***
Тэхен тоскливо взглянул на часы, что висели на стене. Время 16:35, из посетителей в «Гранате» пока был только мужчина, который в настоящий момент удобно распластался на барной стойке, пытаясь изливать душу Чимину и Хосоку, запивая внутренние страдания соджу. Морально вымотанный стажер сидел на одном из диванчиков, предназначенных для гостей. Откинувшись на спинку и закинув руку за голову, он невесомо водил пальцами по выпирающим косточкам сзади шеи. Так делала его мама, когда укладывала спать после очередного нелепого ночного кошмара. Любая тревога отступала под воздействием незамысловатых узоров, которые рисовала Ким Нгуен, едва касаясь кончиками ногтей кожи в районе воротника ночной рубашки. По сей день эти движения были рычагом, переключающим беспокойство на ощущение защищенности и безопасности. Парень уже без особого энтузиазма вертел в руке визитку, приобретенную в первый день обучения. Вот уже вторые сутки он пытается понять, что происходит, как это все связано, и заваливает Чимина догадками. Надо отдать другу должное, ведь он терпеливо выслушивает повторяющиеся по кругу предположения и даже умудряется всерьез вникать в эту тему. Однако, увлеченность своей пассией в данный момент взяла верх, и Пак прилепился к Хосоку, будто они скованы наручниками. Мысли не давали Тэхену спать, голова гудела от назревших вопросов. Он ведь знал, к кому может прийти за ответами, но что-то ему мешало. Возможно, разум бедняги мучала не только злополучная матовая карточка, но и ничем не объяснимая тяга ощутить еще раз нотки перца и древесной сладости, почувствовать теплое дыхание в районе виска. Для него это было дико. Он и едва знакомый мужчина? Бред. Стыдно даже Чимину признаться в том, куда его затягивает. Это все не потому, что он гомофоб или что-то в этом духе, просто привык к женскому телу, к впечатлениям, которые он испытывает рядом с девушкой. А с мужчиной… который еще и старше лет на десять… Угнетал еще тот факт, что, как выяснилось, в тех мимолетных увлечениях в школе он видел лишь животный интерес. Ему нравился азарт, адреналин, который он получал, прижимая очередную к стенке в туалете и прикрывая ее рот ладонью, чтобы манящий стон не вырывался дальше его пальцев. Тэхен забывал о девушке, как только та в интимном плане ему надоедала. Честно говоря, он их и не запоминал, ведь о появлении светлых чувств не было и речи. Просто остужал свой пыл и повышал самооценку, когда осознавал, что любая девушка пожертвует достоинством, лишь бы понять, каково это, когда самый популярный одноклассник стягивает с тебя форму. Чонгук же волшебным образом наколдовал необъяснимое влечение. Парню сейчас было бы достаточно просто оказаться рядом, хоть он и упорно врал себе, что ничего такого не испытывает. В этой всей суматохе радовало только одно – мама дома и с ней все в порядке. Врач, который приезжал вместе с Чонгуком в дом Ким, выписал хорошие лекарства, благодаря которым приступы больше не повторялись. В Тэхене даже зародилась надежда на то, что теперь все будет как раньше… до болезни. Хосок решил включить психолога и начал вести монолог с почти отключившимся гостем, который мог только мычать. Поэтому до Тэхена начал доноситься уверенный голос бармена. — Ты, мужик, конечно, можешь замучить себя до смерти, но попытка, как говорят, не пытка. Нам язык для чего дан? Посетитель лишь что-то промямлил, не отрывая лба от глянцевой поверхности темной барной стойки. — Правильно, — продолжил Хосок, — для того, чтобы разговаривать. Для того, чтобы обсудить с человеком все насущные проблемы и вопросы. Судя по тому, что бармен позволял себе обращаться к гостю не привычным «Господин…», а по-простому; мужчина был не важной особой и забрел в бар в поиске ушей, которые выслушают, и алкоголя, который растворит все наболевшее до момента протрезвления. Но Тэхена сейчас это не сильно волновало. Он впитал, как губка, все сказанное Хосоком и переваривал это в своей голове. «Просто спрошу… почему нет? Это законно и вполне логично. Любой бы на моем месте запутался… верно?» — подумал стажер. Набравшись смелости, он убрал визитку в задний карман джинс и направился к бармену. — Хосок, сегодня будут те гости? — Господин Ким мне ничего не говорил, а он бы точно предупредил, — равнодушно пожал плечами бармен, не отрываясь от тщательного устранения отпечатков пальцев, на бокалах. Тэхен замолк ненадолго; «Гранат» был все еще пуст. Время 16:58, а значит есть возможность