***
Настоящее время. Чонгук стоял над кроватью, засунув руки в карманы брюк и наблюдая за человеком, что так мирно сопит в его кровати. Дома у Чонгука. В его кровати. Никогда до этого мужчина не приводил в свой дом посторонних, только близких друзей и важных коллег по работе, что дальше гостевой или кабинета не проходили. Чон был не человеком общения и поэтому гостей собирал крайне редко и чаще по необходимости. Юнги, когда уходил в отрыв, всегда приезжал в дом Чонгука, ссылаясь на то, что кровать в его гостевой спальне мягче и, когда тот пьяный, ему легче на ней засыпается. Намджун же посещал дом Чонгука только по деловым вопросам, когда еще была общая работа, с которой мужчина покончил. Самым частым гостем был Джин, у него даже была отдельная комната, но и тот никогда не спал в кровати Чонгука, на что всегда очень возмущался. Это был принцип. Кровать, в которой мужчина спит, – что-то слишком для него личное. Но парень разбросал свои кудряшки именно на его подушке, сопел именно в его футболке, был накрыт белоснежным, пахнущим Чонгуком одеялом. И это выглядело так правильно, так… по-домашнему. Чон вспомнил детство. Когда он был маленьким, мама часто брала его к себе в кровать, где он любил зарываться в ее длинные черные как смоль волосы; они были мягкими, но в то же время слегка испорченными от химического воздействия красителей, и всегда пахли свежестью. Чонгук своими маленькими ручками перебирал прядь за прядью, исследовал и всегда донимал разными вопросами про все, что видел. А она в отместку отвечала на все, что интересовало ее единственного сына, и так он и засыпал под долгие рассказы о жизни, а потом отец переносил его в свою комнату, где тот спокойно сопел до утра. Так же мирно сопел сейчас Тэхен в его кровати, и мужчине хотелось лечь к нему, потрогать его кудряшки; они, наверное, еще мягче, чем у покойной мамы, и пахнут еще лучше, потому что тот родной запах навсегда пропал из памяти Чонгука, и в его силах только запомнить новый. Давно он не спал так хорошо, как сегодня ночью, рядом с малознакомым человеком, что дарил ему эмоции и чувства, которые мужчина испытывал лишь в глубоком детстве. И эти воспоминания не были грустными, они, наоборот, пробуждали давно забытые чувства, что немного пугало, но и притягивало. Ему нравилось то, что он чувствует. Очнуться от старых воспоминаний помог сам Тэхен, что начал ерзать под пристальным взглядом карих глаз. Он потянулся, как кот, и накрылся одеялом по самую макушку, при этом что-то недовольно и неразборчиво бурча. Футболка слегка оголила поясницу и спину парня, заставив Чонгука терпеливо поджать губы и опуститься рядом, дабы прикрыть одеялом манящий открытый участок тела. Не успел мужчина и дотянуться до одеяла, как Тэхен вскочил с кровати, прижав уголок простыни к грудной клетке, будто пытался закрыться от жадного взгляда напротив. Проморгавшись и окончательно проснувшись, парень бегло оглядел помещение, а потом с ужасом застыл взглядом и на хозяине. — Чонгук!? Что ты… Что я тут делаю? Парень оглядел себя с ног до головы и тут же стыдливо прикрыл глаза, тихо ругнувшись себе под нос. Он был… не в лучшем виде. В трусах и чужой футболке, что навевало на странные мысли. — Мы же… — Тэхен сглотнул, не в силах произнести в слух то, о чем подумал. — Только не говори, что… — Нет. Тэ облегченно выдохнул и заметно расслабился, однако вопросы не закончились, и возмущение своим… не самым приятным положением взяло верх над всеми остальными эмоциями. — Что тогда ты забыл со мной в одной кровати? — недовольно высказал парень. — И где я вообще? — У меня. А ты недоволен из-за того, что ничего не было, или из-за того, что все ночь ногу на меня закидывал? — флиртовал Чонгук, потому что ситуация явно его забавляла. Он взрослый мужчина, и то, что в нем просыпались чувства к школьнику (вообще-то, уже нет), могло только забавлять. Но люди на то и люди, чтобы чувствовать и испытывать эмоции. А те были положительными. — Я не… Не то чтобы… Так! — Тэхен раздраженно откинул одеяло, но тут же схватил его и натянул обратно, вспомнив о том, в каком он виде. — Где моя одежда? Почему я в чужой футболке? Ты меня раздевал? И мой телефон, Чимин меня уже с полицией, наверное, ищет… — Тэхен забегал взглядом по комнате, но тут же