Тео и Райден едут в Верхнюю Климовку

«Нет. Ну я, конечно, предпочла бы, чтобы мои друзья и моя косметика отличались одним важным общим свойством — нетоксичностью. Но порой приходится мириться с тем, что не всем нашим желаниям суждено сбыться». — Светлана Никитина, она же Чудо-женщина Утро наступило несколько позже, чем они планировали. Непривычная обстановка, гораздо более просторная и мягкая мебель, да и наполненный событиями вечер — всё, буквально всё способствовало тому, что они проспали время, в которое привыкли завтракать, и даже совсем немного зацепили обед. Елизавета Павловна при их появлении всплеснула руками, пробормотала: «Я же говорила!» и бросилась накрывать на стол. Так, будто они не провели ночь в довольно комфортном по меркам Верхней Климовки помещении, а вернулись из длительного похода по горам, где их совершенно точно морили голодом. Правда, расслабленный ланч был несколько подпорчен объявлением, что, оказывается, у них на этот день есть планы, о которых они и не подозревали. — Завтра день рождения деревни, так что сегодня, по традиции, субботник. Все участвуют. Вы тоже относитесь к этим «всем». — Что такое «субботник»? — спросил Райден. — Звучит знакомо. — Мне кажется, это то же самое, что шаббат, — со знанием дела ответил Тео. — Что должно значить, что в этот день работать нельзя. Отлично! — А знаешь, что ещё отлично, Федь? — прищурилась Елизавета Павловна. — Молча есть свой завтрак, который на самом деле уже обед, потом так же без комментариев одеться в то, что не жалко, выйти на улицу и приобщиться к общественному труду. — За это платят? — не без надежды в голосе спросил Теодор. — Что в словосочетании «общественный труд» тебе непонятно? После этих слов её внук совсем поник, а более энергичный и открытый для безвозмездной работы мистер Ли широко улыбнулся и сказал: — Но вы так и не объяснили, что это все значит. — Это значит, Хигги, что день сегодня предстоит тяжёлый, — печально вздохнул Тео. — Ба, может, вы без нас справитесь? Нам бы ещё одну репетицию провести. — Никак, Феденька, без вас… — притворно вздохнула бабушка. — Тут теперь ничего без вас не обходится, похоже, так что хватит уже причитать! После этих слов, оба мистера Ли как-то странно вздрогнули и посмотрели на Елизавету Павловну, однако, ничего особенно подозрительного не уловили и решили, что речь идёт о проводке/заборе/потолке и их ремонте, или что там ещё было в списке. На всякий случай решено было не продолжать препирательства, а почти радостно согласиться, попутно объясняя Райдену подробности предстоящего мероприятия. — И вообще, всё может превратиться в спонтанный мьюзикл, когда зазвучит музыка и все начнут синхронно танцевать с мётлами и лопатами! — оптимистично заявил Теодор, но никто больше в такое развитие событий не поверил. После завтрака Елизавета Павловна отправилась на поиски подходящей экипировки для своих постояльцев, но быстро сдалась, решив, что вчерашняя фуфайка отлично смотрится на её внуке, а парадно-выходной костюм для похода в курятник — не менее отлично подходит его супругу. Но тут даже Райден почему-то взбунтовался, и супруги Ли однозначно заявили, что скоро уезжают, и не хотят, чтобы их запомнили такими, так что пойдут в своей обычной одежде, а до отъезда их запасов хватит, даже если футболки или джинсы будут безвозвратно испорчены. Бабушка в ответ только махнула рукой и предупредила, что стирать в таком случае им придётся самостоятельно. Со слов Елизаветы Павловны выдачей инвентаря для уборки деревни занимался господин Никто, и всё необходимое придётся брать прямо из дома. Под этим понятием подразумевались грабли, мётлы и мешки для мусора, которые решено было сгрузить на две повозки, которые на деле оказались руками Тео и Райдена. Из рупоров на столбах вдоль главной улицы, действительно, звучала какая-то залихватская, но не очень разборчивая музыка, так что Тео оглянулся на свою команду и сказал: — Я же вам говорил! Вот увидите, до танцев осталось совсем немного. — Потому что это будешь ты? — уточнил Райден. — Именно! — в доказательство участник воображаемого мьюзикла попытался изобразить какое-то не совсем приличное движение рядом с метлой, но тут же воскликнул: «Ouch!» и объявил, что