***
С самого утра внутри что-то подсказывало – день будет не без трудностей. Всю ночь Сокджин не мог уснуть, ворочался, вставал с кровати, делал два круга по квартире, заходя на кухню за бокалом воды, и возвращался в постель, но сон так и не шел. Голова гудела от мыслей о новом баре, и идей было столько, что несколько раз мужчина даже порывался взять блокнот и записать все, что надумал за это время. Насчет названия он решил точно и отступать от «Феникса» не собирался. Дальше план двигался к дизайну, и тут возник ряд сложностей: цвет мебели в «Гранате» красно-бордового оттенка, а новый бар Джин хотел сделать в золотистых тонах, затем появилось желание немного изменить концепцию его дела и внести что-то новое. Решение данных проблем в опухшую голову так и не пришло, и Ким решил разбираться с этим на месте. Сейчас он именно для этого и ехал в старое помещение, принадлежавшее его отцу. За руль сел сам, хотел проветриться и отвлечься, но получалось с трудом, и большинство времени мужчина просто залипал на светофоры и белые полосы на дороге, на скорости слившиеся в одну длинную. Телефон, закинутый на переднее пассажирское кресло, внезапно завибрировал, вытаскивая из омута мыслей. На экране высветился номер Хосока, а он звонил крайне редко и только по делу, потому Сокджин заметно напрягся, но вызов принял и поставил на громкую связь, дабы не отвлекаться от дороги. — Слушаю. — Господин Ким, мы немного не понимаем, в чем дело… Все сотрудники уже здесь, но двери закрыты. — Так открой, в чем проблема? Ключи потерял? — Как раз в ключах и проблема. Они не подходят. Джин резко дал по тормозам, собрав на себя кучу ругательств остальных участников движения и гудящий звук сигналов автомобилей. В голове запищало так жалобно и раздражительно, что захотелось выйти из машины и пойти пешком, желательно в ближайшую психбольницу, потому что сил разгребать последствия своих же ошибок уже не осталось. — Что значит не подходит? — выпалил первое, что пришло на ум. — То и значит. Ключ не просто не проворачивается, он даже не входит в замочную скважину. Что происходит? — даже через динамик было слышно, как Хосок нервничает и его голос срывается. — Я почти приехал. Буду через десять минут. Телефон хотелось бросить не обратно на сиденье, а прямо в окно, заодно полетев туда тоже, но Джин только крепче сжал руль, силой обхватив его длинными пальцами, и буквально через секунду колеса его автомобиля издали жалобный писк при сцеплении с асфальтом и машина рванула вперед. Теперь не только белые полосы сливались в одну, но и целый мир вокруг превратился в кашу, что по сути должна быть цветной, а по факту потеряла все краски. «Сэкиль сменила замки» — звучало в голове все время, пока Ким добирался до бара. У парковки собрался весь персонал, и многие из них топтались на месте, создавая суету и панику для остальных, что были более спокойны. Все надеялись на хозяина «Граната», а он в этот момент – только на чудо, и оно появилось прямо за его спиной в лице Намджуна, что припарковался парой секунд позже справа. — Замки сменили, — первое, что выпалил младший, стоило только встретиться глазами с Джуном. — Именно поэтому я здесь. Статьи в журналах не читаешь? — Нет. — И правильно делаешь. Не читай, — отчеканил старший и пошел прямиком к собравшейся толпе, не дожидаясь своего возлюбленного. Обеспокоенность читалась в лицах каждого. Кто-то крутил в руках телефон, постоянно снимая блокировку просто так и снова выключая смартфон, кто-то ходил кругами у входа в «Гранат», зачем-то вглядываясь в замочную скважину, остальные просто ждали, сложив руки на груди или ковыряя пальцами элементы своей одежды. — Должен сообщить вам неприятную новость, — начал Намджун, не заставляя Джина краснеть и нервничать лишний раз, оправдываясь перед своими работниками, — «Гранат» с этого дня закрыт и работа в этом баре для вас прекращается, — со всех сторон посыпались удивленные возгласы и тяжелые вздохи. — Но! И это самое основное «но»… Весь состав продолжит работать в новом баре под названием «Феникс». Сейчас мы занимаемся поиском нового помещения и вынуждены попросить вас проявить немного терпения. В случае, если вы отказываетесь или сомневаетесь насчет дальнейшей работы в новом баре, прошу сообщить об этом или сейчас, или в ближайшее время. — Это из-за того фото? — кто-то из толпы выкрикнул совершенно бестактный вопрос и тут же замолчал, пряча себя в гуще других лиц. Намджун решил это высказывание проигнорировать и лишь взглянул на часы, сделав вид, что вовсе этого не слышал. Хосок быстро сориентировался и взял себя в руки, начав давать указания своим коллегам. Люди потихоньку расходились, оставляя на полюбившихся родных дверях «Граната» тоскливые отпечатки взглядов. — Я позвоню и предоставлю списки