смущенно застыл взглядом перед собой, когда Чонгук обошел кровать, остановившись непозволительно близко к Тэ. Мужчина лишь протянул руку, чтобы заправить выбивающуюся прядь его непослушных кудряшек, и склонил голову набок, слегка улыбаясь и изучая каждую деталь в лице напротив. Тэхен шумно сглотнул и почувствовал, как его сердце зашлось в бешеном ритме. Ни одна его девушка не производила такой фурор только от одного прикосновения, что не мог не заметить Чонгук. А Тэхен вчерашний день нихрена не помнил, поэтому он резко отшатнулся назад. — Ты чего творишь? Одежда моя где? — судорожно, чувствуя, как ему становится очень жарко, сказал Тэхен. Чонгук молча двинулся в другой конец комнаты и открыл шкаф, выуживая оттуда брюки и толстовку и бросая их на кровать. — Твои в химчистке, отдам как-нибудь, — без особого интереса ответил Чонгук, видимо, не совсем понимая, что парень вчерашний день не помнит, — и пить тебе столько нельзя, — кидает напоследок мужчина, достав из черного бомбера портсигар, и выходит на балкон. — А тебе курить… — бубнит Тэхен и, проследив за тем, как Чонгук скрывается за дверьми, спешно надевает чужую одежду, которая ему слегка велика, и выходит из спальни следом. Благо, оверсайз Тэхен обожает, особенно если он пропитан таким знакомым запахом. — Извини, я первый раз в такой ситуации и совсем не знаю, как себя вести, — единственное, что он выдавливает из себя. Чонгук молчит, смакуя вкус сигареты губами и думая о своем. Он настолько ему неинтересен, что делает вид, будто ничего не было? А извиняется за что, за поцелуй? За то, что обнимал ночью во сне? Все это проносится в голове у невозмутимого с виду мужчины; впервые Чонгук чувствует себя так, как ему не нравится себя ощущать. Сентиментальным он никогда не был, ну, с тех пор, как умерла мама, не был. С Джином все было не так: все было без чувств, по крайней мере со стороны Чонгука. Что там было со стороны Джина, никого не заботило. Опять же, он даже никогда не спал с ним в одной кровати, а уходил к себе. Тэхен ловит себя на мысли, что засматривается на чужие губы. На красивые очертания лица, на скулы, что не сильно выделяются, на волосы, что слегка влажные, зачесанные назад. Наверное, он был в душе. Спускается взглядом к шее, к ключицам, слегка видимым из под бомбера. Что-то он упускает, но не понимает чего. Ему нужен душ и хороший завтрак, чтобы все вспомнить. — Ты ел? — вырывается у Тэхена, хотя совсем не это он хотел сказать. И на него переводят взгляд, полный непонимания ситуации. — Нет, — соврал. — Не хочешь… ну, позавтракать… вместе. Чонгук окончательно ничего не понимает: обнимал во сне, оттолкнул потом, теперь предлагает вместе позавтракать. И до него доходит. — Ты ничего не помнишь. — Ну, не то чтобы ничего прям. Но как мы встретились вчера – не особо, — Чонгук лишь очень шумно выдыхает. — Я что-то натворил? — Вспоминай сам, — и мужчина оставляет ничего не понимающего парня одного, не в силах сдержать улыбки, которую не показывает. Расслабляется, лишь уходя в комнату, будучи спиной к Тэхену. Парень тяжело дышит. Его напрягает настроение человека: странно тот себя ведет. Но в животе бурчит уже третий раз, поэтому он плетется за Чонгуком, повторяя свою просьбу позавтракать уже второй раз, и ему согласно кивают. Перед этим он звонит Чимину и маме. Чимин в курсе: Чонгук позвонил Хосоку, и тот и другой ждут подробнейшего рассказа прошлой ночи, и Тэхен, лишь бросая «потом», вешает трубку. А мама говорит, что у нее все хорошо и что она соскучилась. Нгуен понимает, что ее сын взрослый, но мать на то и мать, чтобы скучать 24/7, и Тэхен обещает приехать в ближайшие два часа и провести время до работы с ней. Пока они едут в кофейню, голова парня не перестает гудеть, а в памяти всплывают отрывки со вчерашнего вечера. Как он орал на охрану, как приехал Чонгук, как тот… извергал из себя все, что мог, прямо у бизнес-центра, прямо под камерами… Стыдно. Больше вспоминая, он больше краснеет, что не уходит от внимания Чонгука, и тот все понимает. Небольшая кофейня встретила ароматом свежей выпечки и крепкого бодрящего напитка. Желудок Тэхена завыл, отчего тот стыдливо обхватил живот руками, стараясь не смотреть в сторону Чонгука. А мужчина же, наоборот, уставился на парня и тут же перевел взгляд на