Тео и Райден едут в Верхнюю Климовку

«Нельзя понять культуру, не попробовав её на вкус. Да, это может быть еда, ингредиенты которой в обычной жизни вызовут у вас, как минимум, лёгкое недоумение. Но сейчас, когда вы приехали в новое место, обычная жизнь кончилась. Ешьте руками, полыхайте от остроты, игнорируйте текущий реками жир. Если вы это переживёте, ностальгия всё сделает за вас, и воспоминания приобретут неповторимый оттенок». — Теодор Ли. Утром Райден услышал нечто чрезвычайно экзотическое и доселе неслыханное в этом доме — будильник. Рука Тео тут же метнулась к телефону и выключила его, а сам он виновато пробормотал: — Извини, что разбудил. Мне надо кое-что ещё доделать и до двенадцати отправить Олегу. — Ты сколько спал? — Сколько-то, — беззаботно пожал плечами режиссёр-постановщик, уже пытающийся встать. — Не можем же мы репетировать, если у нас даже раскадровки нет. И времени не так много. В общем-то, я почти закончил с этой частью. Надеюсь, тебе не невыносимо скучно будет без меня. — Ну, я мог бы сделать что-то полезное, — Райден сел и потянулся. — Например, завтрак. — Что ж, удачи в нелегкой конкурентной борьбе с бабушкой! — улыбнулся Тео, направляясь к умывальнику и оповещая хозяйку дома. — Ба, Райден сказал, что он будет завтрак готовить! — Ещё чего не хватало! — показалась Елизавета Павловна, до этого вынужденная сидеть в своей комнате. — Я что, гостей работать заставлю? — Ты, буквально, всё время и так заставляешь нас работать! — напомнил ей внук. — Так это мужская работа была! — О, отлично! Как я собирал всех на званый ужин, так ничего, а Райдену, значит, противопоказана «женская» работа? Брось уже этот сексизм в разделении домашних дел, так давно никто не думает. Даже у вас в Климовке. Мы вчера у Никитиных были, так Светка и пальцем не пошевелила, чтобы что-то приготовить. — Нашёл на кого смотреть! — Я бы очень хотел помочь вам с едой, — сказал появившийся в кухне Райден. — Можно? — Да конечно можно, Денис, — улыбнулась бабушка. — Раз уж так хочется. — Вы… — выдохнул Тео, но решил не продолжать. — Хигги, сделай мне кофе, пожалуйста, и принеси в рабочий кабинет. — Чего готовить-то будешь? — поинтересовалась бабушка и махнула рукой в сторону стены. — Фартуки вон висят, бери любой. — Панкейки, — улыбнулся Райден, — с каким-нибудь… — он напрягся вспоминая слово-заменитель, которым Елизавета Павловна называла джем, — вареньем, если вы не против. Но сначала кофе. Когда перед самопровозглашенным сценаристом появилась чашка с тонкой струйкой дыма на поверхности, взваливший на себя обязанности повара вернулся на кухню и, пользуясь навигатором в лице Елизаветы Павловны, принялся доставать нужные ингредиенты. Их совместными усилиями рабочее пространство быстро заполнилось всем необходимым, за исключением разрыхлителя, который «с роду в этих краях не водился», так что пришлось обходиться содой. Вскоре Тео ощутил, как лишённое вытяжки помещение начинает заполнятся чадом от старой сковороды, и улавливал обрывки их мирной беседы про: «А правда, что Плутон уже не планета?», «А как вы преподавали ещё и астрономию вообще без оборудования?», «Что там нового выяснили про образование звёзд?» и прочие совершенно обычные для деревенского утра вещи. Теодор ещё немного поделал вид, что не слушает, доработал мелкие шероховатости сценария, а затем запах стал слишком соблазнительным, а разговор — чересчур занимательным, и он решил, что от перерыва в полчаса ещё ни одна постановка в мире не рушилась. — Ба, а ты не думала к нам в гости приехать? — спросил он, освобождая стол от ноутбука. — В планетарий бы сходили, да и вообще… — А хозяйство я на кого оставлю? У меня вон, печь не белена до сих пор. По дому дел — ты себе не представляешь сколько. — Ну, дядю Ваню попроси за твоими курицами присмотреть, кот сам о себе позаботится, а печь мы тебе побелим хоть прямо сегодня. — От помощи я не откажусь, — воодушевилась бабушка, — а от поездки, пожалуй, да. Стара я, Федя, для перелётов-то. — У Райдена, вон, бабушке вообще