тех, кто решил остаться. Надеюсь, у вас получится возобновить работу в кратчайшие сроки. Сокджина я никогда не брошу, и будьте уверены в том, что бармен у вас уже есть. Удачи, — бросил напоследок парень и удалился, не дожидаясь ответа. Намджун поблагодарил за преданность кивком, после чего развернулся на пятках и зашагал в сторону ошарашенного происходящим Джина. Тот уже стоял у дверей, судорожно перебирая сцепку ключей в руках и пытаясь найти нужный ключ, но ни один из существующих не подходил. Все это время в голове была полная каша, не позволяющая мыслить здраво, и даже колени слегка подрагивали от нервозности. — Успокойся, прошу, — Джун мягко положил ладонь на руки возлюбленного, сжимая их и уводя в сторону от замочной скважины. — Замки сменили и уже нет смысла пытаться открыть. У нас есть два варианта развития событий: один из них – судиться, второй… Ты не думал просто оставить это все? Оставить в прошлом весь «Гранат» со всеми его составляющими и начать заново, с чистого листа. Я уверен, что у тебя появилось много загвоздок в плане мебели и всего остального… Это так? — Да какая разница? Там полно моего имущества и это большие деньги. Я вкладывался в этот бар на протяжении долгого времени, и ты сейчас предлагаешь просто развернуться и уйти? Оставить все Сэкиль, чтобы в будущем, смотря на мои диваны и усаживая туда своих гостей, она просто насмехалась? В Сокджине закипала ненависть как к Сэкиль, так и к отцу, который предпочел своему сыну невестку. На подсознательном уровне это ощущалось как предательство, хоть и мужчина уже вполне привык к тому, что от родного папы поддержка никогда не была бескорыстной и за каждым его действием или шагом стояла выгода для самого себя. Однако сейчас такой поступок почему-то болезненно отзывался в груди, несмотря на то, что Джин уже выстроил перед глазами цель, к которой собирается идти без финансовой или моральной помощи своей семьи. В голове все никак не встречался ответ на вопрос: «Почему так сложно быть мне отцом, а не начальником?» Обида засела внутри, сжимая челюсти до боли. Руки продолжали трястись, но теперь они накрыты ладонями, что готовы вытаскивать из всего этого ужаса, прилагая всевозможные усилия. — Едем ко мне. Я заварю тебе чай и мы обсудим дальнейшие наши действия, хорошо? Тебе нужно отдохнуть, я смотрю, ты совсем не высыпаешься в последнее время, — Намджун, не дожидаясь ответа, повел Джина в машину, оставляя его автомобиль на парковке.***
Тэхену в последнее время нравилось, что теперь Чонгук находится рядом постоянно, а если и нужно куда-то срочно уехать, то это бывает редко и совсем не надолго. В объятиях любимого он проводил большую часть дня, независимо от того, включил ли Чон какой-то фильм, чтобы голову не занимали плохие мысли, или же просто отвлекал разными разговорами. Раньше они не болтали так долго в силу отсутствия свободного времени у обоих и сейчас понимали, как много разных тем накопилось для обсуждения. Это и правда позволяло забыться в какие-то моменты, и Тэхен даже улыбался порой искренне, пусть и без былой искры в глазах. Если случившееся – это испытание, то теперь парень уверен, что в этом мире он не остался один. Да, от его семьи остались лишь воспоминания и слезы утраты, но рядом есть люди, которые своими поступками доказывают, что готовы делить как радость, так печаль. В то время, когда Чонгуку приходилось в срочном порядке мчаться на работу или какие-то встречи, Чимин всегда был на связи и в любой момент брал трубку, будучи в полной готовности выслушать как слезы, так и часовой монолог друга, где по десятому кругу звучали слова о несправедливости жизни. — О чем задумался? Мы с тобой говорили о машине и твоем способе добираться в будущем до работы, — Чон нежно поглаживал макушку Тэ, перебирая пальцами вьющиеся пряди волос. — Раньше я добирался на автобусе и меня в принципе все устраивало, если не учитывать дни, когда на улице адское пекло, но я привык уже. — Я хочу быть уверенным, что с тобой все в порядке и ты добрался до работы в целости и сохранности. Но речь не только о работе, вы ведь любите гулять с Чимином допоздна… Что думаешь о личном водителе? Для меня это не проблема. — Гук-а, — Тэхен быстро привык обращаться так, и ему казалось, что таким образом они шагнули на еще одну ступеньку выше в их взаимоотношениях. — Я знаю, что для тебя не проблема любая моя просьба, но я-то не важная особа, чтобы ездить с личным водителем… — Что значит «не важная особа»? Ты любимый человек Чон Чонгука, а значит твоя безопасность и твой комфорт стоят выше моих. Тэ одновременно смущался и ликовал в душе, когда слышал такие слова. Впервые он чувствует, как заботятся о нем и переживают за него, вместо того, чтобы нести самостоятельно все на своих плечах. Раньше любая