витрину с множеством десертов. — Выбери пока столик, я куплю нам перекусить. Тэ не собирался перечить. В конце концов, он еще не до конца восстановил в памяти цепочку событий. Пугало только то, что сердце ныло при взгляде на Таролога. Оно все помнит. Ким уселся на небольшой диванчик болотного цвета, спиной к панорамному окну, пропускающему согревающие лучи солнца в помещение. Это место было довольно уютным. На каждом столике стояла маленькая вытянутая ваза с ярко-оранжевым цветком на тонком стебельке. Рядом минималистичная темная салфетница, сливающаяся по фактуре с поверхностью столешницы. Тэхен обвел взглядом всю кофейню, остановившись на молодом баристе и Чонгуке. Паренек открыто флиртовал с мужчиной, и подтверждением этому стало будто бы случайное касание в тот момент, когда продавец протянул Чону стаканчик кофе. Что двигало Тэ, когда он решительно поднялся с места и прошел к Тарологу? — Десерты я заберу сам, — Тэхен натянул не самую любезную улыбку и многозначительно посмотрел на обнаглевшего парня, отчего тот мгновенно стушевался. Чонгук на секунду задумался. Неужели вспомнил? Невозмутимый взгляд продефилировавшего мимо парня с блюдцами в руках говорил об обратном. Тогда мужчина совсем запутался. Ким то отталкивал, то приезжал сам. То ревновал, то показывал абсолютное равнодушие. Эти «качели» начинали выводить из себя. Мужчина ненавидел неопределенность и даже не осознавал, что рядом с этим мальчишкой частенько грешил тем же. Чонгук уселся за столик напротив Тэхена, наблюдая, как тот свел брови к переносице и смотрел куда-то в пол, обхватив длинными пальцами стаканчик. — Мы и вправду танцевали, или мне это приснилось? — вдруг выпалил парень. — Ты очень хорошо танцуешь. — О, Боже… Тэхен тут же накрыл ладонями глаза и зажмурился. Хуже этого быть уже точно не может. Если учитывать всплывающие воспоминания о касаниях Таролога, танцевали они вместе… в паре. — Прекрасный выбор песни, кстати. Мне особенно нравятся слова «De prétendre pouvoir aimer l'inconnu et de se laisser chavirer», — Чонгук ухмыльнулся и отпил кофе, на мгновение прикрыв глаза. Тэхен не знал перевода и пообещал себе позже обязательно найти его в интернете. Пазл в голове медленно, но верно складывался в общую картинку, заставляя лицо полыхать то ли от стыда, то ли от той близости, накрывшей вчера этих двоих. Сначала в памяти возник момент, как бережно мужчина обхватывал его спину, кружась в танце. Затем как горячая ладонь поползла вверх, обжигая нежную кожу шеи и зарылась в кудряшках на затылке. Тэ испуганно уставился на Чонгука, поднеся два пальца к губам, будто не верил воспоминаниям, и отрицательно покачал головой. Мужчина лишь спокойно кивнул, откинувшись на спинку стула, и выжидающе взглянул в широко раскрытые глаза напротив. Казалось бы, что такого в простом поцелуе? У Тэхена на счету было их тысячи, и, случись это с любой девушкой, парень отмахнулся бы и забыл об этом. Но сейчас… с мужчиной. И не каким-то простым тарологом, а предводителем юридической компании. Вся ситуация казалась настолько абсурдной, что напоминала очередной нелепый сон с участием Чонгука. — Мне надо домой, — Ким заерзал на месте, нервно похлопывая всевозможные карманы в поисках телефона. — Даже ничего не скажешь? Я несу ответственность за свои поступки. А ты? — А я был пьян. Очень пьян. Давай как-нибудь вообще забудем об этом или представим, что это кошмарный сон. Хорошо? После этих слов мужчина начал закипать, хоть и внешне этого не показывал. — Кошмар? Хорошо, договорились, — отчеканил он и уверенным шагом направился на выход, даже не взяв с собой недопитый кофе и выпечку. Есть и пить вдруг почему-то совсем перехотелось. Тэхен лишь на долю секунды почувствовал облегчение, а потом неожиданно для себя понял, что не хотел бы это забыть и вовсе не считал это чем-то ужасным, скорее, даже наоборот. Ехать в одной машине оказалось крайне неловко, особенно в гнетущей тишине, сопровождающей поездку до конца пути. Ким потянулся к ручке двери, как только машина притормозила около его дома. Он не решался выйти, потому что хотел сказать что-то важное. То, что угнетало всю дорогу, оседая неприятной тупой болью в груди. Несколько раз он приоткрывал рот, в попытке произнести хоть что-то, но хриплый, равнодушный голос