашлянул и продолжил: — Бинхэ молодой господин града Белого Нефрита, — переведя на юного демона взгляд, Се Лянь со вздохом спросил: — Тебя, должно быть, послал господин Владетель. Лицо Бинхэ неуловимо скривилось, будто о Владетеле ему было неприятно вспоминать. Сложив на не лишившейся еще юношеской хрупкости груди руки, ногти на длинных пальцах которой были выкрашены черным, юноша кивнул: — Прости, А-Лянь, я и сам не хотел искать тебя, но знаешь… — Бинхэ вздохнул. — Я не мог не подчиниться. Его Высочество понимающе кивнул и белые ушки на его голове качнулись. — Понимаю, — сказал он. — Бинхэ, вероятно, было трудно отыскать меня. — О, не то чтобы, — махнул юноша рукой. Ин-эр, до этого молча слушающая разговор, тихо подошла к нему сзади и взялась за полы одежд, любопытно выглядывая из-за чужой спины. На Хуа Чэна и Се Ляня на его плече она смотрела теперь совсем другим взглядом. — Из дома я сразу отправился в град Богатой Переправы, а там первый молодой господин тут же рассказал мне о вашем желании попасть в столицу… — Бинхэ на миг запнулся и кашлянул. — Чем вы так обидели его? — Обидели? — прищурился Хуа Чэн. — Он должен благодарить на коленях, что сохранили его собач… — Просто небольшое недопонимание, — вмешался Се Лянь. Пусть он тоже не был доволен поведением первого молодого господина Ши, некоторые опрометчивые слова в его сторону могли привести к нежелательным последствиям. Бинхэ кивнул и продолжил рассказ: — Я давно хотел повидаться со Старейшиной в столице, потому по прибытии сразу отправился сюда, — юноша улыбнулся и его глаза, горящие чистым и ясным светом, словно утренние звезды, игриво изогнулись. — То, что мы встретились здесь лишь случайность, но я буду думать об этом не иначе, чем о судьбе. — В самом деле… — пробормотал Се Лянь, но в тоне его слышалось, что судьбу он эту считает крайне несчастливой. — Что ж, А-Лянь, вернемся вместе в град Белого Нефрита? — радостно спросил Бинхэ, но Его Высочество покачал головой. — Я не думаю, что нуждаюсь в опеке господина Владетеля. Надеюсь, Бинхэ передаст ему мои искренние сожаления. — А-Лянь, подумай еще раз, — чуть нахмурившись, сказал Бинхэ. В серьезном выражении лицо его не теряло своей прелести, оставаясь таким же очаровательным, но черты становились резче. Юноша был одет просто, но дорого: белое ханьфу перехвачено поясом с изящной вышивкой золотой нитью, а плечи укрывает полупрозрачная черная накидка тончайшей работы, что волнующе колыхалась от каждого движения. «В такие одежды наряжают своих бесталанных отпрысков богатые родители», — отвлеченно подумал Хуа Чэн. Бинхэ меж тем продолжал говорить: — Императрица уже разослала приглашения на прием в свою резиденцию, и там она планирует выбрать нового Императора. Для тебя, А-Лянь, это время самое опасное и лишь в граде Белого Нефрита… — Я могу за себя постоять, — ответил Се Лянь с робкой улыбкой. — Выживая и скрываясь все эти годы, Бинхэ думает, что я ничему не научился? — Вот как, — разочарованно протянул юноша, опуская руки, что он, говоря, эмоционально поднял. Его Высочество неловко утешил: — Бинхэ может вернуться к господину Владетелю: уверен, он не станет винить тебя или ругать. Или мы можем притвориться, что не встречались здесь и разойтись своими дорогами. — Старейшина дружен с ним и наверняка обо всем доложит, если уже не доложил, — пробормотал Бинхэ и вдруг, выпрямившись, вздохнул. Ранее на его лице было открытое и ласковое выражение, но через миг отрешенность вновь сковала правильные черты, пусть на пухлых губах и гуляла еще улыбка. Юноша сказал: — Господин Владетель знал, что ты откажешь, потому просил передать кое-что. С этими словами из свободного рукава своих одежд Бинхэ достал темную тряпицу и развернул ее. Хуа Чэн думал, что что-то окажется на ткани, но она была пуста, лишь по краю темного отреза едва заметно бежал весенним ручейком узор из искусной красной вышивки. Пусть ткань что-то отдаленно напоминала Хуа Чэну, он