отпроситься и уехать примерно на час. Парень нервно постукивал указательным пальцем по столешнице, он больше не хотел ждать чуда. Судьба вообще редко преподносила ему приятные сюрпризы. — А Ду Бон? Придет сегодня? — Конечно. Его никто от обязанностей не освобождал. Должен прийти примерно чере-е-ез… — Хосок взглянул на наручные часы, прикусив губу, — через пол часа. — Мне надо отъехать, это ненадолго, — выпалил Тэхен, решившийся испытать удачу. — Что-то с мамой? — Чимин наконец отлепил взгляд от своей пассии и пристально наблюдал за эмоциями друга. — Нет, там… проблемка… — Езжай, — неожиданно вставил Хосок. Его взгляд был спокойным, а на лице показалось явное одобрение. Тэхен, не ожидавший такого легкого «езжай» без допросов и сомнений, уже готов был просто смириться с отказом, но ответ заставил его раскрыть рот и подпрыгнуть на месте, непроизвольно сжав руки в кулаки. — Ты лучший, — бросил парень, наскоро снимая с себя фартук и бросая его на барную стойку. Чимин наблюдал, как убегает его друг, и после оглушительного хлопка двери обернулся на Хосока с немым вопросом на лице. — Ты просто его отпустил? Вот так? Без лишних разговоров? — По нему же видно, что в жопе шило заиграло. Зачем мне напряженный официант во время запары? Пусть едет… Как вернется, обязательно расспросим, — подмигнул бармен. Он вообще не любил, когда люди перед ним оправдываются. Не нравилось ему и возвышать себя над кем-то, особенно когда это были его ученики, которые полностью ему доверяют и буквально молятся на его терпение и добродушие. Наверное, именно эти черты характера зацепили тогда Чимина. Тэхен бежал по мокрому асфальту, цепляя подошвами кроссовок лужи. Капли теплого летнего дождя быстро напитали водой белую рубашку, отчего та обтянула пресс, не оставляя возможности пофантазировать. Ким стоял на краю тротуара, размахивая рукой перед притормаживающим такси. Он забавно тряс головой, когда с намокших кудряшек капало на глаза, и щурился, подняв ладонь над бровями. Плюхнувшись на заднее сиденье машины, Тэхен оставил влажные разводы на черной кожаной ткани. — Куда едем, молодой человек? Вопрос таксиста застал врасплох. А правда… куда он едет? Он не запоминал улицу, номер дома. Он даже не знает, как назвать ту высотку, где обычно заседал Чон Чонгук. — Понимаете, я был в этом месте один раз всего… это не центр, но там очень красиво. Много высоток, парк рядом такой… зелененький, — начал тараторить парень. Водитель с немым вопросом повернулся к пассажиру и оценил его взглядом. Тэхен выглядел как взбудораженный намокший щенок, потерявший маму и просивший помощи у каждого встречного. — Парень, ты хоть представляешь, сколько в Сеуле высоток с парками… зелененькими? — Блин, — Тэхен чесал затылок, пытаясь найти выход из ситуации, — ну, может, Чон Чонгука знаете? Важный такой дядька, при деньгах… вроде. Таксист недоумевающе посмотрел на пассажира через зеркало заднего вида. — Лично не знаю, об отце его слышал. В газетах писали, что его сын теперь занимается компанией. — ВОТ! Вот, туда мне надо… в компанию. Знаете, где это? — Тэхен даже пропустил слова, которые в любой другой ситуации имели бы для него большое значение. Но сейчас он был слишком одержим целью попасть к Тарологу любым способом. Таксист лишь ухмыльнулся и вдавил педаль газа в пол, отчего колеса издали затяжной утробный рык, цепляясь за мокрый асфальт.***
Чонгук выскочил из машины, дверь которой ему открыл водитель, и поспешил внутрь «Граната», опасаясь промокнуть под дождем. — Сун Хи, у меня дела… да… позже… посмотрим, — отвечал в телефон Чонгук и заблокировал экран, тем самым сбросив звонок. Резко появившийся скрип в районе выхода из бара оповестил Хосока и Чимина о приходе посетителя. Официант уже собирался схватить меню и слезть со стула, но поймал лишь озадаченный взгляд бармена и медленно, не отрывая глаз от оцепеневшего, обернулся в сторону хлопнувшей двери. — Господин Чон? — растерялся Чимин, затем покосился на вытянувшегося парня, ранее спокойно протиравшего бокалы. — Ты же говорил, что сегодня их не будет, — с ноткой раздражения прошипел сквозь зубы стажер, отчего желваки затанцевали под кожей. Ответить Хосок не успел. Чонгук стремительно несся к барной стойке, отряхивая слегка влажный пиджак. — Где второй? — Мужчина кивнул в сторону официанта, солдатиком стоявшего в метре от него. — Второй кто? — выпалил ответственный за учеников даже не подумав. — Стажер, кто еще? — Чонгук мог возиться только