сложность ложилась тяжким грузом на простого школьника и парень знал, что никто другой не поможет, а сейчас у него есть Чонгук и его твердое «Не волнуйся, я все решу». Тэхен не выжил из ума и прекрасно помнил о том, что будут проводиться похороны и их организация – дело не из легких, как морально, так и материально, но мужчина полностью взял эти вопросы и трудности на себя. — Хорошо, если ты считаешь, что для меня так будет лучше, то я полностью тебе доверяю. Только можно мой водитель будет не с таким взглядом, как твой? Он меня пугает иногда. Чонгук рассмеялся, вспоминая о том, как его личный шофер, по словам Тэхена имеющий грозный взгляд, открывал свою мягкую и ранимую душу. Однажды Кибом, предварительно извинившись, резко остановил машину прямо посреди оживленного перекрестка и выбежал из машины, размахивая руками в разные стороны. Чонгук лишь наблюдал, оторвав взгляд от телефона и изогнув одну бровь. Каково было удивление, когда водитель вернулся в автомобиль, удерживая в руках маленький пушистый комочек серого цвета. Как Кибом смог разглядеть котенка посреди набитой машинами дороги? Вопрос для Чона до сих пор актуальный, но именно этот случай дал понять, что не стоит судить людей по обложке. — Он на самом деле очень проницательный человек, просто серьезно относится к своей работе и знает, какая на нем лежит ответственность. — В любом случае, это уже твой водитель… Может, есть кто-то помоложе и подобрее? — Добавь еще «покрасивее», и тебя будет катать дедуля лет семидесяти. Если минутой ранее Чонгуку было весело, то сейчас это странное чувство напрягло, будто внутри что-то стянулось узлом. — А ты, оказывается, умеешь ревновать? — ухмыльнулся Тэ, ближе двигаясь к мужчине. Ревность. Вот как это называется… Чон уже и забыл, каково это быть собственником. Его никогда не волновало, где и с кем Сокджин, ведь привязанности или чувств Чонгук к нему не испытывал и своим не считал. Просто партнер в постели и иногда даже приятный собеседник, в тех случаях, когда снова не заводил свою шарманку с намеками на чувства и что-то большее, чем просто секс. Оказывается, ревность обжигает внутри сильнее, чем ярость или тревога, вероятно, от того, что объединяет в себе две эти эмоции. — Я бы на твоем месте так не ухмылялся тут. Не забывай, что я глава юридической корпорации… — На что ты намекаешь? Тэхен даже поднял голову, вопросительно взглянув на мужчину. — Просто не рискуй, малыш, — мягкий поцелуй в макушку с довольной улыбкой. — А если я буду тебя ревновать? Я даже не уборщик в офисе главы юридической корпорации, простой официант в баре. Мне тогда что делать? — Я не дам тебе повода усомниться в моей верности. Никогда. Тэхен даже не знает, зачем задал этот вопрос, ведь Чонгук и правда никогда не давал повода для ревности. Как только между ними начали появляться чувства, Сокджин отошел на второй план, и Тэ, если и видел их рядом, знал, что этого или требует ситуация на работе, или же так проходит их обычная встреча общей компанией, где Гук теперь старается держать с Джином дистанцию. Парень хотел бы озвучить свои мысли о том, что на самом деле доверяет целиком и полностью, но на всю квартиру прозвучал глухой стук, какой они всегда слышат при визите Чимина, только теперь будто бы с нотками нервозности. Один Пак, зная про наличие звонка, игнорировал существование такого предмета и стучался. — Уверен, что это Чимин. Пойдем, — Чонгук лениво поднялся с кровати, утягивая за собой любимого. Никогда еще мужчина так усердно не скрывал улыбку, как в те моменты, когда за спиной снова слышались шаги Тэ и шуршание домашними тапочками. — Звонок, Чимин… — устало пробормотал Чон, стоило ему провернуть защелку и подтолкнуть дверь вперед. — У нас есть звоночек, вон там… Беленькая штучка такая, с кнопочкой. Ты нам так дверь проломишь когда-нибудь. — Хорошо, что ты начал диалог именно с двери, потому что в ней и кроется вся проблема. Замки сменили и «Гранат» закрывается, Сокджин в шоке, Намджун тоже, но тщательно это скрывает, а я на какое-то время теперь без работы… Ты, кстати, тоже, — Чимин кивнул другу и ввалился в квартиру, как в свою собственную, тут же принимаясь разуваться. — Как это… закрывается? — Тэхен первым делом посмотрел на Чонгука, спокойно отреагировавшего на новость. — Будет у вас работа, не нужно суетиться и волноваться, просто дайте Джину время. Пак так распереживался, что тут же прошмыгнул на кухню и полетел к холодильнику. Чон внимательно наблюдал за невысоким парнем, быстро пролетевшим рядом и без каких-либо вопросов принявшимся раскрывать все ящики, в которых должна быть еда. — Он к тебе домой всегда так заходил? Ну, то есть, ни «привет», ни «как дела?», а сразу с порога выпалил все, что держал в себе всю дорогу, и понесся сметать все, что