продолжение номера откладывается. — Тео, Райден! — за их спинами раздался звонкий женский голос, а уже через мгновение Теодор ощутил, как к его спине прижалось что-то очень большое и мягкое. — Тоже решили поучаствовать? — Да, решили внести свой вклад во внешний вид этого места, которое обеспечило нам столько радостей, переживаний и приключений, — буркнул Тео, выпутываясь из объятий, однако Светку это нисколько не смутило, и она тут же бросилась обнимать второго мистера Ли. — А где остальные Никитины? — Олег с детьми чистят Железку, — она махнула рукой в сторону окраины. — А я решила пройтись, знакомых поискать… Что с твоими руками? — А что с ними? Они слишком хороши для грубой физической работы? Я разделяю это мнение, поэтому могу заняться административной работой. — Ага, — неопределённо ответила Светка, окинув его подозрительным взглядом, а затем сфокусировалась на втором мистере Ли. — И ты тоже?! Да что вчера было? Вас словно кошки драли! — Ничего вчера не было! Не придумывай! Вот ещё, вечно тебе что-то кажется! — Да в кустах они ползали вчера, — вмешалась Елизавета Павловна. — А про защиту слушать не стали. Вот теперь маются оба! — А на шее у тебя что? — спросила Светка у Райдена. — Тебе показалось, — встрепенулся Тео, уверенный в своих словах, но на всякий случай оттянул ворот мужа и проверил. — Точно, показалось. — Ну л-а-а-а-адно, — протянула Светка. — Останусь-ка я с вами. Тут, похоже, весело. Может, ещё кого-нибудь к себе в команду возьмём? Я, кажется, Голованова где-то видела. Она ненадолго покинула свою команду и скрылась в людском потоке, но очень быстро вернулась в компании Дмитрия, который выглядел немного сонным, но к приветствиям и пожатиям рук приступил довольно бодро. — Елизавета Павловна, прекрасно выглядите, рад снова вас видеть, — он схватил немного смущенную бабушку за руку и по-джентельменски поцеловал костяшки пальцев. — Вы тоже весьма… свежи сегодня, — обратился он уже к господам Ли. — Как они вчера, хоть в чём-то помогли тебе, или так, дурака проваляли весь вечер? — спросила бабушка. — А может всё-таки уборку начнём? — предложил Тео. — У меня неожиданно открылись чакры борьбы с беспорядком. Смотрите сколько мусора. Как же так? Праздник уже завтра. Надо поторапливаться. — Ах, так! Вы вчера у Голованова собирались? А меня даже не позвали! — обиделась Светка. — Ну что ж… Ещё друзья называются! — В другой раз, — улыбнулся Димка. — Честное слово. После этих слов господа Ли снова быстро переглянулись, однако говорить ничего не стали, а Тео, демонстративно сжав грабли руками, сказал, что время разговоров подошло к концу, и вообще, пора навести порядок в этом городе. И гордо зашагал в сторону поля. Остальные только пожали плечами и последовали его примеру. После того как с приветствиями и распределением обязанностей было покончено, а все собравшиеся оказались в центре доверенного участка, дело не пошло быстрее. Очень скоро в поле зрения попали и другие знакомые фигуры, которым так же хотелось поздороваться, рассказать последние новости, да и просто получить возможность какое-то время не работать. Некоторые подходили и выказывали Елизавете Павловне сочувствие, так как ей пришлось так рано начать копать картошку, которая могла ещё расти и расти. Другие их успокаивали тем, что сегодня проходили мимо, и там буквально десять рядов выкопано, так что не всё ещё потеряно. В какой-то момент вокруг них оказалось несколько детей разных возрастов, которые не то чтобы сильно мешали процессу уборки, но точно не помогали. Елизавета Павловна пыталась применить на них свои педагогические навыки, однако, куда лучше подействовала взятка, полученная из рук Тео со словами: «Сбегайте до магазина, возьмите воды без газа, ну, и себе чего-нибудь сладкого». И такие набеги начали повторяться с завидной регулярностью, потому что, по всей видимости, дух предпринимательства в деревенских детях проснулся после первого захода. В конце концов, к нему стали подходить даже собаки, коты и местные мужички, предлагавшие выпить, если удастся найти достаточно желающих сложить капитал. От совместного распития спиртных напитков на открытом воздухе Теодор отказался, объяснив это сразу спортивным режимом, необходимостью