со своими сотрудниками. К остальным такой дружелюбности не проявлял, скорее, привычный для них холод и равнодушие. — Он… ушел, буквально десять минут назад. — Куда? — Не знаю, вскочил, отпросился и угнал. Сказал, к запаре вернется. Хоть перед ним стоял и не хозяин бара, Хосок стыдливо опустил глаза вниз, ожидая скандала или прямой жалобы начальнику. — Господи, Джин, что творится в твоем баре? Все ходят, куда хотят. Другие… отпускают, когда хотят, — Чонгук раздраженно покосился на обоих, затем перевел взгляд на уснувшего мужчину, в котором количество алкоголя явно превысило все допустимые нормы. Таролог не видел смысла кататься по Сеулу в поисках сбежавшего мальчишки, тем более часам к семи тот уже должен прискакать обратно. Чон расположился на расстоянии двух стульев от обмякшего тела и забросил пиджак на барную стойку. — Налей мне чонджу.***
Тэхен бежал к высотке, прикрывая голову руками, попутно благодарив все высшие силы за то, что таксист привез в нужное место и даже не заваливал бестолковыми диалогами всю дорогу. Остановившись у стеклянных дверей, парень чуть нагнулся вперед и начал активно разбрасывать кудряшки волос пальцами в надежде избавиться от стекающих под горло рубашки ручейков. Дождь уже не дотягивался до вымокшего до нитки Кима, тратившего время на восстановление ровного дыхания. Ветер, хлестнувший по влажному телу и одаривший парня нескромной порцией мурашек, заставил ретироваться в помещение. — Молодой человек, вы к кому? — незнакомый голос эхом разнесся по пустому этажу, от чего парень, мгновение назад тянувшийся к кнопке вызова лифта, отпрянул и начал изучать взглядом огромную площадь, оформленную в белых и серых оттенках. Прошлый его визит к Чонгуку не сопровождался лишними вопросами незнакомцев, поэтому приближающийся цокающий звон каблуков ввел парня в ступор. За одной из громоздких угловатых колонн, разделяющих этаж на две зоны, появилась высокая женщина, намерения которой можно было прочесть по заранее выраженному на лице скептицизму. Строгие очки в черной оправе каким-то образом удерживались на кончике маленького нахмурившегося носика. — Э-э… Здравствуйте? — растерялся парень, инстинктивно сжимая губы в ниточку. — Я к Чонгуку. Женщина явно растерялась и выпучила глаза на мальца, подтягивая указательным пальцем очки ближе к переносице. Разве кто-то может называть его по имени? Особенно если этот кто-то выглядит не совсем приемлемо для визита в офисный центр. — Секунду. Подождите здесь, пожалуйста. Тэхен уловил резкую смену эмоций и медленным шагом последовал за удаляющимся силуэтом, пропустив мимо ушей просьбу работника ресепшена. Звук щелчков, воспроизводимый набором нужного порядка чисел на стационарном телефоне, казался оглушительно громким в пустом зале. Трудно было разобрать, что говорит женщина, прислонив трубку к уху. Нежданный гость смог уловить на себе лишь косые взгляды работницы, то и дело оборачивающейся в сторону колонны, удерживающей на себе парня, упорно создающего скучающий вид. — Молодой человек, вам нужно подняться на двадцать пятый этаж и… — Да знаю я, — отмахнулся парень, прервав звучание нудного, монотонного голоса и, оттолкнувшись торсом от холодной поверхности белой конструкции, с вальяжным видом направился к железным дверям. Успевший немного обсохнуть Тэхен поднимался на лифте, воспроизводя в голове образ Чонгука. Его спина, плечи, черные пряди волос и этот запах… Казалось, мальчишка чувствует его здесь и сейчас. Или, может, он начал чувствовать его везде? «Перестань, Тэхен, пожалуйста.» Эпизоды, связанные с мужчиной, поселились на задворках разума и отдавали гадким покалыванием где-то в грудной клетке. Парень всеми силами старался тушить возникшее из ниоткуда пламя, но, сам того не понимая, вместо воды подливал в огонь керосин. Двадцать пятый этаж встретил Тэхена ярким приторным ароматом. Только сейчас, при взгляде на знакомый коридор, Ким задавался вопросом: «Зачем я вообще сюда приехал? Это так тупо. Что я вообще творю?» Он плелся по, казалось, нескончаемому холлу, останавливаясь несколько раз, чтобы развернуться и уйти, но каждая попытка свалить сопровождалась тихим: — В шатер зашел? Зашел. Все. Пути назад нет. Глубокий вдох… выдох… Тэхен не успел даже единожды стукнуть в дверь, как соседняя распахнулась и перед парнем появилась милая девушка, напоминающая куклу. Сразу стало ясно, откуда возник этот навязчивый запах, осевший в носу. Симпатичная особа на секунду