пригодно для употребления внутрь. — Да, привыкай… — Тэ похлопал мужчину по плечу, поджав губы, и обернулся в сторону кухни. — Чимин, мармеладки мои! — Поздно! — послышалось едва разборчиво из-за шуршания обертки. — Я куплю тебе новые… Хочешь, всю их компанию куплю? — Чонгук… Остановимся просто на пачке… Или на трех. — Понял. Пойдем тоже перекусим, а то для нас, кажется, через минут пять уже ничего не останется. Компания из трех человек собралась вместе у небольшого стола. Чимин мешал в себе все, что можно: и острое, и сладкое, и просто соленое, попутно размахивая руками в разные стороны и рассказывая с набитым ртом, что происходило ранним утром около бара. Тэхен лениво ковырялся в тарелке палочками, за что получал неодобрительный взгляд Чонгука, а сам же Чон старался по мере возможности уклоняться от пролетающих перед глазами ладоней Пака. — В конце нам сказали о том, что будет открываться новый бар и мы все приглашены продолжить свою работу там. Лично я соглашусь с удовольствием, а ты, Тэ? — Я думаю, что тоже не откажусь. — Вам так понравилось работать на Сокджина? — наконец заговорил мужчина, откладывая в сторону столовые приборы. — Не буду врать, больше всего мне понравился белый конверт и все его содержимое, но и минусов в работе на Сокджина я особо не увидел, если не учитывать Хосока, — Чимин тут же брезгливо скривился, сложив руки на груди. — Вы же, насколько я знаю, хорошо общались раньше… Что произошло? — Чонгук старался не подавать вид, что уже знает эту историю вплоть до мельчайших подробностей благодаря Тэхену. — Я бы сказал, что он мой бывший, однако даже этот факт наш уважаемый бармен высмеял, указывая мне на то, что нет и никогда не было никаких «мы». С того момента я делаю все, чтобы он перед сном, вспоминая постыдные случаи из своей жизни, первым делом прокручивал в голове то, что упустил такого, как я. Роковая ошибка, — Пак оскорбленно задрал подбородок к верху, уводя взгляд в сторону, чем рассмешил обоих своих собеседников. — Он будет жалеть об этом каждую ночь, не волнуйся, Мини. Стоило Тэхену договорить, из прихожей послышался отчетливый хлопок дверью, а затем и два характерных щелчка замком. — Чонгук, это я! — прозвучало отдаленно, но по голосу и мгновенно появившейся на лице Чимина улыбке все уже поняли, кто конкретно пришел. — Ну что за день такой? Не квартира, а проходной двор… — пробурчал Чон, откинувшись на спинку стула и ожидая, пока еще один гость войдет на кухню. Юнги с привычным довольным выражением лица и широкой улыбкой продефилировал по комнате с тремя пакетами в руках и, приблизившись к трем собравшимся, не обращая внимания на посуду, поставил все на стол. — Вот, это вам, — пододвинул первый пакет к Тэхену и Чонгуку, нарушая шорохом образовавшуюся тишину. — А это тебе, принцесса, и, кстати, собирайся, нам нужно ехать. Надень что-то из моего подарка… Пак округлил глаза и уставился на мужчину, сложившего на груди руки в ожидании. — Куда мы? Я сегодня немного не в том настроении, чтобы посещать мероприятия… — Всего лишь знакомство с моими родителями. Нормальное знакомство, а не в… — Не надо! — перебил Мини, тут же вскакивая со стула. — Понял, сейчас соберусь. Чимин быстро удалился вместе с пакетом, попутно заглядывая внутрь и скрывая улыбку, Тэхен же метался взглядом от Чонгука до Юнги, пытаясь понять, что значит «нормальное знакомство, а не…», однако Чон на этот раз тоже не был в курсе происходящего и смотрел на друга с таким же непониманием. — Твои родители снова приехали без предупреждения? — вдруг решил уточнить Гук. — Да, только не продолжай забрасывать меня вопросами, сам ведь уже догадался. Мужчина лишь усмехнулся, после чего перевел внимание на пакет, принесенный Юнги. Внутри лежало что-то, упакованное в отдельную полупрозрачную обертку, и какие-то вещи из светло-серой ткани. Тэхен тоже устоять не смог и первым залез в пакет, наскоро распаковывая подарки. — Гук-а, смотри, это же парные… — длинные пальцы медленно расправили материал, — боксеры? Юнги, ты издеваешься? — Это еще хороший подарок… Мин всегда знает, чем удивить, — Чона на этот раз изобретательность друга явно не удивила, и тот просто откинулся на спинку стула, наблюдая, как Тэ распаковывает все остальное. — О-о-о, а вот это круто. Чонгук, сегодня у нас будет день спа, смотри, сколько тут масок и кремов, я о таких только мечтать мог в старшей школе, они же ужасно дорогие. — Это вам занятие на то время, пока не будет Чимина. Я привезу его обратно часа через два, а вы пока развлекайтесь. Чимин как раз в этот момент вышел из спальни во всем новом: джинсовые шорты почти до колена, свободная шелковая рубашка с абстрактным узором и черная футболка. Образ отлично подчеркивал темные волосы Пака и блестящие от радости глаза. — Понимаю, что