скоро садиться за руль и нежеланием погибнуть от неизвестных жидкостей, которые тут выдают за напитки. А потом пришла баба Зина, которая увлекла Елизавету Павловну в довольно длительный задушевный разговор, а Светку с Димкой озадачила поеданием бутербродов с маслом, от которых вежливо отказались оба мистера Ли. Переломным моментом в уборке стало то, что Тео имел неосторожность повернуть голову вправо и увидеть гору мусора, собранную братьями Селивановыми. Потом он очень медленно посмотрел на собственную мелкую кучку и решительно обратился ко всем собравшимся: — И долго мы будем дурака валять? Светка, хорош жевать, хватай мешки. Хигги, твой правый верхний угол, я видел там много мусора. Ба, на тебе крапива и вон тот дурацкий куст, который сюда вообще не вписывается. Димка… ты… можешь помочь мне в центре. Интенсивность деятельности резко возросла. В мешок иногда летели даже зазевавшиеся кучки мусора других организованных групп уборщиков. Тео старался бросать взгляд через плечо на Селивановские достижения не слишком часто, но ему казалось, что каждые тридцать секунд, эта гора растёт на локоть, и вот-вот за ней скроются её даже не запыхавшиеся создатели. Виктор с Сергеем словно только после этого разглядели в них конкурентов и привлекли к своей деятельности ещё и Григория, который просто шёл мимо и, казалось, не планировал принимать участие. Почему, стало понятно буквально через несколько минут, когда он споткнулся о собственную ногу и кубарем прокатился по земле, разбросав собранный мусор. Тео не сдержался от ехидного смешка, однако, все бросились проверять, как там Гришка, ничего ли он себе не сломал, и вообще, как он так умудрился свалиться. Там даже кочек никаких не было. Сидевшие неподалёку на вынесенных из ДК стульях местные старейшины: 95-летняя бабка Аглая и 96-летний дед Михаил, которым громко подтвердили, что да, именно они всё и контролируют, начали кричать: «Поднимайте, пацана, поднимайте!». Примерно такие же очевидные команды они давали и до этого, предлагая окружающим подбирать весь мусор и не лениться. Впрочем, никто на них не обижался, большинство просто кричали в ответ: «Будет сделано!». И ведь правда, было сделано: Григорий вернул телу вертикальное положение, а лицу воодушевленный расслабленный и почти непострадавший от столкновения с землёй вид. По результатам обследования не было выявлено никаких тяжких травм, но всё же после инцидента провели голосование и решили объединить усилия с командой Селивановых и играть уже против дяди Вани, который собрал вокруг себя приличный отряд крепких мужичков и довольно высокую гору мусора. В поднявшейся суматохе Тео прошептал Димке: «Голованов, я нашёл клад!», указывая на кучу строительного мусора, притаившуюся в кустах за забором. Он лихо перемахнул туда и стал перебрасывать найденное, что, конечно, сразу обеспечило бы им победу, если бы засчитывали вес, но и так добавляло объём. Вдвоём они уже не справлялись, и Теодор крикнул своим остальным напарникам: «Люди! Бросьте свою мелочь, тут улов покрупнее!». Вскоре они перебросили всё через забор и начали бегом носить добычу к месту дислокации замеряемых достижений. По мере увеличения накала страстей, росла и температура окружающей среды, в результате чего один из мистеров Ли беззаботно лишился футболки, однако быстро понял, что идея была так себе, потому что это опрометчивое действие не осталось без внимания одного из участников мероприятия. — Ничего себе, — присвистнула Светка, — а со спиной-то что? Она быстро прикусила себя за язык, но было уже слишком поздно, потому что на её слова обратили внимание абсолютно все члены команды, а Витька даже отвесил одобрительный комментарий: — Ну ты даёшь, Теодор. И когда только всё успеваешь? Небось Аньку на сеновал затащил? — Ты бы Виктор, глупости-то не говорил, — проворчала Елизавета Павловна. — В кустах он поцарапался. — Ага, как же, — гоготнул младший Селиванов, — знаем мы такие кусты. — На сеновале пыль и вредные споры, — проинформировал их Райден, жуя пирог, полученный из рук чужой бабушки. — А ты хоть раз там был? — поинтересовался Сергей. — Я… был на экскурсии. Данные подтвердились. — Каждому своё, — мечтательно вздохнул Витька, — я бы