Поцелованный ландыш

"Мы мечемся в поисках себя, а в итоге приходим к тому, что уже было в нас самих, только мы не придавали этому значения, либо думали, что это не то, чего мы ищем" Анна Кудашева

      Испытательный срок Коврова в НИИЧАВО прошёл насыщенным новыми впечатлениями потоком.       За первый рабочий день чародей познакомился со всем устройством НИИ. Не успев забрать бумаги в одном отделе, его сразу же посылали в другой, из него — в виварий, оттуда — снова в первый. К обеду непривыкшая к столь частым перемещениям голова пошла кругом. Вспомнив о приглашении Романа, Витя решил навестить нового знакомого и отдохнуть. Обеденный кофе в приятной компании принёс ещё и новое знакомство — Ковров встретил самого У-Януса Полуэктовича. Вежливо ответив на обыкновенный для этого человека вопрос, Витя ещё немного поговорил с Ойрой-Ойрой и продолжил работать. Под конец смены не только голова, но и ноги пошли кругом — не везде магистр решил рисковать и перемещаться, поэтому приходилось добираться на своих двоих. Домой он возвращался с Амперяном, который в красочных подробностях пересказал самое интересное из сегодняшнего собрания, на котором присутствовал.       После ужина Ковров устало рухнул на кровать и набрал номер друга, чтобы обменяться новостями: так он узнал, что заместо ушедшего магистра Фоме приставили молодого выпускника-магистра Гришу, что согласная выйти замуж Шемаханская перенесла свадьбу на неопределённый срок, да и Ваня с Аленой решили не спешить — посчитали необходимым познакомиться семьями, дабы избежать неудобных вопросов и сюрпризов. После долгого разговора уставший Витя мгновенно уснул, даже не вернув телефон на рабочий стол.       Во второй день Коврова поощрили монотонной работой с разбором, организацией и учётом рукописей мудрецов древнего мира, привезённые в отдел Смысла Жизни по специальному заказу Невструева. Сменить активность на сидячий образ жизни оказалось крайне неприятно для спины. Вспомнив незаменимое Брылевское беспокойство и врачевание, Витя в очередной раз пожалел, что не владеет необходимой наукой.       Среди солёных свитков и жухлых пергаментов Коврова и застал Корнеев. Прознав о новых источниках и что работу с ними поручили новенькому, Витька пришёл удовлетворить своё любопытство. Получив ответ об содержании просмотренных источников, маг в обыкновенной грубой форме сделал замечание по поводу медленной работы. В ответ на замечание Ковров попросил товарища не мешать работать, если тот не желает помочь. Корнеев парировал тем, что в НИИ благотворительностью любит заниматься только Киврин, а сотрудники Хунты вовсе должны забыть это слово или выметаться в другой отдел. На столь интересное предложение Витя ответил вежливое "не дождетесь", и проводил Корнеева за дверь. Спустя некоторое время спокойной работы Витька снова нарисовался в поле зрения Коврова, колким взглядом ответил на раздражение и с милосердной фразой: "А то на тебя без слез не взглянешь" бросил товарищу флягу с живой водой. "Так бы сразу" — поблагодарил за помощь Витя.       Глоток живительной субстанции облегчил самочувствие. С критическим ужасаньем окинув фронт оставшейся работы, Ковров достал старый учебник, нашарил формулу и со второй попытки воссоздал своего дубля, способного заниматься сортировкой рукописей по содержанию, периоду создания и автору. Работа ускорилась. Несмотря на это, на работе все равно пришлось задержаться. Вид разложенных по местам и порядку рукописей и заполненная ведомость явно говорили, что лишнее время в НИИ прошло не зря.       С чистой совестью возвращаясь в общежитие, Витя вспомнил о том, что вчера вымотался и совершенно забыл набрать Алену. Новый дом встретил чародея аппетитным ароматом — вовремя вернувшийся Эдик вовсю занимался ужином. Убедившись, что соседу не нужна помощь, Витя направился к себе.       Звонок остался без ответа. Набрав номер повторно и вновь не дождавшись ответа, Ковров сослался на занятость возлюбленных. Но обещание рассказать о первом впечатлении нарушать было некрасиво, и в ход пошла бумага и заранее купленный конверт.       — Вить, ужин готов. Подтягивайся на кухню, — появившийся в проеме Эдик с интересом посмотрел на склонившегося над листом соседа. — Неужели Кристобаль Хозевич настолько зверь, что дал тебе задание на дом?       — Нет, что ты. Он Великий Инквизитор, но не зверь, — Витя обернулся и показал подписанный конверт. — Письмо в Китежград пишу.       Магистр прошел в комнату и подошел к столу.       — Письмо — интересно. Но не проще позвонить?       — Я звонил. Заняты, не взяли трубку.       — Досадно, — отозвался Амперян. — Может позже допишешь — там все на столе стынет.       Согласительно кивнув, Витя отложил черновик письма на край стола. Не привыкши к размерам новой мебели, он не рассчитал площадь столешницы, и записная книжка с многочисленными вкладышами упала на пол.       Еще стоявший поблизости Эдик быстро поднял блокнот и начал собирать выпавшие записки и фотографии. Не имея привычки лезть в душу и задавать возможно каверзные вопросы, антропоцентрист даже взглядом не задерживался на записях или изображениях. Но когда в его руке появилась фотография миловидной девушки, от которой словно исходил свет, магистр невольно замер.       — Алена, — собрав остальные фотографии в стопочку, пояснил Витя. — Вот ей-то я и пытался сейчас дозвониться.       — Очаровательная ведьмочка, — искренне заметил Амперян. — Не могу только понять, на кого похожа… Точнее — на что. На цветок какой-то…       — На ландыш.       Витя нахмурился. Ландыш? С каких пор он ассоциирует Алену с этим цветком? Или наоборот — цветок стал ассоциироваться с Ней? И почему ландыш? Фонарик для гномов, упавшие капельки пота с тела богини Дианы, смех впервые полюбившей мавки, горькие слезы неразделенной любви царевны Волховы — какая из легенд, прочитанных Витей, повлияла на это сравнение? Или в весеннем цветке действительно было что-то призрачное, но так похожее на Алену?       — Точно, — улыбнулся Эдик и вернул фотографию. — Ландыш серебристый. А вот моя Майка — орхидея.       Третий день в НИИ начался с утреннего визита Хунты. Внимательно сверив заказанные рукописи с накладной и заполненной новичком ведомостью, корифей дал новое задание, рассчитанное на два дня работы, и сообщил, что учтенные материалы заберут завтра и до этого момента Ковров отвечает за них. Новое задание показалось достаточно интересным и понятным, и Витя с натренированной сноровкой взялся за ее исполнение.       Мерное выполнение рабочих обязанностей прервал женский крик и последующие за ним звон и грохот. Не успел Витя подняться с места, как дверь грубо распахнулась, и на пороге появился абсолютно голый человек неприятной наружности с бешено-оживленным взглядом. Витя пораженно поднял брови.       — Ты? — незнакомец шагнул навстречу. — Нет. Нет, не ты. А кто? Что? Оно? Нет.       Безумный взгляд начал без стеснения рыскать по помещению в поисках "того, не зная чего". В дверном проеме показалось бледное личико Стеллочки — вид голого мужчины заставил ее снова вскрикнуть и закрыть лицо руками.       — А ну, — Витя быстро снял часы и сунул в карман. — Стой на месте… Где твое психополе?       — Он — кадавр, — сдавленно отозвалась ведьма. — К-колдовство не поможет.       Тем временем внимание безумного порождения привлекло содержимое шкафа. Широким прыжком оно оказалось прямо напротив него и уже было потянуло свои дрожащие руки к образцу "Шкатулка Пандора-2", как чародей закрыл полки собой и угрожающе поднял руку.       — Тронешь образцы — испепелю. Про огненный знак слышал?       — Я его не ищу, — кадавр снова окинул помещение взглядом и погрустнел. — Нет. Здесь нет. Не оно, не оно…       Также резво он направился к выходу. На пороге он пугающе глянул на ведьму — та вжалась в стену — и исчез в коридоре. Ковров напряженно вздохнул.       — Это еще что за чертовщина?       — Это опыт профессора Выбегалло. "Человек ищущий, но не находящий".       В коридоре раздалась трехэтажная брань. Переглянувшись, Витя и Стеллочка на ходу закрыли дверь печатью и выскочили вслед за кадавром.       — А где сам Выбегалло?       — Он вчера уехал в командировку. Кадавр должен был вылупиться в следующем месяце только.       Следы прибывания голого кадавра — погром распахнутых кабинетов и перепуганные сотрудницы — вели в сторону вивария.       — Почему же такая несостыковка в сроках?       — Потому что это Выбегалло, — послышался с лестницы голос Ойры-Ойры. — Рукописи целы?       — Разумеется.       — А я вот не успел среагировать — он у меня чернильницу Андерсена сломал. Старею.       У входа в виварий уже собралась шумная толпа. Прибежавшие чародеи решили дождаться развязки у края человеческой массы.       — И часто у вас кадавры по НИИ страх наводят?       — Периодически, — призналась Стеллочка. — Этот, можно сказать, самый безобидный.       — Про безобидного ты Аннушке скажи, из Универсальных Превращений, — меланхолично заметил Роман. — Если ее, конечно, оттерли от экспериментального бальзама, которым она занималась.       Толпа притихла. Навострив органы чувств, чародеи устремили внимание на вход в виварий, из которого в сопровождении довольного вурдалака Альфреда вышел Витька Корнеев, неся в руках левую ногу, деликатно откушенную до колена. Стеллочка отвернулась, Роман задумчиво затянулся сигаретой, Витя растерянно хмыкнул.       — Он искал, — воодушевленно заметил Витька. — Но его нашли раньше. Сообщите Выбегалло, что его детище добежалло до Василисков.       Сотрудники НИИ с облегчением стали расходиться по рабочим местам.       — Здравствуй, Фома.       — Витенька, здравствуй!       — Как вы там? — Свободной рукой Ковров наводил порядок на рабочем столе.       — Хорошо, Вить. Лучше рассказывай, как у тебя дела?       — Весело и чудесато. Сегодня ловили по НИИ голого кадавра одного профессора-демагога. Но обитатели вивария нас опередили. Вчера архивной работой занимался, не так интересно было.       — Какие ужасы — голые кадавры… У нас тоже весело, Витенька. Вчера ходили с Оленькой в кинотеатр, там…       Витины губы медленно растянулись в улыбке. Чародей нетерпеливо перехватил трубку второй рукой.       — Погоди-погоди, как ты сказал? "Ходили с Оленькой"?       По ту сторону провода раздалось неопределенное бурчание. После вздоха, Брыль объяснился:       — А что ты хотел, Витя? Ты уехал, Алена сейчас все время посвящает Иванушке. Одиноко стало. Вот мы как-то и… Ну, это…       — Наладили тесный контакт.       — Обычный! — с неожиданным смущением воскликнул Брыль. — Самый что ни есть обычный, товарищеский контакт.       — Ага. С походами в кино. Фом, даже я тебя не всякий раз на сеанс затащить мог, а Ольга наша — раз, и…       — Все-все-все. Понял я уже куда ты ведешь.       — И?       — И-и ничего. Один поход в кино ничего не решает.       — Конечно, одного похода мало, — Витя присел и задумчиво закинул ногу на ногу. — Но кто ищет, тот всегда находит…       Он специально выждал паузу. Возмущений не последовало. Ковров, улыбнувшись еще ярче, пораженно замотал головой.       — Похоже, на одного сумасшедшего стало больше. Ладно, не обижайся, Фом. Лучше расскажи, как там новенький.       — Гриша-то? Хороший парень. Послушный. Никогда бы не подумал, что придется магистром командовать.       — Смотри, устроишь дедовщину — Кира тебе устроит.       В трубке рассмеялись. Вернув обычное настроение в разговор, чародеи проболтали весь вечер.       На фоне предыдущего дня четвертый день проходил подозрительно спокойно. Сложив выполненное задание на край стола, Ковров сверился с часами — до окончания рабочей смены оставался час. Решив отдохнуть, Витя откинулся на спинку стула и принялся мысленно подытоживать прошедшие дни.       Соловец — место замечательное. Красивое, приятное, чужое только. Но это до поры до времени. Общежитие хорошее — горячая вода круглый год, плата приемлемая, комната теплая. Сосед — прекрасный. Да и остальные из компании местных магистров и одного бакалавра — Привалова — замечательные маги-чародеи. Жить дружно можно и нужно. Киврин, правда, своим желанием помочь слишком суетиться. Но он друг — иначе друг не может. Хунта… Кадр интересный, но столь же неопознанный.       Витя размял затекшую шею.       