Mein Fehler

С горем пополам, девушка всё же уснула. Но не успела она и выспаться, как наступило утро, и пришло время вставать. За окном уже во всю шумел город. Клара встала с постели, и хорошо её заправив, отправилась в ванную. Приведя себя в порядок, славянка прошла на кухню. [GERMAN] – Доброе утро, – поприветствовала её Илана, которая уже давно встала и готовила завтрак на кухне. А в стоящей на столе в тарелке был омлет с сыром. – Привет. Ты готовишь? Аппетитно выглядит. – Да, я уже давно на ногах. Приятного аппетита, Клара. – Спасибо. Ты тоже ешь. – А можно..? – Конечно. –Большое спасибо! Девочка радостно улыбнулась, и усевшись за стол, стала жадно уплетать ароматный завтрак так, что летели брызги. Ведь она никогда не ела такой вкусной еды. – Я сегодня ухожу на работу. Приберись в доме, хорошо? – Хорошо! В скором времени, еда была съедена. – Спасибо за замечательный завтрак, Илана. Можешь немного отдохнуть и начинать уборку. – еврейка послушно кивнула ей, убирая пустые тарелки со стола. Хайзенберг пошла в комнату и переоделась в новую форму. В зеркале перед ней появилась совсем другая дама. Золотистые косы прикрывала черная фуражка, бюст облегала блузка и пиджак, рукав которого украшал "хакенкройц" на красном фоне, а на ногах были черные брюки и массивные ботинки. Форма была очень к лицу девушке и её голубым глазам, она и сама стала замечать это, хоть и нехотя. Постояв ещё пару секунд у зеркала, полька поправила фуражку, убрала деньги и письмо Гитлера в ящик и вышла из дома, заперев дверь на ключ. Рядом с домом уже стоял черный Мерседес. Из него вышел тот самый водитель, который сопровождал поездки девушки с первого её дня в Германии. Он открыл ей дверь заднего сиденья. – Guten Morgen, Fräulein. Steig. (Доброе утро, фройляйн, садитесь.) –Hallo, danke. (Здравствуйте, спасибо.) – ответила ему славянка и села в авто. Путь до Рейхстага был не таким долгим, как казалось в первые разы. Девушка, наверное, наконец стала присноровляться к новой окружающей среде. Наконец, Мерседес привёз Клару в нужное место. Ещё раз поблагодарив водителя, Хайзенберг вышла из открытой ей двери. В Рейхстаг её пропустили без всяких проблем. Найдя нужный кабинет, она постучалась. – Betretet. (Входите.) – послышался спокойный голос, уже знамо чей, но всё равно наводящий некий ужас. Только после этого слова, полька вошла в кабинет. Всё, как и в первый раз - стол, охранники, железный герб, фюрер. [GERMAN] – А-а, это ты. Точнее говоря, это вы, фройляйн переводчик. – рейхсканцлера встал из-за своего стола, и закуривая трубку, подошёл к Кларе. – Heil Führer. – поднимая руку, поздоровалась девушка. – Sieg heil, – ответил тот, сгибая правую руку в локте, – я рад, что ты явилась на работу без всяких сопротивлений. Пройдём сюда. Гитлер показал на столик, заваленный какими-то бумагами. Он находился по правую сторону от стола фюрера. На нём был только глобус, толстая книжка, маленький флажок Третьего Рейха и сами эти бумаги. – Твоё рабочее место. Но прежде чем начать... ты же итальянский учила, так ведь? – Да. Адольф поднял одну бровь. – Вообще-то, когда мои подчинённые отвечают на мой вопрос, они добавляют "мой фюрер" после ответа. Тебе должны были рассказать. Ладно, на первый раз прощаю. Но на будущее, ты поняла. Да ведь? – Да, мой фюрер... – Замечательно. Так значит, ты учила итальянский. Отлично. Недавно наше государство стало дружественным для соседней Италии, и господин Муссолини написал мне кучу писем. Видимо, он тоже не обзавёлся немецким переводчиком... Кхм, так вот. Я не могу их прочитать, а итальянского переводчика у меня нет. Думаю, твоя задача ясна. – Гитлер указал на бумаги, разбросанные на рабочем месте Клары. Она изменилась в лице. Хоть Хайзенберг и была готова к этому, итальянский язык она знала чуть хуже немецкого, и учила его всё же мало. – Но...мой фюрер... – Хах, понимаю, задача не из простых, тебе ведь нужно переводить не на родной язык. Но к счастью или увы, тебе нужно сделать немецкий своим родным языком. Приступай. Гитлер отошёл и снова уселся за свой стол. Ни слова больше. На глаза польки навернулись слёзы, но та всё же смогла их побороть. Она начала разгребать кучу писем с подписью итальянского диктатора. К счастью, работа отказалась не настолько сложной, почти все слова были понятны, а толстая книжка оказалась итальянско-немецким словарём, который смог ей немного облегчить процесс. Потянулся долгий кропотливый труд... Славянка закончила к вечеру. За этот день Гитлер почти никого не принимал, поэтому работать ей не мешали. В кабинете лишь пахло дымом от его трубки. Все письма были переведены. – Мой Фюрер, я закончила. – Отлично. И что же там? – Сеньор Муссолини говорит, что он сможет помочь Германии в завоеваниях. Он хочет взять ответственность за захват Греции и Эфиопии, и подробно расписывает планы. В остальных письмах он спрашивает, дошли ли его письма, и почему на них нет ответа. Рейхсканцлер заулыбался. – Отличные новости...просто замечательные. Не зря я обзавёлся такими союзниками. Ты перевела подробные планы? – Да, фюрер. Я переписала всё по-немецки. – Отлично. Дай мне сюда этот листок. Клара передала лист Адольфу. Вскоре он прочитал весь переведённый текст. – Решено. Нужно ехать в Италию, надо всё обговорить... Вот что, Клара, пиши ответ, и твой рабочий день закончен. Девушка кивнула, и Гитлер начал диктовать ответ для письма. Хайзенберг дала перечитать написанное своему вождю и перевела письмо на итальянский язык, подписав его именем Рейхсканцлера и поставив печать Рейхстага. – Всё. Через месяц выезд в Рим. А сейчас иди домой. До завтра. Клара попрощалась с фюрером через нацистский жест и вышла за дверь. Как и всегда, она села в чёрную машину, что вскоре довезла её до дома. По пути она думала о том, что фюрер уже не кажется ей таким злым и грубым, а атмосфера и не такая гнетущая, как казалось. В общем, привыкнуть можно. Дома её ждала Илана, ужин, домашние дела... Ничего интересного. С этого дня жизнь Клары стала более-менее циклична. Она каждый день ездила в Рейхстаг, работала, учила языки... Так и прошёл месяц.