не смог сразу вспомнить ее. Се Лянь же воскликнул: — Фэн Синь! — Он и еще один друг А-Ляня сейчас гостят в граде Белого Нефрита, — пояснил Бинхэ с долей неловкости. Пусть он старался улыбаться и говорить уверенно, было заметно, что роль коварного злодея ему тесна. — Дядя переступает черту, — сурово сказал Се Лянь, глядя на отрез ткани в чужих руках. — Он может охотиться, словно на дикого зверя, на меня, но если с Фэн Синем и Му Цином что-то… — Уверяю, они в лучших условиях, никто их не обижает! — тут же поспешил заверить Бинхэ. — По правде сказать, они и попались-то случайно… — Кто их поймал? — строго спросил Его Высочество. Бинхэ на миг замялся, но признал: — Я. Се Лянь прищурился, и в его глазах разочарование мешалось с осуждением. Хуа Чэн по пальцам одной руки мог пересчитать моменты, когда Его Высочество так откровенно злился, потому невероятно наслаждался видом его прижатых в голове ушей и напряженно застывшего хвоста. Бинхэ постарался оправдаться: — Это в самом деле вышло случайно! Я встретил их на границе территорий и, когда понял, кто это, хотел отпустить, но ему уже доложили… — Бинхэ не должен оправдываться, — холодно прервал юношу Се Лянь. От властности и величия в его голосе у Хуа Чэна сладко дрожали пальцы рук. — Что ж, раз у господина Владетеля в заложниках мои друзья, у меня, полагаю, больше нет выбора отказаться от визита к нему. Надеюсь, Бинхэ будет так любезен сопроводить этого принца. Не пытаясь больше отрицать свою вину, Бинхэ покорно кивнул и скомканно попрощался с Ин-эр. Было видно, что девочка расстроена скорой разлукой, но она не позволяла себе капризничать. Пока Бинхэ ушел в заднюю комнату, чтобы попрощаться со Старейшиной, девочка подошла к Хуа Чэну и вручила ему сверток грубой бумаги. — Тут заказ молодого господина, — сказала Ин-эр и тут же ворчливо добавила: — Молодой господин должен был сказать, что знаком с Бин-гэ: тогда Ин-эр относилась бы к вам приветливее. — Как торговка ты должна быть приветлива со всеми, — язвительно заметил Хуа Чэн, но Его Высочество улыбнулся. Мягкое выражение невероятно отличалось от мгновение назад сковавшей красивое лицо холодности, словно солнце после урагана мелькнуло меж темных туч. Се Лянь сказал: — Ин-эр и так была достаточно мила. Прости, мы прервали твой разговор с Бин-гэ. — Ничего-ничего! — взмахнула девочка руками. Впервые перед ней извинялся такого благовоспитанного вида хорек и Ин-эр чувствовала себя неловко. Со всей искренностью девочка добавила: — Простите, господин хорек, что несколько дней назад пыталась вас погладить! Его Высочество улыбнулся: — Все в порядке. Прежде чем отправиться в путь, Се Лянь вновь обернулся человеком и облачился в купленные Хуа Чэном одежды. Пусть ханьфу идеально сидело на нем, а мягко спадающие на лицо волосы подчеркивали правильные черты, смотря на Его Высочество рядом с Бинхэ, Хуа Чэн отмечал, что его наряд слишком прост. Пусть и в грязном рубище Се Лянь выглядел бы самым прекрасным существом под этим небом, при возможности его следовало одевать в парчу и золото, как мудрые изречения следует записывать на самом дорогом гербовом пергаменте. Когда Его Высочество был готов, Бинхэ с долей неловкости осмотрел его и перевел взгляд на Хуа Чэна. — А-Лянь, твой друг тоже отправится в путь? Се Лянь обернулся, будто лишь сейчас заметил несоответствие. При первой встрече он повел Хуа Чэна с собой, чтобы показать матушке, потом прятался рядом с ним в секте и следовал в столицу, но теперь юноше не было никакого смысла возвращаться в Царство Демонов. На самом деле, это было даже опасно для него, ведь Се Лянь не мог знать, что следующий утром придет в голову переменчивого господина Владетеля. Кроме того, в граде Белого Нефрита и так в заложниках Фэн Синь и Му Цин, а давать господину Владетелю еще более влиять на действия Се Ляня… Однако прежде, чем Его Высочество открыл рот, Хуа Чэн, нахмурившись, сказал: — Конечно отправляюсь. Бинхэ выглядел растерянным. — У