Выбор

            — Я пришёл за тобой, — твёрдо произносит парень, словно мгновение назад и не мыслил сбежать.       Теперь точно сердце Локи колотилось быстрее от его собственных переживаний. Тор. Живой и так сильно не похожий на галлюцинацию, стоит перед ним. А парню словно опять лет восемь. И при виде старшего брата куда-то растерялась вся храбрость.       Слова младшего брата приводят Тора в чувства. В глазах пропадает растерянность, которая успела там поселиться от неожиданной встречи. И теперь он улыбается. Но улыбка старшего брата не кажется доброй. Она кровожадная. Заставляющая внутренности свернуться в жгут ещё туже. И теперь выглядит он так, словно ждал этой встречи. Будто всю жизнь готовился только к ней. А Локи старается не терять лица. Пытается перебороть дрожь, которая вновь нарастает в его теле. Старается сосредоточиться на всех тех чувствах, что испытывал долгие года, надеясь на то, что они придадут ему твёрдости в ногах и успокоят пульс, что лупит в ушах. Ведь если он покажет брату, что тот всё так же способен вселять Локи страх, то все слова, сказанные им за годы их общения, всё же окажутся правдой. И Локи потеряет свой единственный шанс доказать в первую очередь самому себе, что давно пережил это.       Молчание. Молчание и завывающий ветер - всё, что стоит между ними. Локи теряет все вопросы, что столько лет витали в голове. А Тор словно ждёт, когда же тот скажет что-то больше, чем констатацию факта, что младший брат пришёл за ним. Он смотрит на Локи таким пронзительным взглядом, что спрятаться от него просто некуда. И пусть они одного роста, сейчас Локи чувствует себя ужасно маленьким. Просто крошечным. И словно Тор возвышается над ним так же, как когда-то делал это в далёком прошлом. Как раз в том прошлом, от которого Локи и пришёл избавиться, но сейчас не в силах вымолвить и слова. Ведь если на первый взгляд казалось, что между ними стоит только ветер и молчание, то сейчас было ясно, как день, что это далеко не так. Между ними высокая и очень толстая стена из совместных и не самых лучших воспоминаний. Стена из того самого прошлого, которую Локи так мечтает разрушить и, наконец, освободиться.       В момент ему кажется, что он из-за своего страха даже сумел отпустить девушку из своей головы. Потому что не понимает, какой страх в нём сейчас реален. Тот, который он забрал у неё, или тот, который он всё же стал испытывать сам. Но сильнее погружаясь в самого себя. Локи понимает, что, несмотря на трясущиеся поджилки, сознание девушки всё ещё с ним. И осознание, что она в полном порядке, даёт ему возможность успокоиться. Возможность отвлечься. Сделать как раз то, что он так хотел. Сбежать из реальности туда, где спокойнее и где Тор не стоит прямо перед ним.             — А я ведь поверил в то, что ты мёртв, — вдруг прерывает их молчаливые переглядки Тор. Он с издёвкой хмыкает, смотря на младшего брата точно так же, как смотрел все те годы, пока они служили вместе. — Признаться, я удивлён видеть тебя в этих стенах.       Если Тор говорит правду, то эмоции на его лице никак этого не выдают. Он спокоен, не считая ухмылки, что касается его губ. А взгляд его холоднее ветра, завывающего меж ними.Тор ни чуть не изменился с их последней встречи. Лишь видно, что годы начали брать своё, кажется, даже раньше, чем должны были. И несмотря на то, что разница у них в возрасте всего пару лет. Тяжёлая служба тоже наложила отпечаток на старшего брата. Морщин у него уже на порядок больше, чем обычно бывает в двадцать пять лет. А так всё тот же Тор. Только вот в груди у Локи ничего больше не трепыхается от его вида, как раньше. Тот, на кого он в далёком детстве хотел стать похожим, больше не вызывает в парне той бури чувство, что была когда-то. Лишь то, что старший брат стал ещё больше походить на их отца, заставляет Локи переживать. Потому что так ему будет труднее причинить ему боль, если это потребуется.             — А я ни капли не удивлён, — решается всё же ответить Локи. Он в первую очередь пришёл с ним поговорить. Попытаться выяснить всё, что происходило между ними, и, наконец, закрыть эту дверь, ведущую в прошлое. Но он не доверяет брату на столько, чтобы сейчас пускаться в беседы. Пока старается держаться на дистанции, всё поглядывая на его руки.             — Ты так вырос, — Тор слегка прищуривается, словно желает чётче рассмотреть младшего брата. — Не думал, что дотянешь хотя бы до восемнадцати. — Старший брат медленно склоняет голову набок, а глаза его всё продолжают бегать по Локи. Он всегда говорил ему то, что думал. И никогда не пытался приукрасить или смягчить свои слова.       Если Локи думал, что хоть что-то сейчас может пойти по-другому. То теперь понимает, что ошибался. Тор опять пытается вывести его на эмоции. Словно желает заставить чувствовать всё то, что Локи чувствовал в детстве от его слов. Ведь брат всегда относился к нему именно так. Никогда не верил и вселял в его детскую голову, что Локи не на что не способен.             — Я удивился, узнав, что мой непутёвый братец должен был проходить отбор. — Тор вновь хмыкает, делая небольшой шаг на встречу, но теперь уже смотря Локи в глаза. Он опять делает всё то же самое, что и в детстве. Говорит обидные вещи, скрывая их за лукавой улыбкой, и ждёт ответной реакции. — Всё ходил и думал, в чём же подвох.— Его пальцы непроизвольно дёргаются, и Локи замечает этот жест, предусмотрительно делая шаг назад. — А теперь я понял, в чём подвох.       Локи по началу думал, что на этой встрече говорить будет лишь он. Предполагал, что из Тора сложно будет вытянуть хотя бы пару слов. Но Тор, как и всегда, забрал у него первенство, говоря уже куда больше, чем Локи рассчитывал. Пусть из его уст и не слышится ничего хорошего. Парень может порадоваться и этому, потому что думал, что Тор не даст вставить ему и слова просто напав.       Парень ненароком озирается, чтобы не оказаться прижатым к перилам. Не лучшее место, если драка между ними всё-таки состоится. Но бежать, чтобы увести брата с моста, он не собирается. Парень не желает делать хоть что-то, что могло бы заставить Тора поверить в то, что он когда-то был прав.             — Что ты хочешь этим сказать? — Парень хмурится, всё так же пытаясь не выпускать его рук из своего поле зрения. Локи догадывается, что Тор собирает энергию для удара. Ему, в отличие от брата, нужно сократить дистанцию для подобного. Но сейчас меньше всего ему хочется с ним драться. Потому что пока Тор говорит, Локи будет пытаться повернуть их разговор в нужное для него русло.             — То, что я и не рассчитывал на другой исход, — пальцы Тора вновь подрагивают, в этот раз начиная искриться. — Рано или поздно ты бы обязательно выкинул что-то подобное.             — Я лишь выбрал свой путь. — Локи медленно ступает ближе, ощущая как от волнения подрагивает бровь. Холодный ветер обдувает его со всех сторон, а он уже и не знает, дрожит ли от холода или же от переполняющих его чувству. Чужих и своих собственных.             — Путь слабака, — словно желая договорить за Локи добавляет Тор, вновь презренно хмыкая. Он выглядит сейчас так, словно ему противно дышать одним воздухом со своим родным братом. — Я всегда знал, что на большее ты не способен. — Он морщится и цыкает. Абсолютно ничего не изменилось. А Локи ведь где-то в глубине души и рассчитывал на хоть какие-то изменения брата с годами. Думал, что может, время позволит Тору начать хоть немного скучать. Ведь Локи когда-то действительно скучал. Несмотря на все обиды, что принёс ему Тор своим отношением. Он, кажется, дольше, чем старший брат, помнил все уроки их отца по поводу того, какие взаимоотношения должны быть между братьями.       Но сейчас Локи поджимает губы. Всё же, как бы он не хотел, но слова Тора отзываются в его душе. Ранят так же, как и в прошлом. Уверенность, с которой Тор произносит каждое своё слово, и вправду всё ещё способна заставить Локи сомневаться в себе. Вновь заставляет почувствовать себя ребёнком. Маленьким и уязвимым под его давлением. Он сглатывает, отгоняя вновь вспыхнувшие чувства, и цепляется за того себя, которого воспитал сам. Которого ему помог воспитать Роуман.             — Почему ты такой? — Решается Локи подойти к сути. И всё-таки он никогда не умел быть красноречивее. Слова всегда было последним, к чему предпочитал перебегать парень. И сейчас ему тоже меньше всего хочется ходить вокруг да около. Ведь помимо встречи с братом у него здесь есть люди, что в разы важнее. И хоть Локи и решил уделить ему своё время, он всё же надеется выбраться отсюда живым и присоединиться к ним. И в его интересах сделать это как можно скорее. — Ты никогда не был на моей стороне. Никогда не поддерживал. Почему? Что я сделал тебе? — У него горло сводит в попытках подавить дрожь в голосе. Пусть с этими вопросами Тор вновь может посчитать его слабым. Пускай подумает, что Локи всё так же не вырос. Но именно эти вопросы сейчас важны для самого Локи. Он ведь просто мечтает спать по ночам спокойно. Знать, что больше ни один день из прошлого не потревожит его. Он лишь желает, наконец, успокоиться. И для этого ему нужны ответы Тора.             — Потому что не друг я тебе. В день, когда пришли за мной, мы и родственниками быть перестали. Ты должен был усвоить этот урок уже давно. Но — Тор пожимает плечами. — Ты как был глуп, таким и остался.             — Но я и не враг тебе. — Локи облизывает пересохшие губы. Пропускает его слова про свою глупость мимо ушей. Они ведь не должны касаться его. Тор просто сотрясает воздух. А парню нужна конкретика. И может он и лукавит сейчас, но если только Тор будет готов прислушаться к его словам, то они в одночасье способны стать правдой. Ведь как бы сильно Локи не желал отомстить. Как бы сильно не желал доказать ему хоть что-то, он всё ещё способен надеться на то, что некогда горячо любимый старший брат всё ещё способен вернуться в его жизнь.             — Ты предатель, — словно отрезает Тор все зародившиеся в Локи попытки к применению. — Такой же, как наш отец, — тут же добавляет старший брат. — Он мог бы гордиться тобой, узнав, что ты пошёл по его же дорожке. — Рука Тора заискрилась ярче, и Локи показалось, что он начал слышать треск, исходящий от его пальцев. — Но какого тебе жить с мыслью, что умер он из-за тебя? — Тор говорит так отстраненно, словно сам ничего не чувствует от этих слов. Будто смерть отца никак его не касается.       Локи думал, что он готов к разговору. Готов к тому, что Тор может вести себя так же, как и всегда. Но стоило ему услышать ту фразу, которую отец каждый раз произносил в его кошмарах. Как пелена упала ему на глаза. Умер из-за тебя. Локи и вправду очень долго считал себя виноватым. Как бы не пытался переубедить себя в этом. Потому что знал, что защищал бы своих детей точно так же. В глубине души он всё равно чувствовал вину за смерть отца. И теперь он знает, что Тор считает так же. Больше того. Брат явно убеждён в этом. И теперь разговора у них точно не выйдет. Не выйдет, потому что Локи теперь знает, что ни в чём не виноват. Отец сам сделал свой выбор, решив защищать его. Сам пошёл на всё это. И уж точно не винил бы Локи в этом. Теперь Локи не позволит Тору винить его в этом.       Парень позволяет своим эмоциям взять вверх. Позволяет злости окутать его сознание и решается на удар, которого хотел избегать так долго, как только сможет. Но Тор победил прямо сейчас. Победил всё же, заставив его разозлиться. И кажется, что старший брат только этого момента и ждал. Он с самого начала не хотел разговаривать. Лишь тянул время, чтобы собрать достаточно энергии для удара. И теперь он позволяет Локи сделать первый выпад. Подпускает его настолько близко, на сколько сам того желает. Ведь ему хочется растянуть это удовольствие. Показать младшему брату, что как бы сильно он не злился, злости этой чертовски мало, чтобы одолеть его. И Локи отлично ведётся на это. Заносит руку для удара, ведомый лишь чистой злобой, и пропускает момент, когда ладонь брата сжимает его кулак в своей руке.       Он замирает. Глаза его округляются, когда Локи чувствует тёплую ладонь брата поверх своего кулака. Сам прилагает усилия, чтобы перевести взор на его лицо, хотя заранее уже знает, какое выражение увидит на нем. Но Локи всё равно смотрит. Смотрит, потому что не может лишний раз не доказать самому себе, что все его мысли по поводу их двоих были лишь утешением самого себя перед неизбежной и жестокой реальностью. Реальностью, в которой Тор уже очень давно отвернулся от него.       Парня пробивает ударом тока, сотрясая каждую мышцу в руке. Мало, чтобы убить, но достаточно, чтобы ощущать едва терпимую боль. И он сжимает губы, стараясь не начать выть.       Тору, в отличие от Локи, нужно время. Он не умеет с ходу применять свои силы. Ведь для сильного удара нужно много энергии. Больше, чем он успел собрать до момента, пока Локи не сорвался. Но и этого разряда ему вполне хватает, чтобы дать тому понять, что он уже готов атаковать его в ответ.             — Как был ничтожеством, таким и остался. — Бросает ему Тор, начиная смеяться.       Руку у Локи сводит судорогой, когда он всё же хватается левой рукой за заспаться Тора в попытке с ним расцепиться. Он стискивает зубы, чувствуя прилив тошноты и холодного пота, текущего по спине, когда Тор всё же его отпускает.       Его брат хорош в любых драках. Ещё лучше на дистанции. Потому что ударов его хватает, чтобы не позволить противнику приблизиться и хотя бы задеть его. Но он всё же подпустил Локи. Словно хотел подразнить. Будто ему самому интересно, на что стал способен младший брат за время их разлуки. Сконцентрировать большой удар в близком для себя расстоянии ему сложнее. Потому что ударная волна может задеть и его. И потому Тор делает шаг назад. Ему всё ещё нужно собраться. А Локи старается больше не предоставить ему такой возможности.             — Я всю жизнь прятал глаза, понимая, что ты никогда не вырастешь настоящим бойцом. — Брат всё продолжает давить на Локи словами. Безустанно ковыряет в нём старые раны, даже не думая останавливаться. Ведь Локи хотел разговоров. Их он и получает. В перемешку с ответными ударами, под которые сам подставляется. — Мне до тошноты противно было осознавать наше родство! — Срывается Тор, впервые за то не долгое время, пока они перекидываются ударами, больше похожими на разогрев, чем на серьёзную драку.             — Я никогда не был ничтожеством! — Пропуская последние слова мимо ушей, отвечает ему Локи. Он вновь старается ранить брата. Делает резкий выпад, пытаясь ударить того в живот. — Я был всего лишь ребёнком! — Ему тяжело не кричать. И дело вовсе не в физической боли, которую причиняет ему Тор. Лаки лишь хочет быть услышанным. В попытках понять суть и докопаться до истинны. Он хочет кричать так громко, как только сможет. Лишь бы его услышали абсолютно все. Чтобы каждое выкрикнутое им слово наверняка долетело до ушей старшего брата и хотя бы на долю секунды, но всё же смогло коснуться чего-то внутри, что обычно зовут сердцем.       Ведь как бы он не презирал. Как бы ненавидел их родство и не отнекивался от общей крови. Перед ним всё ещё тот самый Тор, который был, есть и навсегда останется старшим братом. Тот, на кого он когда-то мечтал быть похожим. Тот изначальный и первый во всём мире идеал, в который Локи уверовал.       До Роумана. До всего того, через что Локи приходилось пройти, всегда был лишь Тор. Тот, кто и должен был протягивать ему свои руки. Помогать, подниматься и всегда стоять на его стороне. И пусть сейчас Локи этого не желает. Пускай сейчас его руки для поддержки ему вовсе не требуются. Но каждое сказанное им слово вновь заставляет его сомневаться. Сомневаться в самом себе и в своих силах. Ведь Локи не может посмотреть на себя со стороны. А мнение брата, которое с годами ни чуть не изменилось, наталкивает его на мысли о том, что, кажется, он действительно как был, так и остался ни на что не способным.       Ещё один промах. И Локи вспоминает, что в его распоряжении не только собственные кулаки. Фин вручил ему оружие, которое он спрятал за поясом и которым сейчас в праве воспользоваться. Ведь очередной его промах вновь заставляет тело парня содрогнуться от очередного разряда.