растерялась, но потом в миг натянула улыбку, с которой дети обычно получают похвалу от родителей за рисунки. — Я могу чем-то помочь? Меня зовут Сон Хаюн. Как я могу к Вам обращаться? —Тэхен… Ким Тэхен, — смутился парень и испуганно уставился в пол. Она лишь слегка наклонила голову в бок, ожидая ответа на каждый ее вопрос. — Я… нет, вы не поняли, я к Чонгуку… то есть… к Господину Чону. — Он сейчас отсутствует. Могу ли я чем-то помочь? Тэхен интуитивно сузил глаза, узнав эмоцию, возникающую на лице при произношении им имени мужчины. «Ну точно, все роботы. Чонгук заразил даже соседние кабинеты», — мысленно выдвинул гипотезу парень. — Вы его знаете? — Молодой человек, тут весь этаж его знает. Вы попали в один из корпусов юридической фирмы «JKK». Господин Чон наш начальник, — взгляд сотрудницы не выражал ничего, помимо странной заинтересованности. Ранее Тэхен это упустил, но теперь вспомнил слова водителя такси: «В газетах писали, что его сын теперь занимается компанией». — Вот оно как… — озвученный факт мигал красным светом в и без того загруженной голове. Теперь признание появившихся чувств встало непроходимым препятствием, перед которым Ким принял бы решение развернуться и бежать в обратном направлении, сверкая пятками. «Выпускник старшей школы и Господин Чон – предводитель юридической корпорации… Именно так в газетах и напишут». Тэхен приехал за ответами, вот только вопросов стало еще больше. Незваный гость лишь попятился прочь от этого места. Он не понимал, куда влип, что это за мужчины, почему такой влиятельный человек сидел в задрипанном шатре, раздавая всем бесплатные пророчества, что за визитки… Чувство безысходности граничило с липким страхом, заставившим принять решение держаться от всего этого подальше. Пульсирующая боль в висках настигла уже в такси, когда Ким, вжавшись в сиденье, обтянутое уже протертой тканью, отрешенным взглядом пялился в тонированное окно и нервозно ковырял пуговицы на вновь намокшей рубашке.***
Тэхен плелся по тротуару к дверям бара, еле передвигая ноги. Он устал, правда устал… Столько всего навалилось за последний месяц: мамины приступы, экзамены, чертово видео, Чонгук, новая работа… Головная боль, которая все еще стреляла по вискам парня, превращала чувство изнеможения в злость и раздражительность. В груди что-то старательно выкручивало все внутренности, истязало каждую секунду. Это была первая его встреча с подобными, выходящими за личные рамки эмоциями, и он не знал, что с ними делать. Дождь все еще тарабанил по крышам и, падая на асфальт, разрывался мелкими брызгами, отчего тротуар и дорога слились в сплошной поток, однако Тэхен не спешил под ближайший навес. Он уже привык к рубашке, которая облепила тело, к мокрым насквозь кроссовкам и каплям, стекающим с кудряшек в уши и глаза. Ким, увидев знакомые двери, замедлил шаг, после чего и вовсе остановился, задрав голову вверх и прикрыв глаза. Капли, грубо бьющие разгоряченные щеки, почему-то позволяли почувствовать себя свободным, успокаивали и приводили в чувства. Сделав глубокий вдох, Тэхен снова взял себя в руки. Учитывая вес проблем, вопросов и усталости, сделать это было крайне тяжело, но люди, которых стажер подставит своим опозданием, ни в чем же не виноваты. — Хосо-о-ок, у вас тут есть, во что переодеться? — зайдя в бар, крикнул Тэхен, рассматривая сырые и белые ткани, нагло прицепившиеся к животу. Не услышав ответ, парень все же поднял голову и почувствовал, как каждая мышца в теле содрогнулась. Чимин стоял как вкопанный, с выражением лица, гласящим: «Мы все умрем». Хосок, протиравший столешницу, замер в одном положении, переводя взгляд со стажера на мужчину, попивающего алкоголь. И эта до боли знакомая спина, которую Тэхен не то чтобы не ожидал увидеть, просто сегодня это был явно избыточный сюрприз. — Где ты был? Ты должен быть на рабочем месте, — в привычном спокойном тоне произнес Чонгук, даже не оборачиваясь в сторону дверей. — Тебе какое дело? Ты не мой начальник, — выпалил Тэхен. Он сам не понимал, что с ним происходит, просто чувствовал, будто его считают марионеткой или жалкой собачонкой. Захотят – приедут и успокоят, позаботятся о нем, захотят – прижмут к стене, будто он – безвольная овечка, насильно лишенная собственного достоинства. А сейчас этот человек сидит здесь и ждет оправданий, будто имеет в «Гранате» безграничную власть. — Где. Ты. Был? — по слогам произнес мужчина. — В вашей юридической корпорации… Господин… Чо-о-он. Мне