сбил весь настрой. — Я передам твои вещи с водителем. — Не сам завезешь? — предательски сорвалось с губ Тэхена, на что тот мгновенно сжал их в тонкую ниточку. Чонгук, все это время глядевший куда-то вдаль перед собой, повернул голову в сторону пассажира и встретился глазами с той темной, затягивающей бездной, в которой он начинал безнадежно утопать. Тэхен смотрел на него виновато, с нотками сожаления. Он понимал, что часто сам себе противоречит, но ничего не мог с этим сделать. Таролог стал центром его мыслей, главным их связующим, и парень ненароком метался из стороны в сторону, пытаясь скрыться от виновника происходящего, однако каждый раз возвращался, понимая, что от самого себя не убежишь. — Мне показалось, или ты очень спешил домой? Ким вдруг почувствовал, как они вернулись в самое начало. Тот же холодный, равнодушный тон, образовывающий пустоту где-то внутри. Тэхен коротко кивнул и вылез из автомобиля. Он позволил себе обернуться лишь раз и увидел, как Чонгук подносит к губам сигарету, зажимая ее зубами, и вдавливает педаль газа в пол, после чего машина с ревом и скрежетом скрывается из виду. Тэ нуждался в разговоре и надеялся на совет или помощь, поэтому, немного подумав, зашел в дом. Небольшая прихожая встретила парня манящим запахом чего-то жаренного и привычным шумом, раздающимся с кухни. — Госпожа Ю? — Ким зашел в комнату и устроился за обеденным столом, задрав ногу на стул и прижав колено к груди. Женщина мгновенно отреагировала на звук, резко обернувшись, и расплылась в доброжелательной улыбке. — Где мама? — Она отдыхает, золотце. Наверное, уснула уже. Парень и без этого сомневался в правильности идеи заводить такой разговор с родителем. Не хотелось лишний раз тревожить ее своими проблемами и вопросами. — Могу я… попросить у Вас совета? — Конечно, мой хороший. Что-то случилось? — Госпожа Ю накрыла сковородку крышкой, наскоро вытерла руки о полотенце и расположилась рядом с Тэхеном, взглянув на него с легким волнением в глазах. — Что делать, если мне очень нравится один человек, но я не могу ему об этом сообщить? Я считаю это нелепым, невзаимным и постоянно то убегаю от него, то возвращаюсь обратно, — Ким подтянул к груди вторую коленку и обнял ноги руками, уставившись в пол и поджав губы. — Почему ты считаешь свои чувства нелепыми? — Этот человек… намного выше по статусу и… немного старше, я… — Малыш, я с самого начала поняла, о ком ты. Не стесняйся, прошу. Ты можешь мне доверять, я никогда тебя не буду осуждать. Ты мне как сын… Тэхен заметно расслабился и продолжил разговор уже без удушающего кома в горле. — Он взрослый, важный весь такой. Вокруг него, наверное, совсем другой мир. Зачем ему школьник? Это смешно. — Как ты думаешь, человек, который в тебе незаинтересован, будет проявлять заботу? Я знаю не много, но достаточно того, что он сам привозит тебя домой и помогает твоей маме поправиться, нанимая лучших врачей. Уверена, этот мужчина уже сделал для тебя что-то еще не менее важное. — Вы правы, но я не могу вот так взять и признаться во всем. У меня столько вопросов к нему, столько недосказанностей между нами… жуткая путаница. Он кажется таким морально зрелым, ответственным, а я… совсем ему не подхожу. — Ответственные люди всегда отвечают за свои слова и поступки. Если он хоть раз дал тебе понять, что ты ему не безразличен, значит, готов к последствиям. А насчет вопросов… Если ты и правда хочешь что-то узнать, попробуй с ним просто поговорить. В комфортной для вас обстановке, чтобы вы могли спокойно разобраться в том, кто вы такие и что между вами происходит. — Все звучит так легко, а на деле… Трудно решиться, будто от этого шага сейчас зависит вся моя жизнь. — Дай себе время. Разложи все по полочкам в своей голове и никуда не торопись. Если он и правда серьезно к тебе относится, то дождется. Тэхен вдруг почувствовал, будто с него только что сняли запрет или наказание и остановили обратный отсчет, ведущий к неизбежному взрыву. Ему нужно было время для того, чтобы решить что-то для себя, избавиться от лишних сомнений и прийти к полному доверию. — Спасибо, Госпожа Ю. Ким как-то по-детски заулыбался и приобнял женщину за плечи, вложив в этот жест всю благодарность за ее помощь, как физическую, так и моральную. Она давно перестала быть просто сиделкой, и сейчас парень в этом окончательно убедился.***