***

            — Да брось ты плакать. Это всего-то проверка. Папа сказал, что я точно останусь дома! — Воодушевленный, Тор сидел на спинке дивана, мотая ногами в воздухе.       Мальчишка не боялся, что за ним скоро придут. Смеялся над младшим братом из-за того, что тот рыдает раньше времени.Но всё равно пытался его успокоить. Потому что их так учили. Он старший, а значит, должен показывать брату на своём примере то, как нужно себя вести. Но Локи мало слушал Тора прямо сейчас. Он сидел в углу дивана, обнимая подушку, и вытирал об неё слёзы, которые так и не переставали течь, и тихо всхлипывал. Если Тор совсем не переживал, то Локи боялся остаться без брата, несмотря на все заверения отца, что такого точно не произойдет. Они ведь оба такие же обычные, как и родители.       Мама обоих нарядила в белоснежные, идеально выглаженные рубашки и запретила баловаться, чтобы мальчишки их не помяли. Они с отцом постарались сделать всё, чтобы никто из сыновей не страшился грядущего. Хотя сама мама тоже всю ночь проплакала, борясь со страхом лишиться старшего сына. Но сейчас она улыбалась. Улыбалась и тёплой ладонью то и дело утирала слёзы младшему сыну, не забывая порой шикать на старшего, чтобы тот не подначивал его.       Эмоциональностью Локи пошёл в неё. Всё, что он бы не чувствовал, тут же выливалось наружу. Буть то слёзы или безудержный смех. Он не мог подобно Тору держать себя в руках. И порой обижался на него за то, что брат над ним смеялся. Но как бы они не обижались друг на друга. Как бы не спорили. Итогом всегда становилась дружба.       Отец никогда не разнимал их. Не выбирал чью-то сторону в спорах, когда оба бежали к нему, пытаясь заручиться поддержкой. Он лишь учил их всегда быть вместе. Несмотря не на что, поддерживать друг друга. Ведь ближе у этих двоих в целом мире никого нет.       И сейчас Локи боялся, что потеряет самого близкого в этом мире человека. Ведь, несмотря на то, что в любом из исходов с ним останутся родители, он слишком сильно любит Тора, чтобы допустить мысль жить дальше без него.       Тор старше всего на два года. Эта разница между ними не сильно видна, потому что Локи всегда и всё повторял за ним. А в свои пять. Тор уже был на порядок умнее многих детей. Он понимал куда больше, чем другие дети в его года. Как раз из-за того, что отец готовил его ко всему, что могло бы с ним когда-то произойти. Ведь как бы он не заверял обоих в том, что они абсолютно обычные, в глубине души всё равно считал, что обязан подготовить детей к любому исходу их жизней. И так как Тор был страшим, ему первому досталась участь узнать, что же будет с ним дальше.       И даже прекрасная солнечная погода, стоявшая за окном в июльский полдень, не могла отвлечь Локи от его слёз. И как бы Тор не пытался почти в буквальном смысле плясать перед младшим братом, тот всё никак не мог успокоиться. Ведь слёзы его, к сожалению, не были напрасны.       Хоть в час проверки Локи и оставили одного в комнате, не желая, чтобы ребёнок раньше времени видел процедуру, которую будут проводить. Его всё же привели после, чтобы проститься. И в тот последний момент слёзы из его глаз всё же прекратили течь. Сыграл свою роль страх при виде солдат в серой форме и бледный вид старшего брата, на чьих руках и шее теперь красовались блокаторы. Локи вдруг почувствовал ужасный холод в комнате. Словно в эту секунду мир весь окрасился в серый, такой же холодный, как и форма у проверяющих. Руки матери сжимали его маленькие плечи, чтобы он вдруг не сорвался с места и не наделал глупостей. Но вопреки всем переживаниям мамы, в голове у Локи была лишь пустота. Ему хватило сил лишь на то, чтобы стоять на месте, словно его к этому полу пригвоздили, и смотреть, как отец с тёплой улыбкой отводит Тора в сторону, чтобы что-то ему сказать.             — Теперь твоя жизнь будет совсем другой, — начал мужчина с тяжелым выдохом. Как бы он не старался сейчас держать лицо, чтобы ненароком не напугать ни одного из своих детей, голос его выдавал всю печаль, что разом появилась на душе. — Знай, что мы гордимся и любим тебя, — присел отец на корточки перед ребёнком и положил свои большие ладони ему на плечи. — Я знаю, что ты будешь самым сильным. Самым лучшим. И я всем с гордостью буду говорить, что наш сын охраняет всех нас. Но прошу тебя, никому и никогда не позволяй обидеть тебя. Задурманить голову и пошатнуть твои идеалы. Никогда не сдавай назад! Ты понял?       Тор горделиво вздёрнул нос и, воодушевленный словами отца, кивнул ему в знак того, что соглашается с ним. А после крепко обнял за шею. Ему ещё нужно было попрощаться с мамой, которая так же не решалась сейчас пролить ни единой слезинки. Она улыбалась Тору, когда тому дали минуту на прощение с ней, и оставила на его щеке долгий и теплый поцелуй, прежде чем Тор выскользнул из её рук и поспешил обнять брата.             — Я буду солдатом, представляешь! — Делясь своей радостью, Тор стиснул младшего брата в объятиях.             — Не уходи. — Лишь шепотом отозваться Локи пока цеплялся руками за его белоснежную рубашку. Он был не в силах разделить той радости, которая поселилась в душе Тора от происходящего. — Не оставляй нас. — С надеждой в голосе просил он.       В отличие от Тора, Локи ещё мало чего знал о том, что же ждёт теперь старшего брата. Ведь отец хоть и говорил с ним, но делал это не так часто, как с другим сыном, апеллируя тем, что у Локи ещё будет время обо всём узнать. Ему позволяли оставаться младшим даже в таких вопросах, в надежде не забивать его голову раньше времени.             — Ну же, Локи! — Тор нахмурился, вновь заслышав шмыганье носом. — Я же буду приходить в гости. — И даже сейчас, не зная, что теперь будет ждать его за этой дверью, старший брат пытался ободрить младшего, давая обещания о встречах.       Мальчик не боялся уходить. Ему всё происходящее безумно нравилось. Ведь ему и до этого рассказывали, что так бывает во многих семьях. Старались объяснить, что служба в армии - это хорошо. Это повод семьи для гордости. И сейчас, во много благодаря сдержанности в подлинных эмоциях со стороны родителей, Тор так беззаботно мог реагировать на всё, что происходит. Даже сам процесс проверки напугал его лишь слегка. Ведь после последовал результат, который смог обрадовать мальчишку. Он отнюдь не такой, как все. Он теперь особенный.       А вот Локи не разделял ликований Тора. Ему казалось, что прощаются они навсегда. Потому что ничего не выражающие лица солдат, что ожидали его у двери, не могли дать понять, что в жизни старшего брата будет теперь хоть что-то хорошее.       В час прощания с Тором в их доме не было слёз. Не было криков и мольбы родителей о том, чтобы их дитя оставили дома. Наоборот, было то, что присуще не каждой семье в последние часы перед долгой разлукой. Улыбки. Тёплые объятия. И слова наставления от отца, который, как бы не был огорчён в душе результатами проверки, всё равно гордился своим сыном. Он верил в свою страну. Верил в правильность того, что происходило прямо сейчас. Знал, что настанет день, когда он увидит своего старшего ребёнка ещё раз.       И слишком поздно мужчина понял, что всё, во что он верил когда-то, было не правдой. Его повышение открыло ему новые грани мира, в котором он живёт. Он осознал ту чудовищную ошибку, когда не стал бороться за старшего ребёнка. И во всей красе увидел то, на что согласился, отдав его добровольно. Вся вера в идеалы, которые он так старался привить обоим детям, рухнула. За место них пришла ненависть. Ненависть и осознания бессилия перед системой, в которой все они живут. И раз уж не получилось уберечь старшего, он был обязан постараться всеми силами уберечь младшего.       Всего два года прошло после того дня, когда из их семьи забрали старшего сына. И теперь пришли за младшим. Теперь не было ни белых рубашек, ни слов наставления. Были крики. Истерики и пролитая кровь. Отец уже на половину разрушенного семейства желал спрятать Локи. Попытаться обойти проверку и сделать всё, чтобы за ребёнком не пришли. Но оступился, когда в союзники себе выбрал не тех людей. Он верил, что нашёл себе таких же, как он. Тех, кто тоже боялся за своих детей. Но вместо этого связался с теми, кто расправы страшился сильнее, чем потери своего чада.       Слухи о его не верности стали расползаться быстрее, чем он сумел найти хоть какой-то выход из ситуации. И дабы не разрушить то, что уже начало рушиться с уходом Тора, он решился на поступок, за который наверняка бы винил себя, если бы остался в итоге жив. Донос от собственной жены на самого себя в попытках уберечь её и сына от расплаты за его страхи и ошибки. Желание не оставить детей без матери. Всё это обернулось для него тем, что его собственного ребёнка забрили из дома всего испачканного в крови отца.       День тот не был хорошим. Не был наполнен весельем по-настоящему. Мать испекла булочки, ведомая какой-то надеждой на то, что всё-таки всё обойдётся и они втроём останутся дома и смогут это отпраздновать. Хоть как-то старалась держать себя в руках, так же, как делала это перед Тором. Но проверяющие в тот день пришли не по приглашению, а по доносу, написанному её рукой. И вместо праздника день наполнился скорбью.       Локи так же не плакал в тот день. Не кричал и не вырывался. Он молчал. Молчал и думал лишь о том, что едет к брату. К тому единственному, кто всё ещё способен его защитить. Он знал, что они снова будут вместе, и ему обязательно станет легче.       Легче не стало. Всё, на что мальчик с таким усердием наделся, рухнуло, когда он увидел своего брата. Двух лет в разлуке хватило тому, чтобы измениться. Стать тем, кто внешне всё ещё оставался до боли в груди похожим на Тора, но в действительности не являлся тем, кого в своей голове запомнил Локи.       Они не встретились сразу, как на то и рассчитывал Локи. Прошла целая неделя, прежде чем он смог отыскать брата среди чужих мальчишеских лиц. Заметил Тора в коридоре случайно. Бросился в объятия с надеждой по скорее ощутить тепло родной плоти. Но вместо привычной улыбки и ответных объятий Локи встретил холодный взгляд и толчок в грудь, от которого он пошатнулся, едва устояв на ногах. Тор не спешил радоваться тому, что брат его теперь тоже здесь. Не собирался рассыпаться в тёплых словах приветствия. Вместо всего этого он лишь с отвращением скривился, смотря на то, как впервые за всю эту долгую неделю на глазах у Локи навернулись слёзы.       В этот раз сердце Локи окончательно разбилось. Он не мог понять, в чём же дело. Почему брат так не рад его видеть? Почему он смотрит на него свысока? Так, как никогда не смотрел прежде. Но ответов на эти вопросы Локи не нашёл.       