так теперь Вас называть, босс? — парень явно решил поиздеваться и, удостоверившись в успехе собственной провокации, с вызовом задрав подбородок, сложил руки на груди. Чонгук в секунду опустошил бокал, содержимое которого горячей дорожкой разлилось где-то внутри, и с громким звоном поставил посуду на барную стойку, будто хотел вдавить ее в лакированное черное дерево. Стажер напрягся всем телом и сглотнул ком, мгновенно образовавшийся в горле, однако внешне выглядел так, словно воспринимает ситуацию как лишний повод повеселиться. Хоть он и был напуган, все равно по-прежнему не отрывал взгляд от полыхающих огнем черных глаз. Еще час назад эти двое искали друг друга не с целью устроить словесную перепалку. У каждого были свои причины, и лишь одну из них они поделили на двоих – желание увидеться. Чонгук как ошпаренный соскочил со стула и за какие-то пару секунд оказался рядом, продолжая сверлить дырку меж бровей мальчишки в попытке утихомирить взрывной характер. Ему бы стоило просто уйти, не развивать скандал, но в голове Таролога намертво засел тот факт, что какой-то беспардонный мальчишка осмелился играться с ним. Мужчина привык к власти, к тому, что все сотрудники, включая подчиненных Джина, Намджуна и Юнги, обращаются к нему на «вы» и не смеют перечить. Уважение к нему граничило с необъяснимым страхом. Тэхен сломал его зону комфорта. Чонгука даже не волновало то, что он сам уже так поступал. Заставил доверять, потом напугал, вогнал в краску, поставил в трудное положение перед начальством. Сейчас его разум был одержим ситуацией, в которой простой работник бара позволил себе так разговаривать с ним, принижать статус. Мужчина буравил взглядом, находясь непозволительно близко, и, резко схватив стажера за запястье, потянул в сторону уборной, издав еле уловимый утробный рык. Тэхен поначалу не понимал, куда его тащат, но как только увидел перед собой дверь с обозначением мужского туалета, принялся вырываться, будто его схватила конвульсия, вместе с тем выкрикивая: — Извращенец, куда ты меня тащишь? Опять захотел разв… Чонгук заткнул его рот ладонью и втолкнул в комнату, закрыв за ними дверь с оглушительным хлопком. — Мы все умрем? — Чимин обернулся на бармена с таким лицом, будто только что пережил потерю домашнего питомца. — Их разборки между собой нас никак не касаются, нет причин для беспокойства. Невозмутимость бармена не передалась растерянному Паку. Непонимание вскоре переросло в неподдельное беспокойство, читаемое в каждом нервозном движении. Чонгук буквально зашвырнул Тэхена в уборную. В этот момент он был похож на голодного пса, сорвавшегося с цепи и преследовавшего свою жертву. Парень вжался в стену, будучи объятым ненавистью и страхом. Эта комната обернулась для стажера воплощением своеобразной травмы, ведь наравне с ощущением стыда и неловкости, он недавно испытал здесь еще и незнакомые ранее чувства. Кому можно признаться в том, что его вгоняло в краску не положение между стеной и взрослым мужчиной, а то, что он в тот момент каждой клеткой своего тела прочувствовал яркое желание сократить дистанцию до ее полного отсутствия? Как и сейчас… Тэхен боялся не разъяренного Чонгука, а последствий их нахождения наедине. Ему казалась абсурдной та мысль, что такой влиятельный, морально зрелый и взрослый человек тоже пытается унять полыхающее в груди влечение. Сейчас расстояние между ними не сокращалось ни на сантиметр. Таролог, видимо, пытался перевести дыхание или успокоиться, чтобы не наговорить лишнего, поэтому стоял у закрытой двери спиной к напуганному. В голове официанта за это время появилось столько противоречивых мыслей, что сползти по стене на пол и сидеть там, вцепившись руками в кудряшки на затылке, – было единственным возможным исходом. Он смотрел на свои колени, но видел почему-то только черные глубокие глаза, пожирающие душу и сердце. «Это бред, это все бред. Я все себе выдумал. Просто последствия усталости и изнеможения. Ты псих, Тэхен». Знал бы только Чонгук, что вывернул парня наизнанку, просто оказавшись рядом в трудный момент. Он не просто приехал и посочувствовал, а поселил в мальчишке зернышко надежды. Тот привык всегда справляться сам, и это был не выбор, а заставшие врасплох обстоятельства. Отец не вывез, значит, вывезет он… пусть и один. Мужчина повернулся на шуршание, воспроизведенное рубашкой, спускающейся вниз по плитке, и застал стажера вместе с подбирающейся к нему панической атакой. Парень