господина Хуа… дела в Царстве Демонов? — Нет, — честно ответил Хуа Чэн и ухмыльнулся. — Однако и тут дел у меня нет, так что ничего меня не держит. — Но разве Сань Лану не нужно вернутся в архив и… — нерешительно начал Се Лянь, внутри радуясь, что Хуа Чэн так однозначно настроен. Встретившись взглядом с его черным глазом, что в один миг заполнился, будто звездной водой, нежностью, Его Высочество запнулся и, едва заметно покраснев, замолк. Некстати вспомнился вчерашний прекрасный вечер. Хуа Чэн меж тем безразлично махнул рукой. — Сегодня последний день, когда мы были допущены в архив, а через пару дней все равно пришлось бы вернуться в секту. Однако путешествовать с гэгэ куда веселее. Попросив у Ин-эр лист бумаги, Хуа Чэн быстро нацарапал на нем записку Хэ Сюаню и хитро посмотрел на замершую девочку. Ухмыльнувшись, юноша сказал: — Ну что, хочешь отработать вертушку? — Ин-эр честно получила ее за информацию! — тут же возмутилась девочка, но Хуа Чэна это не смутило. Он кивнул и ответил: — Верно. Торговец продавал ее за десять серебряных и ты получишь столько же, если отнесешь записку моему другу, идет? Глаза Ин-эр загорелись и она тут же согласилась. На этот раз переход в Царство Демонов отличался от всего, что видел Хуа Чэн ранее. Попав в град Богатой Переправы первый раз, он просто прошел сквозь главные ворота и считал, что и теперь они должны прийти к какому-то месту, но Бинхэ лишь закрыл дверь лавки, пробормотал что-то и, открыв ее, увидел город Царства Демонов. На месте столицы тут было небольшое захудалое поселение на несколько десятков домов, потрепанного вида демоны в котором смотрели на новоприбывших скучающе, но хищно, будто на жирные куски мяса. Его Высочество достал подаренную когда-то Императрицей шпильку и скрыл свою личность, но взгляды вокруг все одно ползли следом, будто гремучие змеи. К счастью, очень скоро молодые люди подошли к лавке, у которой можно было арендовать летающие лодки. Бинхэ тут, кажется, знали, потому что слуги тут же бросились готовить судно для него, а юноша пояснил: — Этот город под защитой града Белого Нефрита, пусть и находится в степи. Меня тут знают. Се Лянь только кивнул: он все еще был зол на господина Владетеля и Бинхэ, представлявшего его сейчас. Уловив атмосферу, юноша больше не пытался заговорить и поддержать непринужденную беседу. Очень скоро молодые люди взошли на борт лодки и она, покачиваясь, тяжело взобралась на темное небо Царства Демонов. Трудно было понять, какое нынче время суток, потому как черные тучи и яростные молнии всегда впивали в небосвод тут свои острые когти. В туманном мареве земли было не разобрать и оставалось лишь наблюдать как тучи, словно комья грязной пены, громоздятся друг на друга, приближаются или опасливо пятятся, грозно следя за маленьким суденышком со скромной резьбой по борту. — Гэгэ, — через время спросил Хуа Чэн, заметив, как Се Лянь недовольно поджимает губы. Он желал хотя бы немного развеселить Его Высочество, пусть и понимал, что не сможет развеять грустные мысли отвлеченной болтовней. Когда Се Лянь посмотрел в его сторону, Хуа Чэн спросил: — А как определить время в Царстве Демонов? — О, это очень просто, — отозвался Его Высочество и указал куда-то на горизонт. — Видишь полосу света на три цуня выше земли? — и, не заботясь о том, увидел ли Хуа Чэн, Се Лянь вдохновленно продолжил: — Чтобы понять время, нужно лишь соотнести ее положение, цвет и кажущееся до нее расстояние. Сейчас она светло-бордовая, но, применив немного духовной силы, мы увидим малиновый отблеск; положение при этом с уклоном в примерно тридцать три градуса, а расстояние не менее восьмисот чжан. Сложив эти факторы у нас выйдет, что сейчас либо время после обеда, либо пятая стража. Хуа Чэн некоторое время смотрел на абсолютно черное небо, без малейшего проблеска бордового или малинового, и пытался уложить новые знания в голове. Затем он перевел взгляд на Се Ляня. Тот, не имея больше