восемьдесят, а она из Виннипега до сих пор почти на все праздники прилетает к его родителям, — настаивал внук. — Так где ж Виннипег, а где Верхняя Климовка? У них там поди и аэропорт свой есть, а тут пока до Кирова, пока до Москвы — уже сутки пройдут. — Или мы можем каждое лето приезжать, а не раз в тринадцать лет, — сказал Райден, видя, что Елизавета Павловна не бежит скорее собирать чемодан. — Ну, если только через тринадцать лет приедете, так хоть памятник и мне новый поставьте, а не только деду. — Ба, мы же договорились больше не говорить о смерти! — Дениска, а чего это у тебя блины такие толстые получаются? — Елизавета Павловна обратилась к повару, который уже выкладывал своё творение на большое фарфоровое блюдо. — А какие они должны быть, это же панкейки, — просветил её Тео. — Риторический вопрос: есть бекон и мёд? — Ну, если к Деветьяровым сходишь — порося зарежешь, будет тебе бекон, а так могу варенье предложить. И фарш, если прям очень сильно хочется. — Кажется, мне даже есть расхотелось… — начал было её внук, но, посмотрев на мужа, быстро исправился: — Фарш есть расхотелось на всю жизнь. А эти превосходные панкейки я съем даже без бекона! — А варенье? — уточнила бабушка. — Есть даже земляничное. — Это меняет дело! — воодушевился Тео. — Так лезь в погреб тогда. Там в углу банка стоит, сразу за огурцами. Райден же, с самого утра отличающийся тягой к труду, уже спрашивал: — А что такое «белить печь»? Тут есть всё необходимое? Когда можно начать? Елизавета Павловна, с нежностью глядя на так нежданно появившегося помощника, ещё и преисполненного энтузиазмом, пообещала провести мастер-класс и обучить его основам побелки, ведь это: «Может, ещё когда в жизни пригодится». — Известь в сарае осталась с прошлого раза, — пустилась в объяснения бабушка, пока Тео отлучился в погреб, — её развести надо и кистью по печке пройтись пару раз. Только ты переоденься во что-нибудь ненужное, а то точно весь заляпаешься. Райден утвердительно кивнул в знак того, что понял последовательность действий, и принялся накрывать на стол, в очередной раз отказавшись от помощи Елизаветы Павловны. — Я сегодня получу новый полезный навык, — объявил он вернувшемеся Тео. — Это может развить мои художественные способности. — И скорость реакции, — добавил его муж, — там раствор надо наносить о-о-о-чень быстро после замешивания, иначе высохнет всё. Я же прав, ба? — Всегда лучше не растягивать работу на весь день, а то вот как с канавой получится, — совсем без осуждения в голосе сказала бабушка. — Ну, пока ты тут… контролируешь, вряд ли Райдена что-то задержит, — вздохнул Тео. — А может, тогда баню днём истопим? Мы же, наверняка, все измажемся? — Можно и баню, — кивнула бабушка. — Мы можем сначала печь побелить, а потом канаву закончить, — предложил Райден. Тео с сомнением посмотрел в окно, за которым всё ещё шёл дождь, и без энтузиазма протянул: — Давай, наверно, когда земля высохнет? Говорят, в деревнях очень плохо с медициной и, в случае простуды, нас с тобой будут держать над кастрюлями с горячей картошкой. По опыту знаю: удовольствия в этом мало. — Какое тебе удовольствие? Зато вылечила тебя тогда! И всё лучше, чем водка с перцем! Вы и так тут лишнего себе позволяете. Встреча выпускников завтра ещё эта, — сокрушалась Елизавета Павловна. — Вот что ты туда пойдёшь, ты тут год едва проучился! А воспоминаний у учителей на всю жизнь! Хорошо хоть директор старая умерла уже, а то опять бы краснеть за тебя, как двадцать пять лет назад! — Приятно знать, что я всё ещё знаменит. Да и как я тебя одну туда отпущу? — сощурился Тео. — Ещё начнёте пиво распивать за школой или, не дай Бог — курить. Знаю я вас… — Наговоришь сейчас! Что Дениска про меня подумает! — замахала руками бабушка, но не удержалась от хохота. Уже через несколько часов всем обитателям дома стало понятно, что без бани, обязательно горячей на этот раз, тут не обойтись. У обоих мистеров Ли побелели как лица, так и некоторые участки тел, которые в общем-то были скрыты под