ты уже догадался, но озвучу вслух… Ты прекрасен. Небольшую коробочку видел? — Юнги уселся на стул, закинув локоть на спинку. Парень смущенно заулыбался и лишь вытянул вперед правую руку, покрутив ею в воздухе. На худом запястье красовался тонкий браслет в виде цепочки, и неизвестно, что сверкало ярче, новое украшение или сам Чимин. — Дорогое, наверное, — озвучил свои мысли Тэ, засмотревшись на полноценный образ друга. Чонгук в своей голове уже выстроил план, как в ближайшее время дарит своему возлюбленному целую коллекцию этого бренда. Сам удивился с того, что ни разу не преподносил Тэхену что-то действительно дорогое и даже не подозревал, что этим самым дорогим является он сам. Ким всегда смотрел на него с горящими глазами, просто потому, что он рядом и всегда готов прийти на помощь, отложить все дела, чтобы не обделять моральной поддержкой, да и элементарно быть опорой, какой Тэ давно уже не видел в своей жизни. Любые проблемы или сложности Чон готов взять на себя, и это самый важный подарок, что когда-либо получал Тэхен. — Мы поехали, а вы не скучайте. Не успеете соскучиться – и мы вернемся, — произнес Юнги, лениво поднимаясь со стула. — Ты прав, не успеем, — Чонгук вновь ухмыльнулся, как будто бы с издевкой поправляя пальцами белье, разложенное прямо на обеденном столе. Тэхен даже возразить словам мужчины не успел, как оба гостя поспешно удалились из комнаты, суетясь, быстро обуваясь и переговариваясь о чем-то шепотом. Через пару минут в квартире снова наступила тишина, перебиваемая лишь привычным шумом улиц Сеула. Чонгуку такая атмосфера нравилась, особенно когда рядом Тэ. Еще радовало, что парень понемногу начинает приходить в себя и улыбается все чаще. Случается, конечно, и такое, что слезы вырываются наружу, заменяя собой более-менее спокойное расположение духа, но это только по той причине, что Тэхену становится не по себе от мысли о недостаточном внимании к подготовке похорон. Ким считает, что обязан в такое время находиться рядом с мамой, но вскоре сам же признает, что с моральной точки зрения он просто не справится и обстановка траура будет давить на больное лишь сильнее. Чонгук с этим соглашался, уверяя, что Нгуен при любых обстоятельствах хотела бы видеть сына счастливым, получающим радость от каждого прожитого дня и, более того, желала бы, чтобы ребенок запомнил ее такой же: с безмятежной улыбкой, блестящими глазами и раскрытыми для теплых объятий руками. Такой Нгуен была до болезни, и этот ее образ прочно закрепился в голове Тэ. Он старался держать в памяти лишь светлые моменты, где их семья была вместе, где дом был наполнен уютом, улыбками родителей и звонким смехом двух сыновей. — О чем задумался? — Чонгук редко позволял Тэхену оставаться наедине со своими мыслями и, даже если те не самые приятные, все равно просил поделиться этим. — Думаю о том, что мама теперь наверняка рядом с Минсо… Она так по нему скучала и сейчас, наверное, неимоверно счастлива. По крайней мере, я хочу, чтобы это было так. — Уверен в этом… Чон мягко поцеловал Тэ в макушку, а сам глубоко задумался, ведь это имя почему-то прочно засело в голове, будто подсознание пыталось дать какие-то сигналы, но распознать их оказалось крайне трудной задачей. «Ким Минсо… Что-то очень знакомое, но я не могу вспомнить, где уже слышал это», — прокручивал в голове мужчина, стараясь найти подсказку, но все тщетно. Чонгук не стал задавать лишних вопросов о брате, дабы не выводить лишний раз на негативные эмоции. Сейчас Тэхен казался спокойным, даже при разговоре о маме, и это не могло не радовать. Парень вообще всегда быстро приходил в себя, просто потому что уже привык. Раньше не было времени и возможности уделять много внимания своему настроению или расположению духа, жизнь текла дальше, а вместе с каждым новым днем в расписание включалось все больше задач и сложностей, требующих решения в кратчайшие сроки. Пусть сейчас рядом Гук, готовый и горы свернуть, и купить компанию, выпускающую любимые мармеладки, но внутренние устои, сложившиеся с годами, уже никуда не денешь, однако, кажется, это и к лучшему.***