сил сдерживаться, звонко рассмеялся. — Время тут течет так же, как в Царстве Людей, — радуясь удачному поддразниванию, ответил Се Лянь. — День и ночь немного различаются количеством света: пожив здесь немного, ты сможешь уловить это. — Гэгэ не должен шутить над этим Сань Ланом, — покачал Хуа Чэн головой. Пусть он старательно изображал обиженное выражение, улыбка сама собой наползала на губы. — Я ведь совсем ничего не знаю здесь и могу полагаться лишь на твои слова. Гэгэ слишком жесток, обманывая меня. — Хорошо, я больше не буду, — посмеявшись, ответил Се Лянь, в ласковом жесте коснувшись предплечья Хуа Чэна. Они стояли на достаточном расстоянии друг от друга, но с этим прикосновением в позу прокралась странная интимность. — Отныне я буду говорить лишь правду Сань Лану. — Тогда этот Сань Лан будет держаться гэгэ, — мягко ответил Хуа Чэн. Бинхэ за их спинами чувствовал себя неловко. Вскоре судно прибыло в град Белого Нефрита. С высоты сразу заметны были ровные улицы города, высокие крепостные стены и башни, резиденция Владетелей, но более всего бросалось в глаза происходящее за стенами. Там, под воротами города, раскинулся палаточный лагерь, в котором копошились маленькие фигурки и горели многочисленные костры. Се Лянь присмотрелся и спросил: — Молчаливые Кочевники здесь? — Да, прибыли несколько дней назад, — ответил Бинхэ. — Говорят, что побудут тут некоторое время, пока не пополнят запасы. Его Высочество кивнул и задумчиво наблюдал за лагерем до тех самых пор, пока лодка не приземлилась в одном из пустынных садов резиденции Владетеля. Слуги было бросились к судну, узнав Бинхэ, но, увидев рядом с ним Се Ляня, который снял маскирующую шпильку, оставив волосы свободно струиться по плечам, испугано отступили. Эти демоны не встречались с Его Высочеством ранее, но слышали о его таинственной пугающей силе и не хотели оказаться околдованными ею. Даже клан Молчаливых Кочевников, что расположился под стенами города, не так пугал их. Бинхэ махнул демонам рукой, чтобы не приближались, и лишь коротко спросил: — Господин Владетель? — В приемной зале! — тут же почтительно ответили ему. Юноша кивнул и со всем уважением повел своих пленников вперед, будто желая выставить их гостями. Дурное настроение вновь вернулось к Се Ляню и, выпрямив спину и гордо вздернув подбородок, он шел вперед, не смотря вокруг. Хуа Чэн на шаг отставал от Его Высочества, любуясь его фигурой и грацией более, чем видами роскошного демонического поместья. Наконец молодые люди оказались перед высокими дверьми, которые Бинхэ, не дожидаясь, пока о нем доложат, решительно распахнул. Пусть зал и был приемным, он обладал сравнительно скромными размерами и убранством. Выделялось лишь тут место на возвышении с пышным креслом и драпировочные ткани, что взволнованно качнулись от резко раскрытых створок двери. Зал был полон демонов разного происхождения, что как один почтительно склонились перед фигурой в кресле. Кто-то докладывал о делах города, но, стоило Бинхэ войти, разговоры замолкли и демоны опасливо воззрились на него. Демон в кресле разочарованно вздохнул: — Ах, ты уже вернулся. Голос его был глубоким и томным, словно исполненный благородства треск огня, пожирающего драгоценные произведения искусства. Небрежно махнув рукой, несколько пальцев на которой были украшены хучжи, демон лениво объявил: — Собрание окончено, все вы можете идти. Приближенные, не возразив и словом, поспешили откланяться и покинуть зал, обходя Его Высочество по широкой дуге и бросая на него опасливые взгляды. Некоторые решились кивнуть Се Ляню в знак приветствия, но тот оставил их жалкие попытки сблизиться без внимания. Когда тяжелые двери закрылись за последним приближенным, господин Владетель поднялся со своего кресла и неспешно сошел с возвышения. Подол тяжелых одежд следовал за ним раскрытым веером. Изящная золотая вышивка на рукавах и поясе одежд господина Владетеля подчеркивала его бледную кожу, а