одеждой, а волосы у каждого стояли торчком, так же не обделенные вниманием извести. Елизавета Павловна какое-то время наблюдала за процессом, качала головой и давала советы, а потом оценила масштаб разрушений, махнула рукой и направилась топить баню, поняв, что другой помощи от неё и не требуется. — Федь, я вам там веники замочила, — сообщила бабушка по возвращению из бани, — вода там есть. Можете идти, если закончили. С горем пополам отмыв ладони в раковине, они прихватили из комнаты полотенца, сменную одежду и всё, что необходимо для похода в баню и, пообещав бабушке долго не задерживаться, вышли во двор. — Неужели я, наконец, увижу горячую баню? — всё ещё не веря в происходящее, спросил Райден. — Я уже начал думать, что это миф! — Здесь мало кто топит чаще раза в неделю, — пояснил Тео, запирая за собой дверь, — экономят дрова и силы. — Смотри, ароматерапия, — его муж указал на плавающие в тазу веники. — О, это самый специфический массажер в мире, — воодушевился Тео, который уже начал стаскивать с себя одежду, — отлично улучшает кровообращение. Его применение вовсе не обязательно, но если что, я пока помню, как ими пользоваться. — Конечно же, я хочу ими воспользоваться! Я должен поставить галочку напротив всех аттракционов, которые предлагает русская деревня незадачливому иностранцу, чтобы он набрался впечатлений на всю жизнь. Сам Теодор впечатлился ещё процессом раздевания, о чём тут же сообщил путём поглаживания мужа по пока ещё не знакомому с веником телу. — Мы точно сможем отмыться? — с сомнением спросил Райден. — Мне кажется, самостоятельно с этим не справиться. Посмотри там, я теперь весь белый? — Если я буду слишком долго смотреть, то точно не отмоемся. Однако, ревизию особо пострадавших от извести участков кожи он всё же провёл, после чего открыл дверь и подтолкнул своего спутника в помещение, которое, на первый взгляд, обладало всеми признаками ада: было невыносимо жарким, имело в углу раскаленную печь с котлом, в котором булькала и шипела вода, и освещалось одной мутной лампочкой, которая, наверное, видела ещё Щербаковых времён Советского Союза. По крайней мере, насколько помнил Тео, в этой бане совершенно ничего не изменилось за последние тридцать лет — ни в технологиях, ни в интерьере. Кроме одной детали: на старинном гвозде висела мочалка, выполненная в цветах канадского флага, а ведь ещё в прошлый раз её не было! — Ничего себе! — поразился Райден. — Это ручная работа? — Это совершенно точно уникальный образец изделия, выполненного крючком заботливыми бабушкиными руками, создавала она его втайне долгими утрами, пока мы спим. Он призван продемонстрировать крепость российско-канадских отношений, ну, или служит вязаным выражением любви к тебе. Второй вариант мне даже больше нравится. Почему в качестве подарка она выбрала вещь, которая настолько жёсткая и сделана из неизвестного мне материала, я думать не хочу. — Ну, она не жёстче, чем люфа, — решил защитить Елизавету Павловну и её вязальные порывы Райден, проверяя, не сдирает ли эта мочалка кожу сразу, при малейшем соприкосновении. — И поможет снять совсем небольшой слой эпителия вместе с извёсткой. — Вечно ты за неё заступаешься, — проворчал Тео, пытающийся отмыть волосы. — Это всё потому, что ты её любимчик. — Да, поэтому тоже, — не стал спорить его муж, постепенно возвращающийся к своему обычному цвету кожи, разве что чуть более красному. Когда они отмылись, всего пару раз выходя отдышаться в предбанник, Теодор обеспечил всех войлочными шапками, которые немного снижали риск умереть от теплового удара, и уверенно, почти без страха, зачерпнул металлический ковшик кипятка, полил им деревянный полок и предложил Райдену залезать и постараться расслабиться. Пока ещё полный радужных надежд и готовый к экспериментам второй мистер Ли послушно влез на полку и вопросительно посмотрел на мужа: — Что дальше? — Дальше ты должен не пропустить момент, когда кровь твоя вскипит, кожа начнёт воспламеняться от жара, а нос и горло настолько высохнут, что даже