Годы шли. Братья менялись. А пропасть между ними становилась всё шире. Ведь пока Тор поднимался всё выше и выше, Локи не мог справиться с тем, что навалилось на него. Он плакал, когда ему было больно. Не мог стать жёстче, как бы не старался. И вместо слов утешение, когда всё же встречался с братом, слышал лишь упрёки в его слабости.       Поддержки человека, что взялся за него, не хватало. Дружба с мальчишкой, который сам нашёл его, тоже не помогала. Его волновало лишь то, что произошло между ним и Тором. И Локи всё время пытался это выяснить. Из раза в раз бросался к нему в надежде, что на этот раз всё точно пойдёт иначе. Но каждый раз, так же, как и в первый, старший брат оставался холоден к нему. Холоден и груб.             — Мы не друзья и не союзники, — сказал Тор ему как-то раз, когда очередная попытка Локи сблизиться провалилась. — Наша кровь впредь не имеет ничего общего, — снова пихает Тор младшего брата в грудь, в попытке оттолкнуть его от себя. Всем своим видом желая продемонстрировать, что общего у них ничего, кроме фамилии не осталось. — Ты жалкий и слабый. И места тебе здесь никогда не найдётся. Так что вот тебе первый и последний урок, братец, — он вновь смотрел на Локи свысока. И к своему собственному страху Локи уже начинал привыкать к этому взгляду. — Учись выживать. Бей, пока в твоих руках не останется силы. И не приходи ко мне, пока не научишься хотя бы половине того, что уже умею я. — Только сейчас Тор сделал шаг к брату на встречу, скрещивая руки на груди. — Иначе этот мир сожрёт тебя. А я даже не протяну тебе руку, — с холодом в голосе закончил Тор.       Это дома они были братьями. Дома были лучшими друзьями. И там, за пределами казарм, Тор всегда вставал на его защиту. Но здесь всё иначе. Либо ты, либо тебя. И сам Тор быстро усвоил эту суть. Если не сможешь сам постоять за себя, то никто не придёт тебе на помощь. Так он пытался объяснить и Локи, что больше не будет ему помогать. Их теперь ничего не связывает. Кровь действительно не имеет значения в рамках мира, в котором им обоим теперь предстоит вырасти и найти своё место. И если Локи спустя несколько лет всё ещё полагал, что и тут Тор всегда будет рядом с ним, то старшему брату пришлось разъяснять ему всё на прямую. Ему пора было принять эту реальность. Ту, в которой он одинок. В которой нет семьи. Нет Тора плечом к плечу рядом с ним. Есть только он и его разбитые в кровь кулаки. Характер, который оказался слишком мягким для здешних мест. И годы тренировок впереди, за которые он должен научиться жить по-другому.       И Локи учился. Из года в год учился и ожесточался. Старался отключить своё сердце, как ему и советовал Роуман.Полагаться только на свою силу и самого себя. Старался больше не оборачиваться в сторону брата, который проходил мимо него, делая вид, что они вовсе незнакомые люди. У него больше не было брата. И смена фамилии окончательно помогла парню закрепить этот факт в своей голове. Теперь был лишь он и целый мир вокруг, которому нельзя позволить себя сожрать. И люди. Люди, которых Локи начал страшиться. Он водил дружбу с Аресом, а в тайне боялся, что когда-то и он его бросит. Ведь если его бросил Тор, то нет смысла доверять кому-то чужому. Все они предают.

***

      Локи тяжело дышит, пытаясь отойти от разряда, попавшего в живот. Если до этого момента он думал, что больно - это когда ломают кости. Больно - это когда кровь заставляют застыть в жилах. То теперь считает, что всё это детские игры. Потому что то, что делает с ним Тор, заставляет его не просто цепенеть на месте или же слушать хруст собственных костей. А наоборот. Он не блокирует его. Не заставляет падать в агонии без возможности пошевелиться. Брат оставляет его в сознании. Всё тело по прежнему принадлежит Локи. Но тупая горячая боль так сильно пронизывает его насквозь, что ему в прямом смысле кажется, будто он ощущает содрогание органов от этих ударов. Начинает подступать тошнота, и Локи пытается сглотнуть противный, обжигающий горло ком дрожащей рукой стараясь дотянуться до кинжала, что спрятал за поясом на пояснице.       На Торе ни ссадины. Все те удары, что были адресованы ему с такой сильной яростью, не возымели успеха. Ведь каждый из них он блокировал. Пробивал любую защиту, ударяя в самые уязвимые места. И Локи всё ещё понять не мог, что же он делает не так раз Тор ещё ни разу не пошатнулся. Каждый промах и неудачный удар был для Локи слишком личным для того, чтобы он просто перестал о них думать. Это заставляло его снова и снова возвращаться к мыслям о том, что Тор, кажется, прав. И теперь он начал надеяться на кинжал.Может, хоть он поможет ему справиться лучше. Ведь не может же на самом деле всё быть настолько плохо.             — Ну, давай же! — Начинает подначивать его Тор, заводив оружие. — Покажи, что ты не зря сюда пришёл! — Теперь он точно готов ответить сильнее, чем были все предыдущие его удары. Каждая новая попытка младшего брата раззадорила его. И теперь, когда он окончательно вывел его, Тору будет не совестно бить в полную силу, потому что Локи, наконец, действительно готов ему отвечать.       Локи стискивает зубы до скрипа, ощущая вес рукояти в ладони. Хватается по удобнее и старается хоть немного отрезвить свой разум. Будто злость сейчас ему только мешает. Не предаёт ему сил, как должна бы, а наоборот, отбирает их.       Смотрит на раскрасневшиеся щёки Тора и словно на секунду, но хочет уловить в них двоих общие черты. Хоть что-то, что могло бы указать на их родство. Но кажется, что не только годы, стоящие между ними, сделали их непохожими друг на друга. Но будто и отречение от общей крови тоже сделало своё дело. Потому что как Локи не старался, он не мог уловить в старшем брате хоть что-то, что могло бы быть и у него тоже. И за это он и цепляется. За абсолютную непохожесть. За то, что не навредит он сейчас частичек самого себя. Это полностью чужой человек. И крови, что течёт в его жилах, действительно слишком мало, чтобы остановить Локи прямо сейчас.       Парень ещё раз сокращает дистанцию. Останавливает от брата на расстоянии вытянутой руки, чтобы ненароком не нарваться на ответный удар. И заносит руку с кинжалом, метясь прямо в грудь.       Ответов он уже не получит. Не желает больше пытаться их получить. Ведь если бы Тор хотел, он бы уже всё рассказал. Но брат всем своим видом показывает Локи, что ответить ему нечего. И Локи больше не видит смысла в любых беседах. В ответах на его оскорбления и подначивания. Перед его глазами теперь лишь лезвие кинжала и конечная цель, которую он должен достичь.       Тор уворачивается и сейчас. Пытается вновь схватить брата за руку, чтобы тот вновь содрогнулся. Но Локи проскальзывает под рукой, появляясь прямо перед братом и перехватывая рукоять в ладони, желает наотмашь, но всё же попытаться ударить Тора по горлу. Теперь старший брат уж точно перехватывает руку Локи. Но, вопреки ожиданиям, разряда тока по телу за этим действием не следует. Старший брат мёртвой хваткой обеих рук вцепляется в запястье, выламывая Локи руку так, что кинжал теперь направлен к его горлу. И под напором своего тела заставляет младшего брата прижаться поясницей к перилам. Локи сжимает губы так сильно, что кровь от них отливает, что есть силы, пытаясь сопротивляться напору Тора. Он отгибается, насколько это возможно, чтобы лезвие не коснулось его горло. И мельком оглядывается назад, понимая, что есть перевалиться сейчас чересчур сильно, то рухнет прямо на Фонтанную площадь без возможности остаться в живых. А Тор продолжает давить, отчётливо понимая, что загнал того в угол. И теперь у него выбор лишь упасть или же быть убитым.             — Последыш, — шипит Тор, продолжая давить на руку с кинжалом. Он видит, что Локи отклониться больше просто не в силах. И помимо кинжала у самого горла вновь пронзает руку брата разрядом тока. — Таких даже самки не выкармливают. — Тор скалится, предвкушая сладость скорой победы. Ведь рука младшего брата от удара током расслабляется, и приставить кинжал к его горлу становится ещё проще. — Ничего не изменилось. Сколько бы лет не прошло. Сколько бы усилий ты не приложил, ты всегда второй! Слабый! Никому не нужный!       Металл впивается Локи в поясницу. И он понимает, что после ещё одного разряда вряд ли сможет сдерживать кинжал, который и так уже слишком близко к горлу. Он через силу сглатывает сейчас, осознавая свою ошибку. Понимая, где оступился. Ведомый своим желанием опровергнуть любые слова брата, Локи сам допустил момент, когда оказался спиной к краю моста. Он действительно глуп. Ведь сам позволил своей злости управлять им. Пренебрёг самым главным уроком, который давал ему Роуман.       — Отключи своё сердце, Локи. — Роуман всегда требовал от парня именно этого. — Холодная голова приведёт тебя к победе.       Ведь правда. Все свои бои. Всё это Локи выигрывал лишь потому, что всегда отдавался холодным расчётам и не слушал своё сердце. Тогда им двигало не желание мстить. Не возможность доказать что-то кому-то. А ясный ум и до безупречного отработанные приёмы. Сейчас всё шло не так именно поэтому. Потому что Локи забыл о всех предоставленных ему уроках и пошёл на поводу у сердца. Желал лишь причинить Тору вред, забывая, что порой защищаться так же важно, как и наносить удары.             — Такого, как ты, невозможно любить. — Всё продолжал сокрушаться Тор, понимая, что довёл Локи. Сделал то, что всегда безусловно срабатывало. Взыграл на его чувства. — Тебя просто не за что любить. Ты ведь жалкий. Даже себя защитить не в силах!       Сейчас Локи прислушивается. Если до этого он хотел пропускать все слова Тора мимо ушей, предполагая, что так ему будет легче. Теперь же он хочет пропустить их через себя. Услышать всё, что говорит ему брат, и попытаться самостоятельно найти ответы на всё, на что не желает отвечать Тор.       Вечно второй.       Слабый.       Жалкий.       Такого как ты невозможно любить.       Всем этим Локи пичкал себя сам долгие годы, совершенно позабыв о том, что это всё ему навязал Тор. Именно из-за этих слов он боялся всего хорошего, что с ним начало происходить не так давно. Из-за этих убеждений сторонился той, что всегда была мила сердцу. Ведь он правда верил, что не достоин. Что его полюбить невозможно. Поэтому он был так одержим желанием быть первым. Всегда и во всём. Чтобы ни в чём ему не было равных. Не потому, что и вправду грезил о том, к чему так стремился. Дело всегда было в другом. Желание предстать перед братом и сказать ему: Смотри. Теперь я первый. Это всё, что было нужно Локи. Признание. Будто за абсолютное первенство его и полюбят. Словно если он всегда будет занимать первые строчки, его будет за что любить.