плотную черную ткань оттеняли выглядывающие из-за вольно распахнутого ворота нижние одежды. Несмотря на строгий образ, что мог подойти бы как приближенному чиновнику Императора, так и самому Императору, волосы мужчины вольно спускались по плечам и груди трепетными волнами, мягко подрагивающими при движении. Лишь небольшая часть густой копны была убрана от лица золоченой шпилькой, но несколько непослушных прядей все же спускались на лицо, отбрасывая тонкие тени на большие пронзительные глаза, обсидиановые зрачки которых казались бездонной пропастью. Изящные черты мужчины выдавали благородное происхождение и даже лукавая улыбка, что расцвела на лице едва коснувшись пухлых губ, не умаляла его достоинства. — А-Лянь! — приблизившись, тепло сказал мужчина. — Твой дядя невероятно рад, что ты все же согласился навестить мою скромную обитель. — Здравствуйте, господин Владетель, — равнодушно отозвался Се Лянь. — Этот недостойный так же рад приветствовать вас. — А-Лянь, не нужно быть таким холодным, — с искренней печалью покачал головой господин Владетель. — Не бери пример со своего тупого братца. — Я все еще здесь, — хмуро сказал Бинхэ, лицо которого при виде господина Владетеля приняло кислое выражение. Тот, однако, даже не взглянул на него, лишь бросив: — Я не говорил, что имею в виду тебя, но рад, что ты сам осознаешь свои пороки. — Ты!.. — возмутился Бинхэ, но, не сумев подобрать слов, лишь гневно засопел. Господин Владетель меж тем продолжал ласково уговаривать Се Ляня. Легким жестом указав на выход в сад, он неспешно направился туда, и Его Высочеству пришлось пойти следом, слушая мягкие слова мужчины: — Лянь-Лянь, ты должен понимать, что дядя действует лишь из страха за твою жизнь. Тебе может казаться, что я хочу ограничить и запереть тебя, запретив смотреть мир, шляться по всяким грязным местам, и чем ты там еще занимаешься… но я делаю это лишь для твоего блага. Поверь, в своей жизни дядя видел куда больше коварства и лицемерия, потому знает, о чем говорит. — Эти сладкие слова господин Владетель может оставить для успокоения своей совести, — так же хмуро ответил Его Высочество. Они с господином Владетелем вышли в сад и неспешно ступили на выложенную темным гравием дорожку, а Хуа Чэн и Бинхэ шли, отставая от них на шаг. Дорожка огибала приземистые стволы незнакомых Хуа Чэну деревьев, листья которых выглядели мясистыми и наполненными влагой. Вид их не был отталкивающим, но отчего-то в этом саду юноша чувствовал себя некомфортно. Господин Владетель улыбнулся. — Ах, язычок нашего А-Ляня стал таким острым, — игриво проворковал он. — Конечно, я понимаю, как ты, должно быть, расстроен необходимостью оставаться тут… — Я расстроен не этим, — прервал мужчину Се Лянь. — И вовсе не расстроен, а зол. Дядя переходит черту, пленяя моих друзей. — Я не сделал им ничего плохого, к тому же смотри, — господин Владетель внезапно обернулся и взгляд его темных глаз скользнул к Хуа Чэну. — Ты уже нашел себе нового слугу, куда симпатичнее прежних. — Он не слуга, — мрачно ответил Его Высочество. — И Фэн Синь с Му Цином тоже. Господин Владетель может преследовать и вечно создавать проблемы мне, но к чему было вмешивать их в момент, когда меня рядом не было? — От иных предложений погостить немного у меня А-Лянь отказывался, как я должен был поступить? — отозвался господин Владетель и в его голосе прорезалась обида. Вздохнув, внезапно вмешался Бинхэ. Он достаточно громко пробормотал: — Может, если бы ты не посылал с «приглашениями» Мобея, А-Лянь лучше воспринял бы их. Господин Владетель перевел на него взгляд и изогнул бровь: — Ты еще здесь? — Господин Владетель не изволил пока меня отпустить, — осклабился Бинхэ в совершенно непочтительном выражении. Господин Владетель вздохнул: — Ждешь, пока я похвалю тебя за добросердечность Лянь-Ляня? Если бы он в самом деле хотел тебе сопротивляться, сейчас ты бы сращивал кости в какой-нибудь подворотне. — Если бы А-Лянь не был