малейший вдох станет невозможен, — зловеще прошептал Тео. — Какое у тебя стоп-слово, напомни? — Нибиру. Как ты мог забыть?! Тео улыбнулся, опуская веник в почти кипящую воду и тут же стряхивая его над печкой, от чего по и без того прогретому помещению понеслись клубы дыма в сопровождении тихого шипения. — Нибиру, — закашлялся Райден, прикрывая глаза, чтобы их сразу не выжгло. — А, нет, окей, продолжаем. Первая порция веника, причём, довольно щадящая, пришлась на бёдра и ягодицы жертвы экзекуций. Потом Тео кое-что вспомнил и громко сказал: — Подними пятки! — Райден непонимающе на него посмотрел, однако ноги всё же поднял, оставив их в воздухе под углом почти в тридцать градусов. Собственно пяткам повезло меньше, чем более чувствительным к боли частям тела, зато соприкосновение с веником вызвало приступ щекотки, что компенсировало местами довольно неприятные ощущения. Спине, в целом, почти все понравилось, за исключением тех моментов, когда Тео (палач) окунал веник в горячую воду, и тот, казалось, достигал температуры солнца. — Поделитесь ощущениями, — потребовал Тео, когда они снова вышли из парной, и Райден, совершенно красный и облепленный листьями, без сил опустился на лавку и прислонился к стене. — Это не так ужасно, как может показаться со стороны, — не открывая глаз пробормотал испытуемый. — Пять из десяти, и кажется, обошлось без сабдропа в этой сессии. — Но покупку флогера из списка дел можно вычеркнуть? — Уверенно заявляю, что можно. Райден вопросительно посмотрел на мужа, слегка приподняв брови, на что тот активно замахал руками и потряс головой для убедительности: — Даже не думай! Это ты хотел получить новые впечатления, а я… даже стоп-слово ещё не придумал, так что идём ополаскиваться, пока наши тела не расплавились окончательно. Уговоров за этим не последовало, и вскоре двое краснолицых и слегка заторможенных, но вполне довольных людей вернулись в дом и рухнули на диван. Елизавета Павловна подошла проверить, не нужна ли им срочная помощь и, убедившись, что нужна, принесла банку с компотом. — Ба, а как вы тут справляетесь во время дождей? — с благодарностью приняв напиток, спросил Тео. — Может кто на лодках по деревне перевозит? — Попробуй крылья отрастить, — ответила бабушка. — Или галоши вон возьмите с сапогами. Они неплохо спасают ноги от соприкосновения с грязью. Ещё есть дождевики. Что ты так смотришь? Что-то не так с цветом? Так они прозрачные же. — Я видел эти сапоги, так что исключено, — вздохнул Тео. — Может, Светка нас довезёт? А, нет, углеродный след же! Проклятье, придётся идти пешком в уродливом дождевике. — Сам ты… — начала было Елизавета Павловна, а потом махнула рукой. — Зато не промокнете. После бани-то. — Райден, моё лицо всё ещё как вишня или уже всего лишь помидор? Сколько там времени осталось? Я успею волосы уложить? — Ты прекрасен, — ответил его муж, — но ты уверен, что целесообразно делать укладку в такой ливень? — Окей, пойду так. В конце концов, великие постановщики совершенно не думали о том, как выглядят они сами, для них имело значение только их творение, — Тео тяжело вздохнул. — Буду как они: великим и ужасным в своей растрёпанности. Очки ещё надену для полноты картины, не жалуйся потом, что люди от нас шарахаются. — Очки? Ты ж плясать собрался, — вмешалась бабушка. — Долго они на голове-то твоей продержатся? — Это была фигура речи! Конечно же, не пойду я ни в каких очках, за кого вы меня принимаете?! — он посмотрел в окно, с тайной надеждой увидеть паром, плавно плывущий по главной улице, а на нём — изящную публику, попивающую… чай. Шампанского всё ещё не хотелось. Но паром всё не шёл, а время начала репетиции неумолимо приближалось, так что пришлось идти в почти нетронутом средством для укладки виде, приготовившись объяснять интересующимся людям, что подготовка сценария отняла всё время и силы. Идти — довольно громко было сказано. Большую часть пути они пробежали, спотыкаясь о торчащие из земли камни, избегая слишком глубоких луж и пряча лица под капюшонами