***

            — Ты в порядке? — С тёплой улыбкой девочка протянула Локи руку, желая помочь ему подняться на ноги. Лёгким движением пальцев она убрала прядь с раскрасневшейся щеки себе за ухо, ожидая, когда же мальчик ответит на её вопрос.       А он словно оцепенел, сидя на полу перед ней. Движение её пальцев ему почему-то так понравилось, что Локи не сразу понял, что засмотрелся.       Бой был тренировочный, а вот удар, который свалил Локи с ног, ощущался вполне реальной болью. Досада от проигрыша в этот раз была ярче. Ведь Роман всё видел. И их уговор Локи только что тоже проиграл.       Мальчишка уже начал слышать перешёптывания и смешки от ожидающих его обычных слёз детей после подобного. Но сейчас он не заплакал. Внимание его вдруг привлекло совершенно иное. Что-то новое и до селе такое чуждое.       Девочка, что повалила его на пол, не стала смеяться над ним вместе со всеми. Она не бросила его на ринге одного и не побежала ликовать от новой победы, а протянула ему руку, справляясь о том, как он себя чувствует. К такому Локи был не готов. Ведь здесь мало кто печётся о соперниках после боя. Большинству глубоко наплевать, какую боль он причинил оппоненту, если в итоге победил. А она почему-то осталась с ним. Осталась и помогла подняться на ноги.       Ему было девять, когда его наставник решил, что мальчишке пора выходить из своей зоны комфорта и начинать бороться не только с соперниками своего пола. Иначе он так никогда и не научится принимать победы и поражения, независимо от того, кто будет стоять перед ним.       Роуман принял пари от своей коллеги и всё же решился поставить Локи в пару с девочкой из другой команды. Ему самому было интересно посмотреть на то, как его воспитанник отреагирует в случае своего проигрыша и какие эмоции ему сможет доставить победа. А в победе он был уверен, так как никто вокруг и не догадывался, какое пари с Локи они заключили.       И сейчас. Ошарашенный последствиями собственного проигрыша, Локи будто забыл, как зовут его самого, не говоря уже о том, чтобы, наконец, ответить на её вопрос. Это была первая протянутая ему руку за все четыре года, прожитые здесь. Первая подтверждённая ложь, о которой Локи ещё не скоро догадается. Ведь Тор и не только он всегда твердили ему, что тут никто и никогда никому помогать не будет.       В период, когда мальчик уже перестал на что-то надеяться. Во времена, когда Локи уже устал пытаться. Начало переходного возраста. Полное отсутствие желания продолжать сражаться. А вокруг всё тот же мир, который давит со всех сторон, да ещё и насмехается над его слабостями. Она стала первой, кто не просто победила его и ушла. А той, кто осталась после и побеспокоилась о нём. И именно она заставила его сердце учащённо биться.       Совершенно чужое и такое же незнакомое чувство поселилось в нём в тот момент. Чувство, которому он ещё долго не сможет найти объяснения. А когда всё же поймёт, что оно означает. Когда узнает о таком слове, как «любовь». Парню вдруг покажется, что для неё в его душе совершенно нет места.       — Отключи своё сердце. — Так ему всегда твердили.       И Локи успешно с этим справлялся. С годами становился всё лучше и лучше, уже даже забывая оборачиваться в сторону Тора, который ни разу и никому не давал понять, что они с ним кровные братья. Кто постоянно оглядывается, не может идти вперёд. Ещё одна заповедь, которой старался научить его Роуман. И которой Локи так же усердно старался следовать.       Он становился холоднее. Озлобленные. Ведь в один момент своей жизни осознал, что если к силе добавить злость, то ты не только выиграешь, но тебя ещё и начнут бояться. Так и происходило. Локи боялись. Перестали смеяться, ведь он сразу лез драться с каждым, кто посмел хотя бы заикнуться о том, что он слаб. Но была в его каменной стене одна брешь, которую даже сам Локи не мог никак залатать.       Она. Та самая, которую он всё время искал взглядом и ничего не мог с собой поделать. Это было неправильно. Любить её было нельзя. Потому что, как только Локи понял, что он любит, дела его пошли хуже. Он мог дружить с Аресом. Любить её не мог. Не имел права. Юноша всё время отвлекался на неё и не мог сосредоточиться. Все его успехи и достижения, которых он смог достичь к пятнадцати годам, резко поползли вниз. Всё валилось из рук, а она, словно на зло, всегда оказывалась рядом в своих попытках помочь. И Локи не нашёл способа лучше, как заставить её ненавидеть себя. Ведь если она будет чувствовать к нему отвращение, то своими действиями убьёт и его влюблённость. Он дал себе обещание, что больше никогда не подойдёт к ней. Точно не станет дружить. И уж тем более никогда больше не проиграет ей. Никому никогда не проиграет.