А ведь по молодости он хотел стать доктором наук, когда еще только корочки бакалавра получил. Что потом с этим рвением случилось, правда, до сих пор оставалось загадкой. Магистр — был его предел, и предел на довольно долгое время по местным меркам. Может быть, пока есть работа в НИИ, былое рвение вернется и юношеская мечта осуществится. И будет Витя не просто Витя Ковров, а Виктор Петрович Ковров, доктор психомагических наук. А может и черномагических…       На лице Вити появилась задумчивая улыбка.       Не собирается ли он покорять образовательные Эвересты лишь из-за того, что в любви не сложилось? Как там в книге было написано: «природа не терпит пустоты». Чем чародейская душа не природа? Любви не получила, значит будем грызть философский гранит науки, станем кандидатом, доктором, корифеем… А под старость сдадимся и заведем себе хрюкающего английского бульдога, с надеждой получить недостающие чувства хотя бы от него. Как Пилат Понтийский и его собака.       Витя уверенно поджал губы.       Нет, он не бежит от любви к этим идеям. Это он ясно понимает и осознает, сидя здесь четвертый день. Это желание независимо от любви, не ее замена. Заменить любовь чем-то равноценно — невозможно, это еще Майер, Джоуль и Гельмгольц доказали. Любовь…       Протяжный вздох.       Дверь открылась.       Быстро приняв нормальное положение, Ковров поздоровался с вошедшим заведующим.       — Выполнили задание, Виктор?       — Да, Кристобаль Хозевич. Вот оно, — магистр протянул бумаги, попутно наблюдая за вошедшими для переноса рукописей работниками.       — Вчера у нас произошел инцидент… Вы думали нас покинуть?       — Если вы думаете, что меня можно напугать кадавром, то напрасно.       Хунта остро усмехнулся. Ковров почувствовал необъяснимое облегчение.       — В таком случае должен сообщить, что я ознакомился с показателями вашей работы. Весьма среднестатистические данные, но от новичка большего ожидать глупо. С заданиями вы, тем не менее, справились…       Быстро перелистнув последний лист, корифей поднял цепкий взгляд на магистра. Витя ожидающе подернул бровями.       — Можете пока праздновать — испытательный срок вами пройден. Но оценивайте свое положение трезво и взвешенно.       — Конечно.       — И если вы еще хотите научиться фехтованию… Послезавтра зайдите ко мне в кабинет. До свидания, Виктор.       — До свидания, Кристобаль Хозевич.       Проводив заведующего и работников, Витя снова задумчиво уставился в потолок. Воображение мечтательно нарисовало солидного доктора психомагических наук с грациозной рапирой в твердой руке. Когда воображение дошло до знакомого женского силуэта, стоящего слева от чародея, Витя уже привычно сильно зажмурился. До окончания смены оставалось несколько минут, и он решил потратить их на уборку рабочего места.       После испытаний Витя с головой окунулся в бурную деятельность сотрудника НИИ.       Новое положение требовало новых навыков. Чтобы не ударить в грязь лицом, магистр одолжил у новых знакомых университетские учебники и по ночам освежал в памяти позабытую информацию. Днём заниматься саморазвитием не получалось — то ли по шалости судьбы, то ли по просьбе Хунты у Вити почти не выдавалось свободной минуты.       Уроки фехтования были серьезны и холодны, как и сам учитель. Витя про себя отметил, что, несмотря на бессердечность, которой знаменит Хунта, Великий Инквизитор был личностью глубокой, ответственной и умеющий полностью отдаться делу. По первости Витя чаще зарабатывал шишки, чем необходимые навыки обращения с холодным оружием. Это проблема была в одночасье решена раздраженным замечанием усталого учителя:       — Виктор, прекратите мимикрировать. Будьте собой, а не пытайтесь скопировать меня на себя.       — Я не мимикрирую, — запыхавшись, отозвался сидящий на полу Витя.       — Мимикрируете. Я никогда не поверю, что вы расчетливый и спокойный человек. Вы взяли это от меня, хотя должны найти свой стиль.       После недолгого пререкания учебная дуэль возобновилась. Ковров наконец стал Ковровым.       Дни Вити стали пролетать за заботами порядочного сотрудника НИИЧАВО, параллельным обучением фехтованию и чтением учебников по магии и колдовству, за телефонными разговорами с Китежградом, за письмами и научными статьями… Дни пролетели усталостью, радостью свершений, новыми знаниями, бессонными ночами, веселым смехом, светлой печалью.       А потом кончился апрель.