дождевиков. — Было бы гораздо интереснее, если бы мы бежали навстречу друг другу сквозь этот дождь, и встретившись в каком-нибудь не очень уродливом месте деревни, слились в долгом поцелуе и начали клясться в вечной любви, — сказал, видимо, впавший в художественно-измененное состояние сознания Тео, когда они поднимались по ступенькам ДК. В фойе их уже ждала Светка, которая, по всей видимости, экологией была озабочена меньше, и поэтому выглядела сухой, накрашенной и почти счастливой. Она полезла обнимать обоих мистеров Ли, которые были слишком измучены сперва баней, а потом пробежкой по полосе препятствий, чтобы оказать хотя бы видимость сопротивления. — Так ну всё хватит, — сказал Тео, — мы же вчера виделись. Показывай студию, мы же не хотим все вместе состариться прямо тут? Нет, против Райдена я ничего не имею, а вот твоя персона под большим вопросом. Как ни странно, возражений не последовало. Светлана перестала тискать Райдена и, махнув рукой, повела их на второй этаж. «Студия» оказалась небольшим залом с парой зеркал на стене, которые, наверное, видели немногочисленных начинающих танцовщиков Верхней Климовки. Вдоль них тянулся станок, кем-то сломанный и скреплённый деревянной шиной и гвоздями. В углу стояло пыльное и на вид заброшенное пианино, а рядом с ним — сложенные в штабеля стулья. Это и составляло всю обстановку того, что, похоже, называлось балетным классом. Тео тут же принял деловой вид, отдёрнул пыльные шторы, включил свет и, достав ноутбук, поставил его на крышку пианино. Оглянувшись на остальных членов труппы, он нахмурился и строго сказал: — Ну что вы стоите? Разминайтесь! — Ой, мне сначала послышалось «раздевайтесь», — хихикнула Светка. — Я даже успела представить себе эту совершенно революционную постановку. Но раз нет… — она пожала плечами, забилась в угол, приоткрыла форточку и деловито прикурила сигарету: — Каждый по своему это себе представляет, так что не надо меня осуждать. — Меня размяли веником, а потом я бежал, кажется, это достаточный разогрев, — сказал Райден. — Да, Хигги, ты в порядке. Света, как у тебя с растяжкой? — У меня двое детей, так что у меня этих растяжек более чем достаточно. Показать? — Пожалуйста, проявляй больше ответственности на моих репетициях, с такой дисциплиной мы далеко не продвинемся. — строго сказал самозванный режиссёр, а остальные члены труппы переглянулись, и во взглядах их читалось что угодно, но не решимость неукоснительно соблюдать дисциплину. Но через мгновенье Райден, неожиданно для всех собравшихся, решил продемонстрировать свою собственную растяжку и сделал выпад сначала на левую ногу, затем перекатился на правую и ловко вскочил обратно на ноги. — Ну что, Никитина, видела? — торжествующе воскликнул Тео. — Спорим, твой муж так не может? — Ты тоже так не можешь, — парировала Светлана, — нечего хвастать чужими заслугами. — Ты что? Во мне сомневаешься? — Тео сощурился и посмотрел прямо в глаза девушки. — Ла-а-адно. Хигги, давай попробуем пару поддержек, чтобы доказать этой неверной, что для Теодора Ли нет ничего невозможного. Он ещё раз прокрутил запись на ноутбуке, чтобы продемонстрировать всем верящим и неверящим в успех людям, что сейчас будет происходить. Затем они с Райден вышли на середину зала. — Ногу чуть вперед, — скомандовал режиссер-постановщик, — спину ровнее. Руки можно просто опустить. В это время сам Тео обошел партнера со спины и сложил обе руки ему на талию. — На счёт три, прыгай. Раз… два… три! В момент прыжка Тео, следуя указаниями видеоурока присел, и, не отрывая рук от талии Райдена, повернул ладони так, чтобы они стали обращены вверх. Его муж, не дожидаясь новой команды сделал изящный взмах руками, после чего его подбросили вверх, а сразу за этим мягко опустили на пол. — Ну, давай пробовать вторую? — предложил Тео, после того, как комментарии Светланы по поводу первой поддержки сменили тон с язвительного до восхищенного. Райден отошел от него на несколько шагов, как и демонстрировалось в видео, а потом с нотками сомнения