пресытился собственной болью, отчего попытка собрать глаза и мысли в кучу обернулась потерей ориентации в пространстве. Чонгук медленно подошел к стене, сел рядом на одно колено и кончиками пальцев коснулся до ноющего запястья Кима, отчего тело того вздрогнуло. — Посмотри на меня, — прервал тишину Таролог. Не дождавшись ответных действий, он мягким движением руки подцепил дрожащий подбородок и, поймав растерянный взгляд, осторожно заговорил: — Прости меня, я не хотел, правда… Я приехал, чтобы извиниться, но… не знаю… не могу быть с тобой спокойным почему-то. Тэхен видел его и слышал, но чувствовал, будто находится под толщей воды и медленно тонет. Одинокая слеза предательски побежала по правой щеке и закатилась между дрожащих губ. Чонгук вновь трепетно коснулся его, но теперь подушечка большого пальца невесомо двигалась по мокрой дорожке на лице парня и, как только оказалась в конце пути, замерла. Они просидели не двигаясь всего пару секунд, но этого времени Тарологу хватило, чтобы понять, насколько все же красив Тэхен, даже тогда, когда напуган и плачет. Стажер, словно спасенный утопленник, начал глотать ртом воздух, судорожно вытирая глаза тыльной стороной ладони. — Ты весь промок. Умойся пока, я подойду к Джину, попрошу сухие вещи, — проговорил Чонгук и медленно поднял с пола Кима, ухватив под плечо. Выходя из уборной, мужчина кинул взгляд на нависшего над раковиной мальчика и пообещал себе впредь быть с ним помягче.***
Рука Чонгука повисла над дверной позолоченной ручкой. Внутри комнаты главного были слышны какие-то звуки, создаваемые разными по тональности голосами: кто-то вел диалог с Сокджином. Мужчина прислушался. Баритон второго был знакомым, но из-за прочного красного дерева было возможно разобрать лишь отрывки разговора. Нежданный гость прислонил ухо к маленькой щелке в двери. — Это все? — Завтра заключаю договор с новым поставщиком. Юнги заинтересован, просит предоставить доверенное лицо для перевоза товара, исключая любые неблагоприятные последствия. Теперь можно было разобрать, что собеседником является Ким Намджун. — Завтра в 9:00 будет у дверей твоего кабинета. В кабинете ненадолго повисло молчание. — Это же можно обсудить по телефону, не так ли? Хозяин бара был младше Кима на шесть лет, однако практически стертые старшим границы дозволенного перешагивал смело и даже вальяжно, ощущая сладкий привкус, казалось бы, такой незначительной привилегии. И снова тишина. — Мимо проезжал, решил, что хочу выпить. Раз уж здесь, то подумал, почему бы не зайти. Накаленная атмосфера волнами распространилась по кабинету, дотягиваясь даже до напрягающего слух Чонгука, отчего на его лице проскочила ухмылка с ощутимой ноткой досады. Он давно уже раскусил Намджуна, потому, за неимением выбора, являлся скрытым наблюдателем этой игры в одни ворота. — Не хочешь составить мне компанию? — Не хочу. — Если передумаешь – знаешь, где меня найти. Чонгука никогда не подводило его чутье, поэтому, не дожидаясь озвучивания Сокджином очередного отказа, прислонился к стене напротив и нарисовал на лице скучающую эмоцию. Униженный Намджун вышел из кабинета, заламывая большим пальцем руки все остальные, отчего те издавали неприятный хруст. Заметив знакомого мужчину, Ким резко изменился в лице и заулыбался, будто мгновение назад ничье достоинство не было запятнано очередным отказом младшего. Хотя о чем речь, если гордость и самоуважение старшего давно сложились в гармошку перед взглядом Сокджина. — Гу-уки, привет, — неестественно расплылся собеседник. — Я же просил, не называй меня… — Господин Чон, — драматично нахмурился Намджун и приставил ладонь к голове, касаясь пальцами виска, — извините, босс. Таролог лишь наблюдал, как давний друг усердно пытается скрыть разочарование. На самом деле в этой компании, построенной четырьмя мужчинами лет пять назад, у каждого были свои секреты: первый утаивал бурлящую влюбленность под дружбой и сексом без обязательств; второй страстно желал увидеться, но приходил под предлогом «проезжал мимо»; третий притворялся падким на разного рода отношения, хоть и давно позабыл, что такое любить; четвертый же был преданным фанатом этого сериала… особенно в те моменты, когда подворачивался случай сделать расклад на любого из героев. — Ты в бар? — Таролог заранее знал ответ на этот вопрос и задал его чисто для приличия. Любая очередная попытка Намджуна неизменно заканчивалась посиделками с глушащим боль терпким виски. Это был