В «Гранате» пока еще царила такая же спокойная обстановка, какая была в любой другой день до семи часов вечера. Хосок расслабленно потирал бокалы и витал где-то в своих мыслях, пропуская мимо ушей рассказ Чимина об университетах и сложностях поступления. В помещении тихо играла «Hammer song – The Limeliters», добавляя бару особую атмосферу шестидесятых годов. — Как думаешь, это достойный моего внимания вариант? — Пак ожидающе посмотрел на Хосока и, не получив ответа от насвистывающего мелодию парня, отвернувшегося в другую сторону, лишь обиженно выдохнул. — Кажется, только я тут не достоин твоего внимания… — пробормотал Чимин и хотел уже драматично развернуться на пятках и уйти в другую часть бара, как за спиной послышались четкие шаги. Официант за все время стажировки уже успел запомнить этот шаркающий звук, который мог издавать только один человек. Пак неосознанно сцепил руки за спиной и встал солдатиком. Страх перед начальником почему-то никак не хотел утихать, наоборот, только увеличивался под воздействием этого холодного, равнодушного взгляда, меняющегося исключительно в присутствии особых посетителей. — Хосок, — прозвучал за спинами парней строгий голос, отчего бармен тут же вернулся в реальность и испуганно повернулся в сторону мужчины, — где Ду Бон и этот… второй стажер? Последние два слова Джин произнес с особой суровостью и еле уловимыми нотками презрения. — Будут на рабочем месте через пятнадцать минут, — отчеканил Хосок, скользнув глазами по часам на стене, что показывали 17:45. — Сегодня гости. Центральная VIP-зона должна быть готова к семи часам вечера. Я отъеду примерно на полчаса. Если этих двоих не будет на месте к моему приходу – уволю всех. Начальник уже был готов уйти, не дожидаясь ответа, как входная дверь бара резко распахнулась, и споткнувшийся секундой позже Тэхен буквально залетел в помещение, кое-как удерживаясь на ногах. Чимин поджал губы и переглянулся с Хосоком, обреченно закатившим глаза. — Ким Тэхен, — Сокджин едко ухмыльнулся, явно довольный любой оплошностью стажера, но в миг изменил выражение лица на презрение, — если перед посетителями так хоть раз появишься – вылетишь отсюда так же, как и влетел. Надеюсь, все понятно? Официант поднял голову, а в глазах заиграло явное непонимание. «Я же просто споткнулся. Что с ним не так? Кризис среднего возраста?» Ничего не сказав, Тэ просто кивнул и тут же поспешил к барной стойке. Рядом с Чимином было как-то спокойнее. Господин Ким, не удостоив стажера даже взглядом, вышел из «Граната», оглушительно хлопнув дверью. — Не ударился? — заговорил Пак, обеспокоенно оглядев друга с ног до головы. — Я бы такой же вопрос задал нашему начальству, — раздраженно бросил Тэхен, забираясь на стул. Официанты скучающе обвели взглядом помещение, попутно проверяя наличие меню и салфеток на каждом столике. Нужно было еще заглянуть на кухню, дабы ознакомиться со стоп-листом на сегодня и убрать в каждой VIP-зоне. Казалось бы, дел не так уж и много, но если учитывать каждую мелочь, час пролетит довольно быстро, поэтому каждый начал заниматься своим делом. Ли Ду Бон, получивший смс от Хосока: «Опоздаешь хоть на пять минут – нам всем открутят головы», умудрился все равно прийти не к назначенному времени, однако, принимая во внимание раскрасневшиеся щеки и тяжелую отдышку, даже это далось ему крайне сложно. Официант успел только подлететь к барной стойке и наскоро нацепить на себя фартук, как в «Гранат» вошел Сокджин с уже более довольным и спокойным выражением лица, чем было полчаса назад. Начальник остановился лишь на пару секунд и, убедившись в том, что каждый работник на месте, зашагал в свой кабинет, оставляя за собой поток яркого запаха недавно выкуренных сигарет. Ду Бон заметно расслабился и, хлопнув пару раз по столешнице барной стойки, ретировался на кухню. Так он оповещал Хосока о том, что в ближайшее время будет прохлаждаться среди поваров, ведь не царское это дело – помогать холопам в подготовке к приходу гостей. Чон лишь закатывал глаза, ни разу так и не высказав кучу недовольства по этому поводу. Все-таки он ему не начальство и не в праве указывать, чем и когда заниматься. Чимин несколько раз пытался подойти к