спросил: — Уверен? — Думаешь, я тебя не удержу? — возмутился Тео. — Да я даже Светку не стал бы ронять! Специально так точно! После этой фразы единственный зритель возмущено фыркнула, а сам Тео опустился на колено и выставил руки в перед, готовясь ловить мужа. Райден вдохнул побольше воздуха, сделал два быстрых шага в его сторону и поставил левую ногу на бедро Тео, в это же время отталкиваясь правой от пола и принимая позу ласточки. Теодор обхватил его одной рукой за талию, а вторую положил на грудь. Немного дрожащая конструкция простояла несколько секунд под аплодисменты Светки, а затем Тео как можно аккуратнее вернул партнера на ровную поверхность. — Вы чего там, в балете выступаете на досуге? — поинтересовалась Светлана. — Да нет, просто надо было танец на свадьбу какой-нибудь простенький, вот попробовали это, — сказал Тео, всятряхивая все ещё подрагивающие от напряжения руки. — Год занятий — и вуаля! — Что, реально? — Нет, конечно! Какие занятия? Где на них время взять? Это была импровизация! — А на свадьбе наш танец представлял собой буквально одно движение, — сказал Райден и, взяв Тео за правую руку, резко прижал его к себе, затем подхватил под спину и сделал выпад вперёд, наклонив его чуть не параллельно полу и завершив это па поцелуем. — You're such a dork, — улыбнулся Теодор, обнимая его за шею. — Не было такого. А жаль. — Это всё, конечно, безумно захватывающе и ещё долго будет мне сниться, но мне кажется, чего-то тут не хватает для полноценного номера, — сказала Светка. — Вот бы было нечто, что помогло бы избежать недоумевающих взглядов публики и вопросов: «А чё это вообще такое?», ну, знаете, нечто осмысленное… О! Некоторые называют это идеей! — Конечно, у меня есть концепция, Степанова, — холодно сказал Тео. — Твой муж же должен работать над спецэффектами сейчас. Ты разве не слышала его восхищённых возгласов, когда он открыл мои файлы? — Что-то не припомню. Но у него вообще сдержанный характер. Например, когда я уходила, он очень сдержанно смотрел на меня во все глаза и говорил, что в мире нет никого прекраснее меня, только я спасу этот номер, и вообще, мне надо проявлять осторожность в фонтанировании шармом и сокрушительной притягательностью, потому что это может разрушить ваш брак. — Звучит правдоподобно до ужаса, — сказал Тео, уже сосредоточенно глядя в экран. — Тео говорил, что ты уникальна, — вставил Райден. — Я согласен. У тебя очень красивые…э-э-э…брови. — Ну вот! Щербаков, не отвыкай от старой фамилии, она тебе ещё пригодится! — торжествующе произнесла Светка, но Тео только рассеянно что-то промычал и, повернув к ним экран, сказал: — В общем, насколько я понимаю, мы не сможем продать этой публике что-то совсем отвлечённое, потому что тут, как ни странно, у людей развит локальный патриотизм. Это даже забавно, потому что сами они говорят о своей деревне порой просто ужасные вещи, но если это попробует сделать приезжий… — Ты не мог бы чуть-чуть вперёд перемотать и сразу перейти к основной мысли? — подняла руку Светлана. — И да, если начнёшь критиковать Климовку, получишь. — Да не собирался я… Короче, они должны понять, что это про них. — Ты лапающий Райдена — про них? Ну, в таком сложно убедить даже меня, а ведь я готова поверить во что угодно, когда смотрю на него. Например в то, что в мире есть совершенство. — Спасибо, — улыбнулся ей восхваляемый субъект. — Да что ты всё так прямолинейно воспринимаешь?! Это же образы, абстрактная и невербальная передача идей, эмоций и переживаний, дополняющих музыку. Но да, при свете дня это будет выглядеть так себе, тем более что до идеала мы всё вряд ли доведём, так что нашими союзниками должны стать полутьма, внезапные вспышки софитов, громкая завораживающая музыка и знакомые пейзажи на фоне. Мы с Олегом их ещё немного стилизуем, кое-что покажем очертаниями, где-то добавим звёздное небо и метеоры, потому что, странное дело, мало как-то астроснимков с пейзажами нашей деревни…и пусть всё будет одновременно узнаваемым и нереально прекрасным. Пусть