***

      Локи так и рос. Брат всё чаще пропадал с поля зрения, в конечном итоге просто растворившись в суете каждого нового дня. Локи и сам растворился в этой суете, но, к его удивлению, с ним всё ещё оставался Арес. Тот, на кого он вообще изначально ставок не ставил, не говоря уже о долгосрочной крепкой дружбе. А ту, которую он с таким усердием от себя отталкивал, пихнули с ним в одну команду. А парень к этому моменту уже натворил столько делов, что просто духу не хватало начать вести себя иначе. Ему казалось, что ничего уже поменять невозможно. Локи боялся своей любви. Боялся, что она действительно начала его ненавидеть за всё то, что он делал из года в год. И всё, что ему оставалось - не изменять хотя бы самому себе и продолжать отдаляться. Тогда прийти он мог только к Аресу. Только ему мог начать изливать душу, признавая самого себя слишком жалким, чтобы хотя бы начать меняться. Ведь Локи казалось, что все мосты с ней он уже давно сжег. А Арес хоть и подшучивал, но всё равно пытался помочь. Так, как умел. Но из раза в раз Локи сам всё портил. Он просто принял факт, что для любви не создан. Что просто не умеет уже быть каким-то другим. Более мягким. Открытым. Но почему-то каждый раз, когда кто-то пытался обидеть её, именно Локи влезал в передряги с её обидчиками. Сам же нарушал все свои установки и запреты и ничего поделать с этим не мог. Парень очень долго не понимал самого себя. И когда казалось, что, наконец, смирился, сама судьба подарила ему шанс, на который он никогда и не рассчитывал. Жизнь дала ему чистый лист для нового главы в его жизни намекая на то, что история его ещё не закончена.       И теперь. Сейчас. Стоя перед своим ночным кошмаром, Локи чётко осознаёт, что не здесь он напишет свою последнюю главу. Смотрит на человека, на которого когда-то думал, что никогда не пойдёт войной. И понимает, что теперь он не просто готов воевать с ним, а ещё и в любом случае одержит победу. Ведь Тор не прав. Он был не прав с самого начала. Локи был жалким только тогда, когда сам себе позволял таким являться. Сам запрещал себя любить, а не потому, что любить его невозможно.       Сейчас его любят. Вокруг него столько людей, готовых прикрывать ему спину и протягивать руки. И ради них Локи и становился сильнее. Первым ему нужно было стать не потому, что так нужно было, чтобы победить Тора. А для того, чтобы Локи с полной уверенность в свои силы мог знать, что он сможет всех защитить.       Он вновь обращается к своей голове. Понимает, что она всё ещё не пуст. И даже сейчас в своих мыслях он не одинок. Она всё ещё с ним. И прямо сейчас даже не догадывается, как сильно спасает. Опять протягивает руку, напоминая о том, что у него есть та, которая просто заставит подняться. Даже тогда, когда кажется, что сил уже на это просто не осталось.              Левая рука Локи соскальзывает с запястья брата, переставая её блокировать. Он хватается за лезвие, сжимая его в своей ладони, перекрывая полотну доступ к горлу, и начинает давить со своей стороны. Спиной отталкивается от перил и смотрит брату в глаза, видя, как ухмылка сползает с его лица.             — Что это за взгляд, Локи? Неужели в тебе ещё есть силы бороться? — Опять смешок с издёвкой. Словно то, что брат схватился рукой за лезвие, его вовсе не удивляет.             — Есть, — коротко отвечает ему Локи.       Парень вспоминает ещё одно из правил, которые они с лучшим другом придумали сами. Сегодня он уже прибегал к нему и готов сделать это вновь прямо сейчас. Не каждый бой должен быть честным. И стоит Локи приложить достаточно упорства, чтобы его спина перестала переваливаться через перила, как он наносит удар старшему брату ногой в живот. Тор не такой уж и неприступный, каким показался Локи в начале. Он слишком быстро начал ликовать от победы, когда почувствовал меньше сопротивления со стороны младшего брата.       И именно это заблуждение. Именно вера в то, что у Локи больше нет выбора, кроме того, как сдаться, и аукнулась ему прямо сейчас тем, что Тор лежит на полу, задыхаясь от кашля.             — Я не жалкий, — окровавленной ладонью Локи поднимает кинжал, что вылетел из их рук, и подходит ближе, сжимая рукоять в скользкой от крови ладони. — Я не знаю, что такое быть вторым. Потому что я единственный.       Видя, как у брата вновь искрятся пальцы, Локи наступает ему на запястье, склоняясь над братом. Теперь он смотрит на него свысока. Теперь он склоняет голову, чтобы рассмотреть его лицо.             — Ты ошибся, братец. Всегда ошибался, — продолжает Локи. — Всё, что ты мне говорил, всегда было лишь твоими страхами. Ты боялся стать вторым. Ты боялся, что тебя никогда не полюбят. — Тор пытается вывернуться, чтобы освободить руку, а Локи лишь сильнее давит на запястье носком ботинка, заставляя брата слушать. — Тебя отдали в этот ад с улыбкой на лице, а меня защищали. За меня переживали. Отец сделал свой выбор - защищать меня, а за тобой даже не пришёл. — Теперь он хочет причинить ему боль. Заставить чувствовать всё то, что Локи чувствовал от слов брата всё детство. — Я выбрал свой путь, потому что у меня была такая возможность. А ты, как шавка на цепи, слепо следуешь за хозяином всю свою жизнь и даже в сторону посмотреть не можешь.       Локи, кажется, только сейчас делает глоток воздуха. Порезанную руку ему печёт, пока он продолжает твёрдо сжимать в ней рукоять кинжала, смотря на брата, который перестал сопротивляться. Он, похоже, и правда слушал всё то, что говорит ему младший брат. И несмотря на то, что возможность ударить Локи по ноге у Тора всё же была, он решил ею не пользоваться. Будто у него было дело до речей брата.       А Локи перевёл дух. Постарался обратиться к своей голове, чтобы убедиться, что он всё так же не одинок и вновь вернул свой взгляд к лежавшему на полу Тору.             — Я пришёл к тебе за ответами, — холодно произносит Локи, опускаясь на левое колено, но всё так же держа правую ногу на запястье брата. — Их я получил, — склоняет парень голову на бок. — У каждого из нас свой путь, и я надеюсь, что на моём ты больше никогда не появишься.       Парень уже было собирался подняться на ноги, готовый уйти. Всё, чего он хотел, уже было получено. И более тратить своё время на старшего брата Локи не видел смысла. И какова бы не была опасность, добивать его он тоже не собирался. Но, кажется, сам Тор был абсолютно другого мнения. Ведь стоило ноге Локи соскользнуть с его запястья, как пальцы у парня вновь заискрились. Он попытался схватить брата за лодыжку, попутно ударяя новым разрядом, чтобы дать понять, что разговор между ними явно ещё не закончен. Локи заметил эторезко, оставляя правую ногу в сторону, и, не думая ни секунды, со всей силы вогнал брату кинжал прямиком в раскрытую ладонь. Так он собрался поставить точку. Дать понять брату в ответ, что сражаться он с ним больше не намерен. и как бы Тор не истязал его до этой минуты. Последний и самый серьёзный удар в итоге остался за Локи.       Тор разразился громким криком, хватаясь за запястье повреждённой руки. Он скривился на полу, завывая от боли. А Локи, уже давно наученный не оборачиваться назад, решил сделать это прямо сейчас. Ему незачем было смотреть на то, как корячится его брат. Помогать ему он тоже не собирался. И не было более оснований ещё хоть минуту провести на этом мосту по собственному желанию. Поэтому сейчас он позволил себе повернуться к нему спиной. Ведь повреждённой ладони хватило, чтобы обезвредить все последующие ближайшие разряды. Теперь Тору будут нужны силы на то, чтобы терпеть боль, а не биться с Локи. И Локи не знал момента лучше, чтобы уйти отсюда живым.             — Хочешь сказать мне, что я был не прав. — Голос брата заставил Локи остановиться, когда он почти уже коснулся дверной ручки. — Что тебе есть куда и к кому идти. — Тор старался говорить так же уверенно, но сейчас в его голосе всё же слышатся отголоски боли, которую причинил Локи.             — Ты всегда был не прав. — Понимая, что уйти сейчас всё же не выйдет, Локи решает, что ему лучше обернуться, нежели оставлять свою спину не прикрытой.       Стискивая зубы, медленно, но Тор всё же поднимается на ноги, держась здоровой рукой за повреждённую. Даже сейчас, когда, казалось бы, очевидным тот факт, что ему безумно больно, старший брат всё так же свысока старается смотреть на Локи. Вновь пытается перетянуть на себя одеяло и попытаться заставить Локи сомневаться.             — Неужели есть та, кто заставила тебя начать в себя верить? — Тор старается не отвлекаться на руку и твёрже стоять на ногах. Но каждый раз, когда он по привычке старается пошевелить пальцами повреждённой руки, его лицо кривится от боли. — Я не за что на свете в это не поверю, — он хмыкает, вновь наблюдая за реакцией младшего брата на свои слова.             — Жаль, что я даже не хочу пытаться что-то доказать тебе. — Локи лениво пожимает плечами. Обсуждения его личной жизни точно не входило в планы, и Локи действительно не намерен рассказывать брату хоть малую её часть.       