сейчас от сеновала не отказался, — и как-то странно улыбнулся, бросив быстрый взгляд на Светку. Та, пользуясь своей суперсилой Чудо-женщины, водружала на вершину мусорной горы останки древнего кресла, грозящего обрушить всю конструкцию. Намёк она поняла, но не оценила и тут же огрела его рукой по спине, со словами: «Скажи спасибо, что не лопатой. Ишь, раскатал губу». Сила удара быстро охладила пыл местного Ромео, и он тут же извинился за свои слова и, кажется, начал обращаться на Вы к госпоже Никитиной. В этот момент музыка в рупорах сменилась речью, которая, казалось, поступала от внеземной цивилизации — настолько шелестящей и неразборчивой она была, но бабушка каким-то образом всё декодировала и сказала: — Сейчас Максим Григорьевич придёт с того конца деревни и замерит наши достижения. Они зачем-то выстроились в ряд и встали по стойке смирно, хотя никто этого не требовал, и с замиранием сердца принялись ждать приговора эксперта. Он не пришёл, а даже прискакал на коне, произведя фурор среди не местных. Максим Григорьевич подходил к замерам очень ответственно: прищуривал один глаз, внимательно смотрел и объявлял: «три сажени» или ещё что-то загадочное, после чего вносил записи в блокнот. — Что-то я не вижу у вас измерительных приборов! — возмутился Теодор. — И почему вы один? В комиссии должно быть, минимум, три человека для объективности. Глава жюри только усмехнулся и что-то зачеркнул в своих записях. — Блин, Щербаков, просили тебя, что ли, выступать?! — воскликнула Светка, довольно больно хлопнув его по голой спине. Чем закончилось соревнование так никто и не узнал, потому что, как они позже выяснили, никакого соревнования не было, а замеры делались просто так, чтобы поставить в субботнике точку. Ни призов ни признания никто не получил, зато все вышли оттуда сплоченным и дружным коллективом. Немного очень сильно уставшим коллективом. Зато господа Ли смогли раздать устные приглашения на прощальную вечеринку всем, кто его получить не успел, и им не пришлось никого ловить после. — На мне, наверное, полдюйма грязи! — простонал Тео. — Ну, вы можете ко мне зайти, — предложил Димка. — Чего вам с баней мучаться? — О, мы за! — воскликнули братья Селивановы, после чего гостеприимный обладатель душа совсем немного сник. — А ты чего это такой добрый? — прищурилась Светка. — Я, Степанова, добрый всегда! Приходи в мой душ, когда захочешь! — радушно предложил Голованов. — А я буду так же ходить в твой. Мы будем душные друзья. — И приду, — с вызовом ответила девушка, пропустив мимо ушей ошибку в своей фамилии. — Надеюсь, у тебя полы с подогревом? — Да с подогревом, с подогревом! — немного раздражённо ответил Тео. — Пошли тогда уж за компанию прямо сейчас, раз вся деревня туда собирается! На лице Светки на миг промелькнуло изумление, но долго думать ей не позволили руки двух мистеров Ли, которые взяли её под локти с обеих сторон и потащили в сторону дома, где и намечались водные процедуры. В пути от их компании всё же отвалились братья Селивановы, потому что Димка внезапно остановился посреди дороги и сказал: — Не хочу быть грубым, но у нас бойлер, так что больше трёх человек никак не могу взять. По пути Ли заскочили домой за чистой одеждой и ноутбуком, так как могло оказаться, что на репетицию придётся отправляться сразу, а по прибытии в дом Головановых, им были предложены прохладительные напитки, причём напиток Теодора был значительно прохладнее остальных на вид — он, буквально, на девяносто процентов состоял из льда. — Наконец-то! — воскликнул Тео. — Нормальная вода. — А что это «нормальная вода» только тебе? — спросила Светка. — Потому что я попросил. — Когда это? — Когда мы работали… Ну, то есть, не попросил, а упомянул, что уже невыносимо всё время пить воду комнатной температуры. — Невыносимо, значит? — Конечно. К тому же, у меня слегка болит горло, а это поможет. — Лёд? От горла? — Именно. Это широко известный способ лечения. Первым в душ ушел Райден, а Светка отправилась на экскурсию по дому, несмотря на то, что её ей никто не предлагал, а несколько раз даже намекнули, мол, ремонт, и смотреть там нечего. Тео и Димке ничего не оставалось, кроме как последовать за ней, а последнему пришлось ещё и