Тэхену, чтобы пообсуждать события прошлого вечера. Ему безумно хотелось поскорее поделиться всем происходящим между ним и барменом, но больший интерес в данный момент вызывала внезапная пропажа друга из клуба и всех социальных сетей на всю ночь и утро. Обычно это двое созванивались или списывались после очередных гулянок, дабы предупредить, что они дома и все в порядке. Тэхен же считал, что это длинный разговор, и придумывал массу отговорок, лишь бы отложить эмоциональный монолог о поцелуе и его моральном состоянии на конец рабочего дня. Время летело неимоверно быстро, и вскоре начали приходить посетители. — Добро пожаловать в «Гранат». Какое блюдо желаете заказать? Тэхен завел руки за спину и натянул привычную приветливую улыбку, состроив при этом ангельские, невинные глазки. Что не сделаешь ради чаевых? Женщина, по-видимому, тоже оценила такой подход, раз уголки ее губ слегка поползли вверх при взгляде на официанта. — Сегодня я хотела бы просто выпить. Может… виски со льдом? — гостья слегка прищурилась, оценивая барную стойку и витрину с алкогольными напитками. — Да, однозначно виски. Стажер кивнул и готов был уже направиться к Хосоку, как вновь прозвучал игривый, мелодичный голосок: — Молодой человек… Тэхен вскинул голову и приподнял наверх обе брови, готовый выслушать пожелания посетительницы. — Знаете, — продолжила она, — я так хотела бы провести этот вечер в хорошей компании, с каким-нибудь… обворожительным парнем. Женщина захлопала глазками и тут же опустила взгляд на свою руку, медленно скользящую по бархатной ткани дивана в сторону официанта. «Господи, тетя, вам же лет сорок… Что ж, чаевых мне уже все равно не видать», — подумал Тэ, при этом внешне никак не показывая разочарованность. — Простите мне мою наглость, но если вы о том обворожительном официанте, — Ким кивнул в сторону снующего туда-сюда Чимина, — то он уже занят… мной. Тэхен захлопал глазами точно так же, как сделала это чуть ранее женщина и, оценив ее растерянный вид, добавил: — Виски со льдом? Сейчас все будет. У друзей был построен беспроигрышный план на случай, если кто-то из гостей позволит себе лишнего, а среди людей с толстыми кошельками – это не редкость. Стажер, разливаясь победной улыбкой, уверенно направился к бару, но резко затормозил, уловив в воздухе знакомые нотки перца и древесины. Не поворачивая головы, Тэ бросил беглый взгляд на центральную VIP-зону, куда заходили трое мужчин. Голос Хосока отвлек от «незаметного» созерцания спины Чонгука. — Я бы попросил тебя обслужить их, но заметил, что у вас сложились напряженные отношения… В общем, позови с кухни Ду Бона, он и так все это время бездельничал. — Нет, я сам. Это вырвалось как-то неожиданно для самого Тэхена, и тот раскрыл глаза так, будто только что выпустил наружу свою вторую бесстрашную личность. — Как хочешь. Хосока это даже не удивило. Бармен вообще был сегодня каким-то несобранным, будто обдумывал весь вечер теории квантовой физики, что не ускользнуло от внимания двух стажеров. — Отнеси той даме виски со льдом. И не смотри ей в глаза. У нее сегодня, видимо, чересчур игривое настроение, — добавил Тэ, прежде чем уйти в дальнюю часть заведения. Давать заднюю было поздно. Сам вызвался – сам и разгребай. Примерно с таким настроем официант смотрел на закрытые шторы, то и дело поднимая взгляд на часы. Хотелось объясниться, ведь расстались они с Чонгуком утром не с позитивным настроем. Тэхен решил, что спросит напрямую и, какой бы ни был ответ, примет его достойно. Но произойдет это как минимум после смен, ведь парень на работе и все еще получает за нее деньги. Работать с VIP ему было легко: он любил богатых ребят, что часто собирались в их баре; они были веселые, да и чаевые платили отличные. Состоятельные компании серьезных мужчин в VIP доставались Тэхену, с ними также никогда проблем не возникало. Вот только одни гости всегда настораживали: при их виде покалывало в кончиках пальцев и сердце билось быстрее. Они, конечно, такие же люди – очень скрытные друзья их начальника, – но все же охрана с ними ходила приличная, и казалось, что все остальные вокруг находились в их подчинении. Тэхен выдохнул и, собрав все мысли в кучу, зашел в VIP. Двое из мужчин в шутку о чем-то громко спорили, один даже тянулся через весь