уже своеобразный ритуал. — Да. Посижу немного и ближе к ночи в офис. Завтра сделка намечается, в несколько точек завезут гармалу и опийный мак. Сногсшибательные получатся букетики. Чонгук хоть и не любил напоминание о грязных делах, старательно им игнорируемых, но шутку оценил, басовито посмеявшись. Ким уверенной походкой направился к Хосоку за вечерней порцией горьковатого напитка со льдом, а Чон, вспомнив, зачем пришел, наведался в кабинет к Джину. — Есть запасная одежда для сотрудников? — отбрасывая необходимость предисловий и приветствий, поинтересовался мужчина. — Какие люди… Что-то случилось? Джин отвечал спокойно, покуривая сигару и стряхивая серые хлопья в пепельницу. — Случилось. Но тебя же это мало заботит, не так ли? — Я, кстати, недавно заметил, что тебя мои работники волнуют больше, чем меня… Точнее, один из них. Джин медленно встал из кресла, оставив окурок тлеть в стеклянной емкости, обогнул стол и приблизился к Чонгуку так близко, что их носы почти касались друг друга. — Скажи еще, что ты здесь из-за этого… Как там называет его Юнги? Ангело-о-очек, точно. Хозяин бара внимательно, с легкой издевкой изучал глаза собеседника, в попытке разбудить там хоть какие-то эмоции и чувства. Но тот был холоден и равнодушен, как и всегда. — Или ты дашь мне рубашку, или я сваливаю. — Я готов раздеться для тебя полностью, не ограничиваясь верхом. Ты только скажи. Они так и продолжали стоять непозволительно близко. Никто из них не хотел делать шаг назад. Одного удерживало желание разложиться на столе, чтобы вновь почувствовать над собой любимое тело, руки, по-собственнически схватившие бедра, и сбившееся от подкрадывающегося оргазма дыхание на шее. Второй же сейчас был заинтересован только в промокшем парнишке, о котором почему-то хотелось позаботиться. — Рубашку, Джин, или… — Или свалишь. Понял, не тупой. Но ты ведь так и так уйдешь. — Уйду, но как ты думаешь… если я не получу то, зачем сюда явился, вернусь ли я снова? Сокджин молча сделал пару шагов в сторону, открыл громоздкий темный шкаф и выудил оттуда сложенную белую ткань. — Это было не так уж и сложно, верно? — кинул Чонгук, выходя из кабинета и не дожидаясь ответа.***
Тэхен сидел за барной стойкой, опустив глаза в глянцевые листы меню. Он уже знал наизусть каждое блюдо, его состав и даже мог с легкостью рекомендовать подходящий алкоголь. Сейчас он просто делал вид, что чем-то занят, пока опустошенность медленно, но верно наполняла сознание. Чимин, разобравшись с заказом недавно пришедших посетителей, устроился недалеко от друга и лишь обеспокоено наблюдал за стеклянными глазами Кима. В этот раз он не хотел доставать расспросами, тем самым усугубляя ситуацию, просто знал, что должен быть рядом. — Чего это с ним? Не расщедрились на чаевые? — поинтересовался Намджун, выглядывая из-за спины Тэхена. — Не издал ни звука с того момента, как вышел из туалета. Джун изогнул бровь, глядя с нескрываемой насмешкой в сторону одного из официантов. — Ну, в смысле, он там с Чонгуком был, — выпалил Чимин в надежде оправдать друга, но получилось совсем наоборот. Лучше бы взял пример с Тэ и молча пялился в меню. Мужчина разразился басовитым смехом и откинул голову назад, потирая глаза тыльной стороной ладони. — Да-а-а, Чон умеет, — наконец успокоившись, выговорил Намджун, похлопывая кончиками пальцев темную глянцевую столешницу. — Да ладно тебе, парень, — рука Кима с легким шлепком приземлилась на плечо потерянного стажера, отчего тот лишь качнулся, продолжая прожигать пустым взглядом дырку в меню. — Чонгук со своими тараканами, конечно, но мужик он добрый. На эмоции его трудно вывести, но если тебе это удалось, то понимаю, почему ты в таком состоянии. Разглядеть искренность в лице Намджуна было практически невозможно, скорее, его просто утомляли унылые личности, отравляющие воздух вокруг. И без того тошно. Чонгук появился за спинами друзей так же внезапно, как и ладонь Кима слетела с плеча Тэхена. Таролог смерил старого друга предупреждающим взглядом, пока двумя пальцами возвращал руку, прежде устроившуюся рядом с ключицей Тэ, ее хозяину. Намджун лишь выгнул обе брови вверх, подняв кисти в примирительном жесте, разворачиваясь на стуле лицом к барной стойке. — Я принес сухую рубашку, переоденься. Перед лицом стажера мелькнула белая ткань, которую он тут же отодвинул в сторону. — Моя почти высохла, — впервые за все это время заговорил официант, не проявляя никакой заинтересованности в