отвечать, почему выбрали такой цвет, что за странное дизайнерское решение, и вообще, кто выбирал такие шторы? Никакого естественного освещения. В гостиной неожиданно произошла заминка, во время которой госпожа Никитина резко остановилась возле дивана, грациозно наклонилась и подняла что-то с пола, окинув вопросительным взглядом владельца дома. — Что это? — удивился он. — Понятия не имею, как это здесь оказалось, и что это вообще. Но задавать родителям вопросы я, конечно, не буду. — После чего бросил предмет в ящик тумбочки под телевизором и, как ни в чём не бывало, начал рассказывать про вентиляцию на кухне. Очень вовремя из душа вышел Райден, и почему-то раскрасневшийся Тео поспешил занять его место, почти ни разу не поскользнувшись на пути в ванную комнату. — Тео без полотенца убежал, — отметила Светка. — Давайте, я отнесу, что ли. — Не надо, они вчера тут мне помогали с ремонтом, и я уже давал им полотенца, — сказал Голованов. — Они? Помогали? И что же они могли сделать? — Мы… э-э-э… я не знаю, как это по-русски, — ответил Райден. — Ваш язык такой сложная. — Да гипсокартон надо было подержать, пока я его прикручивал. Одному как-то это не провернуть. — У тебя же рабочие? — Ушли в запой. Кстати, не хочешь пива? У меня тут было где-то. — Не могу, нам ещё на репетицию, — с сожалением вздохнула Светка. — А покурить пойду. Райден, ты со мной? — Я, наверно, не курю, — с сомнением ответил мистер Ли, бросив быстрый взгляд на запертую дверь ванной. — Да, точно не курю. — Твой муж — тиран и деспот, ты знаешь об этом? — хмыкнула Светка. — Хочешь, я объясню ему принципы демократии и личных свобод? Я очень доходчиво это сделаю. — Степанова, — оборвал Дмитрий, — иди, пожалуйста, кури уже. Нам ещё тебя в душ отправить, а вы же, вроде, спешили куда-то. Пыльная Чудо-женщина удалилась, но совсем ненадолго. Вернувшись, она принялась сокрушаться, что Тео занял ванную на целую вечность, и даже пробовала стучать, выясняя, собирается он выходить или нет, и не нужна ли ему помощь, чтобы ускорить процесс. Посвежевший мистер Ли выпорхнул из душа спустя десять минут с момента начала попыток выманить его путём шантажа, пожелал Светлане долго не задерживаться и намекнул, что день не резиновый, и никто не станет ждать её до вечера. В ответ на это он едва успел увернуться от участи Виктора Селиванова и спиной попятился в сторону кухни, где его дожидались остальные участники сбора. Светка же оказалась на удивление хорошо организована, и уже через десять минут высунула голову, поинтересовалась, где фен и уверила, что почти готова. Димка воздержался от предложения второй раз стать свидетелем их репетиции, пожелал всем хорошо провести время и выпроводил немного шумных, зато теперь уже чистых гостей за порог, но пообещал обязательно прийти на само выступление и даже подготовить поддерживающий плакат. Впрочем, на последнее никто особо не рассчитывал, разве что Тео скинул ему наиболее удачное фото себя и Райдена и сообщил, что так его творение будет лучше выглядеть на фоне зала. По дороге Тео вёл себя очень спокойно и по-деловому. Он предложил сразу сосредоточиться, вспомнить всё то, чему он их учил (на этом месте почти никто не стал смеяться), и выложиться на сто процентов. Также он предостерёг участников труппы от пустой болтовни и праздного шатания по залу. Райден заверил его, что готов выложиться на все двести процентов, если потребуется, а Светка только едва заметно закатила глаза и предложила пошевеливаться, потому что они не одни такие умные и там, наверное, уже очередь на главную сцену, а драться за место, которое подойдёт раньше десяти вечера, не входит в её планы, и вообще, у неё маникюр. «Очередь», к счастью, пока состояла всего из трёх участников. Там был какой-то хмурый парень лет шестнадцати, который топтался возле сцены и что-то быстро бормотал, по всей видимости, собираясь зачитать рэп; девушка в традиционном костюме с кокошником, наворачивающая круги на одном месте, сопровождая это плавными взмахами руки, и мужчина в пыльном, но строгом костюме со стопкой бумаг, который мог оказаться как поэтом, так и стендап-комиком. Распорядителем всего этого балагана… то есть, шоу, была крупная женщина в джинсовом комбинезоне, почему-то