Тор переводит взгляд на свою руку, в которой по прежнему торчит кинжал, и недовольно цыкает. Словно принимает, наконец, тот факт, что его ранили. Он облизывает свои губы, хватаясь за рукоять здоровой рукой, и вынимает окровавленное лезвие из запястья. Через боль пытается сжать ладонь в кулак и понимает, что у него повреждены сухожилиякогда пальцы до конца согнуть не выходит. Поднимает глаза на брата, что всё так же предпочитает стоять на дистанции. И в этот момент Локи кажется, что на лице брата промелькнула обида.             — Нужно было убить меня, когда у тебя появилась возможность, — Тор поджимает губы, при этом виновато улыбаясь. Сейчас он выглядит так, словно ему и правда совестно за то, что теперь за свою рану ему нужно бы отомстить. Парень откидывает окровавленный кинжал куда-то за свою спину, и тот со звонким лязгом сначала падает на пол, а после откатывается к самому краю, едва не падая с моста. — Потому что больше у тебя не получится нанести мне вред.             — Ты должен быть благодарен, что я сохранил тебе жизнь. — Фыркает Локи, смотря на брата, который вновь начинает концентрировать энергию в здоровой руке.             — А ты ещё больший дурак, если думал, что сохранив мне жизнь, я пощажу твою. Ты предатель. А предателей убивают. — Тор решает покончить со всем этим куда быстрее, чем Локи успевает собраться. Парень взмахивает рукой, и яркая потрескивающая вспышка срывается с его пальцев.       В последний момент Локи уворачивается, наблюдая за тем, как разряд врезается в стену и камень мелкой крошкой начинает сыпаться с неё на пол. Локи не кажется. Сейчас он более чем уверен, что почувствовал, как содрогнулся пол под его ногами от этого разряда. И на мгновение разочаровался в том, что посмел недооценить Тора. Он бросается вперёд, понимая, что как бы не хотел, но сейчас только маленькая дистанция между ними способна помочь Локи остаться в живых.       Маневрировать помогает лишь то, что в полном распоряжении Тора лишь одна рука. Ведь функционируй бы обе, Локи не уверен, что сумел бы не просто подобраться ближе, но ещё и схватить брата за корпус в попытке вновь свалить того с ног. Острая боль в собственном боку и лишь единственная надежда на то, что Тор не смог сломать ему рёбра ответным ударом.       Тор тяжелее Локи, да ещё и что есть сил сопротивляется, пока парень наспех выдумывает в своей голове то, как всё же заставить оказаться того на полу. Тор пытается обвить руки вокруг груди Локи, и парень понимает, что если брату удастся оторвать его от земли, то ни чем хорошим это не кончится. Локи предпринимает попытку расцепиться с братом. Отпускает его корпус, пригибаясь ещё ниже, дабы избежать попадания в кольцо из рук, и хватает Тора за ноги, резко потянув на себя.Тор падает на спину и пытается утянуть Локи за собой, хватая его за шиворот куртки. А от падения вместе с братом парня спасает лишь то, что свою куртку он так и не застегнул. Локи поднимает руки, выскальзывая из рукавов, и остаётся единственным, кто всё ещё стоит на ногах. Ему на глаза попадается кинжал, который так и не упал с моста. И в руках у него попытка, чтобы постараться вновь до него добраться.пока Тор пытается привести дыхание в норму и избавиться от хрипящего кашля.       Парень срывается с места, перескакивая через тело брата, и остаётся ему всего ничего. но Тор так несовременно хватает его за лодыжку, и Локи только и успевает, что выставить руки перед собой, чтобы лицом не удариться о каменный пол.Порезанная ладонь напоминает о себе неприятной ноющей болью, и он, стискивая зубы, пытается хотя бы пальцем, но дотянуться до кинжала, который одновременно так близко и так далеко лежит и дразнит парня своим видом.             — Впечатляет, Локи! — Тор сильнее тянет брата за ногу, видя цель, к которой Локи всё пытается дотянуться. — Неужели ты хоть что-то да можешь.       Понимая, что сейчас дотянуться и вновь обзавестись оружием у него не получится, Локи предпринимает попытку перевернуться на спину и попутно пнуть брата по руке, чтобы он отпустил его.             — Я могу больше, чем ты себе представляешь. — Шипит он в попытке отползти от брата.             — Да что ты! — Тор поднимается на ноги и наносит удар младшему брату по бедру. Он явно не настроен на то, чтобы Локи ещё хоть раз поднялся. И в отличие от него, ничуть не брезгует правилом, в котором говорится, что лежачих не бьют. — Я пока не вижу. Не вижу ничего, что могло бы меня в этом убедить! — Он сплевывает кровь. Кажется, прикусил язык при падении и заносит ногу для нового удара по рёбрам.       Локи откатывается в сторону и осознаёт, что Тор не спроста ударил его в бедро. Он попал прямо по нервам, и тупая нарастающая боль извещает Локи о том, что нога его немеет. И как бы сейчас парень не пытался подняться на ноги, одна из них ему просто не поддаётся.       Вести бой лёжа, да ещё и выйти из него победителем. Локи не видит возможностей, при которых это возможно. Теперь он в праве лишь обороняться или же всё же попытаться добраться до кинжала, чтобы повредить ногу брату сильнее, чем он уже повредил её Локи.             — Вставай, слабак! — Подначивает брата Тор с едкой усмешкой. — Я же говорил тебе не приходить ко мне, пока не добьешься чего-то стоящего! Вставай и покажи мне, что ты на что-то годишься! — Он подходит ближе, не дожидаясь, пока Локи решится дать ответ на любую из его острот, и хватает брата за кофту.       Тор наматывает чёрную кофту себе на кулак, заставляя Локи подняться и посмотреть ему в глаза. Нога Локи всё так же отказывается работать, как раньше, но он всё же предпринимает попытку подняться, ведь не желает оказаться задушенным воротом собственной кофты.             — Неужели ты горазд только болтать? — Новый удар в живот, и более острое чувство тошноты. У Локи на мгновение темнеет в глазах, и он падает на колени, проклиная тот самый удар в бедро, от которого не успел увернуться. — Такой же, как наша мать, — почти выплёвывает эти слова Тор, хватая младшего брата за плечо. — Она вела себя точно так же на допросах после встречи с тобой. Может, как раз поэтому сейчас она рядом с отцом.       Не успевая даже задумать о смысле произнесённых старшим братом слов, парень цепенеет. Вновь тупая, невыносимо жгучая боль от электрического разряда пронзает всё его тело, заставляя содрогаться. Этот разряд нельзя сравнить ни с одни из тех, что Локи испытал на себе до. Он впервые заставляет его кричать, не в силах пошевелиться.             — Мне стыдно, что ты мой брат! — Тор продолжает давить на плечо Локи, совершенно не собираясь останавливаться. Теперь он качает энергию из его тела. Пропускает электрические разряды через чужую плоть и возвращает их себе, чтобы ударить ещё сильнее.       Запах сожженной одежды и опаленной плоти ещё красочнее даёт Локи осознание о том, что если сейчас он не попытается вывернуться из-под руки брата, то лишится своей собственной руки. Но сейчас он просто не в силах подняться. И дело вовсе не в ноге, которая уже начала отходить от удара. Ток, сотрясающий его тело, не даёт пошевелиться. Рука Тора, что мёртвой хваткой держит его за плечо, не позволяет отклониться в сторону.       Слёзы хлынули из его глаз. А парень просто не в силах сдерживать эту боль, что разрывает каждую клеточку внутри. Селится глубоко в лёгких, мешая вдохнуть из-за криков. И он, кажется, понимание, что так и умрёт, стоя на коленях. Умрёт с этим противным металическим запахом в носу, который и так не выносит. Заживо сгорит изнутри, так и не сумев дать отпор.       Локи помнит день, когда солдаты пришли в его дом. Помнит, как страдал от разлуки с братом. И помнит день, когда солнце для него засветила ярче. Он помнит себя разбитого и счастливого. Всё, что так мечтал позабыть. И осознаёт, что как бы не пытался. Как бы не бежал от самого себя, в конечном итоге остался тем же, кем всегда и был. Со своим прошлым и с воспоминаниями, что принадлежат лишь ему. Болезненными и счастливыми. Все они — часть его самого. И без каждого прожитого им дня он бы вряд ли был тем, кем является. Вряд ли бы добился всего того, чего сумел. И прямо сейчас, красочнее, чем когда либо, понимает, что никогда в жизни бы не расстался со своим прошлым. Ведь именно оно позволило ему быть здесь. Прямо сейчас. И сейчас. Стоя на коленях перед тем, кому он мечтал хоть что-то доказать, глубоко неверующий Локи вдруг начинает молиться. Но не кому-то там, не осязаемому на небе. Не какой-то божественной силе, от которой поддержки он никогда в жизни не получал. А самому себе. Тому единственному, в ком Локи никогда не сомневался. Ведь нет смысла перекладывать ответственность за свою жизнь в чьи-то невидимые плечи. Нет смысла взывать к глухим небесам. Когда прямо сейчас в силах помочь себе лишь он сам.       Роуман сказал, что пришло время уверовать в самого себя. И ошибся лишь с моментом, когда это действительно нужно было сделать. Эта вера нужна Локи прямо сейчас. В свои силы. В то, что если он всё ещё дышит, значит, время его не пришло.       Тор считает особенным себя. Но напрочь забывает о том, что и Локи такой же, как он. И пусть сейчас он отдал все свои силы, он справится и без них. Справится, потому что у него всегда был он сам.             — Каждый раз, видя, как ты рыдаешь, я мечтал, чтобы ты никогда не рождался! —Возвращает Тор его в реальность и, наконец, сам расцепляется с братом. Резко отпускает руку, вновь пиная Локи.       Парень растягивается на полу, жадно хватая ртом воздух.Глаза его снова видят, несмотря на пелену застывших слёз.