заботе. Чонгук засунул сменную одежду под мышку и, схватив парня за предплечье свободной рукой, потащил на удивление послушное тело в комнату для персонала. Чимин лишь успел открыл рот, но под тяжелым взглядом уводящего друга мужчины тут же захлопнул его обратно. — Пока не переоденешься – не выйдешь, — Чонгук затолкнул парня в помещение, похожее на подсобку, спешно всучив рубашку и резко захлопнув дверь прям перед носом Тэхена с обратной стороны, округлившего глаза до размера монеты и растерянно шевелящего губами, в попытке произнести хоть слово. Таролог несколько минут стоял, облокотившись о выступ в стене, то и дело беспокойно кидая взгляд на наручные часы, сталь которых переливалась под светом приглушенной лампы, встроенной над входом в комнату. — Ну что там? — мужчина нетерпеливо постучал по темному дереву костяшкой указательного пальца, не меняя при этом положения корпуса. Разговоры, доносящиеся из главного зала в «Гранате», не позволяли услышать хоть что-то из сказанного за дверью, на что Чонгук, не растрачивая времени на выдумку оправдания, нажал на ручку и заглянул внутрь подсобки. Перед ним предстала интересная картина: Тэхен, стоя посреди ведер, железных стеллажей и швабр, трясущимися руками пытался вынуть пуговицы из тугих небольших отверстий в рубашке, попутно матерясь себе под нос. Мужчина видел лишь маленького беспомощного ребенка, на что страдальчески закатил глаза и шагнул в помещение, осторожно прикрыв за собой дверь, дабы не создавать лишний шум. — Дай я, — Чонгук потянулся к торсу парня и, получив одобрение в виде сдавшихся, опустившихся рук, сам приступил к борьбе с непослушной тканью. Всего через пару минут Таролог, справившись с пуговицами, сделал шаг назад, позволяя стажеру самостоятельно избавиться от влажной рубашки. Тэхен, не поднимая глаз, стыдливо опущенных в пол какое-то время назад, повернулся спиной к человеку, присутствие которого вызывало необъяснимую тянущую боль внизу живота. Чонгук молча наблюдал, как взору открываются сначала точеные худые плечи, сжавшиеся от смущения, затем ложбинка вдоль позвоночника, выпирающие лопатки, двигающиеся с каждым вдохом и выдохом, количество каковых значительно увеличилось за несколько секунд. Мужчина поймал себя на мысли, что никогда ранее так не увлекался лицезрением чьей-то спины, будто та была неповторимой скульптурой в музее известного художника. Таролог перевел глаза, бессовестно блуждающие по чужому телу, в сторону на близстоящий стеллаж. На одной из полок лежала белая ткань, предназначенная для Тэхена. Чонгук стянул с выступа рубашку и, перехватив ее за основание рукавов, шагнул к частично обнаженному парню, тут же накрыв вздымающиеся плечи. Однако, убрать руки с горячего тела, обжигающего ладони даже через одежду, оказалось не так просто. Стажер медленно развернулся к застывшему, отчего кисти мужчины скользнули по корпусу, обрисовав вокруг торса полукруг. Тэхен, добровольно отдавшийся течению обстоятельств, нечитаемым взглядом рассматривал каждую деталь в лице напротив, будто видит его впервые. — Помоги застегнуть, — почти шепотом произнес Ким, приподняв подбородок для свободного доступа к верхним пуговицам, и умиротворенно прикрыл глаза. Тонкие пальцы мужчины, не издавшего ни звука, трепетно скользнули по шее, затем по грудной клетке, оставляя обжигающий след в районе касаний. Тэхен открыл глаза примерно тогда, когда Чонгук справился с третьей пуговицей. Его голова была опущена, в результате чего сладкий древесный запах его волос приятно оседал в носу. Стажер сам не заметил, как приблизился к спадающим угольным прядям, вдыхая манящий аромат полной грудью. Вероятно, мужчина заметил это нескромный жест, но выпрямился только после выполнения просьбы, оказавшись в паре миллиметров от губ мальчишки. Они задержались в таком положении лишь на мгновение, после чего оба резко выпрямились. — Иди работай, — выпалил Чонгук первое, пришедшее на ум. Тэхен коротко кивнул, сцепив руки за спиной, и ретировался из подсобки, оставив Таролога наедине со своими мыслями. Парень вернулся к барной стойке, ставший больше похожим на живого человека, нежели минут двадцать назад. Чимин нетерпеливо маячил вокруг Хосока, тыкая в лицо возлюбленного горящим экраном телефона. Он снова, будучи взбудораженным, не мог рассортировать мысли по полочкам, дабы сказать хоть что-то внятное. Все, что он смог выпалить, заметив приближающегося друга, это: — Тэ, экзамены! Результаты пришли.