ковбойских сапогах и кепке с надписью «Сочи». Она держала в руках список участников, в котором делала какие-то пометки. Теодор тут же решительно подошёл к ней, сказал: «Коллега, приветствую» и пожал руку. Она в недоумении посмотрела на него, но он быстро прояснил ситуацию: — Мы Ли и Никитина, посмотрите там. Но запишите, что объявить надо как «11-сантиметровый рефрактор Фитца», исполняющий хореографический номер с визуально-световой поддержкой. — Ничё не поняла, запиши сам, — женщина протянула ему свой список и, глядя как он пытается нацарапать название, прокомментировала. — Пиши понятнее! Что это: «трактор»? И где название номера? — Э-э-э-м… — на секунду задумавшись и осознав, что никто об этом не подумал, Теодор нерешительно произнёс: — Верхняя Климовка сквозь пространство и время? — Ты у меня спрашиваешь? — усмехнулась «коллега». — Тебе, небось, виднее. — Это было утверждение. Что у вас с разметкой сцены? — Ты откуда такой шебутной? — Улица Ленина, дом 7, я внук Елизаветы Павловны. Так с разметкой никак? Скотч есть белый? Мел? Изолента? — Ну, иди сходи в будку к осветителю-звукооператору, спроси. — Точно, будка! Там есть проектор? — Да что там у вас такое? — То, чего вы ещё никогда не видели! — загадочно сказал Тео, уже направляясь в сторону помещения, где находился человек, отвечающий за почти все технические аспекты конкурса. — Правилами запрещены фейерверки и стриптиз! — крикнули ему вслед. Мужчина в синей кепке и джинсовой рубашке без рукавов при его появлении никак не изменил своего сидячего положения и даже бровью не повёл, выслушав просьбу до конца. Затем он апатично пожал плечами, кивнул в сторону стеллажа и предложил самостоятельно поискать всё необходимое и не отвлекать его от более важных дел, к которым похоже относились игры на телефоне, который лежал перед ним на столе. — У вас есть HDMI-кабель? Мне нужно ноутбук подключить. — спросил Тео, шаря по пыльным полкам. Там, как ни странно, действительно нашлась и изолента. — Третья полка, — сообщил хозяин помещения, не поднимая головы и не уточняя с какой стороны начинать считать. — Так, смотрите, вот эта папка. — начал объяснять Тео, открывая ноутбук и слишком поздно вспоминая, что на рабочем столе находится фото, на котором они с Райденом как-то слишком близко сидели на бортике бассейна. Да и смотрят друг на друга очень сосредоточенно и с загадочной улыбкой. А впрочем… он своими глазами видел, как на дискотеке некотрые мужчины заключали друг друга в объятия с криками «Братан!», это могла быть совершенно такая же ситуация. Он быстро открыл презентацию, заслонив подозрительный визуал, подтащил проектор и попытался установить его, направляя примерно на центр задника сцены. — Вам нужно будет смотреть в комментарии, чтобы вовремя переключить свет, сами слайды и музыка пойдут автоматически. — Угу, — последовал неопределённый ответ, — я так и подумал. — Вы точно поняли? Смотрите, я по-русски написал: лево, право, центр. Мужик согласно кивнул, а его лицо по-прежнему не выражало никаких эмоций, помимо скуки и лёгкой досады, поэтому Тео так и не понял: осознал оператор суть своей задачи или нет. Ввиду отсутствия других вариантов, он всё же решил доверить дело профессионалу, но перед тем как покинуть будку, поставил мысленную заметку, что над подбором персонала ещё надо поработать. До своего выхода на сцену им пришлось насладиться репетициями участников, пришедших раньше. Юный рэпер и на подмостках не стал звучать громче — предложенный микрофон он почему-то игнорировал, держа его на вытянутой руке, так что в результате до публики долетали лишь окончания строчек, и можно было только догадываться, о чём там зачитывалось между «алкоголь, боль, вина, пьяна, любовь, обусловь, ночь и морочь». В результате режиссёр-постановщик закрепила микрофон на стойке, подтащила к нему подающего надежды исполнителя и сказала, что если он сделает хоть шаг в сторону, она сорвёт крапиву и объяснит по-другому. — Мне кажется, эта женщина только что угрожала несовершеннолетнему, — в ужасе прошептал Райден. — Она из лучших побуждений, — заверила его Светка, успокаивающе поглаживая по спине. Ещё более напуганный, чем раньше, деревенский Эминем, уже громче, но