стол, чтобы ударить второго, а тот как мог вжимался в диван и сыпал всевозможными угрозами, при этом успевая курить сигарету. Третий сидел в телефоне и не замечал спектакля, что разворачивался прям под носом. Джина же атмосфера веселила, и он, заметив движение со стороны штор, не переставая улыбаться, заговорил первым. — Тэхен, конечно… принеси мне джин с тоником, с лимонным, а гостям виски и лед отдельно, — при этом у начальника рука лежала на бедре человека рядом, и сам он был настолько близко, что хотелось спросить, нафига тогда такой большой диван. Как только Чонгук услышал имя Тэхена, он слегка поднял взгляд. Какое-то странное чувство грызло изнутри, не обида, а что-то тоскливое. Будто ты планировал и рассчитывал на длительную поездку, предвкушал момент и смаковал детали будущего, а потом тебе сказали, что ничего не будет. Ни поездки, ни теплых воспоминаний. Мужчина уже не злился, он сохранял спокойный взгляд и смотрел, как привык: в душу, но с ноткой безразличия. По крайней мере, так показалось Тэхену, поэтому парень отвел взгляд и коротко кивнул своему начальнику. — Что-то еще? — впервые подал голос официант, даже не поздоровавшись с гостями, и посторонний голос привлек внимание остальных людей в комнате. — Ангел! — подал голос Юнги и, наконец успокоившись, сел на свое место. Намджун заметно для всех выдохнул и, поправив пиджак, так же сел ровно и сверлил взглядом юношу, что стоял у выхода. — Или, может, мне называть тебя маленькая истеричка? — посмеиваясь, сказал первый. Тэхен непонимающе посмотрел на мужчину, который по-домашнему распластался на диване. Его ярко оранжевая рубашка словно подсвечивала глаза в полумраке комнаты. Парень не боялся, но тело отчего-то покрылось мурашками. — Перестань нести чушь, Юнги, — голос Чонгука с нотками презрения и строгости невозможно было спутать ни с чьим другим. Ким от неожиданности повернулся на говорящего и тут же об этом пожалел, когда заметил, как рука хозяина бара поглаживала бедро Таролога. Тэхен даже не попытался скрыть отвращение, поэтому брезгливо скривился и, дабы избежать смущения от разглядывающих его мужчин, опустил глаза в пол. — Почему сразу чушь? Ты видел ролик в интернете? — Юнги будто издевался, и от его ухмылки и хищного взгляда стажера вдруг начало подташнивать. «Почему они имеют право обсуждать это при мне? Чонгук тут еще со своим… Джином», — подумал Тэ, и ком, вставший в горле и прежде вызывающий испуг, вдруг сменился на раздражение и гнев. — Господин Мин… — официант приложил не мало усилий, чтобы натянуть улыбку, и продолжил, — если у вас есть какие-то вопросы лично ко мне, можем обсудить их, как только закончится моя смена. Тэхен наклонил голову в бок, так, чтобы Чонгук смог разглядеть заинтересованность в его глазах. Пусть она была поддельной, напоказ, но парню сейчас казалось жизненно необходимым вывести из себя Таролога. — Увидимся, ангелочек. От того, как жадно в этот момент Юнги скользнул глазами по телу, стажеру захотелось как минимум помыться раз десять с мочалкой, усердно оттирая эти фантомные грязные следы с каждого сантиметра кожи. Из VIP-зоны Тэхен вышел под громкий смех и аплодисменты Намджуна. От внимания компании также не улизнул этот суровый взгляд, с которым Чонгук провожал официанта за шторы. Джину нравилось это представление ровно до тех пор, пока он не понял, ради чего или кого весь этот цирк. — Он закончит в полночь, Юнги. Дождешься? — как бы невзначай сообщил хозяин бара и в миг почувствовал, как под ладонью напрягаются мышцы бедра. — Я повезу его домой, так что тебе нет смысла терять здесь так много времени, — выпалил Чонгук, даже не дожидаясь ответа друга. — Я и не собирался. Он не в моем вкусе, просто иногда мне бывает скучно, — Мин драматично вздохнул и закатил глаза. Его выражение лица и правда тут же сменилось на скучающее и равнодушное, стоило только официанту выйти. — Долго будешь за сопляком этим бегать? — как бы не старался Джин скрыть то пламя, что разжигала в нем ревность, ему это не удавалось. — Мне казалось, я явно дал понять, что тебе ничем не обязан. Тем более, не должен перед тобой отчитываться. — Во-о-оу, ребята, — перебил друзей Намджун, подняв руки так, будто сдается, — напомнить, ради чего мы собрались? Ради того, чтобы моя удачная сделка