все смотрят и думают: «А ведь мы тут живём! Всё это вокруг нас!» — И мы трое, — вздохнула Светка. — Тоже, к сожалению, узнаваемые, но, несомненно, нереально прекрасные. — Именно! Вот скажи мне, Чудо ты женщина, кто тут может составить тебе конкуренцию? — Анька? — задумавшись, предположила Светлана, как будто ей задали реальный вопрос. — Ну, может, Машка ещё. — Да какая ещё Машка?! — Такая. Она на дискотеке с твоим мужем танцевала, между прочим — Она почему-то не отвечала на мои вопросы, всё время смеялась, и я был потрясён её парфюмом, — перечислил Райден свои воспоминания о Марии. — Я бы не хотел повторения. — Ну вот видишь! А в переводе с канадского это вообще значит, что Машка твоя невыносимо ужасна, — сказал Тео, обнимая первую красавицу и игнорируя пояснения мужа о том, что он не стал бы никого называть ужасным и даже думать такое, а уж тем более, о даме, которая посвятила ему целых десять минут своего времени. — Это всё, конечно, просто невероятно, — протянула Светка, — но что тогда делать мне? — Кто-то же должен будет держать табличку «Аплодисменты» и поднимать её когда нужно. Можно вообще не опускать. — Мне кажется, в твоей презентации был танец, рассчитаный на троих, — подметил Райден. Тео кивнул, уверенно подошел к Светке, поднял её руку вверх и крутанул вокруг собственной оси, чего она в общем-то не ожидала, но от падения её удержали руки партнера, который и не думал делать перерыв. Как только Светка встала более-менее устойчиво, он тут же крутанул её в другую сторону. Вышло немного лучше. — С тобой надо будет ещё потренироваться, — подытожил постановщик, — но в целом, неплохо. Я надеюсь, ты не боишься высоты… И в следующие пару часов было ещё множество поддержек, которые становились всё ниже, короче и пунктирообразнее, пока полностью не иссякли и не перешли в шаги. Непрофессиональные, но старательные танцоры под управлением не менее непрофессионального, но тщательно скрывающего это хореографа пытались запомнить последовательность перемещений и не слишком часто заглядывать в не очень понятный рисунок танца, наскоро набросанный в блокноте. Когда они перепутывали движение больше пяти раз подряд, Тео в отчаянии воздевал руки и восклицал: «С кем приходится работать!», но быстро успокаивался и возвращался на свою точку, где сам уже начинал путать право и лево. Неизвестно, сколько бы они ещё упорствовали, если бы не пришёл сторож и не попросил их «заканчивать этот балаган». Спорить с ним никто не стал, то ли от усталости, то ли от страха перед жилистым мужичком со строгим взглядом, и все участники труппы дружно собрались на выход. — Я на этой неделе больше отплясывала, чем за предыдущие пять лет, — не без удовольствия отметила Светка. — Завтра ещё неизвестно что будет. — О, чёрт, я и забыл про эту встречу выпускников, — соврал Тео. — Давайте не пойдём. Безответственно пропускать репетицию. — Подозрительный ты какой-то, друг мой, — скрестив на груди руки, сказала Светлана. — То перед дискотекой танцевать отказываешься, то светское мероприятие норовишь пропустить… Что это с тобой? Ты повзрослел и остепенился? — Сама такая. — фыркнул Тео. — Просто я не считаю встречу с полузнакомыми людьми в сельской школе сногсшибательным времяпрепровождением. Я бы, может, предпочёл отправить туда бабушку и…поработать. — Ой, всё. Не бухти Теодор, морщинки появятся. Успеем мы и номер подготовить и народ на встрече выпускников повеселить. — Не буду я никого… — начал было Тео, но Светка уже села в машину и помахала рукой, давая понять, что разговор закончен. Тогда оба мистера Ли, не сговариваясь, натянули на головы капюшоны и направились в сторону дома. Бежать и весь обратный путь тоже никто не стал. — Адора, а ведь, и вправду, с тобой что-то происходит, — сказал Райден, чуть не взяв его за руку и остановившись в последнюю секунду. — Да что вам всё кажется?! Я абсолютно расслаблен… или сосредоточен… В общем, я совсем такой, как обычно, ни одного отличия не найти! — очень убедительно сказал Тео и пошёл на шаг впереди.