всё так же невыразительно, заявил, что его зовут Hell Master и зазвучал, к сожалению, громче. Видимо, пытаясь срочно забыть русский язык, Тео отвернулся, в ужасе сжал лицо руками и принялся бормотать: «It's a complete and utter trainwreck. Oh my fucking god». К его изумлению, когда рифмопытка закончилась, режиссёр объявила: — Ну вот, так-то лучше! Всё, иди, завтра так же близко встанешь. — Вы что, серьёзно? — не выдержал Теодор. — Это же было из рук вон плохо! Вы же режиссёр! Кстати, как вас зовут? — Евгения Витальевна, а что? Ребёнок сам текст написал, между прочим! Не пиво пил на стадионе, а учил его наизусть! — Его же люди будут слушать! А вы создаёте у него ложное ощущение, что он может выступать перед публикой, это неправильно. — Вот наступит твоя очередь, будешь высказываться в отведённое время, а пока режиссёр тут я, — отрезала Евгения Витальевна. — Катя Горелова, ты следующая. Семён, проснись, включи Катин трек! — крикнула она в сторону будки звуко- и всего прочего на свете оператора. Катя не так сильно ужасала, так как была довольно безобидна и просто исполняла народный танец. Тем не менее, когда она закончила, Тео сказал: — Зачем вам вся сцена, если вы на одном месте топчетесь? На этот раз его пронзали взглядом уже гораздо больше глаз, кажется, к осуждению присоединился даже Семён. — Послушай… — режиссёр заглянула в свои бумаги, бросила взгляд на собеседника и потом снова на записи. — Послушай меня внимательно… ты Теодор или Райден? Точно, вроде, не Светлана. — Я Теодор, можно просто Тео. — Тео, Катя уже конкурсы выигрывала, а ты? — Так и я тоже! В колледже мы с моей командой по чирлидингу получили первый приз за номер под «Single Ladies», — гордо объявил о своих заслугах Тео. — Правда? — оживился Райден. — Я бы на это посмотрел! — Давай на YouTube поищем, — предложила Светка. — Как надо написать? «Самые смешные моменты чирлидинг»? Или «Человек не может перестать думать, что он Бейонсе»? — Я тебя, Никитина, сегодня на руках носить буду, так что осторожнее выбирай слова. — Катя, ты молодец! — между тем вынесла вердикт Евгения Витальевна. — Не слушай всяких. Борис, твоя очередь! Борис уже заранее начал бросать на Тео опасливые взгляды, из-за чего даже запнулся, поднимаясь на сцену. Всё-таки он оказался стендап-комиком, по крайней мере, по собственным уверениям. Часть его материала подозрительно походила на двадцатилетней давности материал его более знаменитых коллег. Теодор не знал, за что его критиковать, так как с трудом понимал упоминаемые реалии, и вскоре заскучал. Пять минут тянулись как пятилетка, про которую тоже была шутка. Никто не смеялся. Евгения Витальевна слушала внимательно, видимо, стараясь не упустить случайно острый юмор, который бы потребовалось подвергнуть цензуре. Юмор в процессе остался нетронутым, Борис поспешно покинул зал. — Нам нужно пятнадцать минут на разметку и технический прогон, потом сам номер. Он длится три минуты двадцать секунд. — безаппеляционно заявил Тео, но аппеляция всё же последовала. — Десять минут на всё. Если вам нужно ещё репетировать, возьмите у Натальи ключ от свободного помещения. После этого последовала лёгкая паника и по сцене пронёсся ураган, после которого на полу остались пять синих изолентовых крестов, и Тео приказал своей труппе немедленно подойти к нему и посмотреть, кто где должен находиться в начале, и где они должны оказаться на главных поддержках. Райден внимательно слушал и кивал, а Светка немного зевала и говорила, что её всё равно принесут, куда надо. После этого режиссёр/хореограф/автор идеи/художник-постановщик/ведущий актёр вышел на авансцену и крикнул так, что все вздрогнули: — Семён, опускай задник! За этим последовало ровным счётом ничего. — Семён! Задник! — последовал повтор, в ожидании чуда, но это не помогло, зато сам человек высунулся из будки и сказал: — Нет его, — после чего скрылся. — Are you fucking kidding me? — в ужасе прошептал Теодор, а Райден строго посмотрел на него, нахмурился и сказал: — Adora, language. — What language? From now on I only know the language of grief and despair for we are fucked! — Hm, that's quite poetic actually. But we have found ourselves in quite a predicament, I agree. — You