плавно перетекла в обновочки на рынке Юнги. Я не собирался слушать подробности ваших взаимоотношений. — Разговариваешь, как ребенок, Джун. Обновочки на рынке? — Юнги ухмыльнулся и мельком взглянул на маленькую щель меж шторами, дабы убедиться, что рядом нет лишних ушей. — Обязательно поздравлю того мужчину, что вне очереди получит новую почку. Так и скажу: «С обновочкой». Учитывая его возраст, ему, скорее всего, после таких шуток понадобится еще и здоровое сердце… А ты хороший бизнесмен, Ким Намджун. С тобой приятно иметь дело. Снаружи послышались чьи-то торопливые шаги и легкий звон бокалов. Чонгук мельком глянул на Юнги, увлеченного уже какой-то будничной беседой с Джуном, и лишь убедился, что тому точно плевать на Тэхена, что вот-вот должен зайти с напитками в комнату. Вопреки всем ожиданиям, заказ принес Ду Бон, натянувший совсем не естественную улыбку, моментами даже отталкивающую. — Добрый вечер, Господа. Ваши напитки… — официант выставил все бокалы на столик и прижал к груди поднос, сделав еще более отвратное выражение лица, которое он, скорее всего, считал невероятно милым. — Что-то еще? — Где Ким Тэхен? — поинтересовался Чонгук, дергая плечом, дабы сбросить навязчивую руку Сокджина, нагло гуляющую по ключице. — Пролил напиток у барной стойки, ушел в подсобку. Ду Бон определенно испытывал удовлетворение, озвучивая оплошности стажеров, еще и при начальнике. Было заметно, как официант еле сдерживает злорадную улыбку и желание рассказать прямо сейчас о каждой ошибке новеньких. Чонгук встал с места, попутно закатывая рукава черной рубашки до локтей, и, отпив глоток принесенного ему напитка, вышел из VIP-зоны, игнорируя взбешенный взгляд Джина и немой вопрос на лице остальных друзей.***
— Почему именно желтая тряпка? Тут все цвета радуги лежат… Все, кроме желтого, — бубнил Тэхен, наворачивая десятый круг по подсобке. В помещении творился полный хаос. В прошлый раз здесь был хоть какой-то порядок. Тэ на секунду остановился, задумавшись, реально ли здесь было чисто, или на момент предыдущего посещения подсобки ему было совсем не до созерцания беспорядка. — Черт… — стажер беспомощно откинул голову назад, устремившись взглядом в потолок, и моментально вытаращился на верхнюю полку стеллажа. — Вот! Парень потянулся за тряпкой, привстав на носочки, и чуть не рухнул вместе с увесистым железным сооружением на пол, когда хлопнула входная дверь. Официант уже хотел прочитать нотации вошедшему без стука, но почувствовав знакомый дурманящий запах, сжал губы в ниточку, продолжая тянуться за желтым куском ткани. — У Господина Кима наконец затекла рука? — Знаешь, я вообще перестал тебя понимать. Точнее, мне даже кажется, что я и не начинал. Ты приезжаешь ко мне, отвечаешь взаимностью, утром убегаешь, обрывая все на корню. Вечером устраиваешь этот концерт. Для чего? Тэхен поморщился. Где-то глубоко в душе он понимал, что поступает неправильно, но разве Чонгук всегда действовал безошибочно? Точно нет. — А что ты хочешь от меня? Я только окончил школу. Впереди итак много забот, а тут работа, ты. У меня столько вопросов к тебе, Чонгук… И когда я узнаю ответ хоть на один из них, их количество не уменьшается… Оно увеличивается раза в три. С каждым предложением Тэ все больше повышал голос. В нем рос гнев, раздражение и усталость от всего происходящего вокруг. Таролог своим присутствием и лишними высказываниями лишь подбрасывал дров в уже не слабо полыхающее пламя. — Ты хоть немного понимаешь, насколько мне сложно? Ты видел, что происходит у меня дома. Я отвечаю за себя, за свое будущее, за мамино здоровье. Мне всего девятнадцать! В добавок ко всем существующим проблемам я умудрился еще и влюбиться в тебя, а тебе, между прочим… — Что ты сказал? Тэхен резко замолчал и уставился в одну точку перед собой, будто пытался заново воспроизвести в голове весь текст, озвученный только что на эмоциях. Слово, сказанное им же пару секунд назад, прогремело в голове несколько раз, вызывая неприятный звон в ушах. Парень зажмурился так сильно, как только мог, будто это помогло бы вернуть время вспять и не допустить этого позора. Чонгук молча наблюдал за реакцией стажера, после чего сделал в его сторону один шаг и заговорил снова: — Повтори. Что ты сказал? — Я сказал, что влюбился.