Намджун устало потирал глаза, слушая продолжающееся вот уже часа полтора нытье Джина, который успел вспомнить как и мелочи, так и серьезные сложности, связанные с мебелью в «Гранате». В квартире ужасно душно, и голова пухнет то ли от недостатка кислорода, то ли от навалившихся проблем. — Я тебя прошу, пожалуйста, прекрати… Тебе нет смысла судиться с Сэкиль. Я бы на твоем месте и близко к полицейским участкам не подходил. Ты чудом избежал подозрений при прошлой неурядице с той женщиной, и под словом «чудо» я имею в виду ту же самую Сэкиль, которая в любой момент может открыть свой рот и мгновенно закрыть тебя. За решеткой. И не только тебя, а всех нас, ведь если ты забыл, то мы все в этом участвуем. Огромное ей спасибо за то, что она еще молчит. Сокджин немного успокоился, потому что его бывшая супруга и правда была в курсе каждого их дела, и, несмотря на то, что чаще всего сама принимала участие в аферах, с ее мышлением и знанием законодательства обойти стороной наказания проще простого. При визуализации тюремной жизни стоимость диванов и все приложенные усилия смиренно уходили на задний план, а в груди переставало жечь от злости и негодования. — Я хочу позвонить отцу. Сэкиль пусть делает, что хочет, но я не хочу, чтобы мой родной человек принимал противоположную мне сторону. Если он мною недоволен, то пусть остается вне конфликта и не участвует в наших разборках. — Хорошо, — Намджун лишь кивнул, после чего опустил взгляд к документам, что держал все время в руках. Сокджин достал телефон не сразу, с несколько секунд обдумывал, как и что он будет говорить, потому что своего родителя знает слишком хорошо. Пара лишних слов – и вызов будет сброшен, после чего придет смс: «У меня нет времени». Их разговоры всегда были короткими и исключительно по делу. Даже поздравления с днем рождения звучали сухо, будто диалог ведется с недолюбливающим его начальником. Пальцы медленно вытянули из кармана смартфон, а губы в этот момент беззвучно проговаривали каждое слово, вместе с тем соблюдая все нужные паузы в речи. Набрав нужный номер и прикусив щеку изнутри, Джин заметил, как трясутся его руки, и внутри все сжалось в огромный, тошнотворный ком, но гудки уже идут и вновь ощущаются как смертный приговор. — Слушаю, — послышался суровый хриплый голос из динамика. — Отец, я хочу поговорить с тобой серьезно, — начал мужчина несмело, но затем продолжил более уверенно, получив еще один кивок, только уже одобрительный, от Намджуна. — Я знаю, что наше с тобой общение всегда складывалось не самым лучшим образом, не таким, как должно быть у папы и сына, но сейчас я хочу тебя попросить лишь об одном… Поступай не как отец, а как папа, просто потому что я твой сын, а не подчиненный. Я не буду уволен из семьи и не покину твою «кампанию» Ким, я буду оставаться твоим ребенком. Если ты не хочешь принимать мою сторону, не принимай никакую. Сэкиль не твоя дочь, но она меняет замки на твоем баре, чего мне ты сделать не позволял. Не буду спрашивать, почему ты так поступил, прошу лишь впредь помнить, что мы семья, несмотря на то, что мои взгляды для тебя отвратительны. Джин замолчал и с удивлением отреагировал на тишину в ответ. Более того, его ни разу не перебили и не вставили в разговор свои понятия о жизни или привычное: «Каждая моя минута стоит денег, говори короче и яснее». Мужчина даже успел подумать, что отец давно сбросил вызов, но на другом конце прозвучал тяжелый вздох, а затем последовал и долгожданный ответ. — Сэкиль не имеет никакого отношения к «Гранату». Как ты и сказал, ты мой сын, и я решил, что останусь в стороне, а бар как был моим, так и останется. В будущем ты скажешь мне спасибо за такой толчок к самостоятельной жизни, пусть это и достаточно грубо. Встань уже наконец на ноги, сын. Ты не инвалид, но тебе удобно в этой коляске, и пока ты думаешь, что едешь впереди, не забывай, что сзади кто-то подталкивает. Возьми себя в руки и начни с чистого листа. Сам. Теперь твой путь зависит от тебя, а не от того, кто толкает. Удачи, Джин. Короткие гудки мужчина уже не услышал, потому что в голове появился лишний шум и звон. Отец никогда не говорил с ним так и неизвестно, почему вдруг захотел. С одной стороны, стало намного легче оттого, что родитель не будет участником мстительных планов Сэкиль. С другой стороны, стало не по себе оттого, что впервые он согласен со словами папы. Весь «Гранат» олицетворяет коляску, и Джину было вполне комфортно, когда у предприятия уже есть клиенты, посетители, реклама и все остальное, необходимое для дальнейшего развития. Это не его заслуга. Да, он прикладывал усилия для того, чтобы бар пользовался такой же популярностью и поддерживал его имидж, но все дело именно в том, что «Гранат» существовал до него и будет существовать после, а это означает, что Сокджин – далеко не главное звено в этом бизнесе. — Все нормально? Мне кажется, ты побледнел. Он тебя так и не понял? — Нет, оказывается, это я его не понимал. Все в порядке. Ты поедешь со мной? — Куда? — Джун отложил бумаги, заинтересовавшись внезапной инициативой сделать хоть что-то. — Я хочу посмотреть помещения и как можно скорее подписать договор купли-продажи. Намджун даже опешил на пару секунд, изогнув брови и уставившись на возлюбленного. — Даже не знаю, кого я недооценивал больше – твоего отца или тебя… Конечно, я поеду с тобой, только сделаю пару звонков, чтобы нам подобрали подходящие варианты и связали с владельцами. Буквально