think so, huh? — Это уже номер? — поинтересовалась Евгения Витальевна. — Сценка, что ли? На иностранном языке? Весьма драматично звучит. — Так, хватит ныть! — решительно выступила вперёд Светка. — Мы что-нибудь придумаем, а пока репетируем, как можем. Семён, музыка! И только попробуй что-то перепутать — я приду и… тебе лучше не знать. Они попробовали репетировать в предложенных условиях, однако очень скоро 70% участвующих и 100% зрителей надоели вздохи и хватания за волосы руководителя труппы, после чего госпожа Никитина внесла дельное предложение попытаться собрать что-нибудь по соседям и вернуться ближе к вечеру с готовым полотном. Забег по деревне был не очень долгим и не то чтобы совсем продуктивным, но им удалось выпросить четыре белые простыни, о возвращении которых большинству владельцев пришлось клясться чуть ли не всеми святыми, а дядя Ване просто пообещали занести бутылку водки к завтрашнему вечеру. После этого внук начал уговаривать Елизавету Павловну сшить им найденное в единый экран. Бабушка отнекивалась и утверждала, что уже и забыла, как это делается, но Тео пообещал найти ей тьюториал, если понадобится, и разобраться общими усилиями. Сделав вид, что согласие получено, он вытащил старый «Зингер» из кладовки и установил посреди комнаты. Елизавета Павловна нацепила очки и как-то подозрительно быстро всё вспомнила. В процессе она рассказывала, сколько костюмов ей пришлось шить для детсадовских представлений, которые дополнялись её личным домашним варьете из одного актёра. Тео подтвердил, что костюмы были изумительны, но лучше не пытаться их искать, чтобы не портить, скорее всего, ложные, воспоминания. Вскоре с шитьём было покончено и, растянутый всеми присутствующими за углы, экран еле входил в комнату. Ещё раз убедившись, что на нём нет прорех, задник как можно аккуратнее сложили и помчались обратно в ДК, по пути захватив Олега и детей, так как доверия Семёну в деле технической части выступления больше не было. Теперь процесс репетиции пошёл куда более бодро, даже несмотря на то, что потомки Никитиных оказались ребятами впечатлительными и время от времени испуганно вскакивали, особенно когда их маму подкидывали сильнее, чем им бы хотелось. Отец семейства с работой оператора справлялся не в пример лучше, чем не прошедший аттестацию сотрудник Дома культуры, который, впрочем, не казался сильно расстроенным из-за отстранения, и, посмотрев около десяти секунд репетиции, вернулся к своему занятию, в котором, скорее всего, и видел свое настоящее призвание. На телефоне играл, в общем. Вконец измученная Евгения Витальевна вполне одобрительно кивала, только пару раз её глаза слегка расширились от удивления на чувственных поддержках без участия Светки и она даже спросила: «Это так должно быть?». «А что ему его, не держать, а бросить, что ли?» — резонно отвечала Светлана. Как ни странно, аргумент показался вполне логичным, и до следующей поддержки вопросов не было, а потом всё повторилось с поразительной точностью. Им позволили аж две попытки, по завершению которых участники «Рефрактора Фитца» чуть не разрыдались от облегчения и заключили всех причастных к своему будущему грандиозному успеху, даже Олега, в командное объятие. Евгении Витальевне досталось рукопожатие, после которого она хотела дать какое-то напутствие, но отчего-то передумала. Собрав реквизиты, оборудование и детей Никитиных, вся труппа направилась к выходу из зала, а после — разбрелась по домам, успев по пути ещё раз обсудить предстоящее мероприятие и убедить Олега, что его помощь была не разовой акцией, и ему придётся повторить свой подвиг ещё раз. Впрочем, он не долго упирался, но Светке почему-то нравилось его уговаривать. Господа Ли решили не прибегать к услугам холодной бани, потому что не сильно-то они и запылились во время репетиции, поужинали бабушкиным рагу и легли спать, чтобы набираться сил перед выступлением. — Хигги, это же последняя ночь, — сказал Тео. — Не думаю, что завтра мы будем так спокойно спать. — Да, последняя, — вздохнул Райден. — Если, конечно, мы не решим здесь остаться. — Очень смешно. Тебе надо было выступать вместо Бориса, — хмыкнул его муж, но уснуть не получалось почему-то гораздо дольше обычного.