достаточно мягкосердечен, до сих пор бы тебе придумывать планы, как заманить его сюда, — не остался в долгу Бинхэ. При взгляде на него красивое лицо господина Владетеля кривилось, будто он не мог вынести этого вида. Отвернувшись от юного демона, он вдруг со странной надеждой спросил Се Ляня: — А-Лянь, ты подумал над моим предложением? Его Высочество отступил на шаг: — Как я уже говорил, это… — Нет-нет, подумай еще, я не тороплю, — не дав ему закончить, перебил господин Владетель. Вновь разочаровано вздохнув, он сказал на этот раз уже серьезнее: — До собрания в резиденции Императрицы осталось не так много времени и лучше А-Ляню пока побыть тут. Я подготовил комнаты для тебя и твоих друзей и, как и в прошлые твои визиты, ты ограничен лишь стенами поместья. Не нужно сердиться на дядю за его осторожность. Се Лянь поджал губы, опустив взгляд. Конечно, он не мог просто так проглотить это снисходительное: «Не надо сердиться», но не мог и начать бранить господина Владетеля в ответ. Его силы все еще накладывали много ограничений на те слова, что покидали золотые уста Его Высочества и он не мог позволить себе, забывшись, гневным ругательством искалечить кого-то. Ему оставалось лишь молчать и терпеть, но внезапно Хуа Чэн сделал шаг вперед. — Гэгэ, — сказал он, склонившись к Се Ляню, но так, чтобы и другие демоны слышали его. — Если ты позволишь, этот Сань Лан мог бы сказать несколько слов от твоего лица. Се Лянь удивленно взглянул на него, а после вскинул брови. А ведь и правда, еще в граде Богатой Переправы он заметил, что они с Хуа Чэном практически думают об одном и том же, но он не скован рамками своей силы. Юноша был достаточно искусен в словах, чтобы выразить то, что Се Лянь не решался, и смекалист, чтобы не сболтнуть лишнего. К тому же не так давно язык Се Ляня побывал в его рту: может же считаться, что слова юноши теперь и его слова? Рассудив так, Его Высочество кивнул. Хуа Чэн мягко улыбнулся ему, будто мог понять, о чем в последний момент Се Лянь думал, и обратил взгляд к господину Владетелю, который любопытно наблюдал за происходящим. Хуа Чэн небрежно склонил голову в знак приветствия. — Господин Владетель, от имени Его Высочества этот адепт хочет сказать несколько слов, — демон заинтересованно кивнул, и юноша неспешно начал. — Не сдалась здесь никому ваша забота. Раз вы управляете целым городом и метите в Императоры, то должны либо лучше маскировать свою ложь, либо говорить правду. Много лет Его Высочество путешествовал сам, терпя лишения и муки, но лишь теперь, когда на горизонте замаячил трон, вы решили объявиться и вспомнить о родственных связях. Имейте храбрость сказать прямо, чего хотите, и признать, что будете добиваться своего любыми способами, пусть это будет даже похищение непричастных людей. Это подло, низко и недостойно, вмешивать в политические дела близких Его Высочеству людей, и ваше дружелюбие на фоне этого выглядит как издевка. Если хотите добиться расположения Его Высочества теперь — отвесьте себе несколько пощечин и он, быть может, подумает о том, чтобы принять ваши извинения, — закончив, Хуа Чэн взглянул на лицо Се Ляня. Наравне с замешательством там отображалось искреннее довольство и, поощренный этим, Хуа Чэн решил добавить немного от себя: — И сад у вас урод… — Все-все, Сань Лан, это все, — тут же спохватился Се Лянь, за рукав оттаскивая юношу себе за спину. Тот был вполне доволен что произведенным эффектом, что близостью Его Высочества, потому послушно замер рядом, более не пытаясь обругать господина Владетеля. Тот несколько мгновений выглядел растерянным, а затем улыбнулся и похлопал в ладоши, как хорошему представлению. Бинхэ рядом с ним был более несдержан: он громко засмеялся, схватившись за живот. Бесцеремонно потянув господина Владетеля за одежду он, смаргивая слезы счастья с пушистых ресниц, радостно выдохнул: — А ведь молодой господин всюду прав! Пап, никогда не слышал, чтобы тебя так складно поносили!