Тело больше не содрогается. И он словно на вкус ощущает горечь произнесённых Тором слов. В нём уже очень давно умерло всё то, на что так сильно мог надеяться Локи. Это как болезнь. Как зараза, от которой избавиться уже не возможно. Система поглотила его разум. И если не так сильно испорченный Локи ещё был в силах вновь попытаться вернуть их родство, то Тор действительно видел в нём лишь предателя, который не имеет права на жизнь. И прямо сейчас Локи отпускает его из своей головы. Думал, что сделал это задолго до. Но на самом деле только сейчас, по настоящему теряет ту последнюю нить, которой сам же и продолжал связывать их двоих вместе.             — Не брат ты мне больше, — хрипит он, решая, что просто обязан произнести это вслух. Локи желает, чтобы Тор знал, что до всего этого в душе младшего брата ещё могла теплиться маленькая, но всё же надежда на воссоединение.       Он услышал достаточно. Нахлебался сполна, чтобы сейчас, наконец, осознать, что ему никогда и не нужно было тянуться к брату. Локи никогда не нужны были его высоты, потому что он всегда добивался своих. Для чего пытаться быть похожем на того, кто уже давно отвернулся от тебя. Локи выше этого.       Выше.       Сильнее.       И прямо сейчас не умрёт. Парень отворачивает голову в сторону, пользуясь заминкой брата. Какую бы энергию тот не использовал, сейчас ему нужна хоть какая-то передышка, чтобы собрать силы для нового удара. И Локи вдруг видит, что молитвы его принесли свои плоды. Кинжал, до которого он уже и не думал добраться, лежит прямо сейчас на расстоянии вытянутой руки и словно сам приглашает воспользоваться им. Плечо его буро-фиолетового оттенка нещадно ноет, а Локи, пытаясь не обращать на него должного внимания, протягивает руку к своей последней попытке. Боль вновь сковывает тело, а облегчение приносит лишь то, что пальцы начинают ощущать холодную рукоять.       Проблема Тора в том, что его собственная мощь всегда застилала ему глаза и не всегда давала возможность здраво оценить своего противника. Прямо как и сейчас. Сильная уверенность в том, что его младший брат всё так же слаб, просто не даёт ему здраво оценивать его как противника. Тор по прежнему видит в нём лишь ребёнка, совершенно забывая о том, что не видел своего брата порядка десяти лет и не наблюдал за тем, как он рос и чего достигал. Это для него он младший брат. Для него тот, кто всегда был вторым. Но среди своих Локи действительно никогда не был слабым. Он тот, кого боялись. Тот, кого всегда ставили в пример и на которого должны были ровняться.             — Я боготворил тебя! — Сорванный от криков голос даёт о себе знать. Локи, шатаясь и хватаясь раненой рукой за перила, поднимается, пытаясь ощутить больше силы в ногах. — Любил тебя! — Эти слова приносят ему ещё более ощутимую боль, ведь Локи и вправду любил Тора. Дольше, чем должен был. Но прямо сейчас, несмотря на острую физическую боль, не не менее сильную моральную, парень всё равно предпочитает смотреть брату в глаза. Потому что он порядком уже устал бегать от всех своих проблем. Позволять им сжирать себя. А одной из таких проблем как раз и был Тор. — А ты. Ты ни разу не пришел ко мне! Ты ни разу не протянул мне руки, когда оставался единственным, в кого я верил! — Он видит, как, тяжело дыша, Тор стискивает зубы, понимая, что прямо сейчас заткнуть его одним ударом у него просто не хватит сил. — Ты хоть представляешь, какого мне было? На моих глазах убили отца, а старший брат, что жил буквально в паре шагов, ни разу не пришёл утешить!             — Ты должен был вырасти! — Срывается на крик Тор. — Должен был понять, что так в твое жизни будет всегда! Никто не будет тебя защищать, кроме тебя самого! Любовь — это слабость, Локи. Зависимость, что уничтожает тебя! Таким, как мы, нельзя позволять ей задурманивать нам головы. А что ты делал вместо того, чтобы прислушаться к этому?! Бегал за мной, не желая взрослеть!             — Я не хотел всего этого! — Локи делает то, что меньше всего ожидал от себя прямо сейчас. Он выкидывает кинжал за перила и даже не наблюдает за его падением. То, на что он так надеялся. То, что считал своей последней возможностью, Локи выкинул, понимая, что если и должен победить, то лишь своими кулаками. Это ведь то, чего так хотел от него Тор. Увидеть, чего Локи добился. Он покажет ему это. — Мне всего-лишь нужен был брат!       Парень срывается с места, понимая, что сил в его ногах, наконец, достаточно, чтобы вновь твёрдо стоять на ногах. Он хватает старшего брата за ворот куртки и вместе с ним летит на пол, вновь отдаваясь порыву. Но на этот раз в нём бушует отнюдь не злость. Его переполняет обида от осознания, что, несмотря на все свои действия, Тор всё равно оставался его старшим братом. Через боль и безразличное отношение преподносил ему жизненные уроки. Специально отталкивал его от себя в попытках заставить Локи научиться жить самостоятельно. Продолжал справляться с отведённой ему ролью старшего ребёнка в семье. Следовал всем правилам, что им прививал отец, но при этом совершенно плевал на то, что чувствовал Локи в моменты его жестокой обучения.             — У тебя был шанс изменить свою жизнь, — хрипит Тор, пытаясь дотянуться до шеи Локи, чтобы сцепить на горле руки. — Возможность, стать лучше, когда тебя забрали. Но ты решил наплевать на неё и отвернулся от всего, что было важно.       Локи всегда твердил о выборе, который ему никогда не предоставляли. О том, что он не выбирал свой изначальный путь в этом мире и радовался тому, когда, наконец, хоть что-то смог выбрать сам. Да, его на этот путь так же натолкнули, как и поставили на прошлый. Да, он опять был марионеткой в чужих руках, но в конечном итоге выбор остаться он сделал сам. И сейчас, втянув себя во всё это, он опять был ведомый тем, чтобы и у других, таких же, как он, смог появиться выбор. Но, слушая Тора. Понимая, что он как раз и следует своему выбору, Локи почему-то не может его принять. Не может осознать, что Тору действительно нравится его жизнь. Нравится всё то, чем он занимается. И что он и вправду по другу от него сторону. Тора не спасти. Он сам не желает спасения. И ни за что не позволит Локи остаться в живых. Таков его мир. Далёкий от того, в котором Локи нашёл своё место. Они и вправду слишком разные, чтобы иметь хоть какую-то возможность быть вместе.             — Мне нужен был брат! — Выкрикивает Локи. Сглатывает тягучий горький ком в горле. Он захлёбывается слюной, понимая, что прямо сейчас у него есть единственный выбор. Ты или тебя. Опять же то, чему его пытался научить Тор. То, что пытался донести Роуман. И Локи не собирается сдаваться. Не собирается упускать эту попытку. Он что есть силы встряхивает брата, ударяя того затылком о каменный пол. Снова и снова. Он кричит одно и тоже, повторяя удары. Словно так он способен, наконец, докричаться. Будто это единственная возможность стать услышанным. — Мне всего-лишь нужен был брат. — Цедит он сквозь зубы.       Локи теребит тело брата, как тряпичную куклу, а глаза его вновь наполняются слезами. Это его слабость. Его единственно оставшееся из детства желание. Старший брат рядом. То немногое хорошее, что осталось из прошлого. То, что и возвращало его в тот тёплый июньский полдень и тянуло назад. Та дверь, которую в одиночку Локи закрыть был не в силах. Ведь как бы сильно его не тяготила смерть отца, наличие живого, страшного брата, которому дело до него не было, ранило в разы сильнее. Будь Тор в его жизни. Находись он рядом каждый день, Локи бы был совершенно другим. Вероятнее всего, и не сменил курса на горизонте. Не обрёл бы того, что имеет сейчас. Но, возможно, он бы не был так глубоко сломанным в своей душе. Не мучился бы от воспоминаний и рос более спокойным.       Парень останавливается только тогда, когда тело в руках тяжелеет. На мгновение ему кажется, что он убил его. Но хриплый смех Тора извещает об обратном.             — Теперь я вижу, — шепчет он, улыбаясь, показывая свои окровавленные зубы. — Вижу, каким ты стал, — сглатывая кровь хрипит старший брат.       Всё то, что застилало Локи глаза и позволяло лупить брата об пол снова и снова отпускает. Парень ошарашено мечется по лицу Тора, понимая, что это он сотворил с ним всё то, что видит прямо сейчас.             — Тор. — Дрожащим голосом зовёт его Локи. И опять. Ему словно опять три, и он молит брата остаться дома. Он снова ребёнок, что цепляется за его белоснежную рубашку, желая, чтобы Тор не покидал его.             Не нужно. Не смей извиняться. — Тор кладёт ладонь на щеку младшего брата. — Я горжусь тобой, Локи, — вновь пытается улыбнуться он, а губы уже начинают синеть. — Если это твой путь, пройди его до конца и никогда не сдавайся, — даёт Тор последний совет своему брату, прежде чем глаза его закрываются.       Горжусь тобой. То, за что Локи так долго боролся, стало последним, что он смог услышать. Тор испустил свой последний вздох в его руках, и голова его повисла, касаясь затылком окровавленного пола.       Локи вновь сидит в луже родной крови. И на этот раз сил его недостаточно, чтобы сдержаться. Он срывается и начинает рыдать. Не сдерживает данное себе обещание больше не лить слёз, потому что сейчас это вовсе не важно. Парень упирается любом в грудь того, кого ненавидел. Оплакивает своего главного врага и любимого брата.