через двадцать минут двое мужчин покинули квартиру, при этом не перекинувшись друг с другом ни одним словом. Джун пытался разобрать беспорядок в своей голове, освобождая место для четкого списка, где по пунктам расписаны все мелочи, которые необходимо учесть, просматривая помещения и договариваясь о сделке, а Сокджин мысленно вырисовывал план дальнейших своих действий, начиная от множества встреч с необходимыми лицами, заканчивая преждевременной усталостью от большого количества дел и работы. Первое в списке помещение было всего в пятнадцати минутах езды от квартиры, потому очень скоро мужчины уже стояли внутри высокого здания, осматривая все вокруг. Высокие потолки и окна, противоречащие планам Джина на «Феникс», сразу отталкивали. В предпочтениях был бар с тусклым неестественным освещением, да и метраж хотелось бы значительно больше. Намджун же больше обращал внимание на странности в разговоре с владельцем. Тот заметил отсутствие третьего лица, каким должен являться юрист, и умело изворачивался от многих даже незначительных вопросов, натягивая странную глуповатую улыбку. — Я хочу увидеть документы, подтверждающие права на объект недвижимости, — отчеканил Джун, сверля суровым взглядом владельца, на что тот моментально стушевался и, многократно кивая, удалился. Мужчина редко разговаривал таким строгим голосом, потому Сокджин быстро переключился, попытавшись вникнуть в суть диалога. — Хочешь понять без юриста, есть ли риски для меня, как для покупателя? Я думал, мы дождемся Инсона, — вполголоса заговорил Джин, как только владелец удалился. — Сейчас напишу ему, чтобы ехал сразу на второй адрес. Тут уже все понятно. Документы хочу проверить, чтобы убедиться. Как и предполагал Намджун, в бумагах было множество сомнительных моментов, как и в речи самого собственника, потому мужчины вскоре покинули помещение и отправились дальше по списку. Около двух часов эти двое разъезжали по городу, выискивая что-то подходящее уже вместе с юристом, и постоянно встречались какие-то препятствия: плохое расположение, слишком маленький метраж для воплощения всех идей Сокджина, спорный характер прав на объект недвижимости и множество других мелочей, вымотавших будущего покупателя до почти полной потери надежды. На переднем пассажирском сиденье в автомобиле Намджуна мужчина рассматривал улицы, сливающиеся от скорости движения в одну цветную мутную полосу, и, останавливаясь на светофорах, изучал людей, зачем-то пытаясь по выражению их лиц угадать, плохой ли у них сегодня день. Вероятно, это один из способов отвлечь себя от жужжащих в голове мыслей, большинство из которых за такое количество минут сменились на негативные. Инсон сидел спокойно сзади, изредка задавая Джину необходимые для составления общей картины вопросы. Время шло, и предчувствие полного провала от безуспешности поездки все росло и росло. Намджун немного сбавил скорость, чуть нагибаясь вперед, чтобы рассмотреть здания вокруг. Глазами бегал по определяющим вывескам, но никак не мог найти нужный номер. — Может, не туда заехали? — заговорил Инсон, тоже уставившись в окно и прищурившись. — Нет, все, вижу. Автомобиль вновь ускорился, но лишь на пару секунд, после чего плавно затормозил на парковочном месте рядом с невысоким зданием. На вид не самый богатый район и проходимость не такая высокая, как в центре города. Чем-то напоминало расположение «Граната», который с первого взгляда можно было принять за забегаловку, но в этом был свой смысл и, учитывая то, что Содружество все еще существует, важно было не привлекать много внимания. Мужчины вышли из машины и без прежней спешки дошли до высоких деревянных дверей с уличным навесным фонарем сверху. По бокам два небольших окна и, несмотря на то, что над головами вовсю еще светило солнце, внутри было достаточно темно. — Владелец должен быть здесь с минуты на минуту. Инсон, ты его уже знаешь, я заключал с ним сделку и уже покупал у него помещение для одной из моих точек, — проговорил Намджун, копаясь в карманах брюк в поисках пачки сигарет и зажигалки. — Уже знаю, — мужчина помахал в воздухе телефоном, где на экране светился список адресов и полные имена владельцев. Не успел мужчина закурить, как из-за угла показалась серебристая иномарка со знакомым номером. Тяжело вздохнув и опустив печальный взгляд на горящий огонек зажигалки, Джун убрал сигарету обратно в бумажную упаковку и кое-как натянул приветливую улыбку. Из автомобиля тем временем вышел высокий и не совсем молодой человек, попутно поправляя ворот черной рубашки. — Вы уже здесь… Прошу прощения за ожидание, пробки, сами понимаете. Трое только многозначительно кивнули, не спуская глаз с приближающегося владельца помещения. Тот в свою очередь уже держал в ладони связку ключей и без лишних слов прошел мимо мужчин, поспешив открыть двери и впустить смотрящих внутрь. Джин с замиранием сердца наблюдал за тем, как взору открывается небольшой, но при этом широкий коридор, а за ним уже виднеется огромная просторная комната. — Какая площадь? — моментально вопросил Намджун, проходясь взглядом по потолкам, стенам и присматриваясь к ремонту. — Семьсот тридцать… Для бара, мне кажется, замечательно. Сокджин обошел все комнаты, что находились за большой площадкой, которую он уже приметил для основного зала. Нашел место, где будет его кабинет и подсобка, даже для VIP-зон отыскал отличное пространство, и в голове, пусть пока не совсем четко, вырисовывался дизайн, расположение столиков и барной стойки. Не помещение, а мечта, да еще и расположение вполне удачное для их организации. Со временем мужчина смог собрать постоянных клиентов с рвущимися от купюр кошельками, и тех вполне устраивало то, что «Гранатом» руководил именно он, потому в первых посетителях сомнений не было, главное обзвонить всех до единого и сообщить о переезде всего их состава. Ремонт предстоит не из легких, да и вся работа, касаемая нового помещения, требовала много времени и денег. Если с первым у Сокджина проблем не возникнет, то со вторым намного тяжелее, и цифры на банковских счетах морально зажимали в угол, отчего внутри появлялось много противоречий и сомнений. — Ну как тебе? — неожиданно подошел со спины Намджун, приобнимая за плечи. — Замечательно, меня все более чем устраивает, — Джин даже поддался внезапной ласке, мягко положив ладонь на руку любовника. — Тогда я попрошу оформить договор в ближайшее время. Копии сразу же отдадут Инсону, этим мы с тобой голову занимать не будем, но займемся кое-чем другим завтра… Нужна же команда, которая будет делать ремонт, и хороший дизайнер. Обговорив с владельцем все тонкости и согласившись на покупку, мужчины, уставшие, но по-своему довольные, уехали обратно в квартиру Намджуна.***
На парковке творится типичная суета, люди с бумажными брендовыми пакетами грузят свои покупки в багажники автомобилей, увлеченно переговариваясь или со спутником, или по телефону, зажав его меж плечом и щекой. Есть те, кто просто прогуливается, никуда не спеша и наслаждаясь красотой центральных улиц Сеула. Из машины это все кажется иным миром, будто бы лобовое стекло – это огромный экран, транслирующий фильм. Мужчине не понятна такая жизнь… Спонтанное желание поехать в какой-нибудь магазин за очередной стопкой вещей, которую наденут всего лишь раз на очередную встречу с похожими состоятельными людьми. Ему бы заехать в простой продуктовый и выбирать что-то, не глядя на ценники. У богатых же это совершенно нормальное положение дел, но не у тех, кто работает на тех самых богатых. Пассажир, которого он должен ждать часа два, не меньше, совсем недавно вышел из автомобиля в сопровождении своего возлюбленного и его семьи. Есть время расслабиться, но после одного разговора, состоявшегося совсем недавно, внутри большим колючим комом скачет тревога и на месте от этого не сидится. Рука тянется к пачке сигарет, но действие прерывает вибрация телефона, что лежит в кармане брюк. На экране снова «Неизвестный абонент»… Он всегда звонит с разных номеров, и после пятого такого желание сохранять пустышки в телефонную книгу совсем пропало. — Здравствуйте, я слушаю, — с тяжелым вздохом, как обычно. — Ты один? Есть разговор. Как всегда. Разговор за разговором, отбирающий все моральные силы и спокойный сон. Есть ли возможность сбросить вызов и не идти тропинкой, ведущей в неизвестность? Есть, но руки связывает обещанная сумма, которой можно закрыть все долги, и даже останется на то, чтобы побаловать детей и жену чем-то стоящим. — Да. — Ждать больше нет смысла, действуй прямо сейчас. Привезешь в назначенное место, там и получишь оплату. — Это очень рискованно, подозрения сразу падут на меня. Вы хотите меня подставить? — голос начинает дрожать, а пальцы свободной руки попутно пытаются нащупать пачку сигарет в кармане пиджака. — Я обо всем позабочусь. Твое дело – привезти, выслушать меня и уехать. У нас был уговор, даже не вздумай отказываться. У меня записан каждый наш разговор, и ты знаешь, что с тобой будет, если запись получит он. Все в горле пересохло, а воротник рубашки вдруг начал сильно душить, будто это руки собеседника. — Я все сделаю. — Вот и замечательно. Веди себя, как обычно, не привлекай лишнего внимания своей нервозностью, — брошено с нотками отвращения и кажется, на лице появилась привычная ухмылка. Короткие гудки. Сердце сжимается в груди, а взгляд становится тяжелым. До звонка эти два часа ожидания казались невыносимыми, теперь же хочется, чтобы они тянулись вечность. До совершения поступка под названием «предательство» осталось совсем немного…